2048. Все детали

– Пищевая добавка из сверчков была известна в Старом Китае несколько веков назад. – сообщила голова Кобаяси со старым зубным дизайном. – В прошлом веке они научились синтезировать этот ПКМ-протеин. В общем-то это просто средство для улучшения памяти. Никакого привыкания и побочных эффектов. Активно использовали при обучении пилотов в Китае-2. А в Китае-3 даже рекомендовали для школьников. Но позже детям использовать запретили, потому что побочный эффект все-таки нашёлся – сильная доза вызывает галлюцинации. Хотя само вещество пока вполне легально. Постой, не поднимайся высоко. Ага, вот так. Чем ближе к земле полетишь, тем лучше.

– Так ты сам пробовал?

– Конечно! Очень сильная штука!

Кобаяси покачал висящей в воздухе головой. Стало видно, что внутри она пустая, точно из рисовой бумаги.

Сол отвернулся. Он не любил облики в виде говорящих голов. Тем более что в начале полёта Кобаяси, по какому-то особому обычаю, появился в кибе полностью. На нем было красное хакама, за плечами торчали лаковые рукоятки двух мечей. Всё это, в сочетании с розовыми зубами, вполне можно было терпеть.

Однако после демонстрации полного облика японец тут же показал, что не собирается попусту разряжать батарейки – и оставил висеть в воздухе одну только голову. Из-за этого она теперь и воспринималась как отрезанная. Ну не идиотские ли обычаи у этих желтков? Нет, никак нельзя допустить, чтобы мэром города снова стала японка… Баг, при чём тут мэр?!

От неожиданности Сол подскочил на месте. Оказывается, отвернувшись от головы Кобаяси, он уже несколько секунд бессознательно пялится на калейдоскопическую медузу, которая висела в воздухе прямо у него перед носом. Встряхивание головой не помогло. Медуза колыхнулась, но не исчезла, зато по ней побежали буквы. Рисовая голова Кобаяси безучастно висела на прежнем месте.

Ага, вот оно что! Спасибо периферийному зрению… Краем глаза Сол различил прилипшего к лобовому стеклу махаона с ярким стереопарным логлем на крыльях. Бабочка чуть пошевелилась. Перед носом Сола опять появилась объёмная мультяшка. Она состояла из каких-то трёх слов, которые словно бы пытались собраться, но как только становились почти читаемыми – тут же расплывались.

– Хочешь помыть стекло, красавчик? – игривым голосом спросил грудеобразный штурвал киба. – Всего десять киловаток!

– Спасибо, не надо. – Сол старался спокойно держать руки на полусферах и не смотреть на рекламную бабочку с логлем.

– Лучше очисти, – посоветовала голова Кобаяси. – Это новая модель, с флок-эффектом. Если первая не получила сопротивления, остальные…

Поздно. На стекло киба шлёпнулся второй махаон, за ним ещё один. Через миг чмокающие удары слились в единую трель: наружная поверхность стекла с огромной скоростью покрывалась бабочками. Перед Солом закружился бешеный хоровод изображений. Теперь отвести взгляд было просто некуда: то фирменный логль, то ужасно улыбчивое лицо, то вообще какая-то стробоскопическая мигалка зависали перед носом.

– Очистить стекло! – рявкнул Сол, щурясь в сторону последнего прозрачного участка, за которым подозрительно близко мелькала земля.

Снаружи вспыхнуло голубым, внутри пахнуло озоном. Затем всё стекло заволокло пеной, которая тут же исчезла – вместе с махаонами. Видимость стала такой, словно стекла и вовсе не было. Из всего хаоса стереопроекций в кабине осталась только голова Кобаяси.

Несколько минут летели молча. Первым заговорил японец.

– Тебе, белый брат, даже и не снилась та кадровая комиссия, которую мне пришлось пройти, чтобы попасть в «Дремлин-Студиос», – печально произнесла отрезанная голова. – Вас, творческих людей, днём с лазером ищут, чтобы заманить на работу. А нам, простым работникам торговли, приходится зубами вгрызаться…

– Ты это к чему? Мы вроде обсуждали «Дремок», а не нашу студию, – напомнил Сол.

– Но ты же спросил, использовал ли я ПКМ. А кто у нас его не использовал? Когда тебя экзаменуют в комнате с девятью разными детекторами лжи, плюс экранирование всех спектров… Что ещё остаётся делать? Только это и помогает: пара укольчиков для улучшения памяти.

– Я спрашивал другое. Пробовал ли ты смотреть дремли под этой штукой?

– А-а, это! Нет, конечно. Знаешь, мне одного раза хватило, когда я перед экзаменом всадил двойную дозу. Потом неделю не отделаться было. Только закрою глаза – формулы вирусного маркетинга, фрактальные графики биржевого прогнозирования, динамика социальных сетей в ускоренной анимации… Открою глаза – те же формулы, только на стенах да на потолке. Неужели ты думаешь, я стал бы то же самое пробовать с дремлями? Да я их и так по десять раз смотрю на разных презентациях. После этого они все у меня перед глазами стоят и без ПКМ. Особенно твои гонконгские, хе-хе!

– Но ведь Рама говорил, что «задержанный дремль» – это не просто воспоминания. Человек видит настоящие дремли, причём не надевая дремодема в течение… Шитый Баг!

Сол на миг замешкался и едва не врезался во встречный киб, спикировавший откуда-то сверху на огромный голый утёс посреди болота. При внимательном рассмотрении скала оказалась жилым особняком. Вокруг виднелось ещё несколько таких же скалистых строений. Некоторые даже заросли травой и кустами. Из расселины в ближайшем доме-скале вылез охранный рободракон, громко пискнул в сторону Сола и снова скрылся.

«И что за извращенец придумал этот органический дизайн! – мысленно выругался Сол, поднимая киб повыше. – Уже и спальный район не отличишь от дикой местности».

– В течение?.. – мягко переспросил Кобаяси. В голосе звучала осторожность хищника, заметившего хвост добычи.

– Ну, какое-то время.

Уж кому-кому, а этому жёлтому проныре он точно не будет рассказывать, что не пользовался дремодемом уже несколько месяцев. И не принимал никаких веществ. И тем не менее, вчера увидел дремль, который…

– Рама мне сказал, что вроде как пару дней. – Сол попытался вспомнить, что говорил Рамакришна. – Какой-то эффект задержки. Только он не в курсе, как это можно сделать.

– С помощью ПКМ, – кивнул облик Кобаяси. – Я же говорю, от него бывают реальные глюки. И плюс к тому, флэшбэк – это когда глюк повторяется через некоторое время, даже если ты ничего не принимал. Их дремодем вкатывает клиенту дозу перед самым дремлем. Дремль программирует галлюцинацию. Потом она повторяется на «флэшбэке», без дремодема. Возьми-ка левее, вон на того монстра с нечеловеческими яйцами.

Сол молча повиновался. Нечто, висящее в небе прямо по курсу, по мере приближения приобрело вполне различимые очертания, утратив загадочность – а с ней и привлекательность. Обычный воздушный коммут банды технокочевников: шесть огромных шаров держат в небе платформу с аппаратурой связи, прямо над местом стоянки табора.

– Почему ты сам не сказал Рамакришне, что «Дремок» использует наркотики? – спросил Сол после непродолжительного раздумья.

– Видишь ли… – Кобаяси замялся. – Нам всё равно придётся активнее работать с фармозитами. Сейчас все на это переходят. Не исключено, что вскоре появятся поправки к Протоколу, разрешающие продавать слабые ускорители для дремлей. А уж средство, которое использует «Дремок», вообще не является запрещённым. И в обоих случаях химия позволяет достигнуть более ярких эффектов, чем наши лучшие нейроконтроллеры.

– Ну так и скажи об этом завтра на утренней «летучке».

– Будет лучше, если ты скажешь, Солли-сан. Рама ценит твоё мнение. Даже если он не согласится на полный разворот, с галлюциногенами и ускорителями, ему наверняка понравится идея увеличить выпуск аромадремлей или ещё каких-нибудь дремлей с добавками. А там, глядишь, расширим ассортимент… Но поднести этот идель Раме должен именно ты. У тебя к нему есть подход.

– Сволочь ты, – перебил Сол. – Опять меня используешь. Это у тебя называется обменять одолжение на одолжение? Не прошло и получаса, как я уже должен тебе два, а ты мне – ни одного. Развернусь вот сейчас и полечу домой.

Против ожидания, Кобаяси не бросился отговаривать. Некоторое время голова с красными зубами висела над соседним сиденьем совершенно неподвижно. Заинтригованный, Сол продолжал лететь прямо. Голова неожиданно произнесла усталым голосом:

– Ты просто сам не знаешь, Солли-сан, чего тебе в жизни надо. Знал бы – стремился бы получить любыми способами, как я. А если ты всё равно не знаешь и не стремишься, то почему бы не помочь другому человеку достичь его целей? В конце концов, на одну контору работаем.

Ответить было нечего. Кобаяси прав: Сол не знал, чего ищет. Это относилось не только к дремлю без дремодема, но и ко всей его жизни. По сути, это было его талантом. Только человек, чей взгляд на мир не скован рамочками ближних целей, способен заметить то, чего не замечают другие.

Долгие годы эта идея была чем-то вроде личного творческого девиза Сола. Но сейчас появилось неожиданное философское продолжение. А что, если странное явление вроде дремля без дремодема явилось следствием именно такого «безрамочного» взгляда на жизнь? Невозможно было бы представить, что нечто подобное произошло с Кобаяси. Всё, что случалось в жизни маркетолога, было таким же конкретным, как его отношение к этой жизни. Он просто не заметил бы того, что не вписалось.

А вот если человек принципиально живёт без особого смысла… Ну да, было бы вполне естественно, если бы в жизни такого человека начали происходить события, лишённые смысла. И как он раньше не подумал об этом? Ведущий сценарист «Дремлин Студиос» тихонько свихнулся от собственной интеллектуальной свободы, а теперь зачем-то ищет осмысленное объяснение своему бреду…

Да и видел ли он этот дремль вообще? Может, его память тоже решила жить без рамочек и выстроила своё содержимое в случайном порядке?

От следующей, ещё более ужасной догадки вздрогнул весь киб, потому что Сол слишком резко вцепился в руль. Собственный искин машины счёл это дурным знаком и самостоятельно сбросил скорость. Раздражённый женский голос из штурвала предложил передать управление искину-водителю либо подтвердить, что всё в порядке.

Сол подтвердил. И даже на всякий случай осмотрел штурвал: не поцарапал ли «грудь»? Нет, мягкие полусферы сохраняли идеальный вид. Но неприятная мысль продолжала развиваться.

Рамакришна как-то рассказывал, что самая большая гадость для мультиперсонала – это когда его субличности не контачат. Иногда в таких случаях они и вовсе не знают друг о друге. Или одна смутно ощущает присутствие другой… в виде странных воспоминаний.

А ещё Рама шутил, что сценарным фантазиям Сола позавидовали бы многие мультики.

С другой стороны, Маки должен был отследить такие странности хозяина. Да, но только если тот, другой-Сол, не перегрузил искин, вернувшись после своего приключения… Баг, да как же мне узнать, что происходит в моей собственной голове?

Конечно, если переключения субличностей случаются у него не в первый раз, окружающие могли заметить. Сол снова взглянул на Кобаяси. Голографическая голова с застывшей улыбкой смотрела вперёд. Но почему Кобаяси заговорил вдруг про отсутствие целей, про разброс интересов? Может, уже заметил?

– Сегодня у меня вроде появилась цель… – пробормотал Сол. – А толку всё равно никакого.

– Ты про эти дремли с задержкой, что ли? Да брось, разве это цель.

– Нет, «Дремок» тут ни при чем. Просто я… задумал новый сценарий, как ты в обед угадал. Что-то типа вложенного дремля.

– …Запрещённого Женевской конвенцией, точно? – подмигнула голова Кобаяси. – Так бы и говорил сразу. Можешь на меня положиться. У меня такие криптодилеры есть… Всё будет полностью анонимно и по самым высоким ценам.

– Дело не в покупателе.

Интересно, можно ли изложить суть дела на языке маркетолога? Во время обеда Сол уже слышал реакцию Кобаяси на свою историю про дремль без дремодема. Однако последний выпад японца, насчёт бесцельной жизни, показал, что Кобаяси может сказать гораздо больше, если переформулировать задачу… более прагматично?

– Понимаешь, в таком продукте очень сложно отследить дисперсионный эффект… как раз в точке выхода из вложенного дремля. – Сол медленно подбирал слова. – Вот представь: парень, только что увидевший классный дремль, вдруг попадает обратно в свою комнату. Он видит, что дремодем валяется рядом. Допустим, мы заставили его поверить, что он действительно проснулся. Но что он будет делать дальше? В обычном дремле всё ясно: там сразу подбрасывается какой-то набор ключей. А здесь, в своей комнате… Если чего-то добавишь, он сразу заметит, что дремль продолжается.

– Понял, понял… Вон те холмы видишь? Рули туда. Только поднимись повыше.

«Хреновый из меня прагматик, – подумал Сол. – Кажется, он догадался, о чём я спрашиваю».

Голова Кобаяси застыла: маркетолог занимался какими-то своими делами. Может, уже звонит в пункт помощи сбесившимся мультикам? «Извините, у меня тут ведущий сценарист «Дремлин Студиос»… Его личность, кажется, расщепилась. Ситуация может выйти из-под контроля. Да, в настоящее время он вручную управляет транспортным средством на большой высоте».

– Левее, Солли-сан. Не снижайся пока.

Ещё пара минут тишины. Холмы приближались.

– Извини, что отключился, – снова заговорил Кобаяси. – Я тут ещё свой киб веду, только с другой стороны и под водой. Тебя вроде правильно вывел, а сам малость промахнулся. Какой-то совсем новый логль всё стекло залепил. Огромная плавающая пицца с именем мэра из оливок и пепперони. Видел такие? Мы с Гоку еле вырубили его. Ненавижу эти предвыборные деньки! У моего искина второй дан по такси-до, он по целых пять секунд медитирует на каждом повороте, вычисляя благоприятное направление – а что толку?

Сол оглядел горизонт. Сплошные холмы, ни намёка на водоёмы. До океана миль тридцать. Неужто этот хитрый японец просто заболтал его, чтобы послать на место в одиночку?

– По поводу твоей проблемы с дисперсией… – продолжил Кобаяси. – Есть кой-какой идель на тему. Связано как раз с тем типом, к которому мы летим. Только обещай мне, что не будешь с ним трепаться, пока я не появлюсь. Это важно.