Воин Чёрного Дракона

Глава 13

На следующий день Андрей накупил цветов, фруктов и шампанского, навёл в номере марафет и с нетерпением стал ждать Марину. Она пришла в четверть шестого и, увидев на столе роскошный букет, а на небольшом буфете корзину с фруктами и сладостями в компании с бутылкой шампанского, весело засмеялась:

– Как у тебя хорошо, только уж больно много народа внизу.

Он кинулся к ней, обнял и, задыхаясь от страсти, принялся целовать прямо через вуаль.

– Осторожней, поручик, вы испортите мне причёску, – делано закапризничала Марина. – И вообще у нас мало времени, собирайтесь, внизу экипаж!

Андрей ошарашенно, словно маленький ребенок, которому пообещали игрушку и обманули, застыл возле улыбающейся гостьи.

– А разве ты? А разве мы? – растерянно пробормотал он.

– Ну, если на этом твой словарный запас закончился, то быстренько собирайся и поехали, – расхохоталась Марина. – И не смотри на меня так, будто я у тебя конфету отобрала.

Потом стрельнула глазами, в глубине которых, если не армия, то как минимум сотня бесенят показывала Андрею языки и рожицы.

– Да не стой столбом, – чмокнула она его в нос, – квартиру я сняла. Я же замужняя и почти приличная женщина, хоть и связалась с одним безумным и необузданным поручиком. Фрукты и вино мы заберём с собой, – не терпящим возражения тоном распорядилась она. – А то ты ещё кого-нибудь к себе в номер притащишь.

– Ну, ты!..

Он сграбастал её в объятия.

На этот раз она не сопротивлялась, позволяя поцеловать себе ушко, шею и даже сунуться в провокационный вырез декольте.

Через полчаса экипаж уносил их от его холостяцкой берлоги…

Квартира оказалась небольшой, но уютной. Скромная, но ухоженная. Хорошая мебель, тяжёлые портьеры на дверях и окнах – всё это как что-то незначительное, второстепенное, промелькнуло перед глазами Андрея.

– Нравится? – забавляясь Андреем, кокетливо спросила Марина и потянула его в следующую комнату. Это была спальня. Бóльшую её часть занимала огромная кровать под балдахином.

Последние тормоза, которые ещё сдерживали его, сорвались, и он, отбросив все приличия, набросился на неё, раздевая и целуя. Она лучисто смеялась, ускользала из рук, но от помощи в освобождении от платья не уклонялась.

Их вещи в беспорядке разлетелись по комнате, и на кровати слились в поцелуе два страстных, бесстыдных и совершенно не сдерживаемых тела…

Вечером, утомлённые друг другом, они неторопливо прогуливались по набережной.

– Мне пора, – вздохнула она.

Он остановил экипаж, усадил её и уже собрался подняться следом.

– Не провожай! Я сама, – поцеловав его в щёку, шепнула она и, лукаво улыбнувшись, добавила: – А то я вас, поручиков, знаю – только допусти проводить беззащитную девушку… – и заливисто рассмеялась.

– Не очень-то и хотелось, – шутливо огрызнулся Андрей.

Оба понимающе заулыбались. Сегодня они напились друг другом до краёв.

– Во вторник, в то же время, – прошептала она.

– Во вторник, в то же время, – отозвался он.

Уже стемнело. Она выглянула из экипажа и, убедившись, что улица пуста, притянула его голову и поцеловала.

В течение последующих трёх недель Андрей с Мариной встречались каждые два-три дня.

Леонид, видя исхудавшего, с ввалившимися, но светящимися счастьем глазами друга, понимающе улыбался. Андрей же ничего не замечал вокруг.

Страсть к Марине затмила всё.

Расчётливая, испытавшая страдания и боль, любовь и предательство, сущность капитана Морозова уступила страстному юношескому безумию поручика Лопатина. Ожесточённая душа капитана-инвалида оттаяла и, сжигая мосты, безоглядно бросилась в наполненные пониманием, доверием, нежностью и любовью отношения с Мариной.

Роман настолько захватил его, что он и вовсе перестал появляться в мастерских. Засыпая и просыпаясь, он всё время думал о будущей встрече с ней. О том, как он вновь и вновь будет целовать её губы, плечи, касаться её обнажённого тела, слышать её прерывистое дыхание и мучительно-сладостный стон.

Их отношения с Мариной давно вышли за рамки любовной интрижки, а продолжение могло вылиться в громкий скандал, который мог повредить ей.

Разум требовал: «Пора остановиться!» Но любовный дурман нашёптывал: «Ещё, ещё хотя бы один день!» Время утратило реальность, дни смешались и слились в одну безудержную и безумную карусель. Умом он понимал, что их отношения нужно прекращать, что Марина замужем и даже если решится на развод, он по офицерскому цензу [25] как минимум ещё три года не сможет вступить в брак. Кроме того, в ближайшее время его ожидает довольно опасная командировка, и неизвестно, на сколько она может затянуться и чем закончиться.

Но всему однажды приходит конец…

В один из дней к нему в номер постучал посыльный. Торопливо распечатав пахнущий фиалками конверт, он обнаружил в нём небольшую записку:

«Милый Андрей! Обстоятельства вынуждают меня срочно покинуть Владивосток. Мой муж получил новое назначение и желает видеть меня рядом. Я не люблю его, но искренне уважаю и не могу оставить.

Никого и никогда я не любила так, как тебя. Я благодарна тебе за те минуты счастья, которые ты подарил мне. Но далее это продолжаться не может. Я приняла решение остаться с мужем. Я всё рассказала ему о нас, и он в своём благородстве простил меня, поставив одним условием срочный отъезд.

Когда ты получишь это письмо, я буду уже далеко.

Прошу, ради памяти о нашей любви, не ищи встречи со мной.

Прощай. Марина.»

Андрей опустился в кресло. Он сидел опустошённый и раздавленный. Двадцатилетнему поручику Лопатину хотелось выть и рыдать, он не мог поверить, что Марина, его Марина, навсегда оставила его. Сорокалетняя сущность капитана Морозова успокаивала: «Всё, что ни делается, – к лучшему! Мне скоро в рейд, а что там ждёт? Кровавая драка с хунхузами? Резня с японцами?

Останься Марина со мной, она попала бы под прицел моих врагов. Стала бы моим самым уязвимым местом, а желающие подёргать за такие верёвочки найдутся, только свистни.

Всё, Воин Чёрного Дракона, прекращай хандрить. Пора делом заняться. Забыл уже, когда в мастерских последний раз был, да и Ивантеева нужно навестить, вдруг по Ван Хэда новости появились.»

Глава 14

Ивантеев встретил Андрея радушно, но особенно порадовать новостями о Лекаре не смог.

– По Дракону информации пока никакой, ждём, Андрей, ждём. Хотя по времени он уже должен проявиться. А вот по оружию хорошие новости есть.

Триста винтовок Бердана и к ним три тысячи патронов уже в Уссурийске. Захваченные тобой трофейные германские карабины и двести комплектов конской упряжи – там же. На патроны к карабинам хабаровский представитель министерства финансов хотел наложить лапу, но мы его «поправили». Так что пятьсот стволов у тебя есть, осталось только денежку внести. Надеюсь, ты не всё бандитское серебришко на девушек растранжирил? – ехидно осведомился он.

– Откуда информация?

– Так работа такая, – развёл руками Ивантеев, – ты теперь у нас персона особенная, так уж извини, вынужден приглядывать.

– За мной следили?

– Не кипятись, исключительно из соображения твоей же безопасности.

– Надеюсь, отъезд Марины не ваших рук дело?

– Нет, – покачал головой Ивантеев, – но скажу откровенно, я рад, что она уехала.

– Да если честно, я тоже, – вздохнул Андрей.

– Тогда давай по делу, – вернулся к деловому тону Ивантеев. – Трёхмесячное довольствие продуктами на пятьсот человек будет доставлено в Уссурийск днями. Одежду, лошадей и фураж закупишь в Китае.

Одобрение на формирование отряда охотников под твоим командованием получено. Штаты утверждены, ждём официального приказа.

Думаю, до конца месяца всё будет готово. Генерала Лю Даньцзы перевели в отдельную камеру, создали относительно нормальные условия. Ну а какие нормальные условия можно организовать в тюрьме, не привлекая лишнего внимания к сидельцу, сам понимаешь. Но сделали, что смогли: улучшили питание, вызовы на допросы прекратили. Появится Ван Хэда, будем решать вопрос с освобождением. Кстати, на тебя доносец поступил. – Увидев удивление на лице Андрея, начальник пояснил: – Говорят, ты скупаешь оружие большими партиями. Пришлось успокаивать бдительного гражданина.

– А! Приказчик из оружейной лавки отличился! – догадался Андрей. – Что-то он долго к тебе шёл, я думал, ещё недели три назад доложился.

– Так он и доложился. Только он не приказчик. Он в этой лавке владелец и продавец.

– Два в одном флаконе, – усмехнулся Андрей.

– Ну, в общем, да, – согласился Ивантеев, – он у нас давно на крючке. Мутит с контрабандистами и всяким уголовным элементом, а мы берём их под контроль.

– Как же вы меня с двумя ящиками гранат проглядели?

– Почему проглядели? Взяли на контроль. А ты раз – и в рейд свинтил, да ещё и героем вернулся. Этими делами до меня один пенсионер занимался.

Пока проснулся, расчухался, а тебя уже и след простыл. Дальше, сам понимаешь, ленивца – на пенсию, а лавочник продолжает стучать, только уже мне. Не хмурься. Уж больно много стволов появилось у местных уголовников.

Вот он мне про твой последний заказ и сообщил. Я хотел тебе сказать, да ты так увлёкся «одной важной проблемой», – он ехидно посмотрел на Андрея, – что я не рискнул тебя отрывать. В общем, я его успокоил. Пояснил, что ты действуешь с нашего ведома. Кстати, заскочи к нему, твои маузеры пришли.

– Завтра заеду, – кивнул Андрей.

– Привет от меня передай, – подмигнул Ивантеев.

– Не люблю стукачей, – скривился Андрей.

– А как без них? Я же должен знать, кто у меня под носом оружие покупает. Думаешь, ты один в этот магазинчик ныряешь? – не согласился Ивантеев. – Недавно, например, мы через него банду бывших каторжан накрыли. Так что извини, но этот торгаш полезен.

– Всё равно сексот.

– Не знаю, что это, но звучит обидно.

– Сексот – от сокращенного СЕКретный СОТрудник.

– Очень точно, – согласился Ивантеев. – Но они тоже нужны, – развёл он руками, – хотя согласен, душонка – дрянь.

Андрей поднялся.

– Если ко мне всё, поеду к Леониду, посмотрю, чего он там нового изобрёл.

– О! Явился – не запылился! – вышел навстречу Леонид. – Я уже собрался за тобой посылать. Третью неделю нос не кажешь, а я тут придумал кое-что и как раз сегодня хотел испытывать.

– Не ворчи, – пожал ему руку Андрей, – я уже ступил на путь исправления.

– Что, с Мариной поссорились?

– Марина уехала.

– И как ты?

– Сначала чуть с ума не сошёл, думал, не переживу. А то, что уехала? Может, оно и к лучшему. От мужа она уходить не захотела.

Мне, чтобы разрешение на женитьбу получить, ещё три года служить, а на гражданку я пока не собираюсь. Да, если честно, составить ей достойную партию я бы не смог. Ей нужно общество, приёмы, балы, ежедневное внимание.

А какой из меня семьянин? Скоро в рейд уйду, сам не знаю, на сколько. Может так случиться, что на год, а то и больше. А она молодая, красивая, обаятельная. Нет, ей без меня будет лучше! Рано или поздно мне пришлось бы сделать это самому. Смог бы? Наверное, да. Только боюсь, это обидело бы её, а вот этого я точно не хочу! Она своим отъездом разом решила то, на что сам я не решался. Ваше любопытство удовлетворено? Тогда по этой теме всё! Больше её не поднимаем!

– Лады.

– Тогда хвастайся, что ты там придумал?

– Есть кое-что, – загадочно проговорил Леонид и потянул Андрея в мастерские. – Я тут экспериментировал, подбирал мощность вышибного заряда, и пришла мне в голову одна мысль: вместо пороха использовать тол. И представляешь, болванка улетела метров на семьдесят. Я увеличил мощность заряда, и теперь у меня снаряд в триста граммов уверенно летит на триста-триста пятьдесят метров. Но это ещё не всё. Закончились у меня заготовки нижнего цилиндра, в котором я размещал вышибной заряд, и я решил вместо него использовать штатную гильзу от морской мортиры. А чтобы, как ты говоришь, «не заморачиваться» и обеспечить срабатывание вышибного заряда, решил оставить в гильзе капсюль и попробовал отстрелять мину через мортиру…

Леонид загадочно посмотрел на Андрея.

– Не томи, – не выдержал тот.

– В общем, отстрелял все заготовки, что у меня были. Менял и вес болванки, и мощность заряда. И тут меня осенило! Зачем нам стрелять миной на шесте, если можно просто изменить конструкцию боеприпаса? Не буду забивать тебе голову неинтересными подробностями, но, если в двух словах, я создал новый тип мортиры. Снаряд из неё способен лететь на пятьдесят, сто, двести, четыреста метров, а если понадобится, то и дальше. А главное, в качестве ствола можно использовать практически любую трубу, ведь её заряжение происходит через ствол. В результате конструкция мортиры получилась донельзя простой. Такую стрелялку в любой кустарной мастерской «на коленке» изготовить – нечего делать. Смотри, на дно ствола наваривается игла ударника, боеприпас опускается в ствол, мина под своим весом накалывает капсюль на иглу, срабатывает вышибной заряд, и болванка летит, куда надо. Вот только кувыркается, зараза.

– А если приварить к боеприпасу крылышки? – посоветовал Андрей. – Во-первых, снаряд перестанет кувыркаться, а во‐вторых, эти же крылышки сыграют роль направляющих, когда ты будешь опускать снаряд в ствол мортиры. К тому же он не будет болтаться, как метла в ступе, а аккуратно съедет по стволу внутрь и гарантированно наколется капсюлем на иглу. И накалываться будет всегда равномерно, что исключит осечки.

– Хм, – задумался Леонид, – а ведь эти крылышки, если их приварить на хвосте боеприпаса, действительно стабилизируют полёт снаряда. Только нужно сделать его такой формы, чтобы ударная часть была тяжелей хвоста, тогда он при полёте навесом полетит ровненько. Меняется центр тяжести, хвостовик играет роль руля. – Господи, как всё просто!

– Ты уже придумал, как назовёшь новое орудие?

– А чего думать – мортира с надкалиберным снарядом.

– Не, не пойдёт. Слишком длинно.

– А ты что предлагаешь?

– Миномёт. Она же мечет мины, значит – миномёт! Как тебе такое название?

– Ну, не знаю, – пожал плечами Леонид, – хотя, почему не миномёт?

– Кстати, как ты планируешь стрелять? С лафета?

– Сначала хотел, но потом решил вместо него использовать обычную треногу, а в качестве гасителя отдачи выстрела – железную плиту. Такой «миномёт» можно быстро разбирать и перевозить. Представляешь, какие возможности открываются, если для переноски будет достаточно лошади или двух солдатиков. Погрузил – и вперёд: хоть на гору, хоть в лесок. Орудие на лафете не везде протащишь, а этот на лошадку кинул – и всё. Переносная артиллерия получается.

– Если миномёт можно будет разобрать на части, то его мобильность возрастёт, – согласился Андрей, – толковая придумка.

Через два дня они стояли на краю большой лесной поляны, где только что закончились испытания миномёта.

Пробные стрельбы прошли «на ура».

– Получилось! – ликовал Андрей. – Разумеется, миномёт ещё требует доработки, но это уже миномёт. Ох, и огребут теперь японцы, уж я постараюсь.

А вот работа с надкалиберным снарядом чуть не сорвалась. Леонид настолько увлёкся созданием миномёта, что решил отложить надкалиберный снаряд на потом. Андрею пришлось его отговаривать:

– Понимаешь, миномёт – это, конечно, здорово! Просто, эффективно, удобно и дёшево, но, чтобы начать его серийный выпуск, придётся пройти массу согласований, а как у нас в армии бумажки по канцеляриям ходят, сам знаешь.

Поэтому с миномётом предлагаю поступить так. Ты изготавливаешь для меня четыре переносные единицы и к ним штук по двадцать-тридцать мин. Я проведу их испытания в боевых условиях, подготовлю отчёт и подам его на имя Гродекова. Оформлю как ходатайство о довооружении стрелковых частей переносной вспомогательной артиллерией. Ты за это время доработаешь существующий образец, устранишь замечания, а они, будь уверен, появятся, а уж потом, заручившись поддержкой генерал-губернатора, подашь заявку в Главное артиллерийское управление.

А вот для надкалиберного снаряда таких согласований не требуется. Почему? Да потому что ты используешь штатную мортиру, мина на шесте тоже штатная, да ещё и неликвидная. А новый боеприпас давай доработаем и изготовим в нескольких вариантах и с различными начинками, и как только представится возможность, проведём испытания.

Если получится, то тоже через меня, только нужно придумать, под каким соусом мне заполучить в своё распоряжение флотское имущество, я имею в виду морскую мортиру. Так что действуй по обоим направлениям: и по миномёту Гобято, и по надкалиберному снаряду.

Ещё через неделю.

– С миномётом разобрались, давай пробовать, что у тебя с надкалиберным снарядом получилось, – вернул задумавшегося Леонида на землю Андрей.

– Да уже всё готовят, – огрызнулся Леонид, – видишь, мортиру устанавливают? Не суетись! Начали.

Отстреляли десяток боеприпасов, меняя вес и габарит самодельного снаряда. Результаты воодушевляли. Надкалиберный снаряд хоть и имел небольшую дальность полёта, но зато мог нести болванку с боевой частью до двадцати килограммов пироксилина, а это уже была серьёзная заявка.

Андрей стал прикидывать, чем ещё можно начинить снаряд, и довольно зажмурился.

Использовать как фугас – раз. Залить в боевую часть «коктейль Молотова» и можно стрелять, как по укреплениям, так и по кораблям в порту или у причала, да и по портовым сооружениям – два. Да мало ли, чем ещё можно загрузить боевую часть? Главное – есть средство доставки. Хотя с «коктейлями Молотова» я погорячился.

Глава 15

Утром он заехал в оружейный магазин и выкупил все поступившие в продажу маузеры. Распорядился всё упаковать в безликие деревянные ящики. После этого заказал ещё две сотни и доверительно шепнул довольному сделкой хозяину:

– Привезёте больше – куплю всё! Но узнаю, что хоть один ствол продали не мне, обижусь и пожалуюсь в жандармерию известному вам штабс-капитану.

А если обидится он, то вам придётся собирать вещи и переезжать куда-нибудь в Шанхай или на Сахалин.

– Ну что вы, господин поручик, – забегал глазами торгаш, – и в мыслях не было! – И тут же обеспокоенно заёрзал. – А другое оружие я могу продавать?

– Другое можете. Но если в меня или в моих людей начнут стрелять из маузера… В общем, вы меня поняли?

– Понял, господин поручик.

– Ну и хорошо, – смягчил тон Андрей. – Кстати, меня интересует британский станковый пулемёт господина Максима [26], – он сделал ударение на первый слог фамилии изобретателя, – я готов заказать вам для начала пару штук. Плачу две цены. Сможете достать?

Глаза торговца алчно блеснули.

Этот всю Британию перевернёт, а «максимы» у меня будут, усмехнулся Андрей.

– А если не два, а больше, господин поручик?

– Возьму всё, только об этой сделке не должен знать никто, кроме вас, меня и штабс-капитана Ивантеева. Вам для справки: эти пулемёты выпускаются под разный калибр, – подсказал Андрей. – Так вот, меня интересует исключительно калибр 7,62. Да, вот ещё что! Расход патронов у пулемётов большой, так что берите их с запасом. Готов внести аванс, тысяч пять прямо сейчас.

Хозяин лавки поплыл. Всего три месяца назад, когда на пороге его оружейной лавки появился молодой корнет и со скучающим видом купил два ящика контрабандных гранат, он не предполагал, что эта покупка перевернёт всю его жизнь. Он, конечно, не бедствовал, но особенно больших прибылей магазин не приносил. Вот он и не чурался приторговывать контрабандным «леваком». Но такой товар, как армейские карабины и винтовки, а уж тем более автоматические пулемёты, требовал специального разрешения властей на вывоз и ввоз.

С местными властями, похоже, у поручика проблем нет, раз носит на сабле Георгиевский темляк. А вот с Англией – сложнее. Если только приобрести пулемёты через Францию. Я там знаю одного человечка, а тот за деньги сможет достать не то что станковые пулемёты, а сам символ Парижа – трёхсотметровую башню архитектора Густава Эйфеля, которую построили к столетию французской революции.

Заказы поручика на маузеры и пулемёты открывали для хозяина магазина совершенно новые перспективы. Прикинув все возможные плюсы от сотрудничества с поручиком, он набрал в грудь воздуха и предложил:

– Десять!

– Что десять? – не понял Андрей.

– Аванс в десять тысяч, и через три месяца я привезу вам четыре пулёмета господина Максима.

Андрей внимательно посмотрел в лицо слегка побледневшего торгаша и кивнул.

– Хорошо, пусть будет десять. Но не советую вам нарушать нашу договорённость или, что ещё хуже, пропасть с деньгами. Завтра утром десять тысяч ассигнациями будут у вас.

Глава 16

– Господин поручик! Господин поручик! – вывел Андрея из раздумий голос портье. – Господин поручик, вас ожидают.

– Кто?

– Какой-то китайский господин. Он не представился, но сказал, что вы будете рады встрече с ним.

– И где он?

– В ресторане.

– Похоже, лёд тронулся, – пробормотал Андрей и направился в ресторан.

Оглядев почти пустой зал, он увидел одетого по последней европейской моде франтоватого господина: аккуратные щегольские усы и бородка, туго заплетённая, уложенная волосок к волоску косичка, ровный бронзовый загар и безупречно сидящий на фигуре костюм синего английского сукна. За столом невозмутимо потягивал чай грозный Дракон «Белого Лотоса», сам господин Ван Хэда.

– Ну наконец-то! – воскликнул Андрей. – Тебя не узнать!

– Тебе тоже идёт форма, – крепко пожимая Андрею руку, ухмыльнулся Ван Хэда и жестом пригласил Андрея за стол. – Присаживайся, я привёз много новостей. Разговор будет долгим.

Сегодня во Владивосток прибыл губернатор провинции Хэйлунцзян. И прибыл он не просто так. Правительством Китая совместно с Россией принято решение об усилении контроля и обеспечении безопасности строительства КВЖД. Наш губернатор решил создать отряды народной милиции, которые во взаимодействии с русскими охранными отрядами впредь будут обеспечивать охрану строящихся и уже построенных участков железной дороги.

Мне поручено сформировать один из таких отрядов численностью в пятьсот человек. За нами закрепили охрану китайского участка КВЖД между Харбином и вашим Уссурийском. Отряду уже выделено содержание, согласовано обеспечение стрелковым оружием и форменной одеждой. Разработан даже отличительный знак в виде золотого дракона на чёрном фоне [27].

Теперь главное. По поводу тебя собирался Верховный Совет ордена Чёрного Дракона, на котором я всё подробно изложил.

– Не доложил, а изложил? Ты что, входишь в Верховный Совет ордена?

– Я один из пяти его членов, – подтвердил Хэда. – Так вот, я изложил совету всё, что знаю о тебе, и высказал своё мнение.

– И?

– Мнения разделились. Один член совета меня поддержал, трое – нет. Они хотят доказательств, что ты действительно воин Чёрного Дракона.

– Я никогда и не утверждал, что являюсь воином Чёрного Дракона. Это ты меня им назвал, когда увидел во время моего поединка с Бин Ваном какие-то тебе одному понятные знаки. Я лично на звание воина Чёрного дракона не претендую.

– Не кипятись.

– Хорошо, чего конкретного от меня хотят?

– Чтобы ты принёс табличку Лу Вана.

– Я уже дал тебе слово русского офицера, как только у меня появятся вести о местонахождении нужного мне человека, Лу Ван вернётся в храм.

– Знаю и не сомневаюсь в тебе, но пока Лу Ван не будет возвращён, орден помогать тебе не будет.

– Ну, – развёл руками Андрей, – нет так нет!

– Остынь. Я сказал, что орден не будет тебе помогать, но на меня лично и на триаду «Белого Лотоса» можешь рассчитывать.

– И это хлеб. Главное – ты со мной. Ведь со мной?

Андрей пристально посмотрел мастеру в глаза и протянул руку.

– Дракон всегда должен держать однажды данное им слово и ничто не может этому помешать, – твёрдо ответил Ван Хэда и пожал Андрею протянутую руку.

Глава 17

В тяжёлой, обитой железом двери камеры Старика Линя, которую старые арестанты называли «тормозами», приоткрылся глазок, и на единственного её обитателя уставился зрачок продольного [28]. В замке заскрипел железом ключ, дверь гулко громыхнула и распахнулась. В проёме показались две фигуры, отодвинув в сторону надзирателя.

Защищаясь от света переносного фонаря, арестант вскинул руку.

– Здравствуйте, генерал! Моё имя поручик Лопатин. Я тот, кто арестовал вас.

Лица второго посетителя нельзя было разглядеть. Войдя в камеру, он шагнул в сторону и теперь держался в тени.

– Оставьте нас! – распорядился поручик, обращаясь к надзирателю. Когда тот скрылся за дверью, второй посетитель выступил из тени.

– Ну, здравствуй, брат, – проговорил он и крепко сжал арестанта в объятиях.