– Не знаю, я никогда не видел твоего господина вплоть до его смерти.
– Я могу тебе показать.
– Нет. Лучше я тебе покажу.
– Хорошо.
Самаэль задумывается, вспоминает Тоску, ее силу. Воспоминания проявляются подобно дымке на стекле.
Очертание никогда не улыбается в присутствии других, зато часто – в одиночестве. Тем не менее Самаэль чувствует его намерение улыбнуться. На него накатывает волна самодовольства – чужого.
– Что это?
– Возможно, я поспешил с выводами. Да, теперь я вижу.
– Что ты видишь?
Возникает вторая волна самодовольства, на этот раз более выраженного.
– Решение всех наших проблем.
* * *
Внутри небесного корабля движение почти не чувствуется. Гироскопы и энергетические поля работают на износ, чтобы поддерживать ровный ритм, амортизируя и регулируя судно. Ремни крепко держат Веспер. Она, в свою очередь, держит козленка и бутылку с молоком. Звуки жадного причмокивания разносятся поверх приглушенной песни световых двигателей небесного корабля.
Сверху и вокруг нее сидят другие, ряды сидений образуют купол. Мужчины и женщины, в основном оруженосцы, их броня начищена, оружие наготове. Все как один стараются не смотреть.
Дженнер сидит напротив, занимая положение командира.
Веспер бросает взгляд на полные спокойствия лица, затем хмурится. Она набирает в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, потом снова смотрит и шумно выдыхает.
– Что случилось? – спрашивает Дженнер.
– Мы действительно летим?
– Да.
– Куда?
– Это зависит от тебя. Всё… – он обводит пространство рукой, – это нужно, чтобы защитить тебя. Скажи, что требуется, и ты это получишь. Скажи, куда тебе нужно, и мы тебя отвезем.
Веспер чешет козленка за ухом, размышляя.
– А можно мне фонарь?
– Мы – твои фонари.
– Оу. То есть мне нельзя иметь свой фонарь?
Дженнер не знает, смеяться ему или раздражаться.
– Нет, то есть да, тебе можно, но я не о том.
На лице девочки расцветает улыбка.
– Тогда дайте мне, пожалуйста, фонарь. И еще молока для козленка.
– Ты их получишь. А теперь скажи, каковы приказы Гаммы?
Улыбка гаснет.
– Вы о чем?
– С тех пор как твой отец вернул меч Гаммы, мы наблюдали, ждали, пока он проснется. Наша единственная задача – помочь тебе. Поэтому скажи мне, каковы приказы Гаммы?
– Я ничего не знаю ни о каких приказах.
– Нет, знаешь. Что-то заставило тебя взять меч. Это была Гамма.
Она трясет головой.
– Я всего лишь хотела отнести меч кому-нибудь из рыцарей. Чтобы вы обратили его против демонов, а мой отец смог снова жить спокойно.
– Но меч не позвал ни меня, ни других рыцарей, он позвал тебя. И если ты позволишь, то меч будет передавать тебе свои желания. Тебе всего лишь нужно слушать.
Веспер задумывается, и улыбка полностью исчезает с ее лица. Меч молчит.
От него не исходит ни единого звука, ни единого приказа не возникает в ее голове. Помедлив, она произносит:
– Вы сказали, что на юге проблемы?
– Да.
– Тогда нам нужно туда.
– Куда именно? Гамма желает вернуться к Разлому?
Веспер опускает взгляд на меч и неясно что-то бормочет.
– Я знал! И она намерена уничтожить инферналей?
У Веспер вспыхивают щеки, она кивает.
– А сам Разлом она собирается запечатать, так?
Веспер почти незаметно робко кивает, и Дженнеру этого достаточно.
– Невероятно! – восклицает он и делает глубокий вдох, отчего веснушки на его краснеющем лице исчезают. – Прости меня. Мы очень долго этого ждали. Если есть вопросы, задавай их прямо сейчас. После приземления у нас может не остаться времени.
