Шестирукий резидент
– Смею с вами не согласиться, враг мой. Я же слышу весь Каабар. Чувствую каждую мысль, каждую молитву, что посылают мне мои адепты. И хотя среди них, не спорю, есть и не самые мне приятные, большая часть их меня радует. Конечно, вам этого не понять – ваша-то ба-хионь приправлена только страхом и ненавистью…
– Богиня, богиня… – насмешливо покачал головой наш узник. – Может быть, проведем эксперимент?
– Какой?
– Передай мне Каабар в управление на пару годиков…
– Не может быть и речи! – возмутилась Инанна.
– На пару месяцев?..
– Даже не думайте!
– На день. Всего на один день.
– Нет!
– Ну хорошо, уменьшим масштабы, – не стал настаивать Саккакх. – Давай возьмем какого-нибудь праведника, одного-единственного… есть у тебя кто-нибудь, кто поставляет особенно много ба-хионь? Только не паладины! Паладинов ты слишком зазомбировала.
Инанна на миг задумалась, вытащила прямо из воздуха пергаментный свиток и начала его просматривать. По-моему, этот желтоватый рулон был бесконечным – он все разматывался и разматывался…
– Ну вот, есть очень благочестивый человек, – наконец сделала выбор Инанна. – Джодо Маркшим, живет на Слоккерсе. Молится по шесть раз в день, постоянно меня восхваляет, каждый раз отдает много ба-хионь. Жертвует деньги на храмы, помогает бедным, практически никогда не грешит…
– И, наверное, полностью доволен жизнью? – вкрадчиво уточнил Саккакх. – У него все хорошо, ничем не обижен?
– Он богат, если ты это имеешь в виду, – сердито ответила Инанна. – Но я ему ничем не помогала – он добился всего сам. Унаследовал капитал от отца, приумножил его… У него любящая семья, много друзей, он здоров и крепок телом… Очень хороший человек.
– Но благодарит-то он за все блага тебя, верно?
– Да, верно… – неохотно согласилась Инанна.
– Вот давай на нем и поставим эксперимент. Отдай его в мое распоряжение!
– Зачем? – насторожилась богиня.
– А вот зачем! Я лишу его всех благ, умерщвлю всю семью, нашлю болезни и проклятья! Друзья от него отвернутся, он наденет рубище, будет голодать и мучиться! И посмотрим, продолжит ли он так же восхвалять тебя, как и сейчас!
Инанна неверяще уставилась на него, хлопая длиннющими ресницами.
– Ну так что, богиня? – нетерпеливо заерзал Саккакх, уже предвкушая интересное развлечение. – Попробуем? Обещаю, когда я с ним закончу, он будет проклинать тебя, призывать на твою голову самые страшные кары…
– Друг мой, пусть он замолчит, – холодно произнесла богиня. – Я не желаю слушать этих мерзостей.
Я повиновался инстинктивно. Вот я стою неподвижно, а вот уже лечу гигантским прыжком к клетке. Когти выпрыгивают из пазух, прутья разлетаются на осколочки, а на горле Саккакха смыкаются сразу три семипалые ладони. Еще мгновение, и голова отлетит от туловища…
– Нет-нет, не убивайте его! – торопливо остановила меня Инанна. – Разумеется, чего же еще было ждать от Близнеца?..
– Да ничего страшного, не сдох бы, – разжал хватку я. – У него голова гвоздем прибита – хотите, покажу?
– Сказала бы просто «нет»! – злобно проворчал Саккакх, падая на пол. Само собой, боли он не чувствовал. – Подумаешь, один человечишка – что такого?!
– Вы никогда этого не поймете… – грустно покачала головой богиня. – Для вас смертные – всего лишь забава…
– Конечно, – удивился Саккакх. – И еще пища.
– Вот потому вы там, а я здесь, – отвернулась от него Инанна. – Не буду лгать, я тоже не всегда добра к своим верующим… Олег вам подтвердит… но я никогда не причиняю им вреда просто так, ради забавы.
– Это пока, – хмыкнул Саккакх. – Ты просто еще слишком молодая. Полная иллюзий. Я тоже когда-то таким был…
– Все, на сегодня я сыта вами по горло, – отмахнулась Инанна. – Но мы продолжим разговор по возвращении Креола… Думаю, у него найдутся вопросы к вашей «второй половине» – Трою. К примеру, где он достал столько Душ Тьмы… Уведите его!
Сначала я не понял, к кому она обращается. Но потом в дверь шагнули двое рослых мужиков в необычной одежде, похожей на мушкетерские плащи. Только желтые.
В их внешности вообще преобладал желтый цвет – кожа желтая, одежда вся желтая… Да к тому же светятся. Не так сильно, чтобы щуриться, но читать при этом свете, думаю, можно. Лица неподвижные, как будто высеченные из камня.
– Кто это? – спросил я, когда надутого Саккакха уволокли.
– Солнечники, – рассеянно ответила Инанна. – Владыка Шамаш благосклонно выделил мне одну из своих рот. Семьдесят опытных солдат.
– Негусто…
– Каждый солнечник без труда может одолеть сотню бойцов-людей, – слегка улыбнулась богиня. – Они примерно соответствуют ангелам или младшим демонам.
– А, ну тогда еще ладно…
– Я ведь тоже не сижу сложа руки! – слегка обиделась моя очаровательная начальница. – Шамаш уже прислал своих солдат, Эа и Энлиль тоже обещали уделить частичку своих гвардий… Конечно, я не могла сказать им, для чего мне это нужно на самом деле – они считают, что я наконец-то решила обзавестись своей армией…
– А почему бы не сказать? – удивился я.
Инанна отвела глаза, с притворным интересом глядя в окно. Хотя ничего нового там не появилось.
Через несколько секунд я догадался, почему не сказать. Само собой, если она возьмет в союзники других богов, с ними придется делиться добычей. А Лэнг и без того не слишком жирный кусок. Одной богине и одному архимагу – более чем достаточно. Но если число пайщиков возрастет…
Ясное дело – Инанна, само собой, богиня добрая и бескорыстная, но о своих интересах все-таки не забывает. Не полная же она дура.
– А вы и в самом деле вернете его на Каабар? – спросил я, насаживая на коготь ломтик лососины.
– Саккакха? – уточнила богиня. – Нет, ни в коем случае. Эту ошибку я больше не повторю – никакой самостоятельности он не получит. Думаю, до войны с Лэнгом побудет здесь, в моей темнице. А потом… Ну что ж, если мы проиграем, мне будет безразлично, что с ним станет. А если победим… тогда, думаю, мы выделим в Лэнге участок и устроим там каабарский ад под управлением Саккакха. Но никакой реальной власти ему не достанется – просто формальный председатель.
– И еще надо подумать, под каким соусом подать это публике, – дополнил я. – Каабарцы уже знают, что Близнец убит.
– Нет, это как раз не проблема. В конце концов, Тиамат после смерти еще многие века оставалась главным пугалом Шумера. А я умирала девять раз, но, как видите, стою перед вами живая и здоровая. Правда, следует различать смерть тела… и окончательную смерть. Адамант убивает бога окончательно – шансов выжить практически нет… Мардук как раз так и убил Тиамат – рассек ее адамантовой секирой.
Мы еще некоторое время беседовали о том, о сем. В основном о всяких пустяках. А потом я вдруг вспомнил о записке, принесенной Пазузу.
Инанна ужасно встревожилась. В мгновение ока она превратилась из богини в простую испуганную женщину – все-таки она далека от ратных дел и не отличается большой храбростью. Вот мистер Креол, полагаю, когда узнает, просто почернеет, как головешка, призовет сюда Пазузу и будет бить его цепью и молниями, пока тот не расколется.
Кстати, неплохая идея…
– Ну так что? – нетерпеливо спросил я.
– Оставьте мне эту записку ненадолго, – справившись с волнением, предложила Инанна. – Я попробую что-нибудь выяснить… А вы пока…
– Обратно в Лэнг?..
– Нет, пока не стоит, – отвергла эту мысль богиня. – Если вас действительно разоблачили, пока что лучше не возвращаться – мне не хотелось бы подвергать вас слишком большой опасности, друг мой…
Я в курсе, что сейчас богиня преследует в том числе и собственные интересы. Ей ведь тоже придется несладко, если с меня сорвут маску. Но на душе все равно стало теплее.
– Тогда я пока побуду здесь?..
– Возможно… Хотя знаете… А между прочим, я совсем забыла, – вдруг прищелкнула пальцами Инанна. – Как там Ктулху?
– Спит, конечно, – ничуть не удивился вопросу я. Она каждый раз об этом спрашивает. – Но ворочается все сильнее.
– Дело в том, что я вспомнила об одном средстве… такой, знаете, порошочек. Если растворить его в водах Р’льиеха, он подействует, как сильнейшее снотворное.
– Тогда мы можем просто… – обрадовался я.
– Нет, к сожалению, – тут же разочаровала меня Инанна. – Боюсь, не существует такого средства, чтобы продлить этот сон надолго. Но вот оттянуть пробуждение Ктулху еще на несколько месяцев, а то и на целый год – это мы действительно можем. А в нашем положении нельзя пренебрегать даже такой крохотной отсрочкой…
– Угу. Отлично, миледи, давайте мне этот порошок, и я полетел.
– Боюсь, все не так просто… – замялась богиня.
Я снова ничуть не удивился. Вопреки всем ее заверениям, Инанна чрезвычайно не любит работать сама. Если она обещает что-то сделать, обычно это означает, что она найдет кого-нибудь, кому это можно перепоручить.
Единственный случай на моей памяти, когда она действительно взялась за дело сама – это когда облачилась в одеяние Серого Плаща и взялась меня опекать… точнее, целенаправленно издеваться. Конечно, намерения у нее были самые добрые, и для меня это все было чем-то вроде прививок, но все равно больно было зверски.
– Ну хорошо, я все сделаю, – смирился я. – Так в чем проблема?
– Этого порошка у меня нет… точнее, он у меня был, но закончился. Но я знаю место, где можно достать еще.
– Рабан, записывай, – лениво отправил в пасть еще кусок лосося я. Аппетит у меня не просто хороший, а просто-таки феноменальный.
– Этот мир лежит через один отсюда, – начала излагать Инанна. – Как раз по соседству с Лэнгом. Около века назад я посещала его… просто в виде туризма. Богам тоже иногда хочется развлечься и поглазеть на достопримечательности. И в музее одной из их столиц видела то, что нам нужно. Запоминайте – это небольшая статуэтка в виде лупоглазого человечка с огромным… животом. Точно такой же предмет когда-то был и в нашем мире, вот почему я сразу его узнала. Там есть небольшой секрет – если нажать одновременно на оба глаза, темя, пуп и промежность, открывается потайное отделение. К счастью, местные жители до сих пор его не обнаружили…
– Интересно, почему? – саркастично хмыкнул я. – Чего уж проще – нажать одновременно на пять точек… Спорим, Сэм Ллойд сразу бы догадался?
В Хрустальных Чертогах я от скуки решил уйму заковыристых головоломок Ллойда – до сих пор вспоминаю.
– Олег, ну вы будете слушать?.. – обиженно захлопала ресницами Инанна. – Не перебивайте, а то я что-нибудь забуду!
– Простите, миледи, – покаялся я.
Проклятье, эта богиня из меня просто веревки вьет! Когда она так делает глазами, я готов перерезать себе горло, только бы она улыбнулась! Это на Креола ее чары не действуют – он вообще человек жесткий и никому не подчиняется (кроме своей ученицы-американки – по-моему, это как раз то, что французы называют «l'amour»).
Правда, для архимага у миледи припасены другие методы – давить на самолюбие, например…
– Не буду ничего подробно расписывать, вы там задержитесь всего на пару дней, – поспешила успокоить меня Инанна. – Просто переместитесь, заглянете в музей, заберете статуэтку и обратно. А когда вернетесь в Лэнг, распылите этот порошок над Р’льиехом. Все ведь просто, верно?
– Угу. А что за мир? Изложите в двух словах, чтоб мне не вслепую там шариться…
– Не бойтесь, вы там не заблудитесь, – улыбнулась богиня. – Этот мир соответствует нашей с вами родной Земле, только слегка обгоняет во времени – сейчас у них должен быть 2016 год. А в остальном – практически точная копия. Ну, во всяком случае, сто лет назад никакой разницы не было… Политехнический музей, город Москва… вам ведь знаком этот город, верно? Я дам вам фотографию… ваше Направление ведь может найти предмет по фотографии?
– Угу. Не переживайте, миледи, все просто великолепно, – расслабился я. – Золотая Москва… Лучший город во Вселенной… Туда я готов в любой момент. Посмотрим, во что она превратится через десять лет… Еще какие-нибудь инструкции будут?
– Да нет, никаких затруднений быть не должно. А пока вы путешествуете, я поработаю с вашей запиской – и будем надеяться на лучшее…
– Тогда бон вуаяж, миледи. Приглядывайте тут за Саккакхом, чтоб не сбежал… Рабан, стартуй!
– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса! – с готовностью откликнулся мозговой паразит.
И мы переместились.
Глава 4
Не буду распространяться о мире, ставшем промежуточной остановкой между Девятью Небесами и Землей-2016. Я задержался в нем минут на пять, не больше – ровно тот срок, чтобы Рабан передохнул.
Но когда мы сделали еще один прыжок… первое, что я совершил в новом мире – подпрыгнул как можно выше, усиленно взмахивая крыльями. Потому что этот безмозглый дуболом, сидящий у меня в голове, переместил нас в центр большой улицы, на мостовую, прямо перед бампером несущегося автомобиля.
– Москва! – гордо воскликнул Рабан. – Здорово я, а?
– Да уж куда здоровей…
Подо мной заскрипели тормоза – водитель, ошарашенный появившимся из ниоткуда демоном, лишь чудом не врезался в столб. Стоявший на перекрестке регулировщик зачем-то засвистел, глядя на меня ошалелыми глазами. Народ на пешеходном переходе, как раз пересекающий улицу, замер, единодушно пялясь на невиданное зрелище.
Одним своим появлением я парализовал оживленное движение.
Кляня на чем свет стоит Рабана, я заработал крыльями, поднимаясь в небеса. Не люблю быть нездоровой сенсацией – смущаюсь сильно. Да и кто бы на моем месте не смутился?
Далеко улетать я не стал – перенесся через парапет, огораживающий крышу высотного здания, и затаился за ним. До моих сверхчувствительных локаторов по-прежнему доносились удивленные вскрики и гомон. Народ делился впечатлениями и громко переговаривался, обсуждая, что это такое только что было.
Преобладали три версии – марсианин, байкалец и мудак. Если первая версия удивила мало – меня уже не раз принимали за инопланетянина, то вторая озадачила, а третья просто возмутила. При чем тут Байкал? Я там даже не был ни разу. И почему сразу обзываются? Я, конечно, не красавец, но так-то за что?.. Пальцем никого не тронул…
Здание, на котором я укрылся, выглядело пустынно. Во всяком случае, его крыша. Ну еще бы – кому, кроме меня и Карлсона, понадобится шастать по крышам? Ничего особенного – шестнадцать этажей, белая штукатурка… Еще не облупилась – похоже, не слишком старое. Но пока никаких особенных отличий от нашего мира я не заме…
Заметил. Повернувшись в другую сторону, я заметил разницу. Да такую, что и слепой бы понял, что это не мой родной мир. Потому что всего в километре к востоку я увидел порт.
Морской порт! В Москве! И дальше до самого горизонта – лишь мягко колышущиеся волны.
И чайки…
Почему-то чайки поразили меня особенно сильно.
– А!.. Э!.. У!.. – только и смог сказать я, тыкая в ту сторону всеми правыми руками.
– Чего? – не понял Рабан. – Патрон, ты извини, я немножко промахнулся. Хотел приземлить нас в подворотню, но у них тут, похоже, город успели слегка перестроить, нету больше подворотни – перекресток.
– А ты тут раньше был, что ли? – слегка опомнился я.
– Да, мы с Волдресом лет десять назад сюда заезжали. Почти на два месяца задержались – дела были кое-какие… Полмира объехали, пока разобрались…
– Угу. Ладно, допустим. Слушай, ответь мне, пожалуйста – это что вон там такое?
– Море, – совершенно спокойно ответил Рабан.
– В Москве?! С каких это пор Москва переехала к морю?!
– Это не Москва переехала. Это море переехало.
– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.
– Обязательно… но ты бы, патрон, дислокацию поменял, а? Тут милиция хваткая, как крабы – кого хочешь сцапают. Тебе это надо?
Действительно, мне это совсем не надо. Сомнительно, конечно, что менты станут ловить демона… и еще сомнительнее, что им это удастся. Но дедушка Ленин был архиправ – конспирация, конспирация и еще раз конспирация, батенька.
Я задумался, где тут можно схорониться на несколько часов. При свете дня гулять по большому городу с моей внешностью неразумно. Нет, конечно, если это такой город, как Миргород, Терраполис или Ирем, внешность большого значения не имеет… но это Москва. А москвичи хоть и привыкли к гостям из других краев, но все-таки не до такой степени.
В конце концов я аккуратно переполз через парапет (само собой, с другой стороны дома) и затаился на одном из балконов. Сверху меня не видно, снизу тоже. Обнаружить можно только одним способом – из квартиры. Но Направление ясно указывает, что в этой квартире сейчас никого нет, так что потревожить меня в ближайшее время не потревожат. Если хозяева вернутся, Рабан меня предупредит.
Надеюсь…
Похоже, на этой Земле, как и на моей, стоит лето. Правда, не начало июня, а самый конец августа – кое-где на деревьях уже намечается пожелтение. Но в целом эта Москва выглядит нарядно – здания почище, чем в моей, да и покрасивее, на улицах порядок, грязи не видно, мата не слышно. На перекрестке регулировщик (светофоры почему-то отсутствуют), машины движутся очень аккуратно, пробок не наблюдается.
Машины тут необычные – на наши не похожи. Нет, конечно, колес тоже четыре, кузов, багажник, капот, все такое. Но форма другая – что-то вроде приплюснутых капель. Обводы очень плавные, цвет почти у всех канареечно-желтый, а на крыше торчит что-то вроде серповидных радиолокаторов. Почти все авто одного и того же образца – различия минимальны.
И асфальт у них постоянно мокрый – по-моему, из-под машин все время брызжет вода. Меленько так, едва заметно, как будто стеклоочистители протекают. Выхлопных труб нет. А потом я заметил, как одна машина остановилась. Водитель вылез с сердитой рожей, открыл багажник и достал оттуда что-то вроде кислородного баллона. Подключил его к своему агрегату, открыл вентиль, подождал пару минут, сел и поехал. Это он что – типа как искусственное дыхание сделал?
– Да не, заправился просто, – хмыкнул Рабан. – Тут все машины на водороде работают. Видишь, сзади хреновины торчат? Это поглотители из окислов металлов. А водород, когда сгорает, дает воду – ее они просто сбрасывают. Заодно и автоматическое мытье дорог.
– Хитро… – уважительно посмотрел на вереницу автомобилей я. – А бензиновых, значит, больше нет?
– За границей еще есть – там их пока что разрешают держать. Но с нефтью тут плоховато, так что на них и там мало ездят. Дорого обходится.
– А в России что, запрещено?
– Какой еще России, патрон? – как-то очень противно захихикал Рабан. – Эта страна называется Советским Союзом, и в следующем году отмечает свое столетие.
– Угу. Понятно.
В принципе, я ничуть не удивился. Я был в мире, в котором Вторую Мировую выиграли фашисты, видел планету, на которой великий ацтекский мореплаватель Ицамца-Пуч открыл и завоевал Европу, посещал измерение, в котором Мухаммед умер еще в пеленках, и ислам так никогда и не возник (то самое, кстати, где я был шафером у принца Сигизмунда). А еще в одном мире даже сам направил историю по другому пути, убив Готфрида Бульонского. Я потом узнавал – крестоносцы после этого и в самом деле повернули назад, оставив Иерусалим в покое. Хотя Второй Крестовый Поход, наверное, все-таки состоится – тут ведь не только в религии дело. Большая политика, друзья мои, ничего не поделаешь…
– А миледи говорила…
– Что говорила? – с готовностью откликнулся Рабан. – Что сто лет назад тут все было, как у вас. Так правильно – различия пошли с сорок пятого года. А до этой даты все было точно так же.
– Ладно, допустим. Но откуда взялось МОРЕ?! – не выдержал я. – Давай, рассказывай! Все равно до вечера ждать.
Рабан на пару секунд задумался, а потом начал рассказывать.
Расхождения между моим родным миром и этим начались с восьмого мая 1945 года. Еще точнее – с одиннадцати часов вечера. Ученые за семьдесят лет установили момент совершенно точно.
В этом мире девятое мая (или восьмое, как в Европе), не отмечают праздником. Несмотря на то, что окончательная победа над фашистской Германией состоялась именно в этот день. Но так уж совпало, что одновременно с этой победой произошло еще кое-что, превратившее праздничный день в траурный. И по сравнению с этой катастрофой Вторая Мировая выглядит просто мелкой бытовой неурядицей.
А произошло то, что когда-нибудь, возможно, произойдет и у нас. Потепление климата. Точнее, выравнивание – на всей планете установился единый температурный режим. Как и почему? Ученые этого мира гадают об этом и по сей день. Астрономы утверждают, что в космосе не происходило ничего необычного, геологи заявляют, что внутренности планеты чувствуют себя нормально, океанологи докладывают, что с их подопечным все в полном порядке. И тем не менее… Выдвигались даже сверхъестественные версии – кара Господня, происки Сатаны, злобные (или добрые) инопланетяне, и прочее, прочее, прочее…
Ответа до сих пор нет. Это просто произошло.
И в первый момент всем показалось, что ничего плохого в этом и нет. В самом деле – полюса потеплели, пустыни расцвели, климат изрядно улучшился. Планета словно бы преподнесла приятный сюрприз своим обитателям. Только вот у сюрприза оказался маленький, но неприятный побочный эффект…
Полярные льды растаяли.
В летописях миргородской школы магов это событие незатейливо окрестили Третьим Потопом. И вполне справедливо – под воду ушла почти треть земной суши. Переоценить такую катастрофу нелегко.
Материк Евразия перестал существовать, разделившись на материк Азия и огромный Европейский архипелаг. На картах появились такие моря, как Западно-Сибирское и Амазонское, острова Урал, Камчатка, Крым, Скандинавия, Корея… Значительная часть лучших земель человечества оказалась утрачена. Воды поглотили великое множество городов, в том числе Париж и Лондон, Берлин и Стокгольм, Киев и Санкт-Петербург, Нью-Йорк и Чикаго, Буэнос-Айрес и Пекин… Другие оказались более удачливы – Рим, Мадрид, Мехико, Анкара, Дели по-прежнему незыблемо стоят на своих местах. А вот Москва, как и Вашингтон, Лос-Анджелес, Рио-де-Жанейро, Токио, Бомбей и многие другие мегаполисы, серьезно пострадала, но все же уцелела.
Соленые воды сожрали три четверти златоглавой столицы. Правда, за семьдесят лет, прошедших с тех пор, она полностью отстроилась, и сегодняшняя Москва раскинулась даже шире, чем ее двойник в моем мире. К тому же она нежданно-негаданно стала портом и находится теперь на острове – одном из множества островов Советского архипелага.
Само собой, история изменилась не просто ощутимо, а прямо-таки глобально. К счастью, таяние льдов и повышение уровня моря прошло не в один день, так что народу погибло меньше, чем могло бы при других условиях. Нет, на это потребовалось пять с половиной лет – к 1951 году на планете не осталось ни одного клочка суши, покрытого снегом. Здешние дети не видели снега даже по телевизору – вот уже шестьдесят пять лет, как в этом мире не осталось мест, куда зима заглядывала бы хоть изредка.
Почти полвека планету колбасило со страшной силой. Границы государств кардинально перекраивались, огромные пласты народов переселялись на другие земли, в бешеном темпе строили новые города и расширяли те немногие, что сумели пережить катастрофу благополучно. Мир завис над пропастью.
Но все-таки не упал.
Одним странам повезло больше, другим меньше. Британцам, к примеру, очень посчастливилось, что эта катастрофа не грянула лет на двадцать позже – от их островов осталось всего лишь несколько огрызочков. Но в те времена они еще сохраняли значительную часть колоний, так что в конечном итоге им даже удалось извлечь из всего этого выгоду. Столицу перенесли в Канаду, туда же переехала большая часть населения. После великого потепления жизнь там стала куда приятнее, чем была когда-то. Эскимосам пришлось срочно расставаться с шубами, а у белых медведей всего за пару поколений сильно поредела шерсть – прежние меха стали бесполезным грузом.
Но судьба улыбнулась далеко не всем. Дания и Нидерланды утонули целиком – ныне потомки голландцев живут на чужбине и время от времени ставят вопрос в ООН на выделение им территории в Антарктиде. Но там это мало кого интересует. А датчане впервые за многие десятилетия возблагодарили Одина, что у них есть Гренландия – теперь, когда этот огромный остров утратил ледяной покров, он превратился в очень ценную территорию.
Антарктиду, кстати, пришлось срочно делить – ее стоимость совершенно неожиданно возросла в сотни раз. К моему глубокому удовлетворению оказалось, что больше половины застолбил за собой Советский Союз – товарищ Сталин одним из первых сообразил, что происходит, и поспешил принять все необходимые меры. Немало помогло то, что Антарктиду открыли русские (в Британской Энциклопедии, правда, написано по-другому, но Сталин убедил лондонских ученых мужей, что в старой книге ошибка). Вторую половину Антарктиды поделили США, Британия, Аргентина, Чили и ЮАР.