Наследница древней магии

Глава 6

Его фамилия означала «Зимний сад» и на удивление ему подходила. В облике этого человека действительно было что-то зимнее, холодное. Я даже поежилась от его взгляда.

А слова его заставили меня изумленно приоткрыть рот.

– Поехать… с вами? Но как? Что-то я не вижу вашей кареты.

– А вы предпочитаете исключительно кареты? – усмехнулся он.

Я нахмурилась. Покосилась на коня, который громко всхрапывал и рыл копытом землю, явно желая поскорее пуститься вскачь. Мне вдруг представилось, что я соглашаюсь на это невероятное предложение, смело протягиваю незнакомцу руку, и он поднимает меня, усаживая в седло перед собой.

Ах, каким бы удивительным приключением это было! Ну точь-в-точь как в романах!

Однако я тут же встряхнула головой, напоминая себе о том, что я не книжная героиня, а ездить на одной лошади с мужчиной, если он не является супругом, отцом или родным братом, очень неприлично. Мой провожатый, конечно, не сможет мне помешать, но непременно передаст все своему хозяину господину Ветцелю. А тот – матушке.

Ох, что тогда будет!

Да и о собственной безопасности забывать не следует. Мало ли что сказал этот человек! Может быть, он вовсе и не к Милтонам едет!

Завезет меня в какой-нибудь темный лес и привяжет к дереву волкам на съедение…

– Вы меня очень обяжете, если отправите за мной карету, сударь, – вежливо ответила я, отвесив неглубокий поклон. – Но, прошу меня извинить, от второго варианта я вынуждена отказаться. Однако и за это предложение спасибо!

– Струсили? – хмыкнул он. – Этого следовало ожидать. Что ж, удачи, миз Лоренц!

– И вам хорошей дороги! – попрощалась я и с отчего-то тронувшей сердце тоской проводила взглядом тут же унесшегося вдаль вороного коня с гордо сидящим на его спине всадником в черном. – Ну как? – обратилась с вопросом к кучеру, который по-прежнему силился приладить отвалившееся колесо. – Получается что-нибудь?

– Да я ж не по такой работе, госпожа! – отозвался тот. – Прежде не приходилось этими делами заниматься. А наши кареты…

– Все в хорошем состоянии, я уже слышала, – вздохнула я устало. Своим старанием обставить мой приезд в Элхорн как можно более скромно господин Ветцель оказал мне медвежью услугу. Арендовал старенькую карету, вот и результат.

Прошло еще некоторое время, мимо нас больше никто не проехал, а починить поломку так и не удавалось. Кони нервно переступали с ноги на ногу. Я их понимала – меня тоже утомляла необходимость стоять на ногах в долгом унылом ожидании, когда мы наконец-то сможем продолжить свой путь.

Вдобавок ко всему небо начало стремительно темнеть. Приближалась гроза.

Я с тревогой смотрела вверх. Небеса наливались мрачной синевой, угрожающе прогрохотал пока еще вдали гром, усилился ветер. В такую погоду укрыться бы под крышей дома и сидеть в тепле, попивая горячее какао с булочками и глядя в окно на буйство стихии.

Но, увы, я стояла на пустой дороге возле сломанной кареты, да еще и в чужой стране.

Может, надо было согласиться на предложение Доминика Винтергардена и ехать с ним?..

– Гроза опасное дело, госпожа! – проговорил мой спутник. – И лошадки волнуются, чуют… Вот если б хотя бы без молний, а то ведь и ударить может прямиком в нас!

– Хотя бы без молний… – задумчиво повторила я.

Мне никогда еще не приходилось таким заниматься. Я всегда считала свою природную магию спокойной и мирной. Но ведь природа – это не только налитые зерном поля или тихий плеск ручейка. Ливни и грозы – тоже ее часть. А значит, я могу попытаться управлять и ими.

Конечно, не факт, что получится, но попробовать-то можно!

– Не отвлекай меня сейчас, – сказала я слуге господина Ветцеля и, сосредоточившись на зреющих в почти черном небе злых молниях, мысленно приказала им обойти стороной пустошь, на которой нас так некстати застала непогода.

Не сразу, но я ощутила – что-то начало происходить. В воздухе раздалось негромкое потрескивание, показалось, будто запахло паленой бумагой. У меня зашумело в ушах, а руки точно сами собой взметнулись вверх. Кончики пальцев немного пекло, как будто я неосторожно протянула их к огню. Я вытянулась, поднимаясь, на цыпочки, и с губ сорвалось одно лишь слово:

– Остановись!

Замерла так на долгое мгновение, а затем опустила руки и прерывисто выдохнула. Получилось или нет? Есть ли надежда, что гроза не начнется?

Спустя несколько минут с неба полилась вода, точно наверху над нашими головами опрокинулось огромное ведро. Дождь оказался сильным. Но гром стих, и ни одна молния не перерезала небо над нашими головами.

– Да вы просто чудесница, госпожа! – пробормотал с уважением и некоторой опаской мой провожатый. – Вы уж не серчайте на меня за то, что не удалось починить колесо… Я старался как мог, но…

– Что уж теперь… – отозвалась я. – Нужно спрятаться от дождя и переждать. Будем надеяться, тот человек, который со мной говорил, сдержит свое слово и за нами кто-нибудь приедет.

К тому времени, как я забралась обратно в карету и принялась искать что-нибудь теплое в саквояже, промокнуть все же успела. Даже с волос текло, а подол хоть выжимай. Еще и в туфлях неприятно хлюпало. Брр! Встряхиваясь, как домашняя кошка после купания, я закуталась в шаль.

– Едут, госпожа! Вижу карету! – прокричал кучер.

Глава 7

Я с надеждой выглянула на его голос.

– Но эта же не та карета…

К нам действительно приближался нарядный господский экипаж, вот только ехал он не с той стороны, в которую ускакал Доминик Винтергарден, а с другой.

– Какая разница? – ответил на мои слова провожатый. – Все равно надо попробовать ее остановить. А иначе до ночи тут проторчим! Я-то ладно, а вы-то как, госпожа? Коли вы заболеете, господин Ветцель мне голову открутит!

Он выбежал на раскисшую от дождя дорогу прямо перед экипажем и принялся размахивать руками. Карета остановилась, но ее пожилой кучер явно был недоволен. Как и его хозяин, который выглянул, приоткрыв дверцу.

– Что тут у вас? – осведомился он, брюзгливо поджав тонкие губы.

– Колесо сломалось! Может, подвезете госпожу? Вещей у нее мало, а я уж как-нибудь разберусь.

Я спрыгнула с подножки и приблизилась к чужой карете, придерживая обеими руками потяжелевший от влаги подол. Зрелище я сейчас собой представляла наверняка плачевное: мокрая как мышь, дрожащая от пропитавшей одежду влаги, волосы некрасиво повисли сосульками.

– И это ваша госпожа? – скептически произнес мужчина, окинув меня взглядом. – Да она мне весь салон кареты замочит, если я ее пущу. Подождите кого-нибудь другого, к тому же мы едем не в город, а в поместье Милтонов.

– Я тоже еду к Милтонам! – заявила я решительно. До чего же неприятный тип! Смотрит на меня как на нищенку подзаборную!

– Ну, раз такое совпадение, то давай подвезем девушку, Реджи, – раздался из кареты мелодичный, но с капризными нотками женский голосок, и я увидела спутницу мужчины. Она выглядела настоящей дамой – красивая той дерзкой уверенной красотой, обычно не свойственной уроженкам Элхорна, с черными как смоль волосами, убранными под кокетливую шляпку с пером, и вызывающе-чувственным изгибом ярко-алых губ. – А что привело вас к Милтонам, миз?

– Меня зовут Минна Лоренц, и я буду работать у них гувернанткой Аланны и Кэйти, – быстро ответила я.

– А, я слышала, что они собирались нанять гувернантку-чужестранку, – хмыкнула незнакомка. – Значит, это вы и есть? А я Мередит Глау, сестра отца девочек.

– Очень приятно! – склонила я голову, входя в роль.

– Реджинальд Глау, – сухо представился ее супруг. – Что ж, если Мерри согласна вас подвезти, то садитесь быстрее! Не задерживайте!

– Благодарю вас!

Я торопливо, пока господа не передумали, юркнула в салон кареты и забилась в уголок. Бархатная обивка подо мной тут же намокла. Мой провожатый тем временем принес мою поклажу.

– Знаешь что, оставь ты эту карету здесь, если так ничего и не получится, и добирайся обратно верхом! – быстро сказала я ему. – Передавай мой привет и благодарность своему хозяину! Спасибо!

Всю дорогу Реджинальд Глау сидел в надвинутом на самые глаза цилиндре и неприязненно косился в мою сторону, точно я одним своим присутствием оскверняла его драгоценный экипаж, зато его жена тут же принялась меня расспрашивать. Ее интересовало все – откуда я родом, где работала прежде, почему мне вообще пришлось стать гувернанткой… Тут-то и пригодилась заученная мною легенда о Минне Лоренц и ее скучной жизни.

Мы уже почти добрались до поместья семейства Милтонов, когда нам попалась застрявшая в канаве карета. Та самая, которую, таки сдержав свое обещание, отправил за мной Доминик Винтергарден. Пришлось остановиться, чтобы сообщить, что забирать меня уже не нужно.

– Откуда они узнали, что у вашей кареты отвалилось колесо? – полюбопытствовала леди Глау.

– Мимо проезжал один человек, который тоже направлялся к Милтонам, – ответила я.

– Что за человек?

– Его фамилия Винтергарден.

– Доминик? – удивилась она, нахмурив выщипанные брови.

– Дорогая, ты не должна называть его по имени, – поморщился ее неулыбчивый муж. – Особенно при посторонних. Это фамильярно.

– Да, он, – ответила я. Разговор между супругами показался мне похожим на стоячее болотце, с поверхности которого поднимались из глубины пузыри. Как будто мужчина… приревновал свою благоверную к Доминику Винтергардену. Хотя, возможно, Реджинальд Глау просто был строгим ревнителем приличий, а все остальное я себе попросту домыслила. Хотя, надо сказать, в привлекательности он весьма уступал жене. Ее красота, несомненно, притягивала мужские взгляды. Я тоже мечтала быть роковой брюнеткой с кожей цвета свежих сливок и от природы ярким румянцем на щеках, а уродилась бледной и рыжеволосой.

– А кем лорд Винтергарден приходится Милтонам? – поинтересовалась я. – Просто знакомый? Друг семьи?

– Он брат леди Милтон, – ответила прекрасная Мередит таким тоном, как будто хотела сказать: «А тебе-то какое до того дело, милочка?», и я замолчала.

Уже начало темнеть, так что в сумерках мне не удалось как следует разглядеть поместье, где жили мои наниматели, однако территория, которую оно занимало, несомненно, оказалась большой, а сам особняк – красивым и старинным. Может быть, тут даже привидения водились. «Разгляжу все как следует при свете дня», – решила я.

Дождь уже закончился, но было сыро и промозгло, в промокшей одежде я замерзла и с нетерпением ждала мгновения, когда наконец-то окажусь под крышей, протяну руки к теплу камина и переоденусь в сухое. Да и голод заявил о себе. Матушка предлагала мне взять что-нибудь перекусить в дорогу, но с утра у меня не было аппетита, так что я отказалась, о чем впоследствии очень пожалела.

Мы наконец-то остановились у входа в дом, и дверь, из-за которой повеяло запахами свежеприготовленного ужина, распахнулась перед нами.

Глава 8

Памятуя о своей роли простушки-гувернантки, я скромно держалась позади супругов Глау. Мередит шагала с видом королевы, а вот ее муж почему-то довольным не выглядел. То ли у него несварение желудка, то ли характер такой желчный, то ли не рад тому, что пришлось ехать сюда по размытой ливнем дороге.

Я перешагнула порог и оказалась в просторном холле с высокими потолками. Как в каждом приличном элхорнском доме, нас встречала экономка, оказавшаяся, впрочем, вовсе не благообразной старушкой с седыми буклями и строгим взглядом за стеклами очков, а энергичной особой лет сорока – сорока пяти. Все до единого волоска на ее голове были собраны в пучок, а платье так жестко накрахмалено, что наверняка могло бы стоять и само по себе, без женщины.

Само собой, первым делом она по всем правилам местного этикета, но без подобострастия поприветствовала гостей и отправила горничную проводить их, после чего обратила взор на меня.

– А вы…

– Меня зовут Минна Лоренц, я гувернантка, – отрекомендовалась я. С каждым разом чужое, не мое настоящее имя слетало с языка все легче. – Ваши хозяева меня ждут, правда, я должна была приехать раньше, но у кареты отвалилось колесо, и поэтому…

– А, так это за вами велел послать карету лорд Винтергарден, – произнесла она, буравя меня серыми глазами. Похоже, от ее взгляда не укрылась ни единая деталь моего облика. – Я надеюсь, вы не станете постоянно ходить с такой прической. Люди в некотором плане мало отличаются от животных, знаете ли, тоже линяют. Мне бы не хотелось, что ваши длинные рыжие волосы были раскиданы по дому, это добавит работы горничным.

– Не стану, – ответила я, проглотив возмущение. Посмотрите-ка на нее! И вовсе я не линяю!

– А вещи ваши где?

– Остались в карете.

– Так и быть, пошлю за ними лакея. Энни! – окликнула она горничную, которая уже проводила чету Глау и вернулась в холл, ожидая дальнейших распоряжений. – Покажи миз Лоренц ее комнату, пускай переоденется, а затем представится лорду и леди Милтон, когда они смогут ее принять!

Поднимаясь по лестнице вслед за ловкой востроглазой Энни в черном платье с белым фартуком, я вспоминала беседу с господином Ветцелем. Прежде я и не задумывалась о положении гувернантки в доме. А ведь оно весьма непростое. Выше, чем у других слуг, конечно, но она все равно наемная работница. Да и не от хорошей жизни образованные благородные девушки идут в гувернантки, чтобы учить чужих детей вместо того, чтобы выйти замуж и завести своих.

Отведенная мне комната, стены которой были оклеены светлыми обоями, оказалась небольшой, но уютной. Тут наличествовало все необходимое – кровать, платяной шкаф, письменный стол, обтянутое клетчатой тканью кресло, на стене зеркало в круглой деревянной раме. А самое главное – здесь имелся камин, уже растопленный!

– Классная комната рядом, – сообщила мне Энни. – Вы обустраивайтесь пока. Сомневаюсь, что хозяева смогут встретиться с вами сразу же, у них сегодня гости.

– Лорд Винтергарден, лорд и леди Глау… Ждут кого-то еще? – спросила я, снимая шаль и шляпку, но тут же укорила себя за излишнее любопытство. Гувернантке не пристало чересчур интересоваться жизнью нанимателей, а тем более их гостями.

– Никого, и этих хватит! Леди Глау, как что не по-ейному, сразу же хозяйке жалуется, а лорд вечно губы кривит, то невкусно им, то не с той стороны подошли, то новую салфетку вместо оброненной в тот же миг не подали! Удивляюсь, как они согласились вас на дороге подобрать! – высказала явно накипевшее горничная.

– С большой неохотой, – призналась я. – Просто леди Глау наскучила дорога, и ей захотелось поболтать, вот она и смилостивилась. А ее муж… он кривил губы. А все потому, что я ему своей одеждой салон кареты замочила. До чего же неприятные люди!

– Это еще мягко сказано! – воскликнула Энни, и мы переглянулись, как две заговорщицы.

А я и не думала, что болтать с прислугой может быть так весело. Обычно-то я находилась по другую сторону, в роли хозяйки.

Вскоре долговязый лакей принес мою поклажу, и горничная оставила меня, чтобы я могла переодеться. Я подошла к двери, чтобы запереть ее на щеколду, и у меня внезапно закружилась голова. Меня повело в сторону, пришлось уцепиться за косяк, но рука соскользнула, и я, пошатываясь от слабости, рухнула в кресло.

Похоже, на меня навалился запоздалый откат после использования магии. Я никогда прежде не останавливала молнии и не могла заранее ожидать, что это случится, хотя мне и приходилось слышать о таком. Увы, владение даром не означает наличие у мага неисчерпаемого колодца энергии, и следом за сильным напряжением приходит истощение не только магических, но и телесных сил. Со мной это происходило впервые, и ощущения оказались не из приятных. А если учесть, что к откату добавилось чувство голода и усталость от долгой дороги, то я даже подняться с кресла не могла – не держали ноги, а голова сама собой клонилась к коленям.

«Я только чуть-чуть отдохну», – подумала я, проваливаясь в сонную дремоту, и меня обволокла увлекающая за собой темнота.

Я не знала, сколько это продолжалось. Ощущала, что меня трясли за плечи, пытаясь разбудить, но проснуться не могла, снова проваливалась в странное забытье, которое в полной мере не являлось ни сном, ни реальностью. А затем раздались чьи-то уверенные шаги, и прохладная ладонь легла на мою щеку, откидывая упавшие на лицо пряди волос.

Глава 9

Я открыла глаза, выныривая из тьмы, и увидела склонившееся надо мной лицо, которое показалось знакомым. Следом за узнаванием вспомнилось имя. Зимний сад.

– Лорд Винтергарден… – пробормотала я. – Что вы здесь делаете? Вы приехали за мной лично?

– У нее бред! – ахнул пронзительный женский голос, и от его звучания я поморщилась.

– Такое бывает, это не заразно, – отмахнулся от кого-то Доминик Винтергарден. – Выйдите все отсюда! Вы мне мешаете!

Похоже, неизвестная женщина – или их было несколько? – послушалась, и стало тихо. Мне казалось, будто я все еще еду в карете, которая мерно покачивалась, и я вместе с ней. Веки снова опустились.

– Не закрывайте глаза! – властно потребовал мужчина. – Ну же! Смотрите на меня!

Ослушаться его было непросто, и я повиновалась. Я лежала на чем-то мягком, судя по всему, на постели, а лорд Винтергарден стоял надо мной, наклонившись непозволительно близко, да еще и опирался ладонями на подушку по обе стороны от моей головы. Так, что я могла разглядеть его куда подробнее, чем при нашей встрече на дороге, чем и воспользовалась. Сейчас можно было понять, что волосы у него не каштановые, как мне показалось сначала, а темно-русые с медным отливом, а глаза точно меняют свой оттенок от светло-карего до серо-зеленого. У этого человека в самом деле была внешность настоящего аристократа – ему, окажись он на моем месте, едва ли удалось бы притвориться кем-то, кем он не является.

– Вы красивый, лорд Винтергарден… – сорвалось с моих губ. Запоздало прикусила язык. Что я несу?

– Спасибо за комплимент, миз, – усмехнулся он. – А сейчас, пожалуйста, помолчите. Я должен сосредоточиться, чтобы вам помочь.

Я послушно закрыла рот, пока мой язык еще что-нибудь не сболтнул, и снова поймала неотрывно направленный на меня взгляд. Теряясь в нем, падая. Казалось, что все, окружающее меня, исчезло. Не было больше ни тревог о будущем, ни страха перед тем, что не справлюсь и мой маскарад раскроют в два счета. Только эти глаза, глубокие, затягивающие как омут.

Уже знакомое ощущение от прикосновения прохладной ладони к щеке, а следом хлынувший в меня поток энергии. Она походила на холодную родниковую воду в жаркий полдень, когда пьешь ее, пьешь и не можешь напиться. От этого в голове прояснялось, усталость стремительно отступала, а дышать становилось все легче.

– Что вы сделали? – спросила я, когда мужчина убрал руку от моего лица.

– Влил в вас часть своих сил, – проговорил он. – Вы что же, не знаете, что нельзя так бездумно расходовать энергию? Нужно знать свой предел, прежде чем браться за… что вы там такого сделали?

– Остановила молнии, – честно ответила я и впервые увидела на его невозмутимом лице проблеск удивления.

– Что-что? – уточнил Доминик Винтергарден, очевидно, решив, что ослышался. Я преисполнилась гордости за свое достижение. – Повторите. Нет-нет, не вставайте пока, – остановил он меня, когда я приподнялась на постели. – То, что вы сейчас чувствуете, сродни опьянению, лучше еще некоторое время оставаться в горизонтальном положении.

– Остановила молнии, – повторила я. – Вы уехали, и я даже пожалела, что отказалась от вашего предложения… Начиналась гроза, и мы с кучером очень боялись, что ударит в карету. Тогда я решила попробовать этого избежать… И остановила.

– Очень интересно, – хмыкнул мужчина. – Значит, у вас все получилось? И где же вы этому научились, миз Лоренц?

– И вовсе я не училась, – призналась я. – Это интуитивная природная магия. Неакадемическая.

Лицо лорда Винтергардена стало задумчивым. Он выпрямился, походил туда-сюда по комнате. Я смотрела на него сверху вниз, почти не испытывая неловкости из-за того, что лежу в присутствии едва знакомого мужчины.

– Значит, интуитивная?

– Да. Между прочим, это вовсе не секрет. О том, что я владею природной магией, сказано в моих рекомендательных письмах. Вы же не думаете, будто я обманываю своих нанимателей, скрывая наличие дара? Я честная девушка!

– Не сомневаюсь в этом, миз Лоренц. Вот только официально признанным видом магии в Элхорне – и не только здесь, как мне известно, – является академическая магия. Та, которой можно выучиться, которую можно систематизировать и описать, которой можно управлять, зная ее законы и основы. Об интуиции здесь и речи нет. Видите разницу?

– Вижу, но не моя вина в том, что природной магии не учат, – фыркнула я. Винтергарден явно сел на своего любимого конька. Он, случайно, не ректор магической академии?

– Если бы вы учились, то знали бы об откате и о том, чем он вам грозит, – произнес он назидательно.

– Чем? – испугалась я.

– Если бы меня здесь не оказалось, остальные не поняли бы, что с вами. Решили бы, что это обыкновенная простуда после того, как вы промокли под дождем. Однако обычное лечение не возымело бы эффекта, и, если ваш организм недостаточно силен, это могло бы иметь последствия – от потери дара до серьезной физической болезни.

– Простите… я действительно не знала…

Да и откуда мне было об этом знать? Мое владение природной магией проявилось в детстве, больше в семье магов не было, а тот, которого пригласили для консультации, как раз и сообщил, что в академиях такие, как я, не учатся. Обычно я не пользовалась своим даром для чего-то серьезного, а об откате слышала лишь краем уха.

– Теперь знаете, миз Лоренц. Но молнии… Похоже, ваша магия сильнее, чем обычно бывает у природников, – заметил Доминик Винтергарден, и мне очень не понравился исследовательский интерес в его голосе.

Глава 10

– Я больше не буду, – сказала я. Наверное, это прозвучало смешно и по-детски. Я в самом деле почувствовала себя ребенком, вынужденным оправдываться перед взрослым.

А затем рассердилась. Почему я вообще должна искать какие-то оправдания? Не моя вина, что тех, кто рождался с даром природной магии, не брали в академии.

Хотя, может быть, в Элхорне дело обстояло по-другому?

– Нет, – ответил мне Доминик Винтергарден, когда я задала ему этот вопрос. – Людей с таким даром очень мало, причем академическая магия им не дается. Были случаи, когда природников брали в академию, но те во всем отставали от других студентов, а составлять для них специальную программу посчитали бессмысленным.

– Бессмысленным, – фыркнула я. Эти академически маги – те еще задаваки, считают, что только их магия, описанная в талмудах, настоящая, а все остальное – примерно то же самое, что колдовство невежественных деревенских бабок, к которым обращаются еще более невежественные крестьяне. – Будь я студенткой…