Айрин, графиня из Бездны

Письменными принадлежностями, такими как перо, бумага и чернила, старухе помогли подруги- настоятельницы. Наутро Аури отправилась в Городскую Школу.

Городские Школы были построены в Митендории семьдесят лет назад, во времена Короля- Затворника. Тогда в жизнь воплотилось много странных идей короля, проскочили и Школы. С тех пор они изрядно обветшали. Количество учеников сократилось, многие здания поменяли владельцев, за обучение стали взимать плату. Упал и уровень получаемых знаний. На заре существования в каждой Школе преподавали более двадцати предметов. Сейчас в Школе Плесиля изучали лишь восемь, и те – поверхностно. И всё же каждый год находились жители, горящие идеей обучить своего ребенка и недостаточно знатные, чтобы отдать его в Академию. В год, когда Аури пришла в школу, там оставалось три преподавателя – директор Дориан Штерн – он учил чтению, письму, языкам, Духу и Телу, Мирай Лежан – она отвечала за географию и музыку, и Сан Дантон – математик и историк. Под их присмотром шестьдесят – семьдесят учеников, разделенные на четыре класса, получали знания. До конца доходило меньше трети поступающих, и Школа, приняв в первый год обучения тридцать робких детей, выпускала на четвертый восемь-десять гордых подростков.

Пять дней в неделю ученики проводили шесть часов в стенах школы, а потом большинство радостно разбегалось по домам. Те немногие, кого оставляли, еще два-три часа отрабатывали заслуженные в течение дня наказания.

Первые дни каждого года для вновь поступивших были довольно жаркими, с постоянными драками и ссорами, но постепенно класс формировался и успокаивался. На возраст при поступлении смотрели не строго, и разница между учениками могла составлять три-четыре года. К приходу Айрин старшие уже вылезли наверх, а младшие сбились в кучки.

Как и положено, дружный коллектив встретил Аури едкими замечаниями. Насмешкам подверглась её старая одежда, неровно обрезанные волосы, грязь, впитавшаяся в ладони и даже равнодушный вид, с которым Аури зашла в класс.

В нее тут же полетела записка с перечислением всех этих особенностей. Айрин подняла записку, пробежала по ней глазами и молча кинула под парту. Читать и писать она, конечно же, не умела, и неведомые знаки на бумаге для неё ничего не значили.

Безразличие Айрин было принято за слабость и объявлено высокомерием. Тут же трое самых старших учеников в классе прилюдно дали слово, что проучат гордячку. Перед последним уроком Аури сообщили, что в конце учебного дня её будут ждать за школой, в саду. Это сообщение она прекрасно поняла и ждала окончания урока с нетерпением. Ей было интересно, как именно будет обставлена беседа.

К назначенному времени сад заполнили ученики. На земле начертили круг, в котором и предстояло сойтись «собеседникам». Соблюдая негласные правила, противники сходились один на один.

Первым противником Айрин стал пятнадцатилетний парень, бросивший в неё записку. Он был вдвое крупнее и тяжелее девочки, поэтому, когда Питер по прозвищу Пустышка, присутствовавший при всех драках и развлечениях, попытался собрать ставки, его ждала неудача – на Айрин никто не хотел ставить. Питер добавил азарта, выставив время, которое продержится новенькая, но и тут никто не захотел рисковать.

Соперники встали друг напротив друга и бой начался. Парень, намереваясь повеселить толпу, вскинул руки. И тут же получил удар ладонью по уху. От неожиданности он схватился за него, и Аури, оттолкнувшись двумя ногами, нанесла противнику сокрушительный удар коленом в живот. Парень рухнул, как подкошенный, держась за живот руками и пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха.

– Следующий – произнесла Аури под изумленное молчание.

Следующим был толстяк, ненамного превосходящий девочку в росте, но намного – в весе. Он не стал тратить время на мудрые тактики. Едва зайдя в круг, он бросился на Айрин, обхватил её руками и начал сдавливать. Аури такой натиск не смутил. Набрав в ладони кожу и жир противника, свисающие с боков, она что есть мочи сжала их и вывернула кулаки. Раздался тонкий визг, парень отпустил Айрин и схватился за её руки, а та, слегка отклонившись, ударила его головой в нос, откуда тут же хлынула кровь. Вслед за первым, второй противник Аури упал на колени, плача и держась за разбитое лицо. Второй бой был закончен.

– Следующий.

Третий противник, прежде чем войти в круг, посмотрел на первого, который до сих пор стоял на коленях и пытался продышаться, и на второго, который скорчился в стороне и размазывал кровь по лицу. После чего заявил, что «гордячка» уже получила своё, и он не хочет её добивать. Айрин, стоявшую в кругу без единой царапины, такой исход устраивал. Она кивнула, подняла свою сумку и направилась домой, под молчаливое восхищение всех собравшихся.

С этого дня пять раз в неделю Айрин ходила в школу и возвращалась домой под ужин. Остаток вечера она проводила в учебе, пытаясь выполнить задания, что им давали. Получалось неважно. Главные трудности обозначились сразу – письмо и чтение.

Прошло немало времени, прежде чем Аури научилась кое-как выводить по одной букве и складывать их в слова. Это был предел. Слова, такие легкие и понятные в разговоре, превращались в неподъемные глыбы, когда их переносили на бумагу. К счастью, Аури обнаружила, что внимательно слушая учителя, можно отвечать на вопросы по памяти. А вот на написание уходило очень много времени.

С остальными предметами было полегче.

География стала для Аури открытием. Она и до этого знала, что существуют другие королевства, Свободные Земли, Империя, но это были такие же далекие понятия, как Свет и Изнанка – до того момента, пока учитель не достала карту мира. Сама Лежан никогда не выбиралась из Митендории, но это не мешало ей рассказывать о далеких странах.

Аури узнала о населенной лишь магическими существами Островной Империи, Эвелоре, которая то ли есть, то ли нет. Земли Эвелора парят высоко в небе, и разглядеть их можно лишь с высоких гор в ясную погоду. Узнала и о Царстве Кошмаров – Каз-Караке, на границе с которым и стоит дворец Императора. С упоением рассказывала Лежан о городе Императора, Светлом Лоретайне, который в десять раз больше, чем столица Митендории, а жителей там столько же, сколько во всех центральных землях королевства. Из них набирают Имперские Легионы, которые защищают Империю от Каз-Карака.

Айрин так и не смогла представить себе Лоретайн иначе, чем Плесиль, растянутый во все стороны. Что касается Островной Империи, то Аури за всю свою жизнь не видела в небе ни одного намека на какие-то там города, и относилась к этой информации с недоверием. Другое дело Каз-Карак, его девочка представляла очень хорошо. Бесконечные лабиринты канализации, где в тусклом свете фонарей бродили чудовища, очень походили на место, где рождаются кошмары.

Музыка не впечатлила Аури совершенно. Поначалу, узнав о предмете, Айрин разволновалась, представив, как они будут играть на лютне и петь песни. Но все занятия сводились к заучиваниям, кто и какую песню написал, с редкими напевами самой учительницы.

Математика оказалась куда сложнее, чем казалось Аури. Она думала, что достаточно выучить цифры, но нет – в дело вмешались четыре арифметических действия, которые всё усложнили в сотни раз. Однако числа ей нравились, они напоминали о тех днях, когда она с отцом училась считать монеты. К тому же учитель любил свой предмет и рассказывал о нем с удовольствием. И насколько увлеченно Дантон рассказывал о числах и счёте, настолько же уныло звучала в его рассказах история. Даты шли за датами, годы жизни королей смешивались с годами войны королевств, мирные договоры наступали на пятки торговым соглашениям, и в свою очередь менялись на годы войны. Короли, всю свою жизнь тихо просидевшие на троне, пользовались уважением и благодарностью учеников, а Брант Четвертый, заключивший три союза, два мирных договора и две свадьбы, навлек на свою голову несчетное количество проклятий.

Изучение языков других королевств Аури посчитала пустой тратой времени и вообще не обращала на него внимания. Сам директор считал также, уделяя этому предмету наименьшее время и ставя его в расписание лишь для престижа Школы.

А вот к занятиям по Телу и Духу он относился серьезно, хотя много времени они тоже не занимали. Айрин считала длинные подробные лекции по Телу скучнейшими, находя в них глупость, незнание и предрассудки.

Другое дело – рассуждения о Духе. Аури представляла себе уроки как повторение бабкиных причитаний, выраженных правильным и скучным языком. Но отличалось всё, вплоть до интонации. Старуха Наргиз часто и восторженно говорила о Церкви Тела, с уважением упоминала Церковь Разума, со страхом отмахивалась, стоило ей услышать о Церкви Духа и с презрением, чуть ли не сплевывая, разглагольствовала о Церкви Чувства. Директор же обо всех рассказывал одинаковым тоном. Что Церковь Тела – это основа Церкви Света, её сила и защита. Что Церковь Разума, стоящая на страже заповедей Света и вместе с Псами Императора разыскивающая еретиков – это верхушка Церкви, её Королевский Совет.

Что Церковь Духа так уверенно ищет пути возвышения человека и так строго соблюдает все заповеди Света, что многие считают их безумными фанатиками и еретиками одновременно. А вот Церковь Чувства, которая пользуется наибольшей любовью у народа, многие и вовсе не считают за церковь. Совершенно напрасно забывая, что злость, гнев, страх, обида – это тоже чувства, и что Церковь чтит их так же, как и радость, веселье или любовь.

Такие вот знания пытались учителя вбить в голову Аури. Получалось у них плохо, и её часто оставляли после уроков. Наказания совсем не оставляли времени на охоту в канализации и походы на крыши. И снова поток монет иссяк. Первое время старуху грела мысль о золотых, что она получит от барона. Но время шло, золотые так и оставались у барона, а на повседневные нужды тратиться приходилось здесь и сейчас. К середине весны Айрин заметила, что её порция снова начинает уменьшаться. Однажды ночью она проснулась от голода. Тогда Аури дождалась субботнего вечера, надела костюм и отправилась в канализацию. К утру старуха получила три сосуда со слизью. С тех пор между ними установился негласный договор – Аури раз в неделю ходила на промысел, а старуха сдерживала жадность и кормила внучку как в прежние годы.

В общем, жизнь Айрин могла бы пойти по накатанной колее, если бы не Валери.

Аури в первый же день завоевала уважительное отношение к себе, но друзей это ей не принесло. Слишком нелепо она выглядела и слишком замкнута себя вела. Окончательно всё погубило то, что она была внучатой племянницей «старухи Шушу», о чём дети немедленно прознали. К Аури стали относиться как к быку на выгуле – не подходить и не дразнить. Айрин приняла это как данность. У неё уже был собственный мир, из которого она не желала выходить. Но однажды во время перемены она услышала, как белокурая девочка ангельской внешности с глазами цвета темной вишни несколько раз произнесла: «Барон Велингвар».

Аури знала эту девочку. Это была самая громкая и красивая ученица в классе, её всегда окружали подруги, парни со старших классов добивались её внимания, а главное – несмотря на хорошую учебу, её часто оставляли вместе с Айрин после уроков.

Услышав имя, Аури засмотрелась на одноклассницу, гадая, что связывает её и барона. Девочка заметила пристальное к себе внимание и, раздвинув окружающих, решительно направилась к Аури.

– Айрин Роу! – ткнула она пальцем в Аури – Ты уже две минуты, как глаз с меня не сводишь. И что же ты во мне увидела?

Айрин растерялась.

– Ты меня знаешь?

– Конечно! Мы же учимся в одном классе!

До этой минуты Аури не сказала однокашникам и десяти слов, а потому была уверенна, что им дела нет до того, кто она и как её зовут.

– Две минуты, не отрываясь, – повторила девочка – И я хочу знать, зачем.

– Я услышала, как ты говоришь о бароне Велингваре – неуверенно ответила Айрин – И мне показалось странным, что ты тоже с ним знакома.

– Конечно же я с ним не знакома!– воскликнула девочка – Он арендодатель моего отца. Погоди! Что значит – «тоже»? Ты что, знакома с бароном?!

Аури не могла ответить ни да, ни нет. День, проведенный с бароном, она помнила смутно. Старуха Наргиз иногда высказывалась по поводу того, что тогда произошло, но чем больше менялись эти воспоминания, тем меньше Айрин им верила.

– Он позаботился обо мне, вот и все.

– Это он отправил тебя жить к старухе?

– К старухе?

– К старухе Шушу – нетерпеливо пояснила девочка – Хороша забота, нечего сказать.

Подруги за её спиной испуганно охнули.

– Ты странная – продолжила белокурая девочка, не обращая внимания на подруг –Ты ужасно одета. Ты плохо учишься. И от тебя пахнет.

Это Аури и сама понимала. Учитывая, сколько времени она проводила в сточных тоннелях, от запаха было не избавиться.

– Но ты почему-то учишься здесь. Ты знаешь барона. У тебя красивые глаза. И ты в первый же день побила троих мальчишек.

– Двоих – поправила Аури.

– Мне это подходит. Будем знакомы – протянула девочка руку Айрин – Я – Валентина-Мари Мишон, но обычно меня зовут Валери.

Айрин поднялась и пожала протянутую руку.

– Аури.

– Итак, Аури – протянула Валери, не отпуская руку – Чем же ты можешь быть полезна Союзу Волшебниц?

– Союзу волшебниц?

– Да. Союзу девушек с самыми могущественными магическими способностями в королевстве.

На секунду Айрин подумала, что перед ней – сумасшедшая. Это была первая из десятков подобных мыслей, которые возникнут у Аури о подруге в последующие годы. И как неоднократно будет потом, Айрин не нашлась с ответом.

Валери это не смутило. Она наклонилась к Айрин поближе и зашептала.

– Ты знаешь, что такие Отречённые?

Какие-то смутные рассказы из далекой жизни мелькнули у Аури в голове. Но ничего конкретного.

– Нет.

– Отречённые – это те, от кого отрекся сам Свет – тем же таинственным шёпотом продолжила Валери – В прошлой жизни они совершили страшный грех, что-то настолько ужасное, что им никогда не будет прощения. Но зато их любит Изнанка! Она находит их и дает им способность творить магию. Поэтому Отреченные рождаются обычными людьми, но со временем у них появляется благородная кровь. Сама Изнанка даёт им эту силу.

– Я – продолжала девочка, встав во весь рост и задрав подбородок – Ищу таких людей. А ты – ткнула она пальцем в Аури – Подходишь по всем статьям. Так что считай с этого дня, что мы в одной команде.

Так они и познакомились. С этого дня, несмотря на замкнутость Айрин, они общались всё больше и больше. Часы наказаний теперь пролетали гораздо быстрее. Аури делилась историями, увиденными во время своих прогулок по городу, историями соседок Линарии по комнате и, конечно же, разъяснениями от тетушки Сильвы. Валентина смеялась до слез и в свою очередь рассказывала о жизни на ферме и её обитателях. Но чаще всего они проводили время за обсуждением мыслей Валери.

Голова Валентины просто разрывалась от странных идей. Их воплощение нередко оборачивалось катастрофой. Ею были сожжены шторы в одном из кабинетов, она подбила мальчишек залезть на самое высокое дерево в саду, откуда они и упали, один – сломав руку, а еще двое – отделавшись треснутыми ребрами. Мирай зашлась в истерике, когда на уроке из сумки Валери выполз живой скраб. Сан Дантон полдня не мог выбраться из своей квартиры, потому что ему заколотили дверь, а однажды за ночь на стены школы нанесли непонятные гигантские письмена краской, похожей на кровь. Недели не проходило, чтобы кто-нибудь по вине Валери не получил синяк, рассечение или порванную одежду. Её отец был зажиточным фермером и все говорили, что Валери получит вторую ступень сразу после окончания Школы. Поэтому директор закрывал глаза на многое, но даже с таким чутким отношением Валери оставалась после уроков вдвое чаще, чем средний ученик, и ни разу – за неудачу в учёбе.

Вдвоем с Аури они пололи школьные грядки, убирали комнаты, рубили сорняки и деревья, а иногда – самое страшное наказание – переписывали древние рукописи. На занятиях они практически не общались. Валери на всех переменах была окружена подругами, а Айрин не готова была вливаться в компании. Первое время Валентина пыталась втянуть её в разговор, не обращая внимания на удивленные взгляды– но после нескольких неудач оставила попытки.

Время шло, и Аури все больше и больше втягивалась в эту дружбу. Теперь она уже не представляла себе, как раньше обходилась без Валери. Правда, больше понимать подругу девочка не стала. Однажды она решила узнать, о чем Валентина говорила в первый день знакомства.

– Это тайна – оглядываясь по сторонам, прошептала Валери – Но тебе я скажу. Союз Волшебниц – это могущественный ордер , описанный в сказаниях о Первой Волшебнице. Она создала школу, где девочки обучались магии. И из них набирала лучших из лучших. Так вот я сделаю так же. Найду Отреченных и соберу свой Союз!

– Но ведь в нас нет магии.

– Это не беда. Я принимаю в орден только тех людей, кого Изнанка позже наградит благородной кровью. А пока мы можем представить, что магия у нас уже есть.

– А какой с этого толк? – не могла понять Аури.

– Во-первых, это весело!

И так было всегда. Валери играла в Волшебниц, Детектива и Ведьму, Морехода и Зверолова – и это было весело. Некоторых слов Аури даже не понимала, а Валентина не желала объяснять, требуя лишь подчинения выдуманным правилам. Теперь уже и на переменах Аури принимала участие в играх и волей-неволей общалась с остальными однокашниками. Иногда Айрин переставала понимать, играют они, или Валери действительно верит, что чем нелепее человек, тем вероятнее, что он окажется магом. Самым странным была точность и связность сказок, которые рассказывала Валери. Они были с четким сюжетом, множеством подробностей и целой вереницей сплетенных героев и событий. А главное – они происходили не в королевствах, и даже не в Свете, а в совершенно другом месте. В месте, где магией обладали все. В месте, где чудовища были разумны и населяли мир наравне с людьми. В месте, где жили Вечная Императрица, Проклятый Король, Принц-Дракон и многие, многие другие. Удивительнейшие новые истории. Когда Аури начала спрашивать об этом, Валери сделала таинственное лицо и пообещала назавтра всё показать. На следующий день подруг, натворивших очередную шалость, заставили после уроков убирать комнаты. Едва они остались одни в классе, Валери вытащила из сумки толстую книгу с самой красивой обложкой, что видела Аури. Обложка была яркая, цветная, с изображениями красивых мужчин и женщин в причудливых одеждах.

– Сказочный Мир! – торжественно провозгласила Валентина, кладя книгу на стол – Ты спрашивала, откуда я знаю столько сказок? Так вот, они все записаны здесь – смеясь, постучала Валери по книге.

– Здесь? В книге?

До этого момента Аури даже в голову не приходило, что сказки могут быть записаны.

– Ну конечно. Ты же умеешь читать?

Аури поморщилась.

– Немного.

– Чушь! – заявила Валентина – Читать или умеешь, или нет. Я знаю, ты умеешь.

Аури раскрыла книгу.

– Вот это – название главы – ткнула пальцем в верхнюю строчку Валери. Строчка была крупнее, чем остальные, и располагалась по центру. Айрин вздохнула и начала читать.

«В». «День».

Первые слова дались легко, и Аури перевела дух.

«Когда». «Меня».

Эти тоже были простыми, но впереди маячило что-то грозное и длинное.

«Провозгласили».

На это слово ушло несколько попыток. Тут сразу сошлись несколько частей, которые требовалось увязать между собой. После того, как слово сложилось в единое целое, Айрин захотелось вытереть пот со лба. Зато следующее слово она прочла сразу.

«Императрицей».

Оно немного отличалась от привычного написания, но зато было очень знакомым.

– Ну как? Что получается? – с нетерпением спросила Валентина – Нет, нет, нет – замахала она руками, когда Аури начала по очереди повторять слова – Кто так читает? Нужно произносить разом, будто ты говоришь кому-то. «В день, когда меня провозгласили Императрицей»!

Фраза вдруг стала понятной и стройной. В ней появился смысл, и даже красота. Аури вдруг почувствовала, будто бы весь мир стал чётче.

– Представь, что ты рассказываешь мне историю. От точки – до точки. Одна точка – один смысл. Новое предложение – новая история. Пробуй. А я пока пойду убирать.

Следующие два часа Валери провела с тряпкой и шваброй, а Аури – с головой погрузившись в историю. Вначале чтение шло туго, но чем дальше, тем быстрее предложения обретали смысл. И постепенно история принцессы, отправившейся в Сумрачные Горы воевать с тварями, полностью захватила Аури. Валентине пришлось толкнуть подругу, чтобы та пришла в себя. Увидев, как неохотно Айрин отдает книгу, Валери сделала великодушное предложение.

– Хочешь, возьми домой. Отдашь, когда прочтешь.

Не помня себя от радости, Аури схватила книгу. А потом вспомнила. Как часто приходится отмывать руки от крови. И от слизи. И от кислоты. И очищать одежду. И обрабатывать раны. Айрин представила, как берет руками книгу и на той остается отпечаток её крови – а потом… что сделает Валери, когда она не сможет отдать книгу? Расстроится? Обидится? Перестанет общаться? Об этом даже думать не хотелось.

– Нет, спасибо – Аури отодвинула книгу, не поднимая глаз – У меня дома работа, да и тетушка будет недовольна.

Впервые с момента смерти родителей Аури было так тяжело. Она почувствовала, что это такое – отказаться от мечты. Прикусив губу, она следила, как подруга укладывает книгу в сумку.

– А может, ты и себе такую же купишь? – предложила Валентина – Будешь читать прямо в школе.

– Что?

– Купишь такую же – повторила Валери – Мой отец несколько раз в год ездит на Столичную Ярмарку. Там он торгует и продает, и там можно купить всё, что угодно. Смотри – Валентина снова достала книгу, перевернула её и показала цифру на обратной стороне – Видишь, тут единица? У меня есть ещё и четвертая, она с другими сказками. Каждый раз я прошу его найти мне новую. Это тяжело, чаще всего встречается только первая. Так вот – Валерии вернулась к своему предложению и постучала пальцем по обложке – Он может купить тебе такую же книгу.

У Айрин родилась безумная надежда.

– А сколько она стоит?

– Дорого – вздохнула Валерии – Папа говорит, что первую он взял за шесть серебряных с четвертью, а через год за вторую у него запросили семь монет. Это было два года назад. Думаю, сейчас книга стоит восемь, а то и девять серебряных.

Надежда умерла, не успев окрепнуть.