Тайна Безмолвного Леса. Город Призраков

– Домовые? – неуверенно спросила новенькая Кьяхлохе.

– Верно, это разного рода домовые. Но о них мы с вами поговорим в другой раз, вашим домашним заданием как раз и будет подготовить сообщение о какой-нибудь домашней нечисти. Можно с рисунками, – к радости Софи добавил господин Басам. – Итак, давайте вначале определимся, что же такое нежить. Нежить произошла буквально от слов «не жить», то есть это неживые существа, не имеющие души. Однако они ведут себя, как живые, потому что у них есть эндогенный или экзогенный источники энергии. Вам понятны эти слова?

В классе скрипнула парта. За окном прошелестела берёза.

– Понятно. Эндогенный источник – внутренний, это нечто, питающее существо изнутри. Для человека, например, это молекулы АТФ8, которые они получают благодаря своему обмену веществ. У волшебников и оборотней процессы схожи. То есть вы едите, дышите, а молекулы создаются внутри вас. – Он уловил непонимание в глазах учеников. – Да уж, отмена естественных наук на первых двух курсах явно не пошла вам на пользу. Однако, я отвлёкся. Экзогенный источник – это материал, дающий энергию извне. Для вампиров, как вы можете знать, этим источником является кровь. Вы спросите, а как же обращённые человекоподобные? Куда девается их кровь? – Он сделал паузу, многозначно окинув взглядом детей. – Вы думали, я сейчас вам скажу, что вампиры не имеют собственной крови, и были глупцами, если бы поверили мне. – На его угольном лице засияла белоснежная улыбка. – Мы теплокровные. У нас есть кровь. Другое дело, что скорость её движения по сосудам гораздо медленнее. И температура тела у нас ниже вашей на шесть-семь градусов. Кровь, бегущая по нашим венам и артериям, вследствие медленного движения имеет повышенную склонность к тромбозу. Вы знаете, что это?

Ответом ему снова была снова тишина. Тогда учитель подошёл к доске и нарисовал полую трубку.

– Обидно, что вы совсем не знаете основ физиологии любого существа. Что ж, представьте, что это сосуд. По нему течёт жидкость, а в ней – множество клеток. Главные клетки – это эритроциты, наверняка вам знакомо это слово. – Он нарисовал внутри трубки несколько двояковогнутых дисков. – Эти клетки переносят кислород, который вы вдыхаете для того, чтобы обеспечивать им все ваши органы и ткани. Они могут это делать благодаря содержащемуся в них белку-гемоглобину. – Учитель нарисовал странную формулу, похожую на цветочек с железом посередине.

«И здесь химия».

– Этот белок может присоединять к себе молекулы кислорода и таким образом переносить его в другие места от лёгких куда угодно. Даже в мизинец на левой пятке. А есть клетки, которые обеспечивают заживление ран. Вот вы, – он указал рукой на Сонику, – скажем, порезались, у вас выступают красные капли крови.

– Прошу прощения, но моя кровь голубая, так как я не с этой планеты.

Раздались смешки, а преподаватель улыбнулся.

– Замечательно, значит вы уникальный представитель, чья кровь содержит гемоцианин9. Думаю, это хорошая тема для вашего индивидуального проекта. Останьтесь после этого урока, мы с вами всё обсудим. Поднимите руки те, у кого ещё кровь другого цвета.

Руку подняла Кьяхлохе.

– У вас кровь какая?

– Фиолетовая.

– Дайте угадаю, вы жительница гор?

Кьяхлохе закивала.

– Мне даже не нужно прибегать к гипнозу и читать ваши мысли, чтобы это понять. В вашей крови – гемэритрин. Это белок, аналогичный гемоглобину, но он способен переносить в пять раз больше кислорода. Вы же знаете, что в горах сниженное давление и повышенное содержание этого элемента?

Наконец-то ответом ему стало ответом громогласное «да».

– Так, ну что-то мы опять отвлеклись. Так вот есть клетки, они называются тромбоцитами. И при ране они «бегут» в место повреждения, чтобы «залатать эту брешь» собой, почти что в буквальном смысле. Если кровь движется медленно да она ещё и холодная, то повышается вязкость, а это значит, что клетки крови могут накапливаться в определённых местах, препятствуя току крови. Для того, чтобы этого не произошло, вампиры вынуждены пить кровь чужую, таким образом разбавляя ею свою. Поэтому вампира реально убить голодом. На вампиров не действует чеснок, кресты и прочие приблуды из суеверий. При виде распятия вампир не побежит прятаться под кровать, а от святой воды не задымится. Причинить им вред может все то же самое, что и человеку, только воздействие поражающего фактора должно быть продолжительным, чтобы повлечь за собой гибель. Если человекоподобное получит девяносто процентов ожогов всего тела, что с ним будет?

– Смерть, – хором прокричали дети.

– Вампир способен регенерировать такое тяжелое поражение. Пока не затронуты мозг и сердце, вампир будет жить. Вы можете хоть прямо сейчас отрубить мне все конечности. Мои болевые рецепторы, конечно, мягко говоря, офигеют, но в целом я почувствую лишь первичную острую боль. А через месяц-другой я смогу уже играть в футбол. Должен вам признаться: процесс регенерации – штука не из приятных. Мне отрубили ногу, когда я был на экскурсии в Конголезской республике пару веков назад. Всё жутко чесалось, вот только чесать было нечего. Хотя вампиры и не чувствуют зуд – это, кстати, одна из причин, почему их нельзя убить, например, щекоткой. Как я уже сказал, должны быть затронуты мозг или сердце. Причём, если будет задето только сердце, а мозг нетронут, сердечная мышца восстановится. Поэтому долгое время был распространён как способ защиты осиновый кол, а точнее протыкание им грудной клетки. Однако уже в конце девятнадцатого века этот способ признали неэффективным, поскольку сердце как раз имеет способность к регенерации. Верный способ убить вампира – это сжечь его полностью или пригвоздить его этим колом через сердце в землю. Каждая попытка пошевелиться и освободить себя будет загонять кол всё глубже в тело, и вампир не будет иметь возможности выбраться.

«Вы только Рыжему Нику это не говорите».

– Хм, а что насчёт укусов оборотней, кто знает?

– Насколько мне известно, – сказал Майк, – обращённые вампиры не имеют устойчивости к нашим клыкам. А рождённым пофиг.

– Хм, вы ведь не настоящий оборотень? – как-то задумчиво спросил господин Басам.

– Что? – Майк не понял.

– Впрочем это не играет роли, – пожал плечами учитель. – Идите сюда, сейчас мы проверим твою теорию в действии.

– А ничего…

– Ваши зубы останутся целыми, не переживайте.

Майк, слегка напрягшись, встал с последней парты и медленно пошёл к господину Басаму. Преподаватель с довольным видом закатал рукав своей рубашки до локтя, подставляя предплечье для оборотня.

– Дерзайте.

– Ну, мне как-то неловко.

– Никто двойки за это ставить не будет. И оставлять убираться – тоже, – сказал он почти над самым его ухом.

Майк почти что деликатно вонзил зубы в его плоть. Но в чём дело? Он словно провалился в мягкий зефир. Кожа учителя была настолько упругой, что отпружинила, и в месте укуса не осталось ни единой зазубринки. Или дело не в упругости?

Учитель продемонстрировал руку классу. Некоторые привстали со своих мест, чтобы убедиться: рука вампира была чистой.

– Какой мы можем сделать вывод?

– Что Майк – лох? – спросил Феникс.

– Отчасти это верно, господин Элараби. Ведь если бы мы повстречались с ним в лесу на битве, это бы дезориентировало его, и я был бы в преимуществе. Но откуда господин Читерн мог знать, что я урождённый вампир, верно?

Неожиданно для всех прозвенел звонок на перемену. Как быстро и незаметно пролетело время.

– Домашнее задание я вам уже сказал. Через два дня у нас новая встреча и мы продолжим наш разговор о вампирах, нам осталось совсем немного разобрать деталей. А потом вы выступите со своими докладами о домашней нечисти. Ко мне остались какие-то вопросы?

Вопросов на самом деле было море. Каждый подходил со своей проблемой. Дольше всего беседовала вначале Соника с господином Басамом, потому что сам древний вампир до этого ни разу не видел фавианцев. Он даже делал себе какие-то заметки в небольшой блокнотик, периодически восклицая: «Удивительно».

– Надо же, как сильно может различаться морфология существ с разных планет. А ведь Ф.А.В. был колонизирован относительно недавно, верно?

– Да, всего лишь в девяностые года.

– Ха-ха, вас поэтому так зовут? Ваши родители были фанатами игры о Сонике супер-ёжике?

– Именно так. А ещё они были не сильно оригинальны, поэтому моего брата тоже зовут Соником.

– Чуднó и чýдно одновременно. Что ж, задумайтесь об индивидуальном проекте о фавианцах, я не шучу.

– Господин Басам, а почему вы приехали в Андеадлинг?

Корнелия стояла перед ним, накручивая волосы на палец в то время как преподаватель сидел на стуле, поэтому взгляд его совершенно случайно упал туда, куда не следовало. К счастью, он был равнодушен к живым молоденьким феям.

– Милая госпожа Корнелия Прекрасная, если вы думаете, что своими чарами способны окутать даже такого неприступного вампира, то вы ошибаетесь. Я не настолько щедр, чтобы поставить вам автоматом четыре за оба полугодия.

– А госпожа… как её там, эта… Морбидия Кроу поставила мне в прошлом году.

– У вас что, класс, состоящий из одних уникальных личностей? Я ещё ни разу не видел, чтобы кто-то мог растопить каменное сердце Морбидии. Корнелия, если у вас ко мне нет вопросов – вы можете уйти. Да, Хэтчер.

– Господин, мне интересно знать, существует ли нежить среди морских обитателей?

– А почему нет? Те же ворвонны, например, в честь которых названо море, они являются нежитью. Но вы ведь на самом деле не этим интересуетесь, верно. Вы стесняетесь мне сказать, но почему? – вампир оглядел класс и заметил Майка, который терпеливо ждал своей очереди. – Ушки на макушке. Замри! – выпалил господин Басам каким-то полухрипом, глаза его на мгновение вспыхнули ярким зеленоватым свечением, а Майк, до этого ёрзавший, уселся, как вкопанный и уставился в одну точку.

«Вот он, гипноз».

– Я лишь хотела узнать, будем ли мы говорить о тех мёртвых, которые не ходят по земле среди нас?

– Что вы имеете ввиду?

– Я говорю про ангелов и демонов. Вернее, я ошиблась, некоторые всё же среди нас присутствуют.

– Думаю, что да, однако этот цикл вы будете разбирать не со мной, а с кем-то ещё. Ещё вопросы имеются?

– Вы же видели пугало на пшеничном поле на окраине южной части Безмолвного леса? Вот как вы думаете, что с ним не так?

– С ним всё так. Это языческое божество у сифов и многих других жителей леса.

– Оно относится к нежити?

– Относятся ли боги к нежити? Интересный вопрос. Думаю, что нет. Но в облике пугала, которое по идее не должно быть живым, но тем не менее передвигается общается, словом, делает всё, что должны делать живые, его можно таковым считать. Но пугало – лишь оболочка, средство связи с внешним миром. Как выглядит сам Ужасный Скоганде – никто не знает.

– А чем нежить отличается от нечисти?

– А я вам разве не сказал? Прошу прощения. Нежить – это, как я уже говорил, нечто неживое, приобрётшее признаки живого. А нечисть – от слова «нечистый». Набожные крестьяне сильно боялись «людей», непохожих на них. Поэтому к нечисти можно отнести любое волшебное существо, хоть сколько-нибудь отдалённо напоминающее героев народных сказок.

– Всё, я поняла, спасибо большое. Можете «размораживать» Майка.

Под пристальным взглядом учителя вервольф «оттаял» и огляделся по сторонам. Заметив, что Лулу направляется к выходу, он почти что подбежал к учителю и полушёпотом спросил:

– Вы верите в призраков?

Лулу уже вышла в коридор, однако замерла у двери, прислушиваясь.

– Отчего ж не верить? Когда я был в Зимбабве, меня преследовал призрак маленькой голодной девочки. Она умерла от лихорадки совсем крошкой. И она рассказывала, что другие призраки послали её поговорить со мной в надежде, что я помогу ей и всем остальным обрести покой. Однако, я так и не смог.

– То есть я могу поговорить с вами откровенно и кое-что спросить? – Майк понизил голос ещё на полтона, что было еле-еле слышно, о чём он говорит с господином Басамом.

«Эх, почему у меня нет ушей оборотня?»

– Если призрак преследует меня, – услышала Лулу, – ему что-то надо?

– Вероятнее всего.

– И когда я исполню… он… уйдёт? А если… не хочу?

Потом стало опять всё тихо и в конце Лулу услышала фразу вампира:

– Реши, что для тебя важно, Майк.

– Внимание-внимание, у нас оче’гедное нововведение, – разрывался рупор над потолком, транслируя голос месье Лавуа. – Тепе’гь все обязаны посещать факультативные занятия по выбо’гу. Запись у меня в кабинете через десять минут.

В коридоре уже накопилась куча народу, которая внемла словам директора. Стоял гул, и было разумеется душно.

– Эдак мы кучу времени потеряем, – расстроилась Соника, вращая свой эирборд по часовой стрелке. – Ещё и места закончатся.

– Кто-нибудь хотя бы знает перечень этих факультативов? – перебила её Бофара.

– Да я думаю, Лавуа ещё не успел его составить, – улыбнулась Лулу.

– Но я знаю, что там будут танцы и живопись, – мечтательно произнесла Софи.

Соника фыркнула. Бофара едва заметно закатила глаза.

Лулу не то что бы неприятно было общество Софи, но то, что произошло в мае давало о себе знать. Их общение с феей стало более напряжённым и сухим. Как и ожидалось, Колин бросил Софи спустя неделю после окончания школы, и Софи, как истинная девушка, подумала, конечно же, что это из-за Лулу, которая «без конца ошивалась рядом». Разгорелся конфликт и перед выходом на летние каникулы девочки сильно разругались. И вроде как пока ещё не мирились, однако начало учёбы вынудило их возобновить какое-никакое общение.

Из кабинета, цокая каблучками, выскочила Корнелия. Она, почти визжа от восторга, заверещала:

– Дева-ачки, я выбрала сразу несколько, так тоже можно. Я записалась на основы по визажу, уроки по ведению влогов и латиноамериканские танцы! – от возбуждения фея захлопала не только в ладоши, но и крылышками.

– Душенька, а не многовато ли тебе?

– Многовато – это то, сколько ты ешь на ночь.

К счастью, Бофара имела собственное достоинство, чтобы не вспыхнуть от колкости сестры. Она равнодушно спросила:

– С каких это пор ты стала так остра на язык, душенька?

– С совсем недавних, – она хихикнула. – Ты поговорила с Лулианной?

– Блин блинский, торт вареничный, – Бофара шлёпнула себя по лбу. – Я совсем забыла об этом.

– Эм-м, если вам что-то нужно, – вмешалась Лулу, – я вообще-то здесь.

– Это немного приватный разговор, душенька. Давай запишемся на факультативы, а потом прогуляемся.

– Это будет прогулка по городу?

– Нет, конечно же, мы зайдём по дороге в кафе.

Бофара не была бы Бофарой без своей любви к вкусностям. Лулу улыбнулась. Тут подошла её очередь. Она зашла в кабинет и сразу увидела месье Лавуа в растрёпанном состоянии, который, обхватив голову руками, сидел за столом перед ворохом бумажек, разложенных в разные стопки.

«Представляю, как расстроится Соника, когда увидит всю эту волокиту вместо одной флешки».

Ундина присела на краешек стула, и только тогда директор обратил на неё внимание.

– Вы п’гавильно сделали, что сели. Бе’гите анкету и заполняйте. Вам нужно отметить к’гестиком те факультативы, в кото’гых вы заинте’гесованы.

Лулу взяла один листок из стопки сверху и пробежалась глазами. «Астрономия, флористика, декупаж… Что такое “декупаж”?» Она вопросительно подняла глаза на месье Лавуа, как бы ища ответ на это французское слово. Но директор всё с тем же угрюмым видом уткнулся в свои бумажки.

«Хореография, брейк-данс, баскетбол, теннис, скульптура, живопись… А, вот он, музыкальный клуб». Лулу с воодушевлением поставила крестик в нужном поле напротив музыкального клуба. В конце концов, что она, зря, что ли, ходила раньше в музыкальную школу почти пять лет?

Однако Лулу решила прочитать весь список. Вдруг захочет выбрать что-то ещё?

«Выпечка, исторический клуб. Кто вообще пойдёт в исторический клуб? Кулинария. Стоп, а выпечка не входит в кулинарию? Ох, они даже проходят в разных местах. Тяжёлый выбор будет у Бофары».

«Литературный кружок, кройка и шитьё, войлочные игрушки, экстрим. Что значит экстрим?»

Мелким шрифтом под этим факультативом было написано: «Трюки на различных портативных видах транспорта: велосипед, самокат, скейтборд». Лулу уже мысленно порадовалась за Сонику.

«Визаж, декор интерьера, компьютерный клуб, геймерский кружок. А что, звучит интересно». Лулу поставила крестик рядом с геймерским кружком. «Хоть в компьютер поиграю за эти два года».

Антропология, философия, мифология, уроки по видеоблоггингу, курс для начинающих моделей, биофизика, латиноамериканские танцы – список, казалось, был бесконечным. Наконец Лулу выудила последнее, чем ей могло бы понравиться заниматься – плавание, поставила крестик и демонстративно встала, показывая Лавуа, что закончила анкетирование. Директор спешно и со скрипом отодвинул стул, выхватил листок из рук ундины и опустил его в небольшую, кубической формы урну, синего цвета, похожую на почтовую.

– Ваша анкета будет ‘гассмот’гена в течение недели. И начиная с понедельника вам п’гедоставят ‘гасписание ваших факультативов, – директор вымучено улыбнулся. – П’гиятного окончания дня.

Лулу вышла из кабинета, и девочки окружили её.

– Ну, что ты выбрала?

– Пока не скажу, но я вроде бы ни с кем из вас не попала в один клуб. Девчонки, кто знает, что с Лавуа происходит?

– А что с ним?

– Он выглядит очень помятым и уставшим, как будто совсем не спит.

– Мне кажется, что его донимают проверки сверху, – сказала непонятно откуда нарисовавшаяся Фелисити. Как всегда, она всё знала. – Заставляют вводить вот эти факультативы, закупать учебники, менять правила, следить за комендантским часом.

– Кстати, об этом, – перебила её Лулу. – Разве угроза вампиров всё ещё висит над городом?

Вместо ответа Фелисити фыркнула и закатила глаза. Непонятно, как удалось ей сделать одновременно два этих дела.

– Угроза присутствует с тех самых пор, когда возникла мутация, дающая вампиризм.

– Надо бы Рыжему Нику тоже открыть свой клуб, – сказал подошедший Майк. – Ты бы записалась, Фел.

Такой наглости ведьма не ожидала. Она открыла рот, но так и не придумала, что сказать.

– Можешь шептать свои заклинания сколько угодно. Мне терять нечего. Брат с сестрой, может, повоют только.

– А что если…

Фелисити озадаченно прищурилась, как бы оценивая Майка.

– Что если ты шпион с Хандроза?

– Кто? Я? – Майк расхохотался. – Я там никогда не был.

– Твой приют находился на Хадрозе, Майк.

Оборотень прикусил язык. Все собравшиеся вокруг внимательно слушали их диалог и уж точно слышали это.

– И ты, и Феникс появились здесь оттуда. И, возможно, не случайно.

– Я не могу быть шпионом, как минимум потому, что я не достиг того возраста, с которого разрешено работать на кого-либо.

– На Хандрозе иные правила, и работают там – с двенадцати. Плюс мы никогда не исключаем возможности нелегального заработка.

– Фел, а ты сама веришь в то, что говоришь? Я учусь здесь уже третий год, прибыл с Хандроза на Землю задолго до своего двенадцатилетия, следовательно, никто с Хандроза не мог мне дать работу. Это раз. Второе – почему я? Почему не Эрика или Эндрю? Или почему не Феникс?

– Потому что ты умный. Умнее их.

– Э, падажжи, ти миня сичас глюпим назвала? – спросил сам Феникс.

– Я…не… Слушай, Феникс, эта работа требует большой ответственности.

– Ти хошь сказать, щто я бизатветственный?

– Феникс, а ты хоть знаешь, что это значит? – спросил Майк.

– Канэшна, вить я такой умный и красывый. Я же птычка, – Феникс встал в горделивую позу, расправив плечи и выкатив грудь вперёд. Ребята не смогли сдержать смех. – А ти, Фелисятя, ти глюпий женщина, ничаво ни знаишь.

– Это уже просто неслыханная наглость, – ведьма сжала кулаки и принялась что-то бормотать под нос.

– Тибе эта ни паможет. Патамушта я сичаз привращусь в птычку и спалю всё, клянусь Абдурахманом.

– Кто такой Абдурахман?

– По арабски – раб милосэрдного.

– Ты знаешь арабский? Ну ничего себе.

– Э, братан, канэшна, не знаю. Но миня Энтони Грын научил паре слов.

«Феникс тоже общался с Колином? – удивилась Лулу. – Интересно».

Вечером в столовой на ужине ребята решили сдвинуть несколько столов и сесть все вместе. Хоть они до этого никогда так не делали, но давно было пора.

Дети взяли себе каждый по аппетитному блюду, а на десерт Бофара принесла лимонный чизкейк и ежевичное варенье. В какой-то степени Лулу почти что боготворила фею: ежевика была любимым лакомством ундины.

– Ну, какие у кого впечатления от первой «Нежити»? – Соника задала этот вопрос, а сама отковыряла от нечто желеобразного и кубического в своей тарелке внушающего размера кусок и отправила его себе в рот. Довольно причмокнув, девушка даже заболтала ногой от удовольствия.

– Прости, Соника, – сказала Лулу, – прежде, чем я отвечу, я просто обязана спросить, что же такое ты ешь?

– Это обычный мусс из нарезанного кубиками мясом. – Дождавшись, когда все облегчённо выдохнут, фея продолжила, довольно улыбаясь: – Мясом хищных голубострекоз, что водятся у нас на Ф.А.В.

– Ты привезла еду из дома, и она ещё свежая?

– А ты знаешь, сколько в ней консервантов? Она будет храниться дольше, чем я жить на Земле.

– Мне господин Басам сперва показался таким суровым, но на самом деле он лапочка, – мечтательно вздохнула Софи. Майк угрюмо фыркнул и уткнулся в свою тарелку с бифштексом.

– Да, – сказала Корнелия, – такой лапочка, что именно из-за него в этом году я сейчас с вами, а не на… Какая там следующая цифра после трёх?

Все расхохотались и по всей видимости, довольно громко, потому что к ним подошла одна из работниц столовой в накрахмаленном переднике и попросила вести себя потише. После чего как бы невзначай указала рукой на висевшие у окна часы, показывающие девять вечера. Но ученики пока и не думали расходиться.

На противоположной стене, возле выхода в общий коридор первого этажа, висел телевизор. Уставшая буфетчица включила первый попавшийся канал, чтобы хоть как-то скоротать время. К тому же она надеялась, что громкий звук с экрана помешает оживлённому разговору. Транслировали «Вселенские Новости».

Примечания