– Подарите мне танец, прекрасная Кеона? – И, заполучив руку поникшей девушки, белозубо улыбнулся: – Вы стали еще обворожительнее! Форма сумеречников вам невероятно идет! Но, конечно, я предпочитаю платья…
– Так носи, я тут причем, – услышала Окара едва слышное ворчание сестры. Кефилл хмуро сдвинул брови, и вмиг подобревшая сестра шагнула к застывшему в недоумении мужчине. На лице ее расцвела вежливая улыбка, и она громко добавила: – Надеюсь, что сумею компенсировать свой неподходящий внешний вид приятным общением!
Под мрачным взглядом незнакомца Окара чувствовала себя неуютно, и сама попыталась подняться с диванчика. Разумеется, брат дальше слов не продвинулся, и девушке пришлось действовать самостоятельно. В понимании Кефилла и обещания позаботиться о сестре более чем достаточно. Поднявшись, девушка уныло посмотрела на яркую стайку подруг, порхающих по залу, и тихонько вздохнула. Девчонки встревоженно исподтишка наблюдали за ней, но ни одна не рискнула приблизиться, пока брат рядом.
Кефилл же не отрывал высокомерного взгляда от сумеречника, с которым пришла сестра. Громко, чтобы Доар хорошо расслышал, произнес, якобы обращаясь к толпящимся у двери в гостиную друзьям:
– Может, выдать сестру за Феба? Хорошая партия. Хватит ей заниматься ерундой! Женщине не место на воздушном судне, да и компанию буреносцев нельзя назвать приятной… Я каждый день переживаю за нее – не пополнила ли Кеона ряды безликих!
Бессмертный молча направился к выходу. Окара невольно пошатнулась, когда мужчина проходил мимо. Задрожала, ощутив исходящую от Доара холодную и опасную мощь. Но, когда он искоса глянул на нее, высоко подняла подбородок, будто присутствие темного владыки вовсе не давило на нее.
Проводив мужчину взглядом, Окара заметила, как вздрогнула и побледнела Кеона, когда наблюдала за уходом своего капитана. Сестра умоляюще посмотрела на брата, затем встретилась взглядом с Окарой… А что та могла? Побежать, остановить, попросить вернуться? Положа руку на сердце, Окара не стала бы этого делать, даже если от этого зависела собственная жизнь. Присутствие бессмертного буквально лишало сил.
Окара не видела, как он покинул бал, зато отчетливо различила облегченный вздох, прокатившийся по залу. Под руку с братом она вернулась к гостям и лицезрела весело кружащиеся пары. С уходом бессмертного разговоры стали громче, кое-где раздавался, будто переливы колокольчика, девичий смех. Темных владык уважали, а как иначе, но мало кто хотел лично с ними общаться. Их сила давила на посредственных магов, коих в империи было не счесть. Но до обмороков обычно дело не доходило. Видно, сил девушки не хватало на банальную естественную защиту.
– Как думаешь, зачем он приходил? – спросил у Кефилла Феб, когда мучительный для Кеоны танец наконец закончился.
– Что тут думать? – пожал плечами брат, обвел высокомерным взглядом гостей и, убедившись, что все прислушиваются, громко проговорил: – Засвидетельствовать мне свое почтение, конечно!
– Говорят, что для бессмертных не важны титулы, – попытался возразить один из приглашённых ворков.
Кефилл смерил мужчину таким ледяным взглядом, что тот стушевался и исчез. А хозяин вечера добавил:
– Наш род древний и влиятельный, темному владыке невероятно повезло заполучить мою сестру в первые помощники.
– Может, дело в другом? – задумчиво проговорил Симус. Этого приятеля брата Окара почти уважала. Мужчина не пропускал ни одной юбки, но, в отличие от друзей, обладал недюжинным умом. – Слышал, скоро Оракул объявит невесту темного владыки.
– И бессмертный сам решил выбрать себе женщину? – поднял друга на смех Кефилл. Но улыбка его растаяла, когда он смерил Кеону оценивающим взглядом. В светлых глазах брата Окара заметила алчный огонек. – Если подумать… это может быть полезным для всей семьи.
Воспользовавшись тем, что мужчины принялись обсуждать возможные перспективы, Окара побрела к сестре. Кеона, кусая губы, то с тоской посматривала на дверь, то зло косилась на брата. При этом она переступала с ноги на ногу и слегка морщилась. Так и есть! Этот бегемот оттоптал ей стопы, и сапоги не защитили.
– Вот же болтун, – прошипела Кеона и, ухватив сестру под локоть, увлекла дальше от группы мужчин. – Говорят и сами не понимают, о чем.
– Ты про Оракула? – уточнила Окара и пожала плечами. – Да пусть болтают. Зато от нас отстали.
Она наслаждалась присутствием сестры: звуком ее голоса, блеском светлых глаз, сверкающим шелком волос. Кеона красотой превосходила девушку так же, как лебедь воробушка, но в Окаре не было ни капли ревности. Ей очень хотелось обнять Кеону, но та не любила подобных жестов, да еще и на людях, поэтому она сдержалась. Да и мысли сестры, судя по рассеянному взгляду и блуждающей на нежных губах улыбке, были далеко.
– Про Оракула, – прошептала Кеона и вдруг прижалась к сестре.
Это вышло так неожиданно и непохоже на нее, что Окара немного испугалась. Но тут же обрадовалась и обняла девушку. Ей так ее не хватало.
В их семье проявление симпатии не приветствовалось. Отец был холоден и к собственным дочерям относился не лучше, чем к детям соседа, зато сына боготворил. Кефилл… это копия ворка Тоберона, только более капризная и нетерпимая. Мать, словно яркокрылую бабочку, занимала лишь ее красота. И только конюх Эжан, казалось, относился к Окаре с заботливой нежностью и отеческой любовью, отчего она ощущала себя немного неловко.
Но сегодня сестра была по-особому мила с ней. Соскучилась? Возможно. Расстроилась, что бессмертный ушел, не попрощавшись? Наверняка. Что бы ни послужило причиной, Окара с радостью проводила время с сестрой. Кеона приблизилась вплотную и с предвкушающей улыбкой шепнула:
– Надеюсь, Оракул выберет меня, иначе… – она медленно отстранилась и задумчиво погладила рукоять кинжала, который висел в поясных ножнах. – Иначе мне нет смысла жить дальше.
Глава 3
Привычки отцов превращаются в пороки детей
Гости разошлись только под утро. Уставшие девушки поднялись в свои спальни, тогда как Кефилл устремился в кабинет отца. Тот недавно вернулся, и молодому ворку не терпелось поделиться хорошими новостями. Бессмертный, посетив их бал, дал повод для сплетен и домыслов. Многие гости посчитали, что Доар находится в особом отношении с семьей Тоберонов, и по очереди заверили Кефилла в своих лучших дружеских намерениях. Приглашенные главы влиятельнейших семей империи пожелали породниться с ними. Воркам было без разницы, кто из сестер составит пару их сыновьям, потому что обе девушки дивно хороши.
Так что с отцом предстоял долгий разговор. Удовлетворенно потерев руки, Кефилл постучал в дверь кабинета. Услышав властное «Входи!», нажал на дверную ручку и перешагнул через порог.
– Батюшка, Окаре пора замуж. Сестренка засиделась в девках, – нацепив на лицо улыбку, уверенно заявил Кефилл, но дрогнувший голос выдал волнение.
В присутствии сурового отца он терялся и нервничал.
– Не мямли, Кефилл. Говори, зачем пришел, или не мешай мне, – не отрывая глаз от разложенных на столе бумаг, раздраженно проговорил ворк Тоберон. – Брак Окары может и подождать.
Медленно, напоминая себе о собственной важности, Кефилл подошел к столу, за которым сидел отец. Набравшись храбрости и стараясь выглядеть невозмутимо, он молча взял со стола графин, разлил имперский виски по стаканам и один протянул ворку Тоберону. Отец был впечатлен переменой в сыне, который обычно трясся перед ним.
– Я тебя слушаю, – произнес он и, взяв стакан, откинулся на мягкую спинку кресла.
Закрыв графин, Кефилл сел в кресло напротив и, вытянув ноги, расслабленно проговорил:
– Ворк Гердиш просил руки Окары.
Он наслаждался непривычной реакцией отца, который недоверчиво присмотрелся к сыну и, поняв, что он не шутит, сделал щедрый глоток виски. Выпрямился в кресле и с сомнением спросил:
– Так Гердиш просил руки Окары? – Тоберону сложно было поверить, что его заклятый оппонент в императорской палате ворков пожелал изменить принципу «не иметь ничего общего с Тоберонами». – Почему? Что он хочет взамен? Каковы его условия?
Кефилл небрежно передернул плечами и бросил:
– Ничего!
Глаза отца недобро сузились, и молодой ворк понял, что теперь, когда он полностью завладел его вниманием, пришло время рассказать обо всем. Поставив нетронутый стакан с виски на стол, Кефилл поднялся и, расхаживая по кабинету, поведал о неожиданном визите бессмертного и последовавшем за его отъездом восхитительном безумии гостей.
Когда молодой ворк вернулся в кресло, голос его слегка охрип и, взяв свой стакан, Кефилл залпом осушил его.
– Неплохо, сын, – одобрительно кивнул ворк Тоберон.
Тяжело поднявшись, плеснул себе и сыну новую порцию виски, чем вверг в шок и порадовал Кефилла. Раньше отец не оказывал таких знаков уважения.
Для своих преклонных лет старший Тоберон выглядел моложаво. Прямая осанка, седые длинные волосы, острый взгляд, идеально сидящий костюм подчеркивал крепкое телосложение, коим не мог похвастаться сам Кефилл. Молодой ворк обладал, увы, заурядной внешностью. Высокий, стройный, гибкий, он не сильно отличался от сверстников. Невыразительные черты лица он пытался оживить модной короткой бородкой и усиками.
Ворк Тоберон обошел стол и, приблизившись к сыну, задумчиво произнес:
– Ты уверен, что Доар выберет Кеону?
Кефилл напрягся и для храбрости сделал щедрый глоток виски. Янтарная жидкость обожгла горло, но уверенности не прибавилось.
– Кеона так считает, – вывернулся он в случае возможного провала, свалив последствия на сестру.
Отец усмехнулся и успокаивающе похлопал сына по плечу.
– На случай, если не выйдет с Кеоной, у нас есть Окара. Начни переговоры с Гердишем, ускорь подписание добрачного договора.
