Любовь и клады. Часть 1
– Какая прелесть! Какие чудесные цветочки! – вдыхая аромат цветов, промолвила Надя с сияющими от радости глазками. – Спасибо!
– Надежда Петровна, но все же самый прекрасный цветок на всем белом свете – это вы! – сказал Роман Евгеньевич, довольный тем, что задуманный им сюрприз удался.
Красавица улыбалась. Павел Николаевич и Владимир Константинович чувствовали себя неловко и молча наблюдали за происходящим. Дробышев понимал, что их ждут, и обратился к Борису со словами:
– Я был уверен, что могу положиться на вас! – и , достав деньги из кошелька, дал «цветоносцу» три рубля одной купюрой.
– Благодарствую! Доброй вам дороги, господа! И ждем вас снова в гости! – с вернув купюру и положив ее в карман, сказал Борис и добавил: – Всегда вам рады!
– До свиданья, голубчик! Вскорости жди, – произнес Павел Николаевич и, обращаясь уже к своим новым попутчикам, сказал: – Позвольте представить вам… рекомендую: мой племянник – Владимир Константинович Рябинин.
Роман Евгеньевич и Надежда Петровна по очереди представились своему новому знакомому- попутчику.
– Очень приятно, рад знакомству, – произнес Рябинин.
Кавалеры расступились с тем, чтобы Дробышев провел Надежду Петровну к экипажу и помог ей подняться. Уходя, Надежда обратилась к Борису:
– До свидания! Спасибо! – сказала она.
Тот довольно заулыбался от оказанного ему внимания и ответил:
– Доброй дороги, будем вас ждатьссс…
При этом Борис снова передернул усиками и сделал это как раз в тот момент, когда Роман также посмотрел на него. Надя заулыбалась, а когда Дробышев повернулся к ней лицом и вновь спародировал дерганье усиков а-ля Борис, красотка не выдержала и засмеялась… Борису стало как-то не по себе. Придав лицу серьезное выражение, он решил стоять молча, не тратя слов, и дождаться отъезда гостей.
Вслед за Надеждой путники один за другим сели в экипаж. Роман с Надей расположились лицом вперед, а дядя с племянником присели напротив них.
Затем Павел Николаевич дал команду Федору: «Трогай!». Тот взмахнул вожжи и стал править экипаж по дороге. Борис же все еще стоял и смотрел вслед уезжающей карете. Ему стало как-то грустно… Но, вспомнив про трехрублевую купюру в своем кармане, администратор вновь пошевелил своими усиками, взбодрился, и, поднявшись по ступенькам, вернулся в ресторан…
Глава 5. Капкан красоты
Доехав до перекрестка, экипаж повернул направо по направлению в город.
Надя была задумчива и молчалива. Дробышев удивился ее настроению. Он думал, что теперь Надежде должно было стать легче, ведь она направляется домой и нет причин для беспокойства. Вместо этого девушка сидела чуть ли не плача и, держа розы в руках, смотрела на букет печальными глазками.
– Что с вами, Наденька? – спросил Роман.
– Все хорошо, просто слегка кружится голова. У меня бывает такое в дороге.
– Федор, вези ровней! – потребовал Павел Николаевич.
– Да я же чего… Это вон дорога такая…
– Все хорошо, не беспокойтесь, пожалуйста, – печальным голосом произнесла Надя, стараясь улыбнуться господам.
– Надо отвлечься, – сказал Павел Николаевич. – В дороге разговор – э то хорошие дело. Вы вот чем занимаетесь, Роман Евгеньевич? Откуда прибыли? Я видел вас на пароходе и вот уж не предполагал, что сегодня же буду ехать с вами домой в одном экипаже.
– Сам я родом из Одессы. Приехал на отдых. Думал сменить климат и пожить вдали от суеты. Кроме всего прочего, здесь в пригороде живет моя тетушка. Она просила навестить ее, и вот я приехал.
– Так, стало быть, вы не женаты? – спросил Павел Николаевич.
– Пока нет. Но думаю, что скоро уже женюсь… – говоря Роман взглянул на Надежду.
– А кто же ваша спутница?
– Надежда Петровна – моя подруга, мы давно с ней знакомы, и она встречала меня, но, как вам известно, экипаж наш сломался.
– Славно, очень славно… Нет, я не о сломанном экипаже, – поправился Павел Николаевич. – Я о вас. Вам очень повезло иметь такого красивого друга, как Надежда Петровна…
– Несомненно и полностью с вами согласен, – ответил Дробышев.
Сказав неправду о давнем знакомстве с Надей, Дробышев как ни в чем не бывало продолжал улыбался красавице. Надежда Петровна не поддержала высказывание Романа и, отчасти обидевшись на него, вопросительно посмотрела на одессита. Затем наклонилась к нему и прошептала на ухо:
– Зачем вы так сказали, Роман Евгеньевич… что мы с вами давно знакомы?
– Потому что я влюбился в вас и не отдам вас некому! – прошептал Дробышев в ответ Надежде Петровне.
После этих слов красавица потеряла дар речи. Раскрасневшись спелым румянцем и отвернувшись от Дробышева, спустя мгновенье Надежда повернулась к нему снова и, неодобрительно посмотрев в искренние глаза Романа… успокоилась, медленно опустила свои зеленые глазки вниз, задумавшись, едва заулыбалась… и отвернувшись, стала рассматривать окружающую природу.
– А можно узнать ваш род деятельности, Роман Евгеньевич? – решил продолжить беседу Барсуков.
– Я занимаюсь кожевенным производством в Одессе…
– Ну что же, похвально, когда человек при деле, это всегда хорошо. Вот, Владимир, когда унаследуешь мои дела, тоже будешь при большом деле. И мама твоя и ты молодцы, что спустя столько лет вернулись в родные места. Давно пора было этом дом продать… все время сестре писал, что бы вы приезжали и не сидели в этой именной усадьбе под Тверью. Столько дел, Владимир… столько дел и везде надо успевать! Не зевать и на месте не топтаться! Вот тогда-то и толк будет! Сейчас без меня как управлялся? Все ли получалось у тебя, мой дорогой племянник?
– Дядя, я хорошо справлялся с делами, не извольте беспокоиться, – коротко ответил Рябинин и тут неожиданно чихнул.
– Вот! Стало быть правда… Будь здоров, Владимир! – произнес Павел Николаевич.
– Простите, – с казал Владимир Константинович и, достав носовой платок, вытер нос.
– Погода нынче свежая, как бы не расхворался ты, мой дорогой племянник. – Произнося эту фразу, Павел Николаевич достал из внутреннего кармана небольшую фляжку и, открыв ее, вновь обратился к племяннику с предложением: – Выпьешь для прогрева, а, Владимир?
Племянник молча покачал головой, отказываясь от дядюшкиного предложения.
– С вашего позволения… – произнес Павел Николаевич, глядя на сидящих напротив Романа и Надежду, после чего выпил водки из фляжки и, закрыв ее, убрал обратно в карман.
В момент проводимых манипуляций по принятию спиртного на запястье левой руки Павла Николаевича можно было разглядеть непонятное на первый взгляд «украшение» в виде браслета и цепочки, идущей от него к рукояти кожаного саквояжа.
Роман Евгеньевич первым заметил своеобразное украшение на руке Павла Николаевича, а потом и Надежда Петровна обратила внимание на странный браслет.
Увидев, что оба попутчика заинтересованно разглядывают его руку, Барсуков посчитал нужным объясниться.
– Не переживайте, я не беглый каторжник. Это всего лишь мера предосторожности.
Дробышев несколько удивился, и это только разожгло его интерес к персоне Павла Николаевича.
– Чем же вы занимаетесь, какое дело ведете? Позвольте полюбопытствовать… – обратился он к Павлу Николаевичу.
– Сахарное дело… Я владелец небольшого сахарного завода.
– Рад повстречать деловых людей в этой дороге. Владимир, вы стало быть также занимаетесь производством сахара? – с казал Роман и, задав вопрос, перевел взгляд с Павла Николаевича на его племянника.
– Я только учусь, вникаю в процесс, так сказать… До последнего времени Павел Николаевич вел дела сам. План, организация, оборудование, технический процесс, запуск производства, хранение, сбыт… все под его контролем, а это не так уж и просто, доложу я вам… – самокритично заявил Рябинин.
– Спасибо, Владимир! – с казал Павел Николаевич, благодаря своего племянника за лесные, но правдивые слова.
– В любом случае, господа, я хотел бы поблагодарить вас за предложенную помощь! – с казал Дробышев и добавил: – Если я буду вам полезен, то всегда рад помочь!
– Ну вот и славно… – одобрительно сказал Павел Николаевич. – А где вы проживаете в Одессе?
– Недалеко от моря. Там и завод наш расположился. Все удобно…
– Ваш?
– Да… В мое отсутствие отец и брат Андрей ведут дела.
– Хорошо… очень хорошо!
Надежда не проявляла никакого интереса к предмету беседы, а все больше смотрела по сторонам и вглядывалась вперед… Дробышев заметил это и спросил:
– Надежда Петровна, вы боитесь пропустить поворот?
– Да, я не хотела бы пропустить дорогу. Она должна поворачивать направо.
Павел Николаевич решил поучаствовать в беседе:
– А зачем нам направо?
– Там деревня, в которую на ремонт экипажа поехал мой кучер, а за ней мой дом.
– Так вы здешняя? Стало быть, мы с вами земляки…
– Да, я местная. Мы с папенькой и маменькой живем вместе в усадьбе за деревней.
– Что-то я не припоминаю в том направление деревни… – озадаченно произнес Павел Николаевич.
Девушка как-то потерялась от этого вопроса, но потом округлила зелененькие глазки и, заулыбавшись белоснежной улыбкой, сказала:
– Там хутор был, а теперь деревню выстроили, не так давно.
Павел Николаевич поначалу было задумался, глядя на девушку, и продолжил молча вспоминать – н и хутора, ни усадьбы на его памяти там не было… Однако обворожительная улыбка Надежды и легкий хмель в его голове не позволили мысли развиться и, прекратив допрос, он сказал:
– Федор, увидишь поворот направо – останови… – Затем, достав сигару, он обратился с вопросом к попутчикам: – В ы не против?
Возражений не последовало, и Павел Николаевич закурил.
– Ах, что за дивная природа у нас… – сказал он и стал оглядываться по сторонам.
Проехав еще около ста метров, экипаж остановился…
– Барин, вот поворот. Сюды, что ль, прикажете вертать-то?
Павел Николаевич, как и все остальные пассажиры экипажа, посмотрел на поворот, после чего направил свой вопросительный взгляд на пассажирку:
– Сюда ли вам надо, сударыня?
– Да, сюда…
– Что-то дорога-то не сильно езженная, а, барин… ямы… вон, да трава – обратился Федор к Павлу Николаевичу.
– Этой дорогой не особо сейчас пользуются и не все ее знают, но она короче и до деревни тут рукой подать, а там я и сойду… – быстро сказала Надя, вступив в разговор.
– Вы уверены? – Задав вопрос, Роман посмотрел на Надежду.
Девушка задумалась на мгновенье, как-то странно, с печалью во взгляде, как будто прощаясь, посмотрела в глаза Романа и ответила:
– Да.
Павел Николаевич услышал ответ Надежды, слегка повернул голову и громко сказал сидящему позади него кучеру:
– Трогай, Федор…
– Ну, пошли, родимые, – крикнул кучер, встряхнув вожжи и поворачивая направо.
Лошади сделали несколько шагов. И вот экипаж, свернув с дороги, заскрипел, затем колесами нырнул в проторенную колею и не спеша повез своих пассажиров в сторону обозначенной деревни…
Дорога действительно оказалась плохой. Большие канавы и ямы не доставляли путникам комфорта. Разговоры прекратились, так как все участники заезда по бездорожью старались попросту удержаться на своих местах. Надя покрепче обхватила обеими ручками руку Романа. Он же, свободной ладонью взялся за ручку экипажа. Хозяева экипажа, ухватившись за специальные ручки, так же, как и их попутчики, не получали никакого удовольствия от затянувшейся экстремальной езды. Время от времени все пассажиры сочувственно поглядывали друг на друга, как бы делясь впечатлениями от поездки при особо сильной тряске…
– Надеюсь, сударыня, что вы не ошиблись дорогой и скоро эти буераки закончится… – не довольно сказал Барсуков.
Надя не ответила… и лишь печально взглянула на Павла Николаевича.
Через некоторое время дорога стала более покорной и выровнялась.
Роман посмотрел на Надежду, а она прилегла на его плечо.
– Надежда Петровна… Надя! – слегка приобняв рукой даму за плечи, произнес он.
Красотка приподняла голову, посмотрела на Романа и сказала:
– Я что-то плохо себя чувствую… Давайте остановимся… – и вновь, опустив голову на плечо Дробышева, закрыла глаза.
Павел Николаевич посмотрел на девушку и, услышав ее жалобы на самочувствие, в тот же момент отдал команду:
– Тормози, Федор…
Тот же, обрадовавшись хорошей дороге, знай себе правил дальше и не понял приказа.
– Стой, тебе говорят! – громко выкрикнул Дробышев.
Федор услышал одессита и натянув вожжи, резко затормозил…
– Трррр…
Затем, весь во внимании, он посмотрел назад в экипаж. Ему хотелось понять причину столь резкой остановки.
Роман взял Надежду на руки и, аккуратно спустившись с экипажа на землю, отнес даму на полянку рядом с дорогой. Присев с Надей на руках, он уложил девушку на траву и с волнением стал вглядываться в ее лицо.
– Надежда Петровна… Надя! – громко произнес он, но она молчала.
– Укачало в дороге. Оно и немудрено, дорога-то дрянь, – констатировал Павел Николаевич.
Дробышев тем временем, потерев ладошки, легонько пошлепал девушку по щечкам.
– Наденька! Ну же, очнитесь…
– Воды… – приоткрыв, глаза, произнесла Надя.
– Есть вода? – обратился он к господам.
– Федор! Федор! Неси воду скорей! – закричал Павел Николаевич.
– Несу… барин! Несу! – ответил Федор, все это время сидевший на козлах в экипаже.
«А что делать? – думал он. – Вон, господа все там… сами и управятся». Теперь же, услышав команду Павла Николаевича, он наклонился, чтобы взять бурдюк с водой. Быстро схватив его, кучер собрался было встать и выйти. Однако сделать это ему не удалось… С этого момента Федор больше ничего не помнил.
Причиной этому послужил взявшийся из ниоткуда огромный как по росту, так и по телосложению мужик. Гигант заблаговременно припас массивную дубину и украдкой, подойдя с тыла, улучил момент, затем замахнулся и сильным ударом по спине буквально вышиб кучера с его с рабочего места.
Глава 6. После ограбления
Очнувшись, Федор стал приходить в себя и лежа рассматривать мутные фигуры, мелькавшие туда-сюда перед ним. Они резко двигались, и движения их сопровождались смешанным шумом в ушах. Издалека слышались голоса. Спустя несколько минут Федор стал видеть четче. В следующий момент к нему подбежал Владимир. Он присел возле Федора, держа у своей левой брови красный от крови платок. Федор всмотрелся в лицо Рябинина и, узнав его, заулыбался.
– Федор, как ты? Ты слышишь меня? – пытался докричаться до кучера Владимир.
– Что с вами? – взволнованно ответил Федор.
Слегка пошатнувшись, кучер попытался присесть и начал перебирать своими дрожащими руками по траве, но, не удержавшись, сразу же упал на локоть. Владимир среагировал и быстро подхватил Федора сподручной рукой под спину. Этой же рукой Рябинин держал у своего лица кусок окровавленной материи. Теперь же ему пришлось резко убрать ее. И тут Федор увидел, что у Владимира Константиновича сильно рассечена бровь, а кровь буквально течет по его щеке.
– Барин, как же барин?! – теперь Федор понял, что случилось что-то неладное, и снова пытаясь встать, стал высматривать по сторонам Павла Николаевича.
Владимир Константинович придержал его и не дал подняться.
– Лежи, Федор, ляг и просто отдыхай…
– А барин как же?! – не унимался Федор. – Жив? А?
– Жив, Федор, не волнуйся, – раздался голос Барсукова.
В следующий момент Павел Николаевич подошел к Федору, и тот увидел его.
– Ну как ты? Сам-то живой? – спросил он Федора.
Кучер увидел своего хозяина и буквально не узнал. Ворот его рубахи торчал в разные стороны, жилетка была порвана, правый глаз совсем распух и затек, на бакенбардах, усах и губах барина виднелась кровь…
– Сейчас поедем, барин! Сейчас… я запрягу… сейчас… – встревоженно заколыхался Федор, предпринимая отчаянные попытки встать.
Владимир заулыбался сквозь боль и сказал:
– Лежи, тебе говорят!
Придерживая Федора, он уложил его на траву, а тот же, как в бреду, все продолжал бормотать:
– Сейчас, я сейчас, поедем, барин, сейчас…
– Эх, Федор, Федор, не на чем нам теперь с тобой ехать, – с сожалением сказал Павел Николаевич. – На нас на самих поездили видишь как?.. Лежи, успокойся, просто лежи, теперь уже нечего тревожиться, – сказал хозяин сахарного завода и обратился к племяннику: – Где этот Роман? Знать, он с ними был заодно?! «Рад буду помочь»… Вот сволочь!!! – вспоминая обещания Дробышева, не унимался Павел Николаевич. – Девку жалко… Занасилуют ее лиходеи эти, звери же, а не люди! – со злобой и расстройством в голосе предполагал Барсуков.
Владимир молча слушал дядю, который находился в состояние аффекта, но после слов о Наде решил высказаться.
– Дядя, я не знаю, как Роман, а вот девица-то их была… Разве вы еще не поняли?
Задумавшись и сообразив, о чем ведет речь его племянник, Павел Николаевич пришел в ярость:
– Вот… сволочь! Деревня, усадьба! Вот… же! Как ребенка вокруг пальца! Ну я тебе покажу! Деревню, усадьбу… в Сибири! – вне себя от возмущения кричал он, размахивая руками, на одной из которых висел браслет с небольшим фрагментом цепочки.
Владимир уложил Федора и, встав, начал оглядываться по сторонам. Хотя он и был шокирован, но рассуждал здраво, и мысли в его голове подсказывали ему, что надо как-то выбираться из сложной ситуации. Но куда идти? Обратно? Или вперед? Вопросов было больше, чем ответов… «Федор сам идти не сможет, значит, его надо нести. Или оставить Федора здесь под присмотром Павла Николаевича, а самому бежать за помощью? Да, так будет вернее, – мысленно сам с собой согласился Рябинин. – Ведь с Федором на руках или даже на носилках далеко не уйти. Главное же – найти кого-то. Или вернуться до речного вокзала, там уж помощь быстро найдется, – так рассуждал он… – А где же Роман? В самом деле?»
И тут где-то вдалеке послышался отчаянный крик:
– Я найду тебя!!!
Переглянувшись между собой, Владимир Константинович и Павел Николаевич поняли, что это кричал Дробышев. Владимир посмотрел на дядю и со словами: «Будьте здесь, я сейчас…» – побежал по дороге в сторону доносящегося крика. Пробежав около ста метров, Рябинин снова услышал голос Романа:
– Надя! Я найду тебя! – кричал тот.
Далее Владимир уже не бежал, а шел по дороге быстрым шагом, приводя свой ритм дыхания в норму. Пройдя еще около пятидесяти метров, он вышел из прилеска на берег Волги. Теперь заброшенная дорога уходила налево и тянулась вдоль берега реки.
Владимир Константинович немного испугался, когда неожиданно увидел на дороге Романа. Тот стоял на коленях, опустив голову вперед, и тяжело дышал. Владимир подошел к одесситу и посмотрел на него. На затылке и шее Дробышева виднелась запекшаяся кровь… и он не обращал на визитера никакого внимания… – Как вы? – обратился Рябинин к Роману Евгеньевичу.
Тут Дробышев неожиданно встал, очень злобно посмотрел в глаза Владимира, но затем чуть ослабил напор, глянул вниз, затем слегка в сторону, как бы собираясь с мыслями, и вновь устремил свой взгляд в глаза Рябинина.
– Все хорошо, все хорошо… Как там остальные? Все живы? – интересовался Роман.
– Живы. Федору сильно досталась, но уже пришел в себя.
– Это хорошо, что все живы – в есь в напряженном состоянии и все еще тяжело дыша, сказал Дробышев.
Полностью уйдя в себя от произошедших событий, он то и дело всматривался в даль уходящей дороги. Ему хотелось что-то сделать, что-то исправить, однако, перебирая суетные и тревожные мысли в своей голове, он каждый раз приходил только к одному решению – надо успокоиться, взять себя в руки. Я найду ее и больше уже не отпущу…
Владимир все это время что-то говорил, но Роман не слушал своего попутчика. Теперь же до его слуха и внимания донеслись слова:
– Надо выбираться отсюда! Пойдемте, Роман Евгеньевич, доберемся до остальных и вместе подумаем, где нам искать по-
мощи…
Дробышев еще раз посмотрел в прежнем направлении и, резко развернувшись, направился уверенными шагами обратно на поляну. Владимир старался не тревожить Романа лишними словами, понимая, что тот находится на взводе.
Он молча поспешил за Дробышевым, но, сделав несколько шагов, машинально остановился и замер, затем, повернувшись налево, посмотрел на Волгу и обратил внимание на знакомую картину, а именно на летающих над водой чаек.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги