Виражи судьбы

– Правильно, дядя Абрам, – закивал головой Исаак. – Думаю, начнём с миллиона.

Исаак бился, как лев. Сашка, только, поражался, как искусно оплетает он хозяев фирмы паутиной статей, пунктов и подпунктов законов, добивая их логическими умозаключениями и призывами к совести. Не прошло и трёх часов, как на Санин счёт упали семьсот тысяч полновесных межгалактических червонцев.

– Я думаю, что свои тридцать процентов я заслужил, – довольно потёр руки адвокат, когда они вышли из офиса. – Вот счёт, на который нужно перевести деньги.

Теперь, понятно, откуда у него личный флаер, безумно дорогой костюм из натуральных волокон и часы из настоящего золота. Парень умеет зарабатывать деньги. Саня, тут же, отправил на счёт Исаака требуемую сумму. Адвокат немного подождал, увидел сообщение о поступлении средств, после чего улыбнулся своей, наверное, самой лучезарной и дорогой улыбкой и тепло попрощался. А Сашка, не торопясь, пошёл по центру города, рассматривая окрестности.

Невысокие, пятнадцатиэтажные дома, скверы, зелёные лужайки, фонтаны и причудливые скульптуры. Всё это было красиво, уютно, и резко контрастировало с пейзажами окраин. Чувствовалось, что здесь живут обеспеченные люди, которым не нужно постоянно думать о куске хлеба. Глядя на чистеньких детишек, гонявших по дорожкам на электороциклах, Сашка вспомнил своё детство, и в душе появилось сложное чувство. Этакая адская смесь зависти, злобы и сожаления. Он-то в детстве об электроцикле и не мечтал, даже.

Мысли плавно перетекли к родителям. Как обидно, что они погибли! Сейчас, когда у него на счету целое состояние, можно было бы обеспечить для них достойную старость. Чтобы не гробили они здоровье на этих шахтах и, наконец, смогли бы пожить для себя и в своё удовольствие. Тот же фляш попить. Кстати, о фляше. Что хозяин гостиницы о баре говорил? Вроде, там чисто, тихо и уютно. Стоит зайти. Сашка забил на коммуникаторе «Бар «Кларисса», и навигатор быстро построил маршрут. Идти оказалось не так далеко, и он решил флаер не брать. Хоть, за время службы Саня и отвык от гравитации родной планеты, но, от удовольствия пройтись, отказываться не стал. Тем более, что тут так красиво. Это не по трущобам родного района шататься.

Над головой сплошным потоком проносились флаеры, замирая на перекрёстках, а, потом, дружно срываясь с места. Полицейский дрон снизился, тактично, со стороны просканировал лицо Сашки, а потом, не найдя ничего криминального, полетел куда-то по своим делам. Лёгкий ветерок ласкал разгорячённую кожу. В общем, идиллия. Саня шёл, не торопясь, по бульвару, наслаждаясь покоем и красотой. Даже, не верилось, что где-то идёт война. И не простая война, а война на уничтожение. Страшный противник рвётся в сердце конфедерации, планируя захватить этот мир и поработить человечество. А здесь – тишина и идиллия. Даже, рекламные голограммы, призывающие вступить в армию, не рождали чувства тревоги. Да и, по правде говоря, были эти голограммы настолько карикатурными, что, ничего, больше насмешек, не вызывали.

А, ведь, скоро ему опять туда, на фронт. Опять высаживаться на планеты, захватывать плацдармы и кувыркаться, пропуская над собой росчерки лучемётов. Сколько таких атак ему отпущено в жизни? Одна? Две? Четыре? Кто знает, может, при ближайшем десантировании, его десантная капсула превратится в пылающий факел, даже не достигнув планеты?

– Маршрут закончен, – тихим голосом оповестил навигатор.

Сашка поднял глаза и увидел перед собой одноэтажное здание, сплошь заплетённое лианами с планеты Жавадж. Лет пять назад на Ризе был настоящий бум. Эти лианы богатеи покупали за немалые деньги и обсаживали ими свои дома, беседки, парковки и, даже, спортивные площадки. В обрамлении листьев виднелась простенькая и, совсем не вычурная, вывеска: «Бар «Кларисса». Дверь в бар была похожа на вход в сказочную пещеру и, словно, приглашала войти и отдохнуть. Саня улыбнулся и шагнул внутрь.

Помещение бара было погружено в полумрак. Только возле барной стойки тускло светили лампы, выполненные в виде цветов, а углы, вообще, тонули во тьме. Играла мягкая неназойливая музыка, создавая уют. Сашке понравилось. Бот бармен услужливо поклонился и сделал манипулятором приглашающий жест. Парень потоптался на входе, оглядывая помещение, и решил присесть на высокий стул за барной стойкой. В темноте сидеть, как-то, не хотелось, да и занимать одному целый столик было неуютно. С таким же успехом можно повесить на шею табличку: «Я одинок». А у барной стойки было достаточно светло и со стороны создавалось впечатление, что забежал человек на бокальчик и побежит дальше.

Бот расторопно подал фляш, и Сашка с удовольствием сделал первый глоток, с наслаждением ощущая игру пузырьков на языке. Из темноты ближнего угла раздались звуки поцелуев, сдавленные шепотки и шорох одежды. Понятно. Влюблённые голубки нашли место для уединения. Саня усмехнулся и опять потянулся к бокалу.

– По-моему, фляш, не совсем подходящий напиток для мужчины, – раздался низкий, немного грудной женский голос справа.

Парень вздрогнул и повернулся. Через два стула от него, у стены, почти сливаясь с тенью, падающей от пивного автомата, сидела женщина. Лица её видно не было, но фигура, осанка и точёный профиль, положительно заслуживали внимания. Изящными пальцами с 3-D маникюром на коротко остриженных ногтях она теребила тоненькую ножку своего бокала. А в бокале играл загадочными искрами сока альмиры безумно дорогой коктейль «Созвездие Цереры». Дамочка, видно, не из бедных. И, с чего это, она снизошла до простого солдата, приехавшего на побывку?

– Не знаю, – нарушил, немного затянувшееся, молчание Саша. – Мне нравится. А женский он или мужской, мне, как-то, без разницы.

– Действительно, – хмыкнула женщина. – К чему эти условности? Тем более, что в отсутствии мужественности вас заподозрить нельзя. Вы не местный?

– Почему вы так думаете?

– Я вас здесь не видела раньше.

– Я, только вчера, приехал в отпуск. А тут никогда не был. Здесь хорошо. Не то, что в «Убей гоблина».

– Вы там были? – как-то тепло и уютно рассмеялась она.

– Да, – Саня почувствовал, что глупо, вот так, переговариваться через два стула и, взяв свой бокал, подсел поближе к собеседнице. – Вчера. Признаться, чуть не оглох.

– И не мудрено. В этом ресторане собираются цветы жизни.

– Какие цветы?

– Жизни. Это дети богатейших и влиятельных семейств, считающие, что уже поймали Бога за бороду и стали хозяевами всего, что есть на этой планете. Ну и, субкультура соответствующая.

– А здесь?

– А сюда приходят те, кто хочет просто отдохнуть. С друзьями за кружечкой пива, или стопочкой граппы. Одному, подумав о жизни за бокалом коктейля. Кому что больше необходимо в данный момент.

– А вы?

– А я люблю одиночество. Мне хорошо, когда никто не лезет в душу, не донимает досужими разговорами и не требует к себе внимания. Просто прихожу, сажусь на это место и молчу.

Саша молча разглядывал незнакомку, не зная, что ответить на её слова. И, в конце концов, разве обязательно отвечать? Можно просто любоваться её красивым классическим профилем лица и смотреть, как она грациозно меняет позы. Девушка, а это была именно молодая девушка, а не женщина, как вначале показалось, вытянула руку и полюбовалась игрой маникюра в свете лампы. А маникюр был, что надо. Вот, на ногте среднего пальца вырос старинный рыцарский замок. А, вот, при другом положении кисти, на безымянном пальце возник объёмный образ принцессы в окружении лилий. На мизинце сошлись в поединке не на жизнь, а на смерть два рыцаря, закованные в латы. Не иначе, ту самую прекрасную даму не поделили. Мода на рыцарскую тему средних веков, ещё материнской планеты, возникла года два назад и упорно использовалась везде, от голографических и мнемофильмов, до наклеек на флаеры и рисунков на комбинезонах. Вот, теперь и на ногтях.

– Меня зовут… – попытался представиться Саня, но был остановлен тонким пальчиком, прижатым к его губам.

– Тс-с, – проговорила девушка, а на ноготке игриво вырос розовый единорог. – Не надо.

– Почему?

– Не разрушайте флёр загадочности.

– Но, как-то неудобно общаться с незнакомым человеком.

– Неправда. Это так таинственно. Я не знаю, что у вас было до, и не имею основания для того, чтобы предположить ваше будущее. А вы, соответственно, не знаете ничего обо мне. Что было, что будет, всё это скрыто. Есть, только, сейчас. Есть неизвестный вы и неизвестная я. И, можно представить, что вы – принц с одной из планет-монархий, который прибыл сюда инкогнито, или я – преступница, за которой гоняется вся полиция конфедерации. Неужели, это не интересно?

– Не знаю, – нерешительно протянул Саша. – Это, как-то, необычно.

– Я буду называть тебя Мистер Х, – неожиданно и вполне естественно девушка перешла на «Ты». – А ты зови меня Незнакомкой.

– Почему такой странный выбор псевдонимов?

– Романтика. Было такое классическое произведение, в котором парень из богатой семьи отринул всё богатство и ушёл, по-моему, в бедные кварталы. Ну, и, чтобы его никто не мог узнать, постоянно носил маску и называл себя Мистер Икс. Там он, кажется, ещё и в нищую девушку влюбился, но, это не точно. Красивая история. Правда?

– Ну, я не…

– Тс-с, – пальчик с единорожком на ноготке опять мимолётно скользнул по его губам. – Я же говорю, что мы ничего не должны знать друг о друге. Пусть у каждого из нас будет возможность представить друг друга тем, с кем хотелось бы встретиться хоть раз в жизни.

– Хорошо. А, почему Незнакомка?

– Так называется картина какого-то древнего художника. Красивая женщина, сидящая в открытой кабине старинного флаера на фоне не менее старинного города. Существует легенда, что художник случайно увидел её на улице, влюбился, но, потом, так и не смог её, больше, найти. Картину, якобы, рисовал по памяти. Тоже очень романтично.

– Тогда другое дело, – хмыкнул Сашка. – Договорились. Ты – Незнакомка, я – Мистер Икс.

Музыка внезапно выключилась, а между полок с разноцветными бутылками за спиной бота вдруг засветилась колонка головизора. Саня с запоздалым чувством вины подумал о том, что за два дня ни разу не поинтересовался новостями, а особенно обстановкой на фронтах. Там парни гибнут, а он, тут, с Незнакомкой развлекается. Зазвучала бодрая мелодия заставки на фоне двух стрел устремившихся друг другу и скрещивающихся с искрами и скрежетом.

– Что это? – не понял Саша.

– «Не на жизнь, а на смерть». Программа, обязательная для просмотра.

– Мы обязаны её смотреть?

– Нет, – рассмеялась девушка. – Но бот был обязан её включить.

– Бред.

– Тем не менее, тебе стоит посмотреть, раз ты раньше её не видел. Забавно. Да и я хочу увидеть твою реакцию.

– Что ж, давай глянем.

Тем временем на площадке, выросшей, благодаря голограмме прямо за барной стойкой, в ложементах, словно в кабине галактического лайнера, расположились трое мужчин. Хлыщеватый, весь какой-то развинченный парень в комбинезоне, отдалённо напоминающем десантный, явно был ведущим. А двое – были гостями студии. Один, мужчина достаточно преклонных лет, с крепким кряжистым телом и крупной породистой головой, которую украшала благородная седина. Умные глаза, казалось, видели и знали всё. У таких, и глупость звучит глубокомысленным изречением. Второй, пухленький, весь какой-то скользкий, словно намазанный синтетическим маслом для смазки трущихся деталей ботов. Гадливая улыбочка то и дело кривила его мягкие, пухлые губы. Слизняк слизняком. Вот, только взгляд… Острый, цепкий, словно ежеминутно приговаривающий к расстрелу. Непростой мужик, однозначно.

– Я приветствую почтенную публику! – напыщенно начал хлыщ. – Поудобнее располагайтесь возле своих головизоров и приготовьтесь к интересным баталиям. Сегодня у нас в гостях…

Сашка недоумённо посмотрел на девушку. И, вот этих, неизвестно кого, он должен слушать? Незнакомка улыбнулась и кивнула.

– Хотя бы немного, – негромко попросила она. – Эпатаж против цинизма. Занимательное зрелище.

Саня вздохнул и опять принялся смотреть на разворачивающееся действо. А на экране гости уже начали выступать со своими программными речами.

– Уже год, как идёт эта кровопролитная война! – начал первым крупнолицый. – Сколько жизней достойнейших граждан нашей конфедерации брошено в горнило этого чудовищного в своей жестокости конфликта! А мы всё продолжаем церемониться с этими гоблинами! Сколько ещё жизней наших граждан мы должны отдать, чтобы понять, что с таким врагом ни о каких цивилизованных методах ведения войны и разговора быть не может?

– И что вы предлагаете?

– Аннигиляторы! Только аннигиляторы! Технически, мы можем создать огромные стационарные установки и, перехватывая корабли гоблинов в космосе, распылять их на атомы! А, потом, добраться до их звёздной системы и аннигилировать все их планеты вместе с жителями.

– Что за бред? – не удержался Саня. – Он, хоть, знает, как выглядит аннигилятор? Даже, самый большой, ручной, имеет активный элемент размером, всего, с экран наручного комуникатора, а, всё остальное – блок питания! И то, только при единичном срабатывании аккумулятор не просто разряжается до ноля, он рассыпается! А тут – стационарные, способные уничтожать межгаллактические крейсера и линкоры, а то и планеты! Где взять столько энергии? Звезду за собой таскать?

– Но, это жестоко! – возмутился ведущий.

– Зато справедливо! На самой заре человеческой цивилизации, ещё на материнской планете, был такой правитель, который, захватывая город, убивал всех жителей вплоть до детей, выросших выше половины колеса их повозок. Таким образом, он лишал противника воинов, как в настоящее время, так и в будущем. Некому было мстить. А те, кому сохранили жизнь, были слишком малы, чтобы что-то помнить. И вырастали в преданности этому правителю. И он захватил почти весь материк, на котором жил! Это была самая большая империя во всём древнем мире!

– Всё, что вы сейчас сказали, шовинистическая пропаганда! Наглый, великодержавный шовинизм и геноцид! – раздался голос гаденького.

А у него не только внешность отталкивающая. Один голос чего стоит. Тихий, вкрадчивый, словно гадюка, заползающая ночью к тебе в ботинок, чтобы ты, сунув туда ногу при команде подъём, получил смертельный укус.

– Почему, только за то, что у них другой цвет кожи, вы должны подвергнуть их тотальному истреблению?

– Я так не говорил! – взвился крупнолицый. – Я не против их цвета кожи! Я против их захватнической политики!

– Тогда, потрудитесь не применять в отношении их оскорбительное название «Гоблины»! У этой расы есть имя. Ноохчув! Конфедерация проявляет жесточайший шовинизм и геноцид по отношению к ним. Когда-нибудь, наши потомки покроют нас позором. Бедные ноохчув и так пострадали от тех условий, в которых была вынуждена развиваться их цивилизация. Вы посмотрите, как изуродованы их тела! И, в тот момент, когда они, наконец, нашли те миры, которые более подходят для жизни человека, мы начинаем их уничтожать!

– Что вы предлагаете? – заинтересованно спросил ведущий.

– Я предлагаю сесть с ними за стол переговоров. Мы можем обсудить с ними условия заключения мира, уступить им парочку звёздных систем и помочь с обустройством на новом месте.

– Но, они, вообще, не идут на переговоры! – взвыл крупнолицый. – Я уже не говорю о том, что они первые развязали эту войну!

– Это говорит о том, что мы сами не очень-то хотим мирного разрешения этого конфликта. Если бы хотели, давно бы договорились о перемирии и переговорах.

– Я больше не могу смотреть этот бред, – взмолился Саня.

Только сейчас он заметил, что сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. В висках молоточками стучала кровь, а на лбу выступила испарина.

– Тогда, пошли, прогуляемся, – засмеялась девушка. – Бот не может выключить эту программу, но мы вольны уйти. Если останемся тут, будем вынуждены смотреть на эту клоунаду ещё полтора часа.

Они шли по бульвару, любуясь огоньками дронов, носившихся над головами. Немного поодаль проходила трасса флаеров, необычайно оживлённая, несмотря на позднее время. Незнакомка говорила о молодёжных тусовках, о передачах и фильмах по головизору, о мнемофильмах последних выпусков и о любимых актёрах, а он молчал. Сашке нравилось, просто, молчать и слушать, любуясь чертами её лица, её фигурой, такой соблазнительной и такой недоступной. Как-то так получилось, что она сумела поставить тонкий, едва ощутимый, но, всё же, барьер, между общением и близостью, позволяя, только, любоваться и наслаждаться тем, что она рядом. Не более.

– А, давай улетим на побережье, – вдруг предложила она, игриво наклонив голову и глядя на него с некоторым вызовом.

Оно и понятно. Решила смутить его, выбить из колеи и посмотреть, как он будет выпутываться из такой щекотливой ситуации. Естественно. Откуда у солдата деньги на флаер? Да, ещё, и не просто по городу, а на побережье. Тут городской не подойдёт. Нужно заказывать более скоростной, рассчитанный на полёты между населёнными пунктами. А, вот тут, она не угадала. Да и, как она могла угадать, что на счету у простого солдата лежит солидная сумма? Санька спокойно, совсем не смущаясь, вызвал флаер по коммуникатору и, наблюдая за, слегка изменившимся, лицом девушки, предложил ей сесть в салон.

– А денег у тебя хватит, – не выдержала она перед самой дверцей.

– Не волнуйся, – улыбнулся парень и слегка подтолкнул Незнакомку. – Садись.

Флаер, дождавшись, когда дверца с негромким вздохом закроется, поднялся в воздух, занял свой коридор и рванул на восток. Их обоих ускорением вдавило в кресла. Саня с интересом рассматривал проносящийся внизу пейзаж. Ещё бы! Стыдно сказать, но он, побывавший за время службы в нескольких галактиках, высаживающийся десантом на десятки планет, никогда не выбирался за пределы города. А о побережье – удел богатых горожан, и мечтать не мог. И, вот, сейчас, он летит с красивой девушкой из недоступного мира центра города на дорогущем флаере, час аренды которого стоил больше, чем месячная зарплата его отца, на то самое мифическое побережье.

Незнакомка молча сидела на соседнем кресле и с интересом посматривала на спутника. В глазах её читалось удивление, смешанное с любопытством. Кажется, сейчас, в этой прелестной головке идёт мучительный процесс распутывания того ребуса, который ей преподнёс Александр. На её лице так и читалось: «Неужели ты и есть современный Мистер Икс, скрывающийся в армии, сын богатых родителей?» Ну, пусть помучается. Самой захотелось флёра таинственности. Так, пусть и получает по полной программе.

Впереди показалась морская гладь, сверкающая под холодным мертвенным светом двух лун. Флаер пошёл на снижение и, наконец, приземлился на посадочной площадке у самого берега. Метрах в ста играл огнями ресторан, была слышна ритмичная, бьющая по ушам басами, музыка, а здесь был пустынный песчаный пляж и волны, мерно накатывающие на берег. Незнакомка подошла к самому срезу и, скинув свои босоножки, с визгом побежала по мелководью. Сашка улыбнулся, вдохнул полной грудью солёный морской воздух и, внезапно, почувствовал себя совсем мальчишкой. Куда делся год войны, боли, грязи и горя? Он гикнул и помчался вслед за девушкой.

А, потом, они сидели на камне, слушали рокот прибоя, и она читала стихи.

Я смотрю в тёмно-синюю даль

Мне сегодня немножечко жаль

Что не я сквозь парсеки лечу

Навигатора, внемля, лучу

И не я на чужую планету

Принесу каплю нашего света

Пыль чужую нарушив шагами

Твердь чужую потрогав руками

И не мной назовут ту планету

Обо мне не напишут поэты

Ну а я всё смотрю в эту даль

И себя мне немножечко жаль

А Сашке было хорошо. Такого с ним ещё не было. Рядом с ним сидела девушка, прекрасная в своей недоступности, под ногами шумело море, а, где-то там, в морской дали, шарил по небу луч прожектора трансокеанского лайнера, плывущего сквозь тьму. И стихи.

Там, у дальних галактик, на тропинке из звёздной пыли

Где кометы, как птицы, порхают от звезды до звезды,

Я легко пробегусь, расправляя душу, как крылья

И за звёздной туманностью скроюсь от близкой беды.

Утром Сашка зашёл в фойе гостиницы и сразу натолкнулся на укоризненный взгляд Абрама Соломоновича.

– Александр! Как вы можете поступать так со старым человеком! – с ходу набросился на него хозяин гостиницы.

– Что случилось? – не понял Саня.

– И он ещё спрашивает, что случилось?! То, что молодой человек получает огромную сумму, как мне сказал Исаак, и пропадает! Буквально, растворяется в городе, кишащем наркоманами, алкоголиками и, просто, бандитами! И, что вы мне прикажете думать? Я всю ночь не сомкнул глаз, переживая за вашу дальнейшую судьбу!

– Простите меня, Абрам Соломонович! – растрогался Саша. – Я так, больше, не буду. В следующий раз, обязательно, вас предупрежу. Кстати, следующий раз будет уже сегодня.

– Мне так кажется, или молодой человек нашёл себе даму сердца? – моментально сменил гнев на милость хозяин гостиницы. – Поделитесь со старым человеком: кто она?

– Я и сам не знаю. Прекрасная незнакомка.

– О! Это так романтично! Нашему обществу положительно не хватает романтики!

– Давайте, о романтике потом поговорим. Я, сейчас, хочу поспать.

– Конечно-конечно! О чём вы говорите? Идите и наберитесь сил.

Санька поднялся по ступенькам, чувствуя, как отяжелели ноги, и ввалился к себе в номер. Широкая и мягкая кровать манила, но он нашёл в себе силы, чтобы принять душ и ещё быстро просмотреть новостные каналы по головизору. Фронт стабилизировался. Обе стороны перешли к позиционной войне. Замерли, словно два хищника перед решающим прыжком. Парень внезапно подумал о том, что очень скоро эта спокойная жизнь закончится и транспортный корабль повезёт его в родной десантный корпус. И снова стычки, десантирования, бои и смерть. Смерть вокруг, смерть снаружи и смерть внутри. Опять подумалось, сколько боёв ему осталось, прежде чем его располовинит росчерком луча, или расплющит гравитационным снарядом. И впервые он пожалел о том, что приехал в этот отпуск. Ведь, теперь, после встречи с Незнакомкой, ему, как бы, и незачем умирать. Ему жить хочется. Вот так гулять по берегу, сидеть на камнях и слушать низкий грудной голос, читающий стихи.

Сон навалился неожиданно и коварно, словно диверсант, и Сашка провалился в него, как в морскую пучину. А во сне он снова гулял с Незнакомкой, а из моря к ним лезли гоблины. Парень шарил вокруг себя руками и никак не мог найти свой штурмовой комплекс. Наконец, он поднял с земли обломок камня и крикнул через плечо незнакомке: «Беги!» Тишина сзади напрягла, и он оглянулся. Рядом никого не было, и только откуда-то сверху раздавался низкий грудной смех.

Саня дёрнулся на постели и вскочил, ошалело оглядываясь по сторонам. Сон. Всего лишь сон. Он вытер испарину со лба и побежал в душ смывать с себя липкий пот. Приснится же такое! Мимоходом глянул на время. Ого! Проспал, почти, весь день. Осталось покушать и идти в «Клариссу», чтобы вновь встретиться с Незнакомкой. Очень хотелось надеяться, что она, тоже, ждёт этой встречи. Выйдя из душа, он, вдруг, остановился, как вкопанный, пригвождённый к полу внезапно промелькнувшей мыслью. А, что, если она не придёт? Мимолётная встреча и, такое же, мимолётное расставание. Что может быть романтичнее?

И, вообще, с чего он взял, что понравился девушке? Уж, по крайней мере, она ничем не выдала своей симпатии к нему. Подумаешь, погуляли под ночным небом, поговорили. Ну, свозил он девушку к морю. Ничему не обязывающие поступки. Провела время, развлеклась, и опять назад, к своим подружкам и друзьям. К людям своего круга. Как бы Санёк не тужился, а из него прямо сквозит, что он – человек окраин. Не чета жителям центра. Разве, что, денежка водится. Но, это – чистая случайность. Просто, повезло.

Парень спустился в холл. Бессменный Абрам Соломонович, как всегда, был на своём посту.

– Куда-то собрались, молодой человек?

– Покушать хочу.

– А, зачем вам далеко идти. Присаживайтесь за столик, и я, сейчас, подам вам вкуснейшее рагу из зиганских уточек. Уверяю вас, так готовить рагу не умеют, даже, в лучших ресторанах нашего города. Да и, что они там умеют? Никогда, слышите меня, никогда синтезатор не приготовит лучше, чем моя мама!

– Ваша мама готовит сама?

– О чём я вам говорю уже полчаса? Конечно, сама! Еда, это та религия, в которой нет атеистов! Есть, конечно, извращенцы, типа вегетарианцев или сыроедов. Но, это же еретики, которых уже давно нужно было сжечь на костре!

Рагу, действительно, было выше всяких похвал. Маленькие зиганские уточки просто таяли во рту, а рассыпчатые клубни патагорийской мататы добавляли пикантную нотку нежному утиному мясу. Даже, переживания ушли на второй план, оставаясь этаким размытым фоном на фоне гастрономической сюиты. Наконец, Сашка откинулся на спинку, отодвинув от себя пустую тарелку. Абрам Соломонович принёс и поставил перед ним чашечку с кофе. Парень потянул носом и поразился.