А мы пойдем на Север

Глава 3. Гости, вроде бы.

Звонок в дверь. Хозяин открывает, на пороге – гости.

– Да вы хоть бы предупредили, – упрекает их хозяин.

– Да вот хотелось вас дома застать…

Просто анекдот.

25.12 – 10.06.  859г.

Добирались до дома в два раза дольше. Пока обработала мальчишке раны, накормила, сами с Дэзи поели, уже за полдень. Развернула палатку так, чтобы на одну часть можно было положить раненого, а второй укрыть. Уложила, дала обезболивающее и противовоспалительное, напоила горячим чаем. Отрубился, бедняга, не допив кружку. Раз трогать его в таком состоянии пока нельзя, решила заняться волками, точнее их шкурами. Сутки ушли на их снятие. Первая серьёзная добыча, не хотелось испортить. Перед тем как идти в походы я, естественно, просмотрела в компе, как надо снимать шкуры со всяких хищников. Но сама не только не умела это делать, но даже не видела подобного хотя бы в инете. Пришлось делать как могла. Туши ещё не остыли, но, чтобы не промёрзли, мы с Дэзи все их притащили к костру. Та ещё песня. Она бесилась почти возле каждого волка. Наконец, поверила, что они уже мертвы и на четвёртом уже сама тащила тушу к костру, по-моему, даже с удовольствием. Я только верёвки на них накидывала. Более того, как я первую тушу положила брюхом кверху, так она и остальные так же укладывала. Говорю же – умная. Уже у костра я расправила волчьи конечности, растягивая их в разные стороны. Теоретически, конечно, знала, где и какие надрезы надо делать.  Но не уверена, что всё сделала правильно, хотя и старалась. Не очень аккуратно очистила от костей хвосты. Но это место очень неудобное. Сняла 12 шкур, как полагается, начиная с задних лап. Подошвы не вырезала, а отрубала, так легче. Головы тоже отрубала, благо топорик острый, мне чучела делать ни к чему. Положив каждую вывернутую шкуру на санки, довольно грубо соскабливала с нее ножом все жиры и прирези. Легкими движениями бедра, тьфу, руки, шла от огузка по направлению к голове. На большее меня уже не хватило.  И так скоро рассвет наступит. Аккуратно сложила трофеи, завернула в тугой тюк. Пять штук хотела выбросить, их Дэзи задрала так, что они уже ни на что не годились.  Но потом подумала, что ей же как раз на сапожки пойдут. Думаю, до дома шкуры продержатся, не испортятся, не молоко на солнце летом.

Скоро рассвет. Подбросила веток в костёр, поставила кипятить воду. Сварила кашу с мясом и вскипятила чай с травами. Разбудила моего подопечного, жестами показала на возможность оправится, проверила повязки, дала лекарства, от заражения и укрепляющие, позвала к столу. Ел он аккуратно, но как будто первый раз в жизни. Молчал по-прежнему, хотя на слова, подкреплённые жестами, реагировал.  Причём правильно. Хотела покормить и Дэзи, но обнаружила её лежащей на пенке с огромным выпирающим животом, осоловелыми глазами и абсолютно счастливой мордой. Рядом лежали остатки тушки молодого волка, если не сказать, большого волчонка. Так, преступление на лицо. На миску в моих руках она даже не посмотрела, продолжая находиться в своей собачьей нирване. Ладно уж, не буду ругаться, она такой стресс пережила. Пусть расслабится. Сама же хорошо заправилась бутербродами, с блаженством выпила две кружки чая с печеньем, и понимая, что мальчишке надо набраться сил, как и мне, впрочем, тоже решила выспаться. Донесла мимикой и распальцовкой эту мысль до моего гостя, на всякий случай убрав подальше от него всё колющее-режущее, и намекнула на возможности моей спутницы. Дэзи не подвела.

Приподняв голову, посмотрела на нас, зевнула от души, показав все клыки, и снова её опустила. Но парню, по-моему, хватило этого чтобы всё понять правильно. Проснулась к вечеру, всё было в порядке, Дэзи снова неплохо покушала, там уже почти ничего не осталось. Придется ей завтра есть взрослого волка. Провела медицинские процедуры с пациентом, но снова не услышала от него ни слова. Собрала разбросанное имущество, приготовила все к завтрашнему отъезду и с чистой совестью легла спать. На рассвете повторили вечерний ритуал, затем уложила мальчишку на санки, привязала к ним ещё и тюк со шкурами. Меня терзали смутные сомнения, вдруг Дэзи не потянет, что тогда? Выбрасывать что-либо ужасно не хотелось. В эту минуту моя красавица спокойно подошла к саням, просунула голову в хомут и удивлённо на меня посмотрела, типа "Чего стоим? Кого ждём?". Я быстренько одела рюкзак, разложила оружие и амуницию по местам, и мы отправились домой.

Дом, милый дом. Именно после таких приключений начинаешь понимать, какое у тебя уютное и безопасное жилище. Меня никуда не тянуло, ну просто совсем.  Да и предлог для этого был серьёзный, раненый на руках. Куда и зачем мне нужно идти? Думаю, время для подвигов ещё придёт, а пока надо просто вживаться в этот мир. И первая возможность для этого у меня появилась. Мальчишка, ещё только заметив ворота, сильно удивился. А когда увидел мой сказочный замок, то просто вошёл в ступор. Подъехали к крыльцу. Открыла дверь, помогла встать с санок и подняться по ступенькам, провела в холл, потом к лестнице.  Шёл парень на автопилоте, практически не шевелясь. Только ноги переставлял.  Не помню, говорила ли я, что лестница у нас винтовая? Так вот, она не просто винтовая, она ещё и из стали сделана. Блестела лучше серебра. Что может подумать средневековый парень, когда в считающейся приличной деревне хорошо, если хотя бы три железных топора имеются? Как правило, было меньше. А тут лестница из металла, да какого! Он положил руку на перила и стоял, не пытаясь ступить ногами на это чудо. Я его подтолкнула, времени было мало, а дел много.

Поднялись, слава богам, а то я его одна не дотащила бы. Зашли в ближайший номер для одного, без ванны, но с туалетом. Кровать была заправлена ещё в том мире, так что осталось его усадить на стул, принести горячей воды и аптечку, раздеть, обмыть и обработать раны. Они, кстати, заживали очень хорошо. Но на всякий случай, надо взять кровь на экспресс-анализ, мало ли чем болеет, не заразиться бы. У парня со здоровьем вроде всё в порядке, но береженного бог бережет. Думаю, через несколько дней уже начнет бегать. Хотя, кто его знает. Что у него внутри, неизвестно, а рентгена у меня нет, или есть? Надо будет глянуть. Но пока все вроде нормально. Надела на него чьи-то трусы, наверное, Егорки. И футболку с логотипом герба Бжезинского района Польской народной республики. Уложила в постель, накрыла одеялом. Он лежал как на пляже, расслабленно и отрешённо. Быстро умылась, переоделась. Одела сверху белый медицинский халат, шапочку, маску. Раны-то я, конечно, обработаю, но и кровь на анализ взять надо. Так что халат и перчатки, совсем не лишние. Да и психологический эффект присутствует. В это время к крови относились очень серьезно. Так что покажу, что это вроде какой-то ритуал.  Ну, вот и всё, сделано. Пусть отдыхает, а я приведу себя в порядок, покормлю птиц, приготовлю ужин и попробую привести парня в чувство.

Не получилось. Вот уже третий день он послушно выполняет мои жесты-приказы, ест-пьет, терпит все процедуры и ходит в унитаз, а не в угол. Я уже и так, и этак, со словами и без слов. Молчит, и глаза совершенно пустые. Что делать – не знаю. Как ни странно, но помогли нам привести его в чувство обычные аквариумные рыбки. Он ходить совсем не хотел. Пришлось заставить. На четвёртый день хоть с трудом, но отвела на первый этаж, в гостиную. Посадила на диван. Мне в кабинете надо было поработать, а его оставлять надолго одного не хотелось. И дверь оставила открытой, чтобы успеть среагировать, если с ним что-то случится. Парень мне крайне нужен для вхождения в этот мир. Я даже до стола не дошла, как услышала сдавленный крик. Влетев в гостиную, стала удивленной зрительницей пасторальной картины. Найдёныш стоял на коленях перед моим 450 литровым аквариумом, смотрел на золотых рыбок, дебилоидно улыбался, умудряясь что-то быстро и бессвязно говорить. При этом размахивал руками, через слово поминая кого-то. Слышалось что-то вроде "Ау тримп"  или нечто похожее[3].  Рядом сидела Дэзи, высунув язык, мне показалось, что от удивления. И внимательно смотрела то на мальца, то на аквариум. Зато именно с этого момента у нас с парнем стали налаживаться нормальные отношения.

Но возилась я с ним ещё очень долго. Впрочем, как и он со мной. Зато мы сдвинулись с точки активного молчания. Парень учил меня прусскому, я с ним говорила на латыни и греческом. Он называл каждый предмет, движение, и т.д., я запоминала. И соответственно, уже сама называла это все на древних языках. Себя он обозначил как Диване, сын купца. Ударение на "а". Я не спорила. Хотя читала, что язычники никогда не называли своего настоящего имени, чтобы никто не смог наколдовать на него что-нибудь плохое. В дальнейшем парень подтвердил эту гипотезу. Выбрал это слово он по простой причине. Диване означает "Чудо" на прусском. Его побег от разбойников, напавших на караван его отца, было чудо. Спасение от волков, ещё большее чудо. Сказочный терем, куда он попал, чудо из чудес. А вспоминать прошлые горести он категорически не хотел. Как-то так.

К весне я уже довольно хорошо говорила на прусском, конечно, с учётом языкового запаса 10-летнего пацана. Пусть и сына купца, которого с пяти лет учили торговому ремеслу, а также читать и писать. Это здесь огромная редкость. Так что Диване писал не на прусском, у его народа письменности просто не было. Зато он худо-бедно умел писать на латыни. К тому же его отец ещё прошлым летом начал учить его также германским и скандинавским рунам и греческому письму. Огромное человеческое спасибо этому достойному мужу. Теперь могла эту чертову письменность хоть как-то понимать и развивать. Жаль, что до отца, который знал около 9 наречий, а писал на 4 языках, Диване было далеко. Но довольно много рун он мне всё же показал, да и арабский алфавит и цифры, с которыми его познакомила, он уже выучил. Правда, мой словарный запас на его языке пока составлял порядка 80 слов, но лиха беда начало. Запоминаю-то я очень быстро. Кстати, пруссы, это не самоназвание народа. Это уже их соседи так обозвали. Диване, например, был бартом из Малой Бартии. Земля эта растянулась от среднего и нижнего течения Лавы, по реке Свина и озеру Мамры. Вплоть до голядских лесов. Мне эти наименования показались довольно креативными. Господи, но тут ничего не поделаешь, привыкать надо. Парень, кстати, сразу откликнулся на мою просьбу стать моим спарринг партнером в изучении самбо. Его учили владеть оружием, в основном, дубинкой. Так что, научиться драться ему тоже не помешает. Так и нашлись две точки совмещения наших интересов.

Весенние заботы навалились на нас как-то обыденно. Мы о них знали, избежать их было невозможно. Так что взялись решать все эти дела пусть и не с радостью, но с чувством понимания их необходимости. Пахота старых участков, второй год их не истощит, ибо целина. Тем более поменяла на каждом поле семена других злаков или разнотравья. Потому что, каждое растение высасывает из земли нужные им соки и минералы, так что землю мучить и обеднять не будем. Расчистка и вспашка новых полей тоже проводилась. Семья увеличивается, кормить всех надо. Оранжерея и сад тоже внимания требуют. А птицы совсем озверели. Несутся как в последний раз. Не успеваю отмечать какое яйцо от какой клушки. Скоро будем садить на гнёзда. Диване, это для меня подарок богов. Мало того, что он отлично помогает по хозяйству, хотя здесь всё для него не обычно, но и делится со мной знаниями о своем мире. Благодаря ему наконец-то смогла более точно обозначить время моего вселения. Он много поведал про историю пруссов, познакомил с легендами и сказками, не забыл и про обычаи. Правда, далеко не всё рассказал. Но это понятно. Чужакам, даже таким благословенным богами, как я, нельзя открывать тайны племени. Но мне хватило для радости повествование про появления на Самбии датского викинга Рагнара Лодброка.

Эта легендарная личность вошла в десятку самых знаменитых северных морских разбойников. Не то чтобы я обрадовалась, что этот ярл недавно буквально опустошил эти благодатные земли, нет. Просто история чётко зафиксировала, что впервые появился он на этом побережье примерно в 820 годах. А Диване рассказывал, что этот викинг пришёл на Самбию «очень давно». Так что время сейчас, не ранее 840 года, точно. А когда добавил, что вскоре после ухода Рагнара Лодброка начали на Куршской косе строить прусский торгово-ремесленный центр Кауп, то всё стало на свои места. Мы сейчас находимся где-то в середине 9 века. Интересно, Рюрика уже призвали на княжение или ещё нет? Думаю, скоро узнаем.

Вот и лето пришло. Работы не стало меньше, но она как-то упорядочилась. Поэтому мы увеличили время на тренировки и учёбу. Особенно много занимались местными языками, что-то мне мнится, что они очень мне понадобятся. Хорошо, что они что у балтов, что у славян, почти одинаковые, различаются не сильно, как, например, говор рязанцев и владимирцев. Это знание, впрочем, было нужно нам обоим. Очень хотелось наведаться в Кауп, но два подростка, без охраны взрослых это лёгкая добыча. Так что мы этот поход решили отложить. Всё шло своим чередом, без взлетов и падений, как в начале июля разразился очень сильный шторм. По прошлому году я помнила разбитый драккар, так что как только погода пришла в равновесие, мы отправились к морю. Берег был похож на огромную свалку. Около пяти рыбацких лодок, выброшенных на берег, драккар, застрявший в камнях, и завалившийся дромон[4]. Интересно, византийский корабль, здесь, на Балтике.

Я читала, что такие дромоны строили и в арабском мире, и в средиземноморской Европе, например, в Италии. Так что государственная принадлежность именно этого корабля возможна любая. Зато точно было видно, что конкретно этот дромон был не боевой, а явно торговый. Но защищаться от нападений, естественно, мог. Метров 40-45 длинны и около 6-7 метров шириной. Читала, что у византийцев были специализированные транспортные дромоны, даже специальные, для перевозки лошадей. Судя по всему, этот был именно такой. Что данную версию подтвердили лошадиные крики, страшные. Слушать это было невозможно. Мы быстро спустились по лестнице на пляж. Кстати, тоже металлической. В небольшой пещере, которую нашла ещё во время моего первого спуска, хранились одна маленькая лодка из стеклопластика, и два катера. "Волга Фиорд" и большой катер-амфибия на воздушной подушке. Но его я даже не расчехлила, слишком большой, и для нас двоих неподъёмный, даже на лодочном прицепе. А "Волжанка" может взять 5 человек и 400 кг. груза. Куда уж больше. Прошлым летом я её обкатала, и на вёслах, и на моторе. Её и взяли.

Вокруг валялись обломки кораблей, тела людей, но мы не задержались для серьезного осмотра. Вероятность найти живых среди этих неподвижных тел, лежащих в диких позах, была исчезающе мала. Быстро залили бензин, положили спасательные принадлежности.  Крики ещё живых лошадей заставляли изо всех сил тащить лодку к морю. Столкнули в воду, сели, Диване на скамейку для весел, я к мотору.  Помчались.  Дромон лежал на боку, погрузившись в воду примерно наполовину. В днище зияла огромная дыра. Осторожно, на вёслах, подошли к ней. Достала складную алюминиевую портативную лестницу, развернула, забросила в дыру. Вроде за доски зацепилась крепко. Зафиксировали её к борту катера. Диване полез первым, я за ним. Не знаю, сколько всего везли лошадей, но живыми мы обнаружили одиннадцать. И выжили они только благодаря особенностям транспортировки. Лошадей перевозили в особых стойлах, зафиксированных специальными тросами. В трюме стояли широкие и прочные две сходни, предназначенные для погрузки и выгрузки людей и скота. Диване топором расширил выход из трюма и закрепил первую сходню или трап, не знаю, как они сейчас называются. Хоть и по колено в воде, но можно было выбраться на палубу, точнее на её борт. С борта перебросили второй трап на большой валун, укрепив всем, что попало под руку. С валуна последнюю сходню сбросили в воду, уперев в дно.  Эх, была бы ещё одна сходня, тогда через один камень мы продолжили бы эту дорогу жизни метра на 3-4. А сейчас измученным лошадям придётся плыть около трех метров. Подогнала катер к концу мостков, а Диване вернулся в трюм. Не знаю, как он договаривался с лошадьми, но минут через 30-40 привёл первую кобылу. Он перекинул мне повод, помог ей сойти с трапа прямо в воду, и она поплыла. Я дала самый малый ход, и поддерживая уздечкой её голову, направилась к земле. Доплыли, благо недалеко. Только волны довольно сильные. Этот кошмар продолжался до вечера. Одну почти потеряли, её волной накрыло, а сил подняться не хватило. Вовремя её морду вытащила из воды, а там она уже сама на землю встала.  К сожалению, одну спасти не смогли. Она ещё в трюме переломала ноги, Диване её ещё там и прирезал. Вообще, он эту страшную работу взял, как настоящий мужчина, на себя. Боюсь, что я бы этого сделать не смогла. А мучить прирученных животных, это надо без души быть.

Диване отпросился сходить на лодке к дромону, убрать трапы, а то утром можем их и недосчитаться, волны ещё сильные. К тому же надо осмотреться. Умная мысль. Только лошадей от стоянки сначала надо убрать.  Домой решили не идти, долго, лошади не дойдут, после такого стресса. Спальные принадлежности и еду мы взяли, а работы здесь не на один день. Лошади потихоньку успокаивались. Диване отвел их на небольшую полянку возле скал, травы там много, захотят – покушают. К тому же недалеко небольшой водопадик стекал с обрыва. И лошади могут напиться, и нам чистой воды из водопада хватит. И ужин сварить, и попить-помыться.  Ведра было всего два, так что мы уходились. Диване отправился на вторичный осмотр судна, а я занялась приготовлением ужина. Каша с курицей уже была готова, чай заварим позже. Уже по темноте услышала скрип уключин, мой малыш возвращается. Долго он, трофеи искал, не иначе…  М-да, нашёл.

На корме сидела молодая красивая девушка лет 17-18.  С усталым, осунувшимся лицом и тревогой в глазах. На коленях она придерживала голову молодого мужчины, который явно был без сознания. Особенно удивительным был тот факт, что утром мы внимательно осмотрели дромон. Поверхностно, конечно, только чтобы избежать неприятностей от возможно выживших членов команды. Хоть и бегом, но прошли по всем закуткам. Никого не нашли. И вдруг на пустом корабле, где были открыты все двери, находим двух человек.   Я вопросительно посмотрела на моего малыша. Он меня отлично понял:

– Я хорошо смотрел, но в сундуки-то мы не заглядывали.

Тут он был прав, а мне наука, надо быть более осторожными. Девушка беспокойно переводила взгляд с меня на Диване и обратно. Прусского языка она явно не знала.

– Ты пробовал с ней разговаривать?

– Ни славянского, ни немецкого она не знает. Но немного говорит по латыни.

Это уже хорошо. Не взирая на все обстоятельства, не думая о производимым впечатлении, я задала девушке самый главный вопрос, который мучил меня с первого дня вселения:

– Какой сейчас год от рождества Христова?

Если девушка и волновалась из-за всех неприятностей, что с ней случились и могут ещё случится, то сейчас они её совершенно не волновали. Ибо она вошла в некий ступор. Понятно, этого вопроса она не ожидала, совершенно. Но взяв себя в руки, ответила:

– 859.

Вот так вот. Несколько минут потратила на реабилитацию своего сознания, ибо верила в чудо, наверное. Хотя Диване четко и ясно донес информацию о средневековье, но где-то глубоко таился огонек надежды на возврат к моему прошлому, то есть будущему.  Ведь одно дело – догадываться, и совсем другое – знать. Но как говорят, жизнь продолжается. Я подумаю об этом завтра, обязательно. А сейчас… Мне не хотелось с ней говорить, поэтому возложила эту почётную обязанность на младшего по званию: