Путник. История странствий воина

На улице, по которой двигались путники, царила вечерняя полутьма. Окна большинства домов были темны, лишь из некоторых из них сочился слабый свет. На фонарных столбах тускло горели масляные светильники. Выложенная округлым булыжником мостовая пустовала. По давней традиции, существовавшей в городах королевства, как только начинало темнеть, местные жители спешили укрыться в своих жилищах. Вместе с опускавшейся на улицы ночью наступало время воров и грабителей. В эту опасную пору мало кто из горожан осмеливался выйти из дому.

Звуки шагов гулко раздавались в безмолвной тишине. Несколько припозднившихся прохожих, пугливо прижимаясь к стенам домов, проскользнули мимо ратника и его спутников. По соседней улице, громыхая доспехами, прошел патруль городской стражи. Это были все, кого повстречали путники на своем пути. Наконец они свернули на улицу, где располагалась харчевня. Здесь было пустынно. Откуда-то доносились оживленные голоса и звуки музыки. В дальнем конце улицы кто-то двигался навстречу нашей троице, но увидев незнакомцев, нырнул в ближайший проулок. Идущий впереди Норм вдруг почувствовал опасность и сделал предостерегающий жест рукой. Его спутники насторожились и замедлили шаг.

Из темной подворотни выскочили трое неизвестных. Их лица скрывали черные маски с прорезями для глаз. Уличную тишину нарушили звуки вытягиваемых из ножен клинков. Один из налетчиков, здоровенный бугай, с легкостью помахивал громадным боевым топором.

– А ну-ка, выворачивайте карманы! – сипло пробасил вышедший вперед бандит.

– И побыстрррее! – проревел бугай с топором.

Бедах громко и устрашающе зашипел. Шерсть на его загривке встала дыбом, а спина выгнулась дугой, сделав диккота выше ростом, из подушечек лап показались острые когти. Норм принял защитную стойку и, обнажив меч, приготовился к бою. Расслабив мышцы тела, воин настороженно следил за действиями грабителей. ЛииС благоразумно отступил за спины спутников.

– Ну что ж, подходите ближе и получите от нас подарки, – спокойно предупредил бандитов Норм.

Уверенность обычных прохожих в своих силах и их готовность дать отпор остудили пыл налетчиков. Они замешкались и стали неуверенно переглядываться между собой. «Хорошо, что их только трое, – мелькали мысли в голове у ратника. – Учитель Шидоин наказывал больше, чем с двумя не сражаться. На ЛииСа надежды мало. Бедах возьмет на себя одного, а уж с двумя я как-нибудь… Хотя этот бугай с топором на двух бойцов потянет, тогда…»

Неожиданно раздалось металлическое лязганье, и из соседнего переулка на улицу вышел отряд городской стражи.

Высокий пронзительный крик заставил всех присутствующих подпрыгнуть на месте.

– Да как вы смеете-с нападать на подданного княжества Минестрал-с! – визжал тонким голосом ЛииС. – Я буду-с жаловаться бургомистру и лично-с королю Дамиану Второму-с! Вас схватят, закуют в кандалы-с и бросят в самую глубокую темницу-с! Стража! Ко мне-с! Корона в опасности-с!!!

Опешившие грабители стали пятится, а затем, грязно ругаясь, скрылись в подворотне. Вскоре оттуда послышался удаляющийся топот ног. Вслед за беглецами в подворотню ринулись стражники, свистя в свистки и грохоча на бегу тяжелыми доспехами.

Норм вложил меч в ножны и, потрогав ухо, заметил:

– ЛииС, от такого крика можно оглохнуть или на всю жизнь заикой сделаться. А насчет короны, тут ты явно перегнул палку.

– Зато сработало-с, – прокашлявшись, гордо заявил рыжий лис. – Стандартная техника-с поведения при ограблении-с. Мои родители-с нанимали для меня-с лучших учителей-с!

– Один из грабителей был орком, фрр, – промяукал Бедах. – Премерзкий запах!

Убедившись, что опасность миновала, приятели отправились дальше. В конце улицы они увидели двухэтажное здание с ярко освещенными окнами. Изнутри доносился гул пьяных голосов и звуки музыки. Криво висевшая над дверью вывеска «У старого Тома» ясно указывала, что путники достигли желанного места ночлега. Харчевня с порога встретила гостей запахами мясной похлебки, жареного лука и пьянящими винными ароматами. В насыщенном густыми парами воздухе, перекрывая общий шум, плавали мелодии арфы и флейты. Отдых по всем признакам обещал быть приятным.

Глава шестая

в которой епископ поучает своего секретаря, но их беседу прерывает необычный посетитель

Шахматная фигура упала на пол и закатилась далеко под кресло. Тонкие брови на лице епископа Единой Церкви Иоганнеса Паблиотти недоуменно поползли вверх. Он постучал указательным пальцем по шахматному столику и сочувственно взглянул на партнера по игре.

– Это что же, милейший, вы жульничать надумали? – с легким упреком в голосе спросил епископ.

– Ваше преосвященство сами давеча говорили о достижении цели любой ценой, – ничтоже сумняшеся ответил иеромонах Амвросий Лузинелло.

На должность личного секретаря его преосвященства он был назначен недавно и еще не совсем разобрался со своими обязанностями. Предыдущий секретарь скоропостижно скончался вследствие нелепого несчастного случая.

Епископ беспокойно подвигался в просторном кресле, слишком большом для его роста. «Давно пора обновить мебель в покоях, – в очередной раз подумал он. – Хорошо хоть подставку для ног догадались поставить». Уголки длинных тонких губ его преосвященства скорбно опустились вниз. Живые черного цвета глаза из-под нависших век укоризненно посмотрели на Амвросия.

– Приблизься, сын мой, – печально молвил епископ.

Когда иеромонах склонил к нему лицо, Иоганнес легонько стукнул маленькой сухой ладошкой его по лбу.

– Ты не понял главного, – продолжил его преосвященство поучительным тоном. – Это высказывание верно, когда цель достигнута. В противном же случае действует правило: «Да воздаст святой Януарий по заслугам его!» Да будет так! Амен! А теперь лезь под кресло и доставай ладью.

Амвросий наклонился и, подобрав полы красной монашеской рясы, полез под шахматный столик за упавшей фигурой. При высоком росте иеромонах был толстым и весьма неуклюжим. Всякая физическая активность действовала на него крайне удручающе. Ища закатившуюся ладью, он пыхтел и задыхался от натуги, а его лысая голова побагровела.

За стенами личных покоев епископа размеренно зазвучал колокол, призывая монашескую братию к вечерней трапезе. Монастырь святого Януария, в котором происходили описываемые события, располагался на окраине города Рустен и с трех сторон омывался рекой Тихой. С четвертой стороны его отделял от городских кварталов глубокий ров, наполненный речной водой. Подъемный мост через водный канал усиленно охранялся вооруженными монахами-стражниками. Мощные каменные стены монастыря обеспечивали покой и безопасность восьми десяткам монахов и двум сотням послушников.

Епископ легко поднялся из кресла и стал прохаживаться по кабинету, разминая затекшие ноги. Иоганнеса нисколько не тяготила должность управляющего епархией Междуречья, но этим духовным чином его честолюбие не готово было удовлетвориться. Непомерные амбиции в его преосвященстве органично сочетались с жаждой власти, дополняя и подпитывая друг друга. Присущая священнику неумная энергия постоянно требовала выхода, подталкивая все к новым и новым активным действиям и поступкам, а подвижный, изобретательный ум не позволял ни на минуту заскучать его обладателю. При маленьком росте Иоганнес сохранял подвижность и стройность фигуры. Общее впечатление облика немного портила несоразмерно крупная голова. Она казалась чересчур тяжелой, особенно сейчас, когда размеренно покачивалась в такт ходьбе, как будто епископ с кем-то постоянно соглашался. Довершал картину длинный изогнутый нос, делавший его преосвященство похожим на диковинную птицу.

Дойдя до стены кабинета, Иоганнес резко развернулся и подошел к окну. Его рассеянный взгляд, постоянно перебегая с одного предмета обстановки на другой, казался направленным внутрь себя. При повороте головы к собеседнику бросался в глаза высокий, заметно выступающий вперед, лоб, который продолжала обширная лысина. Лишь сзади головы и по ее бокам над ушами сохранились остатки волос. Его преосвященство втайне, чтобы выглядеть моложе своих лет, подкрашивал их в черный цвет.

– Итак, чадо мое памятливое, из пяти партий три я выиграл, одна сыграна вничью, и заключительная партия тоже засчитывается как моя победа, – удовлетворенно подытожил Иоганнес. – Сегодня на этом достойном результате можно остановиться.

В стрельчатое, украшенное мозаикой из цветного стекла окно кабинета кто-то громко постучал. Амвросий испуганно выглянул из-за кресла. Епископ, ничуть не удивившись, решительно распахнул оконную створку. Раздалось хриплое карканье, и на подоконник опустился черный ворон с белой полоской на голове. В клюве он держал какой-то продолговатый предмет. Иоганнес протянул руку, и птица осторожно положила свою добычу на открытую ладонь священника.

– Что же ты, помощник наш неутомимый, сумел добыть? – пробормотал епископ, рассматривая предмет.

Добычей ворона оказался плоский футляр прямоугольной формы. Открыв его, Иоганнес обнаружил внутри деревянные палочки для еды.

– Гм, это не то, что нам нужно, – хмыкнул его преосвященство. – Хотя, конечно, я не противник восточных методов питания. Но в данном случае…

Епископ повернулся к черной птице и спросил:

– Что-то еще?

Ворон мигнул блестящим агатовым глазом и несколько раз каркнул. Иоганнес склонил голову набок, прислушиваясь.

– Так-так, харчевня «У старого Тома», – вполголоса произнес он. – Ну, хорошо, добытчик ты наш усердный. Пока этого хватит. Лети ко мне!

Его преосвященство вытащил из рукава рясы небольшой холщовый мешочек с изображением птицы и высыпал из него на ладонь щепотку серебристого порошка. Ворон, хлопая крыльями, перелетел на руку епископа и принялся клевать искрящиеся на свету крупинки.

– Баю-бай, спи-засыпай, – едва слышно прошептал Иоганнес.

Птица стала быстро уменьшаться в размерах, не переставая клевать. Через несколько мгновений на ладони у его преосвященства стояла миниатюрная фигурка ворона из блестящего черного металла. Она покачнулась и медленно завалилась набок. Епископ спрятал волшебную вещицу в мешочек. Туда же он аккуратно ссыпал остатки серебристого порошка.

– Ваше преосвященство, а это не та статуэтка, что мы в прошлом месяце нашли у ведьмы с Травяных Заводей? – раздался из угла комнаты дрожащий голос Амвросия.

– Она самая, чадо мое наблюдательное, – ответил Иоганнес, усаживаясь поудобнее в кресло и внимательно рассматривая палочки для еды.

– Так ведь мы болотную ведьму из-за этой поделки на костер отправили, – испуганно пролепетал иеромонах.

– Ну и …? – вкрадчиво спросил епископ, поворачи-

ваясь к своему секретарю.

Ответом ему было шумное прерывистое дыхание.

– Сын мой, а знаешь ли ты, что означают красный и черный цвета на гербе нашей славной Единой Церкви, да продлятся ее дни во веки веков? – задал новый вопрос Иоганнес.

Палочками для еды он попытался ухватить пешку с шахматной доски, но та упорно не хотела поддаваться. «Здесь нужна определенная сноровка и практика», – пришел к выводу епископ, в очередной раз роняя резную фигурку. Сделав несколько безуспешных попыток, священник отложил палочки в сторону.

– Красный цвет – это символ пылающего огня веры в нашей душе, черный – отрешенности от суетного мира, – заученно пробубнил Амвросий.

Иоганнес слушал вполуха, печально разглядывая безвольный рот и обвисшие щеки иеромонаха. «С какими ничтожествами приходится работать», – подумал он, а вслух назидательно промолвил:

– Это нижний мирской уровень понимания, несмышленое чадо мое. Сокровенное учение подвижника нашей церкви святого Януария гласит: «Две силы правят этим миром, а название им Свет и Тьма. Но одна сила не может существовать без другой. Без света – нет тьмы, без дня – нет ночи, без тепла – нет холода. И горе нам, если равновесие сил будет нарушено! Разрушатся центры энергии, все перемешается и придет Серый Хаос, который будет править безраздельно тысячи лет». А посему Свет и Тьма, то есть красное и черное, стали символами Единой Церкви, да прибегнут страждущие к лону ее. Именно поэтому монахи нашей веры носят красное, а монахини – черное одеяние, подчеркивая двойственность сего бренного мира.

Епископ многозначительно кашлянул и, посмотрев на Амвросия, продолжил:

– Здесь также важно отметить, сын мой, что, выполняя волю церкви, мы, как два лезвия меча, используем правду и ложь, молитвы и магию, честность и предательство. Цель…, как там дальше?

– Оправдывает средства, – громко икнув, закончил фразу Амвросий.

– Созрел ли ты духовно, сын мой, чтобы стать на нелегкий путь поддержания равновесия добра и зла в грешном мире? – торжественно загремел голос его преосвященства. – Готов ли ты пожертвовать всем, даже жизнью, на благо нашей Единой Церкви?

Амвросий задрожал и мгновенно покрылся потом. «Как же так? – лихорадочно думал он. – Ведь за использование колдовских вещей по церковному уложению еретик должен быть сожжен на костре». Иеромонах уперся взглядом в пол кабинета и слабым голосом начал мямлить:

– Я, это…

В комнате грянул, отражаясь от стен, частый колокольный звон. Амвросий вздрогнул и испуганно посмотрел на епископа. Иоганнес, пристально глядя в глаза секретарю, тряс в руке бронзовый вызывной колокольчик. В покои вошли двое монахов внушительного вида и застыли в дверях, ожидая указаний.

– Ну, так, что ты там говорил, сын мой?

Епископ пронизывающим взглядом посмотрел на Амвросия и вопросительно приподнял левую бровь.

– Отец мой! Ваше преосвященство! Я готов…, давно хотел…, не решался вам сказать, что всем сердцем…, – залепетал, ставший бледным как мел, Амвросий.

– Ну, вот и ладушки, – довольным голосом произнес Иоганнес. – Я рад, что не ошибся в тебе, чадо мое разлюбезное.

И обратился к вошедшим:

– Передайте повару, пусть заварит мой любимый чай на травах и подаст в библиотеку.

Монахи, молча, поклонились и покинули кабинет.

– Пойду, напишу пару писем, – зевая, сказал епископ. – А ты, Амвросий, отдохни. Нам с тобой силы скоро ой как понадобятся.

Похлопав остолбеневшего секретаря по рыхлому плечу, Иоганнес легкими шагами пошел к выходу. В дверях он остановился и, взявшись за ручку двери, заметил:

– Да, и помни, сын мой, что незримый взор с небес денно и нощно смотрит на нас и взвешивает поступки наши. Да смилуется над тобой святой Януарий! Да будет так! Амен!

– Защити нас святой Януарий! Амен! – проронил в ответ Амвросий.

Когда за епископом закрылась дверь, иеромонах обессилено опустился на пол. Долгое время он просидел в забытьи. Потом его беспомощно блуждающий взгляд остановился на бюсте святого Януария, стоявшем в алькове кабинета. Амвросий развернулся к скульптуре. С трудом стоя на толстых коленях, он принялся истово молиться, поднимая вверх руки и кланяясь. Святой задумчиво смотрел с постамента на свое неразумное чадо.

Глава седьмая

в которой Норм и Бедах посещают магистрат, в то время как за ними следят Амвросий и ворон, а незнакомка из кареты теряет платок

Норм проснулся утром в хорошем настроении. Голова слегка побаливала после вчерашнего сытного ужина с несколькими бутылками крепкого вина. Приятели усиленно отъедались после полуголодного путешествия. Благо за все платил ЛииС в качестве благодарности за чудесное спасение. Встав с кровати и преодолевая легкое головокружение, ратник подошел к тазу для умывания. Наполнив сосуд водой из кувшина, он принялся, громко фыркая, умываться. Краем глаза Норм увидел, как на двух соседних кроватях началось движение. Из-под одеяла ближней к окну постели показался кончик лисьего носа и ярко-желтый глаз. Оценив обстановку, ЛииС снова нырнул под покрывало. На другой кровати шерстяное одеяло вспучилось бугром, и раздалось недовольное мяуканье. Затем наружу появилась кошачья лапа, пытавшаяся нащупать опору.

– Зачем, мяу, нужны такие огромные одеяла, фрр! – возмущенно промяукал Бедах, спрыгивая на пол.

Мягко ступая, он пробежал по комнате и, открыв дверь, выбежал в коридор.

Ратник закончил умываться и приступил к бритью. Глядя на свое отражение в тазу, Норм ловкими движениями опасной бритвы соскоблил отросшую за время путешествия щетину. Завершив утренний туалет, он приступил к занятию с энергией. Чтобы никому не мешать, воин перешел в угол комнаты и постарался войти в состояние покоя. После чего принялся очищать и обновлять энергетические потоки в своем теле. Случайно обратив внутренний взгляд в сторону, ратник увидел яркую зелено-фиолетовую ауру с красными вкраплениями. Закончив тренировку и открыв глаза, Норм понял, что источником необычного свечения является не кто иной, как ЛииС. Тот сидел на кровати и глазел во двор, зевая и потягиваясь.

– Знаешь, ЛииС, а у тебя интересная энергетическая оболочка, – обратился к приятелю Норм.

– Не ты первый мне это-с говоришь, – откликнулся тот. – Вообще-с у нас в роду очень много-с замечательных личностей-с.

– Как твоя рана?

– Уже лучше-с, – легкомысленно ответил ЛииС. – Меньше болит-с и почти не кровоточит-с. Пора-с завтракать и отправляться по делам-с.

– Кстати о еде, мяу, – промяукал диккот, неслышно входя в комнату. – С кухни доносятся весьма аппетитные запахи, мурр.

– После завтрака я собираюсь сходить в городской магистрат, – заявил Норм. – Хочу сообщить об убийстве торговцев.

– Я пойду с тобой, мурр, – промурлыкал Бедах. – Заодно прогуляюсь, мяу, по окрестностям и посмотрю на местные достопримечательности, мурр.

– А я наведаюсь-с в магистрат позже-с и подам жалобу о нападении разбойников-с, – пообещал ЛииС. – Сначала найду свои пожитки-с и познакомлюсь с дражайшими родственниками-с.

Наскоро проглотив завтрак, приятели покинули харчевню. У дверей гостиницы они расстались. Пожелав ЛииСу удачи в поисках, Норм и Бедах отправились на утреннюю прогулку. Рыжий лис некоторое время смотрел вслед удалявшимся приятелям, а потом зачем-то вернулся в харчевню.

Когда ратник и диккот завернули за угол, улицу перебежал дородный монах в красной рясе и накинутом на голову куколе11. Держась на расстоянии и стараясь не выделяться из толпы, толстяк двигался по пятам за ничего не подозревающей парочкой. Когда преследователь озирался по сторонам, выглядывая из-под капюшона, в нем без труда можно было узнать иеромонаха Амвросия. Неуклюже переваливаясь и поднимаясь на цыпочки, секретарь его преосвященства не отводил взора от своих подопечных. Он выполнял важное поручение строгого начальства.

– Выясни и вечером мне доложи, где ратник и диккот побывали и с кем встречались, – приказал епископ, вызвав Амвросия ранним утром в личные покои. – Будь осторожен, сын мой, и не попадайся им на глаза!

Теперь иеромонах изо всех сил старался не провалить свое первое задание.

Сверху за всем наблюдал ворон с белой полоской на голове. Он незаметно следовал за Амвросием, перелетая с крыши на крышу.

Норм свободной походкой шел по городским улицам, весело улыбаясь встречным девушкам. Он искренне радовался, что напряжение последних дней осталось позади. На улыбку ратника юные особы реагировали по-разному. Некоторые удивленно округляли глаза, были такие, что с фырканьем отворачивались, а две смелые проказницы даже улыбнулись и подмигнули ему в ответ. В последних двух случаях Норм засмущался и пока думал, как поступить, девицы уже скрылись из виду. Бедах, в отличие от Норма, не испытывал от прогулки по городу большого удовольствия. Он громко и обиженно мяукал всякий раз, когда очередной пешеход ступал в опасной близости от его лап.

– Ненавижу толпу, мяу! – ворчливо мяукал диккот. – Так много людей, что того и гляди затопчут, фрр!

Вдоволь нагулявшись и налюбовавшись на местные красоты, приятели зашли в здание городского магистрата. Повсюду следовавший за ними, Амвросий облегченно перевел дух и вытер большим платком выступивший на лице пот. Начинающий соглядатай с непривычки весьма устал от ведения слежки и продолжительной пешей прогулки. Он оглядел площадь перед магистратом в поисках подходящего места, откуда можно было бы наблюдать за входом в здание. Для отдыха горожан здесь был разбит маленький сквер. Выбор Амвросия остановился на укромном уголке возле фонтана. Распугав своим видом игравших здесь ребятишек, иеромонах расположился на деревянной скамье, прятавшейся в тени деревьев.

Наступили жаркие полуденные часы. Воздух на площади разогрелся до духоты, и лишь журчащий рядом со скамейкой фонтан дарил желанную прохладу. Амвросий не отрывал взгляда от дверей магистрата, боясь пропустить выходящих ратника и диккота. Напротив иеромонаха на стене городского управления уныло висел королевской флаг. Изображение зеленого дракона на выцветшем полотнище легонько колыхалось от дуновения ветерка. Из-за этого казалось, что крылатое чудище куда-то идет, перебирая когтистыми лапами.

Давно миновал полдень, когда Норм и Бедах вышли из дверей магистрата. Им пришлось долго и во всех подробностях рассказывать дотошным чиновникам о происшествии на дороге. Но приятелям все равно не поверили и уже собирались познакомить с «уютными и прохладными» камерами в городской тюрьме, когда Норм вспомнил о найденном послании магов ордена Искры. Потрясая выхваченным из-за пазухи футляром, он пригрозил страшными карами за задержку секретных курьеров могущественной организации. Увидев печать на свитке, чиновники сразу стушевались и принялись извиняться за возникшее недоразумение. «Важных гонцов» не стали больше задерживать. Их лишь попросили не покидать город, пока не вернутся конные стражники, отправленные к месту нападения на торговцев. В качестве награды за сообщение о преступлении приятелям даже выдали по золотой монете из городской казны. Назвав харчевню, где их можно будет найти в случае необходимости, ратник и диккот, наконец-то, почувствовали себя свободными.

– Люди бывают такими недоверчивыми, мяу, – обиженно промяукал Бедах. – Я уж думал, что нас запрут на ночь в каком-нибудь сыром подвале, фрр.

– Мы вместе прошли через суровые испытания и теперь по праву можем считаться друзьями, – прочувственно произнес Норм, обращаясь к диккоту. – Давай же пожмем друг другу руки, мой звериный друг!

И ратник с чувством стиснул протянутую ему лапу Бедаха.

– Эй, не так сильно, мяу, у меня лапы нежные! – недовольно промяукал диккот, тряся придавленной конечностью. – Ну ладно, мурр, мой человеческий друг, это дело нужно срочно отметить молочком. Гляди! На той стороне улицы продуктовая лавка, мурр, и оттуда доносятся вкусные запахи, мяу.

– Перекусить действительно не помешает, – согласился Норм.

Новоиспеченные друзья, недолго думая, сбежали по ступеням магистрата и направились через площадь к намеченной цели. Сидевший у фонтана Амвросий зачерпнул пригоршню воды и умыл разгоряченное лицо. Вытирая руки влажным платком, он на спускал глаз с объектов слежки.

Ратник и диккот собирались переходить улицу, когда из-за угла дома на большой скорости выехала карета. Друзья едва успели отпрыгнуть на тротуар, чтобы не попасть под ее колеса. Когда запыленный экипаж поравнялся с ними, из окошка высунулась женская ручка в перчатке и обронила белый платок. Плавно кружась, тот опустился у ног ратника. Из глубины кареты донесся мелодичный женский смех. Конный экипаж, не останавливаясь, помчался дальше и вскоре скрылся за поворотом улицы. Амвросий даже привстал со скамейки, с открытым ртом наблюдая за происходящим.

Норм поднял с мостовой потерянный платок. Расправив кружевную ткань, он обнаружил в уголке затейливо вышитую золотой нитью монограмму – сплетенные буквы «НЕ».

– Можно посмотреть, мяу? – попросил друга диккот.

Взяв платок, Бедах обнюхал его со всех сторон и даже лизнул шершавым языком.

– Ничего хорошего ждать не приходится, мяу, – глубокомысленно изрек диккот. – Хозяйка платка предпочитает духи с запахом сирени, фрр, любит мороженое и у нее есть знакомая диккотесса12, мурр.