Достать бумагу оказалось тем ещё квестом, но с этим я справилась. Стащила листы на кухне, где переписывали истраченные продукты. Не бог весть какое богатство, но на первое время хватит. Осталось найти карандаш или перо с чернилами.
Я хотела стащить одно из класса, где мы занимались по утрам. В основном тренировались для ведения хозяйственных записей и умения ставить отметки в книге рода мужа. Это единственная книга, разрешённая дома. И то, когда супруг умирал, она сжигалась вместе с его прахом, а наследник должен был начать вести свою собственную, по памяти.
– Вы знаете, что мне предстоит временный брак с Кайденом? – спросила я девушек, с которыми нашла общий язык. Иона и Игрейна посмотрели на меня долгими взглядами и кивнули, а Талиесин протяжно вздохнула. В её голубых, как озёра, глазах промелькнуло сожаление.
– Через год я стану свободной, – продолжила я развивать тему. Что-то они темнят. – Говорите, что не так?
– Не знаю, стоит ли это того, – уклончиво ответила голубоглазая. Игрейна предпочла отмолчаться.
– Да что с ним, задери медведь, не так?!
– Три прежние жены арта не прожили дольше восьми месяцев, Дивона, – выпалила Иона.
Компания, попрощавшись, разбежалась по комнатам, а я так и осталась с открытым ртом посреди коридора. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
Глава 7
1
Последующие дни напоминали раскручивающийся чёртов маховик. Сначала тебе кажется, что всё не так уж критично, потом всплывает одна неприятность, но она ещё невеликого масштаба. Вот вроде бы даже весы качнулись в твою сторону – и раз! Ты снова в… глубоком кризисе.
Итак, этот Кайден, решивший во что бы то ни стало взять меня в жёны, оказывается, трижды вдовец. Герцог Синяя борода какой-то! Притом никто из девушек, с которыми я оказалась в Доме Послушания, не знал о том, почему так вышло. Троули тоже отказалась отвечать на мои вопросы, сославшись на то, что об этом я совсем скоро смогу спросить жениха лично.
– Я так и поступлю, матушка Гайте! – ответила я с решимостью генерала, остатки армии которого только что ушли в неравный бой.
– Непременно, моя дорогая, – улыбнулась Троули, но на этот раз как-то ненатурально, словно сама понимала, что веселиться тут нечему. – И помни: все смерти в этом и том мирах не случайны. Они не бывают безвременными или мирными. Смерть – это завершающий узор изначально заданной судьбы, Дивона.
Большего, как я ни просила, Троули мне не открыла. Хотелось рыдать и рвать на себе волосы от невозможности узнать нечто большее, потому что информацию мне давали таким крохами, что превратись они в хлебные, ими не насытилась бы и пичуга. Приходилось чуть ли не подслушивать по коридорам разговоры дриад и задабривать подарками Асцелллину, чтобы она рассказывала бытовые мелочи. На большее её не хватало.
Подруги по несчастью тоже оказались не слишком разговорчивыми, словно опасались, что я побегу докладывать об этом Троули.
– Ты не понимаешь, – ответила мне Иона, прищурив глаза, когда я достала её просьбами о помощи. – Никто тебе не расскажет. Знание здесь – та же валюта, но их не всегда купишь даже за деньги. Передача знаний для большинства здесь гейс. Запрет. Табу. Нарушишь свои гейсы, приблизишь крылатую. Умрёшь.
И больше ничего не объясняя, молча отошла в другой конец музыкального зала, где мы слушали, умеющих играть на флейте, волынке и каком-то подобии гитары. Большинство из нас уже обрели собственное ремесло, остались только трое: Игрейна, Тали и я.
Следующие два дня мне было как-то не до мыслей о будущем муже, потому что настало время выявить моё Умение с большой буквы «У». Никогда не думала, что обретение ремесла – такая сложная вещь! Или это только в моём случае?
С самого раннего утра дриады выстроили нас во дворе, как советских пионеров на зорьку. Я ожидала новой речи, поэтому не особенно беспокоилась, скорее старалась подавить зевок. Как оказалось, обретение Умения происходит с рассветом. В этом доме нас ни о чем не предупреждали заранее, видимо, мотивируя это тем, что жить надо не по нашему плану, а по расписанию мужа. Хотя, как я поняла, возможно, вступить в брак захотят не с каждой из нас. Впрочем, истинного патриархата у фейри тоже не было. Даже царством правили двое на равных – король Оберон и королева Титания. Хотя действительно видели их единицы.
– Дивона, не спи,– толкнула меня в бок локтем Игрейна, да так, что я чуть не согнулась пополам. Из всех нас, субтильных девушек, она была самой фигуристой.
Я хотела огрызнуться, но, посмотрев на дриад, уже заметивших волнение в строю, осеклась. К счастью, я стояла в числе средней пятёрки, поэтому могла надеяться, что меня не заметят. Вскоре появилась матушка Гайте с распущенными волнистыми волосами, в белоснежном платье похожая на невесту. Только вместо фаты на голове блестел золотистый обруч.
Ожидая чего-то наподобие обряда с погружением в озеро, я уже приготовилась к долгому представлению. Но всё оказалось проще.
Дриада подала настоятельнице холщовый мешочек, похожий на тот, который используют для игры в лото. Нас троих вызвали из строя, каждая должна была вытянуть своё Умение. Две девушки посмотрели на меня так выразительно, что я решилась и шагнула вперёд. Не укусит же меня то, что внутри!
С некоторой опаской опустив руку в горловину, я нащупала тонкие деревянные пластинки. Такие гладкие, с закруглёнными краями, что не будь я в этом мире, где пока не встречала ничего искусственного, подумала бы, что они выполнены из пластика.
Долгий выбор привлекал ненужные взгляды, поэтому я схватила первый попавшийся квадратик и, покрутив в руке, отдала настоятельнице. Им оказалась светло-серая дощечка с написанным посредине знаком. Даже показалось, что где-то я уже такой видела. По центру изображён ромб, от которого вверх и вниз отходили симпатичные рожки.
Объяснять его значение прямо сейчас мне никто не стал. Я даже порадовалась этому, отметив, что уже неплохо начинаю прогнозировать поведение окружающих. Собственно, я не горела желанием узнать, что просто рождена быть пряхой или мойщицей окон, а все мои попытки стать журналистом или юристом – чушь и блажь.
Талиесин робко протянула руку, будто её должны были опустить в чан с пираньями, и схватив первый попавшийся кусочек кости, протянула его матушке Гайте. То же самое, только гораздо медленнее, проделала Игрейна. Девушка с таким глубокомысленным видом копошилась в мешочке, словно вот-вот готовилась выудить оттуда смысл жизни. Да не тот, навязанный, а сам что ни на есть настоящий.
То ли в шутку, то ли в назидание за нетерпение, матушка Гайте начала объявлять результаты с конца.
– Игрейна вытянула руну Феху, – громко произнесла она так, будто всем сразу должно стать понятно. – Первую руну от начала времён. Твоё Умение – помогать женщине разрешаться от бремени, превращая слёзы боли в радость и любовь. Воистину, ты многого добьёшься. После окончания обучения, Игрейна, тебя ждут целители.
Девушка довольно улыбнулась и почти не поморщилась, когда на её запястье, с внутренней стороны, там где особенно чувствительно, тонкой железной палочкой с утолщением на конце нанесли этот символ. Дриада, держа девушку за руку, второй медленно водила по коже, оставляя голубоватый след. Всё это заняло не больше минуты. Руна вспыхнула и исчезла.
Игрейна заняла своё место среди остальных, и я даже не узнала у неё, как планировала, больно ли всё это.
– Сегодня у нас только старшие руны, – продолжала матушка Гайте, и мне показалась, она очень этому рада. – Талисиен вытянула Ансуз. Твоё умение, дева, давать советы женщинам и мужчинам, которые будут в нём нуждаться. Ты поступишь под покровительство Оракулов.
Талисиен распахнула голубые глаза, в которых читалось недоверие: «Вы точно ничего не перепутали?» Но сбить с толку Троули было не просто. Она уже дала знак старшей дриаде, и та с лёгкостью, привычным движением хирурга, изо дня в день накладывающего швы, нанесла на запястье девушки узор.
Теперь дело дошло и до меня.
Со мной опять всё оказалось не просто.
– А тебе, Дивона, придётся тянуть ещё одну кость, – с улыбкой сказала Троули. – Ты вытянула Ингуз.
– И что это значит? – спросила я, когда мне протянули мешок для повторного выбора. Просто так, ничего не объяснив.
– Ингуз – это бабочка. Только не раскрывшая крылья. Ты пришла к нам в состоянии кокона, где тепло, уютно, привычно. И поэтому, Дивона, тебе так не хотелось с ним расставаться.
Кажется, Троули снова нашла себя. Настоятельница просто обожала долгие речи, а я сама дала ей возможность залиться соловьём, но ведь не дело – промолчать и позволить фейри, пусть они и хозяева здесь, решить всё без моего участия. Да, в главном так и будет, и чем больше я буду понимать, что происходит вокруг, а главное, почему, тем скорее найду способ устроить жизнь по собственному разумению. Переиграть хозяев на их собственном поле.
– Но приходит время, когда находиться в коконе больше невозможно. Его ткань рвётся, форма изменяется. Необходимо двигаться дальше. Но тебе не сделать этого, Дивона, не превратившись в бабочку. Ингуз говорит, что ты готова, но пока не ясно, к чему именно.
Спрашивать дальше я не стала. По опыту знала, снова последует вязь красивых слов, посмотри на которые издалека, как на картину, получится полная бессмыслица. По крайней мере, для меня.
На этот раз знак напоминал букву Х.
– Гебо, – кинула Троули. – Так я и думала. Партнёрство. Ты миротворица. Улаживать споры и мирить враждующих – твоё Умение.
На мгновение мне показалось, что наставница хочет добавить что-то ещё, но Троули нарушила свою же традицию красноречия и дала знак дриаде начинать. Девушка протянула руку, и я, чуть помедлив, сделала так же. В конце концов, боль если и была, походила на покалывание слабого тока.
Знак на коже исчез, но я чувствовала, как горит рука, и тепло ползёт по жилам, грозя охватить всё тело.
Едва переступив порог комнаты, я легла в постель и натянула одеяло. Меня бил озноб, трясло как в лихорадке. Наконец, я блаженно уснула, поняв, что больше не надо никуда спешить.
– Дивона, проснись! – теребили меня за плечи сильные руки. – Проснись же!
Я открыла глаза, сев в постели так резко, что картинка перед глазами задвоилась.
– Что такое? – сонно спросила, соображая, что из произошедшего за последние дни привиделось, а что случилось наяву.
