Кошка для дракошки

Окинув взглядом спящую зверюгу, задалась вопросом, чем он питается, ведь прокормить такого едока явно будет непросто. Тем временем Феликс поинтересовался:

– Майя, а ты умеешь готовить? – он положил мне свою маленькую ладошку на плечо. – Бабушка так торопилась сюда, что мы не успели позавтракать.

– Нет, – автоматически сказала я и, посмотрев на ребенка, не очень надеясь на вразумительный ответ, спросила. – Ты можешь мне объяснить, что тут происходит?

– Ну …, – мальчишка заглянул мне в глаза, – бабушка сказала у нас очень большие пр-р-риятности…

– Неприятности, – автоматически поправила его я.

– Ага, они, – малыш кивнул. – В общем, тепер-р-рь нас ждет бездна.

Все стало еще более запутанным. Я посмотрела на малыша, и уточнила:

– Ты знаешь, почему твой папа застрял в теле дракона?

– Дядя Бер-р-рт сказал, что он встретил какую-то пар-р-ру, и от счастья р-р-растер-р-рял все свои мозги.

От этой информации я замерла. Это уже было хоть что-то. Есть какой-то Берт и, возможно, он сможет помочь мне вернуться домой.

– А где сейчас этот дядя? – осторожно поинтересовалась я.

Феликс нахмурился, надул губы и задумчиво выдал:

– Наверное, у бабушки в замке остался. Он сказал, что пока папа сам за ним не пр-р-риедет, он не вер-р-рнется, потому что… – малыш прикусил указательный палец, пытаясь вспомнить слова. – Потому что… потому что… О, вспомнил!

Он посмотрел на меня и радостно улыбнулся:

– Потому что какой-то хвостатый собственник отор-р-рвет ему голову… или отор-р-рвал… Не помню, – мальчик состряпал жалобное выражение лица. – Майя, я так кушать хочу, и в животике ур-р-рчит.

Я смотрела на ребенка и с ужасом понимала, что совершенно ничего не знаю о детях драконов, да и о детях вообще. В моей семье малышей не было. Брат с женой пока жили для себя, не обременяя себя потомством, у соседей наследники выросли, как и у знакомых… Мои познания о детях были весьма скудны – маленькие, бестолковые, любят играть и часто плачут.

– А что ты обычно ешь? – осторожно поинтересовалась я.– И кто вам готовит? В замке есть повар? Служанки? Помощницы? Экономка? Ну хоть кто – то?

– Готовит дядя Бер-р-рт, а помогают ему Кайл и Гор-р-рн, – быстро ответил малыш.

Удивленно приподняла брови. Трудно было поверить, что с таким большим домом справляются всего трое мужчин.

– А где сейчас Кайл и Горн?

– Улетели с Бер-р-ртом, они тоже боятся кого-то. Я не очень понял, потому что бабушка выгнала меня, и сказала, нечего гр-р-реть свои уши рядом со взрослыми. А я их и не гр-р-рел совсем. Просто сидел за диваном и слушал, о чем бабушка и Берт говорят.

Я едва не рассмеялась. Мальчик действительно был очень забавным.

– Феликс, а женщины в замке есть?

– Нет, – малыш вскочил и потянул меня за руку. – Идем завтр-р-ракать. Ну, идем!

Я поднялась, отряхнула испачканное платье, с сожалением вздохнув. Ходить в грязной и порванной одежде было невыносимо, но и переодеться было не во что.

– А у тебя платье пор-р-рвалось, – заметил Феликс, – и испачкалось. Тут и вот здесь, и здесь, и здесь вот.

– Знаю, – махнула рукой. – Но другой одежды у меня нет, поэтому придется ходить так. Пока что-нибудь не придумаю.

Мальчишка хитро прищурился, коварно улыбнулся и выпалил:

– Есть! – и потащил меня за руку в замок. – Я знаю, где взять одежду для тебя.

Феликс бежал по ступенькам, и я едва поспевала за ним. Мы поднялись на второй этаж и оказались на широкой площадке с большими окнами с двух сторон. А перед нами был арочный вход в величественный зал с зеркальными стенами и темным паркетным полом. Потолок украшала огромная многоярусная хрустальная люстра, состоящая, наверное, из тысячи подвесок-капелек, которые в свете солнечных лучей переливались всеми цветами радуги. Справа и слева от входа было расположены две абсолютно одинаковые зеркальные двери.

– Это танцевальная комната, – пояснил Феликс, а затем показал на вход справа. – Здесь проходят вечера для взрослых, меня обычно сюда не пускают, но я подглядывал.

После этих слов невольно улыбнулась, представив, как маленький проказник, подсматривает за взрослыми. Мы прошли через зал, и малыш продолжил знакомить меня с расположением комнат в замке:

– Там большая столовая, а этот кор-р-ридор – ведет в наши спальни.

Именно туда мы и направились. За зеркальной дверью оказалась винтовая лестница с резными перилами, ведущая наверх. Белоснежные стены были украшены росписью цветов всех оттенков красного. В середине каждого располагался небольшой круглый камень, излучающий рассеянный свет, и даже несмотря на отсутствие окон, здесь было очень светло и уютно.

Лестница вывела нас на площадку третьего этажа. С нее в две стороны уходили длинные коридоры с множеством дверей. Феликс потащил меня в правое крыло. На светло-бежевых стенах висели портреты в золотых рамках, с которых на нас смотрели гордые, величественные мужчины и прекрасные женщины. Внезапно мальчик резко затормозил и открыл одну из дверей. Прежде чем я успела что-то спросить, он подтащил меня к большому массивному, даже, можно сказать, громоздкому, шкафу из темного дерева. Остановившись, ребенок отпустил мою руку и «сверкая», как золотая монета, распахнул дверцы.

– Вот!

На полках стопками лежали футболки, майки, накрахмаленные рубашки, а на плечиках висели элегантные мужские костюмы. Пока я с изумлением рассматривала вещи, Феликс выдвинул два нижних ящика. В одном лежали носки, в другом – белье.

– Это одежда папы. Думаю, он будет не пр-р-ротив, ну или был бы не пр-р-ротив, – поправился Феликс.

– Что-то я в этом сомневаюсь, – скептически произнесла я, осматриваясь. Спальня была выдержана в темных тонах и обставлена массивной мебелью – большая кровать в центре, письменный стол у окна с удобным креслом, книжные полки вдоль одной из стен. Даже если бы я не знала, кому принадлежит эта комната, то сразу бы сказала, что хозяин мужчина. Уж слишком все было строго и просто, но в то же время изысканно.

– Бер-р-ри, – ребенок пихнул меня в бедро. – Ты же не можешь так ходить.

В его словах была доля правда и, вздохнув, я полезла в шкаф. Все вещи мне были велики, и я с трудом подобрала себе две футболки и какие-то штаны на завязках-тесемках. С бельем все обстояло намного лучше, я нашла несколько закрытых упаковок, созданных при помощи эльфийской магии. Оно относилось к спортивному классу и представляло собой – тонкие шортики и майку. Но самая главная отличительная черта этого белья была в том, что оно принимало форму тела своего владельца. А когда я нашла обыкновенные сланцы из коры пробкового дерева, то едва не закричала от счастья.

– Феликс, скажи, а где можно принять душ? – спросила я, искренне надеясь помыться и переодеться в свежие вещи.

– А может, сначала поедим? – мальчик состряпал такую несчастную обиженную рожицу, что во мне проснулась совесть.

– Давай. В гостиной остался вчерашний ужин. Ты любишь мясо?

– Очень.

– Ну, тогда идем, – покидая спальню, прижимая вещи к себе, как самую важную драгоценность, я мечтала о горячем душе.

– Ты можешь жить тут, – Феликс толкнул дверь напротив, и я увидела уютную небольшую спальню, оформленную в приятных бело-розовых тонах. – Здесь есть ванна и балкон. А тут обитаю я, – он открыл соседнюю комнату – детскую в голубых тонах с множеством игрушек на полу и полках.

Положив вещи на кровать в своей новой спальне, я улыбнулась малышу:

– Идем завтракать?

***

Феликс с аппетитом уплетал вчерашнее мясо, хватая его с тарелки прямо руками, совсем забыв о столовых приборах и хороших манерах. А я смотрела на него и думала о том, как же мы будем жить в этом замке вдвоем… Нет, то есть, втроем, что-то совсем я забыла о сумасшедшем папаше, почему-то потерявшем мозги.

Я практически не умела готовить. В этом просто не было необходимости. Уборкой, стиркой и другой домашней работой занималась нанятая отцом прислуга, и поэтому сейчас я совсем растерялась.

Дети моего мира оборотней развивались намного дольше, чем дети других рас долгожителей. Это было связано с особенностью созревания нашей второй сущности, которой требовалось для формирования несколько лет. До достижения совершеннолетия наш жизненный год был примерно равен двум годам жизни других рас, а после этого жизнь текла так же, как и у других долгожителей. Как и многие дети из обеспеченных семей я обучалась в элитной частной школе. Нас там учили экономике, праву, точным наукам, языкам, пению и танцам, и даже были предусмотрены уроки ведения домашнего хозяйства, но на них-то нас учили управлять прислугой и быть женами богатых мейев, которые должны разбираться в деликатесах, винах и в меню для фуршетов. В детстве я часто крутилась на кухне, мешая нашему повару, и он, чтобы направить мою бурную деятельность в нужное русло поручал мне несложные задания – помешать суп, порезать овощи на салат, вытащить косточки из ягод, но … я никогда в жизни ничего не готовила сама.

Конечно, мне-то несколько дней можно и поголодать – это даже полезно для фигуры, но мальчику… и его неадекватному папашке, который – не факт, что он быстро очухается и вернет себе нормальный облик, питаться надо нормально. Интересно, если не кормить дракона, может он сам начнет искать себе пропитание? Должны же быть у него хоть какие-нибудь инстинкты самосохранения.

– Вкусно? – автоматически спросила я, наблюдая, как Феликс с жадностью запихивает в рот очередной кусок мяса. Видимо, он действительно сильно проголодался.

– Очень. Пр-р-равда папа всегда говор-р-рит, что маленьким детям полезно есть кашу, но я ее не люблю, – мальчишка допил сок в стакане, шмыгнул носом и самым наглым образом вытер жирные руки о футболку, оставляя на ней грязные следы.

– Ты что делаешь? – возмутилась я.– А кто это стирать будет?

Меня мама с детства ругала за подобные выходки, и сейчас я сама не заметила, как повторила эту фразу, таким же строгим тоном, как и она когда-то. Мальчик замер, стыдливо опустил глаза и насупившись, пояснил:

– Я забыл о салфетках. Пр-р-рости.

– Ладно, – махнула рукой, пододвинув к нему салфетницу. – Постарайся больше так не делать. Это очень плохая привычка. Ты же уже взрослый. Кстати, а сколько тебе лет?