– Да ну, – отмахнулся подросток, но как-то неуверенно, – мы мелкими были.
– Ты ей вместо зубной пасты, как все остальные, пентаграмму на затылке клеем нарисовал. Несмываемым. Ее налысо побрили. А теперь у вас любовь до гроба? – В глазах злыдня плескалась злость.
– Почему нет? – пожал плечами Вадим. – Волосы же отрасли.
Стукнула дверь. В целительский дом вернулся отправленный по следам молодой человек. Я убрала телефон и навострила уши.
– Шел, не скрываясь, – кивнул парень в темных брюках на Вадима, – с полигона сразу сюда.
– От кого мне скрываться? – скривился подросток. – От тебя что ли?
– Здесь была и девчонка, – не отреагировал на подначку вчерашний студент, – Таисия Мирная.
– Свидание, – протянула Пашка, – у постели умирающего братишки, а говорят, романтиков не осталось.
– Девушка дошла до сюда, – указал на порог, – и закрылась.
– Пусть так, – Видящий повел плечами, разминая спину, – я-то тут причем?
– Неужели не почувствовал любимую? – Змея была иронична.
– Я не охотник и не пес, чтобы каждый угол обнюхивать. – Подросток огляделся, оперся рукой об пол и рывком поднялся, неуклюже взмахнул руками, но устоял.
Закрытие – способность, присущая тем, в ком течет кровь демона. Примитивную способность закрываться, можно сравнить, например, с талантом «шевелить ушами»: либо есть, либо нет. Чем больше в тебе демонской крови, тем больше вероятность. Прямые наследники умеют закрываться все, более дальние родственники, изрядно разбавившие кровь, через одного.
Все оставляют следы, видимые и невидимые: запах, сломанные ветки, примятая трава, отпечатки ног на земле, рук на стене, двери, окне. Нечисть, обладающая развитым обонянием, слухом и зрением, способна взять любой след. Если он оставлен, значит, оставлен. В нашей тили-мили-тряндии есть создания, которые могут стать невидимыми для следопыта. Бесы и демоны. У первых нет тела, и нечем оставлять следы. Демоны же могут закрываться, создавать вокруг себя некую область, пространство, запирающее в себя звуки, запахи и отпечатки. Закрытого можно увидеть, он не становится невидимым. Можно закрыть глаза и наткнуться на него, он не становится неосязаемым. Но нельзя услышать – ни шагов, ни биения сердца, нельзя учуять – ни запаха тела, ни волос, ни дыхания. Пространство вокруг него не изменяется и не сохраняет следов его присутствия. Пойти по его следу невозможно. Но и отменить оставленные до закрытия следы демон не в силах, лишь убрать заклинанием. Но магия, как музыка, будь готов, что её могут услышать, в то время как «шевелить ушами» ты можешь совершенно бесшумно.
Все время находиться в закрытии не вариант, попробуйте час «шевелить ушами», уверяю, головная боль и усталость вам обеспечены.
Если Таисия закрылась и свернула шею сыну вестника, становится ясно, почему ее не услышал и не почувствовал целитель, в отличие от пришедшего в открытую Видящего. Настораживает не сам факт закрытия, а его несвоевременность. Если она шла убивать, озаботилась бы этим раньше, а не в последний момент. Или все вышло спонтанно? Осталось понять сущую безделицу: почему и зачем ей это вообще понадобилось.
– Где она? – Мила встала напротив подростка. – И не говори, что не знаешь, потому что Видящему я просто не поверю.
Есть магия, которая доступна всем демонам, собственно, она вся им доступна, а есть и такая, которой владеет один род. Видящие буквально могут видеть глазами тех, с кем соприкасались. Чем свежее и крепче контакт, годится как рукопожатие, так и секс, тем ярче и четче картинка.
– Придется, – с нескрываемым удовольствием хмыкнул парень, – вы сами заблокировали мои способности.
Мы вышли на улицу. Веник был по-прежнему молчалив, несколько раз рассеяно потрогал повязку, к которой еще не привык. Пашка ругалась, целитель предложил ей глотнуть из обтянутой кожей фляжки, после этого ей вроде полегчало. Молодой подручный Адаша, спросив разрешения, тут же удалился. Мила осталась с Видящими во избежание, так сказать, парней следовало сдать отцу в целости.
На нас смотрели. Мы вызывали смешанные чувства раздражения и любопытства. Компания учеников чуть младше того же Вадима устроилась в тени напротив крыльца. Несколько родителей, вдруг воспылавших любовью к архитектуре в общем и дому целителей в частности, бродило вокруг с умными лицами. Были такие, кто не притворялся, а спокойно уселся напротив распахнутых окон и внимал допросу демона. Чем не развлечение?
В этот момент в filiideterra постучали. Раздался не стук, а СТУК, от которого дрогнули земля и небо. Я почувствовала себя пуговицей в шкатулке, которую сильно встряхнули, а именно столкнулась со злыднем, больно ударилась и упала на траву. Сбоку слышались возобновившиеся ругательства явиди. На ногах остался один падальщик.
Дети с визгом бросились врассыпную, причем, половина, по-моему, кричала от восторга, а не от страха. Тряхнуло еще раз. Я вопреки всякой логике уцепилась за траву, словно один из толчков мог стряхнуть меня, да и всех остальных, с этого острова.
Первым пришел в себя седовласый. От дрожи земли перекосило оконную раму в доме целителей, во все стороны брызнуло стекло. Мужчина поднялся на ноги и резво взбежал по шатающемуся крыльцу. Я успела встать, когда в дверях показался Вадим, ноги держали его еще плохо, парень вцепился в перила, где и застал его очередной стук. Мир снова тряхнуло. В доме с грохотом что-то упало. Доски под пальцами парня разъехались в разные стороны, как гнилые зубы, перекладины встопорщились и завалились на бок. Вадим полетел следом без единого звука.
– Невер, – простонала где-то за спиной Пашка.
– Алиса, – прошептала я, и тут же мысленно одернула себя. В отличие от Видящего, ее силу не блокировали, от обычного землетрясения Легенда зимы уйдет. Надеюсь. Размышления не мешали мне прикидывать наиболее короткий путь к третьему полигону.
С крыльца, вернее, с того, что от него осталось, спрыгнула хранительница. Браслеты горели так ярко, как никогда на моей памяти. Она задрала голову к голубому безмятежному небу и громко в облака крикнула:
– Довольно! Я услышала вас.
Следом за ней с осторожной неторопливостью показался целитель, на его руках изломанной куклой лежал Варлаам Видящий. К нему на помощь тут же кинулся злыдень и успевший принять вертикальное положение Вадим. Что-то у них там не получилось, и раненый боком упал на траву. Дыхание прервалось.
– Пошел прочь, – закричал на Адаша подросток, – от тебя одни беды. – Его голос сорвался на фальцет, он толкнул злыдня в корпус. Но парню не повезло, перестарался и сам же упал на брата, который разразился серией хрипов, сменившихся тишиной.
Лишающий удачи пожал плечами и отошел, вызывая невольное уважение. Он не прятался, не боялся и вместе с тем держал свою силу под контролем настолько, насколько это вообще возможно. Окружающие отделывались легким испугом. Не беды – так, их легкий отголосок. Стоит ему в сердцах пожелать тому же Видящему, например, «да провались ты со своим братом», и провалятся ведь.
– Не похоже это на самое безопасное место, – протянула змея, приподнимаясь на хвосте.
– Именно так, – резко обернулась Мила. – Иначе они уже вломились бы сюда, а не стучали, прося прохода.
– Кого черти принесли? – нахмурился целитель. – Кто, во имя высших, так стучит?
– Отец, – выкрикнул Вадим, – быстрее, мой брат умирает. Будь это я, было бы легче, но Варлаама он вам не простит.
– Демоны, – подтвердила хранительница, – они могут стучать, но не могут войти.
Девушка задрала голову. Жест отдавал странной неправильностью, когда ищут демонов, смотрят обычно не туда.
– Прошу. – Браслеты полыхнули.
Магия охраняющей хлынула в воздух. Земля детей появилась в мире, налились силой уводящие в неизвестность переходы, ожили стежки, и остров безопасности вернулся и был готов в любую минуту укрыть тех, кому грозит опасность.
Они вышли из-за учебных корпусов. Двое мужчин: один высокий, другой среднего роста, один нарочито мускулистый, второй худощавый, особенно на фоне спутника. Один в костюме, другой в брюках и пуловере. Один красноволосый, другой седой до белизны. Видящий и Седой. Хищники вышли на улицы – мышам самое время забиться в норы.
Никто не задумался, что они здесь делают? С чего поспешили на землю детей? Сколько бы шпионов у них ни было, магия filiideterra едина для всех. Никто не мог ни войти, ни выйти, ни передать послание, ни позвонить. Земля детей была закрыта. И, тем не менее, они были здесь.
Видящий выделил главное – своих сыновей, дрожащего от злости Вадима и Варлаама, похожего на добычу хищника, которую тот не додрал. Раны младшего кровоточили, а дыхание взяло очередной перерыв. Старший застыл над ним скорбным памятником. Хозяин Западных пределов не стал тратить время ни на выяснение подробностей, ни на разговоры, присел рядом, не боясь испортить костюм, ухватил Вадима за руку и деловито одним движением вспорол тому запястье ногтем большого пальца. В открытые раны неподвижного мальчишки полилась густая темная кровь Вадима.
– Концентрируй силу, – скомандовал демон, – и тогда твой брат продержится еще несколько минут. Таким слабым он не был даже в момент рождения.
Вадим зажмурился, а когда открыл глаза, радужку заволокло белесой пеленой. Я такую видела у старой собаки, ослепшей от катаракты.
Все стояли и смотрели: и Мила, и Адаш, и седовласый Матвей, и Веник, и те, кто после землетрясения разбегался в разные стороны, и даже я. Мы были беспомощны. Бессильны были и демоны. Все на поляне пред целительским домом знали это.
– Что с противоядием? – спросил огневолосый.
– Его нет, – ответила хранительница.
Если бы дело происходило не в filiideterra, мы были бы уже мертвы за одно то, что не могли помочь.
Видящий ничего не сказал, всматриваясь в лицо замершего на кромке смерти сына. На лбу и вокруг губ мужчины залегли складки.
– Возможно, я могу помочь. – От ледяного голоса я вздрогнула.
