Женщина перемен

Тренер налил почти полный стограммовый стакан, подвинул ученику вазочку и отвернулся, как будто собираясь продолжать разговор. На самом деле он боковым зрением следил за тем, как поступит испытуемый. Тот будто засомневался, глядя на стаканчик, который учитель вроде бы налил для себя, но так и не притронулся, но замешательство длилось не более двух секунд, затем он взял свою емкость и одним движением опрокинул ее содержимое в себя, подождал, пока напиток попадет в организм, потом бросил в рот два орешка и блаженно улыбнулся.

– Отлично, – подытожил гуру, – вот видишь, как это просто – не следовать стереотипам и не идти ни у кого на поводу. Это очень хороший виски, тебе понравился?

– Да, это очень хороший виски, – согласился ученик.

Тренер, развалившись в своем полукресле, стал рассказывать нам о том, как два года назад предпринял большое путешествие по Соединенному Королевству и какое неизгладимое впечатление произвели на него изысканные сорта виски, которым его угощали в Ирландии. Он говорил о напитке так, что у меня почти потекли слюни и мучительно, почти нестерпимо захотелось выпить. Я смотрела на бутылку немигающим взглядом и вела с собой ожесточенную борьбу. Предложи он еще раз, и я не выдержала бы. Тем временем ученик, сидящий перед нами, казалось, совершенно забытый всеми, в том числе и учителем, налил себе еще стаканчик. Как будто подчиняясь ходу рассказа, он поднес его к носу, вдохнул аромат дорогого сорта и в два глотка выпил.

«Двести», – отчеканилось у меня в мозгу. На старые дрожжи, которые, несомненно, еще бурлили в организме нашего коллеги, этого было уже больше чем достаточно.

– Но давайте вернемся к теме нашего обсуждения, – словно очнувшись от воспоминаний, заявил учитель и обернулся к ученику, тихонько грызущему сладкий орешек. – Что-то ты совсем не продвинулся, друг мой, такой виски… Грех не полакомиться.

И он налил несчастному еще стакан.

Эта доза, прошедшая и вовсе безо всякой закуски, оказалась для похмельного ученика решающей. На лбу у него выступил пот, глаза заиграли масляным блеском, он решил поудобнее раскинуться на своем сиденье, но локоть его попал мимо подлокотника, и он, промахнувшись, чуть не вывалился из кресла.

– Пардон, – сказал он нетвердым языком.

– Ничего страшного, – ласково ответил учитель, продолжая бессовестно охмурять больного человека. – А теперь вернемся к нашему разговору. Скажи, если бы ты был женатым человеком, обремененным заботой о детях и семье, ты мог бы вот так, как сейчас, выпить в свое удовольствие и не вызвать скандал? Тебе позволили бы провести время так, как ты хочешь? Тебя вообще кто-нибудь спрашивал о том, как лично ты хочешь провести время и что нравится лично тебе?

В ответ раздался пьяный смешок.

– Ага, щас, разбежался, – отозвался со своего места опьяневший ученик. – Я, может быть, и мог бы сделать как хочу. Но скандал был бы точно. И ор, и вопли, и «я на тебя лучшие годы потратила»… Все это было бы, даже к бабушке не ходи.

– Ну а ты что делал в таких случаях? – спросил учитель, старательно изображая неподдельный интерес.

– Когда что, – был ему ответ, – смотря какой скандал. Или уйду, или, бывало, назло ей еще хуже напьюсь.

– Ты не волнуйся, сейчас тебя никто ругать не станет, – успокоил учитель, – сейчас мы проводим эксперимент. Я хочу понять вот что: ты взрослый, образованный мужчина, кроме того, ты обеспеченный человек, на должности. Если ты выпьешь, ты же не потеряешь лицо, правда? Иначе тебя на твоей должности вряд ли держали бы, не так ли?

– Почему это я потеряю лицо? – искренне удивился несчастный Алкоголик. – Если бы я не поддерживал компанию, я никаких вопросов бы решить не мог. Да в нашей сфере все вопросы только так и решаются: за рюмкой, в хорошей компании, глаза в глаза, как говорится. По-другому никак.

Учитель налил ему еще чуть-чуть и протянул стакан. Ученик взял его, покрутил, обреченно выпил. Он, кажется, начинал понимать, героем какой жестокой порки он стал. Через несколько секунд лицо его вытянулось, он начал тереть глаза.

– Вы это специально, да? – спросил он.

– Что специально?

– Напоили меня, – уточнил ученик.

– Я тебя не поил, ты выпил сам, – развел руками учитель. – Я предложил, ты не смог отказаться. Тебе нужно было оправдание того, что ты пьешь один среди бела дня, да еще при людях, я тебе это оправдание предложил, и ты его принял. Ты был рад этому оправданию, потому что оно дало тебе возможность делать то, что ты хочешь. Так давай определимся: может быть, ты счастливый человек? Может быть, в этом и есть твое счастье?

– Какое счастье? – не понял захмелевший ученик.

– Я имею в виду то, что ты сейчас свободен и счастлив. Никто не мешает тебе делать то, что ты хочешь. Разве это плохо?

Ученик молча достал платок, вытер им глаза и спрятал обратно в карман.

– Ты любил свою жену? Сколько лет вы прожили вместе? Какой она была? Красивой, нежной?

Взрослый мужчина, сидящий на стуле, уже глотал пьяные слезы, которые прорывались наружу.

– Но она же мешала тебе, правда? Она постоянно ставила условия, постоянно что-то диктовала, разве не так? А когда родился ребенок, так и подавно. Ей же было мало, что ты стал приносить деньги в дом, ей нужно было, чтобы ты все свое время проводил с ней, и, если ты поздно приходил, она ругалась, что ты разбудишь ребенка. Ты не виноват, кто же выдержит, если его будут целыми днями пилить?

Тренер в упор посмотрел на свою жертву.

– Но ты ведь не бил ее, нет? Разве ты мог поднять руку на женщину, на мать твоей дочери?

– Я бил ее, – вдруг откликнулся ученик, покачиваясь на своем сиденье, словно камыш на ветру, – я ее бил.

– А меня ты смог бы ударить? – вдруг выдал тренер неожиданный вопрос. – Ты не бил ее трезвый, правда? Вот и сейчас ты нетрезв, то есть условия те же. Только ее нет. Но есть я. Я могу ее заменить. Разве я не вызываю у тебя раздражения, разве ты не хочешь меня ударить? Разве тебе не кажется, что я над тобой издеваюсь? Просто глумлюсь перед всеми присутствующими, выставляю никчемным алкоголиком? Разве я не заслужил того, чтобы получить по морде?

Он встал, встал и ученик. Сцена получила совершенно неожиданный для нас поворот, послышался шепот, задвигались стулья, слушатели напряглись, готовые в любой момент отреагировать – кто словом, а кто и действием – на события в центре зала. За моей спиной все явственнее слышался шепот, из которого я поняла, что мужчины заспорили, ударит или не ударит. Алкоголик стоял, глядя на тренера в упор, и лицо его наливалось краской. «Как бы его не шарахнуло у всех на глазах», – промелькнуло у меня в голове, и в этот момент, не говоря ни слова, он резко подался вперед и выкинул руку со сжатым кулаком прямо в лицо учителю. Движения принявшего дозу ученика были неверными и замедленными, тренеру ничего не стоило увернуться от удара. Его противник не удержал равновесие, и учителю пришлось прийти ему на помощь, чтобы спасти от неминуемого падения. Выпоротый ученик громко всхлипнул, махнул рукой и двинулся было к выходу, но тренер удержал его. Тот попытался вырваться, но был остановлен и усажен на свой стул среди других слушателей.

– Итак, что вы скажете на сей раз? Какого чувства достоин этот ученик? – обратился он к аудитории.

И снова первой ответила Бриллиантовая Вдова.

– Жалости, – сказала она.

– Отвращения, – прошамкала надутыми губами Силиконовая Кукла.

– Профессионального лечения, – подал голос длинноволосый парень.

– Есть еще мнения?

– Понимания, – вырвалось у меня.

– Кто-нибудь хочет сказать – симпатии? Нет? Так я и думал. Человек в состоянии опьянения не может посмотреть на себя со стороны, не может оценить себя адекватно, – сказал он и обратился к Алкоголику, который сидел, насупившись, но больше не порывался уйти. – Поэтому я сделал видеозапись сегодняшнего урока. На следующем занятии тебе будет выдана копия, диск, который ты должен будешь просмотреть у себя дома, это будет тебе такое домашнее задание. Обязательно выполни его, это очень важно для тебя.

После окончания занятий ученики не разговаривали между собой, каждый старался побыстрее одеться и уйти. Даже взглядами не обменивались. Видимо, все мы находились в состоянии сильного эмоционального возбуждения, которое предпочитали пока не делить с другими участниками группы. Совершенно случайно я узнала, что молодого человека с длинными волосами зовут библейским именем Илья – так он представился, когда после занятия звонил кому-то по телефону. Он не смотрел в мою сторону, не пытался познакомиться, не проявлял ко мне совершено никакого интереса. Молча приходил, со всеми здоровался, молча уходил. Я была вынуждена констатировать, что испытываю разочарование. Хотя, собственно, на что я рассчитывала? Он на несколько лет моложе меня, хотя дело, конечно, не в этом. Почему, собственно, я решила, что могу представлять для кого-то интерес? С чего взяла, что кого-то способна вдохновить моя депрессивная физиономия?

После двух занятий я была вынуждена признаться самой себе, что прилюдные глумления над учениками вызывают во мне смешанные чувства. Порки были чудовищны, тренер отвратителен в своем цинизме и жестокости. Но где-то в глубине души во мне шевелилось некое подобие непристойного, низменного, почти садистского удовольствия. Гнусавый, дребезжащий голосок внутри меня удовлетворенно отмечал: не ты одна такое ничтожество, посмотри, сколько их, таких же никчемных слабаков, как ты. Мне было жалко выпоротых учеников, но втайне я испытывала удовлетворение, в котором не призналась бы никому.

С Истеричкой тренер разделался двумя пальцами. Кличке, которую я ей присвоила, женщина, как выяснилось, соответствует на сто процентов. Она вышла к группе, полностью убежденная, что даст учителю решительный отпор, всем своим видом демонстрируя лозунг: «Меня голыми руками не возьмешь», и была посрамлена в первые же две минуты. Гуру легко вывел ее из демонстрируемого ею статуса «скептического прагматика» и довел до крайней степени раздражения, когда женщина стала плохо контролировать свои слова, интонации и жесты. Затем он подрубил ее под корень вопросом о постоянном половом партнере. И чем более остервенело сопротивлялась ученица, тем яснее становилось, что истоки ее истерического состояния лежат в сфере половой неудовлетворенности. Так порка выглядит в моем пересказе. В реальности она была жесткой, безжалостной, обнажающей самые сокровенные человеческие тайны. Истерическое состояние выпоротой ученицы передалось залу, ученики впервые за время курса наших занятий начали давать советы: не спорь с учителем, успокойся, посмотри на себя со стороны, тебе хотят помочь и так далее. Кульминацией порки стал вопрос тренера:

– Как ты выбираешь себе сексуального партнера? Каким требованиям он должен отвечать?

Дама, уже доведенная к тому времени до высшей точки кипения, заявила:

– Я выбираю того, кто мне нравится.

– А кто тебе нравится? Должен претендент на твой интерес отвечать каким-то требованиям или ты ляжешь в постель с любым, кто попадется под руку?

– Я никогда не лягу с таким, кто, как вы говорите, попадется под руку!

– Ну а с каким ты ляжешь? Ты главный бухгалтер в солидной фирме, не оборванка какая-нибудь, ты, наверное, уважаешь себя. И как личность, и как женщину. Ты работаешь в строительной фирме, правильно?

– Да, в крупной строительной фирме, – подтвердила женщина.

– Давай представим ситуацию, что твоего внимания домогается… – он делано замешкался, – предположим, финансовый директор. Или возьмем уровень пониже, скажем, юрист.

– Я не могу рассуждать отвлеченно, мне нужно видеть человека.

– Согласен, когда речь идет о юристе, нужно видеть человека, а если, предположим, речь зашла бы о прорабе, который работает на одном из ваших объектов? Или курьере, который доставляет в офис воду для кулера? Тебе нужно было бы видеть этого мужчину или ты сразу, не глядя, не стала бы даже обсуждать такое?

– Не стала бы обсуждать, – гордо пожала плечами ученица.

– И зря! – заключил учитель. – Очень зря. Ты, милая моя, высоко подняла планку, которую просто не можешь перепрыгнуть. Ты даже ногу так высоко не задерешь. Тебе следовало бы выбирать себе мужчину, исходя не из его социального статуса, а из его личной привлекательности. И еще из его желания разделить с тобой постель. Извини, но в твоем возрасте и с твоей внешностью ты уже не можешь рассчитывать на высокий спрос. Почему ты не хочешь посмотреть на вещи реально?

В итоге ученица не вызвала симпатии у коллег и проследовала на свое место, пылающая от стыда и ни в чем не убежденная. Казалось, после этого Силиконовой Кукле ничего не грозит, тренер вволю потоптался на Истеричке и надутую барышню сильно пинать не станет. Он и не стал, он решил с ней поиграть и устроил спектакль, рассчитанный на то, чтобы немного поднять нам настроение.

Оказалось, наша силиконовая коллега – владелица модного магазина итальянской одежды. На первый взгляд, все у нее в порядке: в наличии здоровье, собственность в центре города, дающая уверенность в завтрашнем дне. Но не так все просто. Тренер очень легко вывел ее на откровенность, предложив самой рассказать причину своей неудовлетворенности жизнью. Ученица считала свои мотивы вполне достойными и смело навернулась с головой в пропасть. Оказалось, она стремится к идеалу, который не знает, как достичь. Ее цель была как линия горизонта – сколько она ни старалась к ней приблизиться, ближе не становилось. Она регулярно смотрела светскую хронику по НТВ, ее сводили с ума шикарные рублевские особняки, двухэтажные лондонские квартиры, в которых жили и радовались такие же, как она, поверьте, ничем не лучше! Она сама трудилась не покладая рук, чтобы хорошо выглядеть и носить брендовые вещи, но кто мог здесь оценить ее элегантность? Ее шмотки, накупленные на миланских распродажах, не шли ни в какое сравнение с тем, что носили жены известных футболистов и лондонские светские львицы. И сам факт, что она влачила свои дни в российском захолустье, постепенно стал доводить ее до крайней степени отчаяния. До депрессии. А ведь она делает все, что в ее силах: зарабатывает деньги, улучшает свою внешность, но результата – ноль. Она топчется на одном месте, не в состоянии сдвинуть судьбу с точки, намертво прилипшей к мрачной российской провинции. А годы между тем идут…

– Может быть, тебе уехать из страны? Поселиться где-то в Европе, не везде же цены на недвижимость такие, как в Лондоне.

– Я думаю об этом день и ночь! – с отчаянием в голосе воскликнула ученица.

– Ну и в чем же дело? У тебя не хватает средств на переезд?

– Мои средства ограничены, – согласилась мадам, – я не смогу купить в Европе, там, где мне подошло бы, и бизнес, и достойное жилье. Если я куплю хорошую квартиру, мне придется там чем-то заниматься. Иначе на что я буду жить?

– Ну а как же твой бизнес здесь? – участливо спросил тренер. – Ты же можешь продать его и затем подумать, как вложить эти деньги.

– Мне придется делиться, бизнес не мой полностью, и он дает недостаточно средств.

– То есть все упирается в деньги? Правильно я понял?

– В основном да.

– Людей, которые страстно хотят уехать, это не останавливает. Можно найти там работу, можно выйти замуж, наконец.

И тут носительницу силикона прорвало.

– Как вы себе это представляете?! Какую работу с моими тремя курсами педагогического я могу там найти? С мужем – еще сложнее. Где я его найду, в Интернете? Там либо извращенцы, либо скупердяи, либо старые козлы. Зачем мне такой муж? На курорты все ездят с женами или любовницами, уже опробовано многократно. И первое, что всех интересует, это язык! Я могу сделать покупки и на английском, и на итальянском. Но этого мало! Я же не за продавца хочу выйти замуж. Я обречена! Я не вижу никакого выхода!

Тренер изобразил на своем суровом лице сочувствие.

– А почему ты не учила языки, если так хочешь уехать в Европу?

– Какой язык я, по-вашему, должна учить? Если я, допустим, выучу итальянский, а мне вдруг подвернется приличный немец, я что должна буду с этим итальянским делать, а?

– Может, стоило сначала выбрать страну, освоить язык и затем уже окучивать контингент местных женихов?

– Да, большинство именно так и делает. Но я – не большинство, понимаете? У меня свои переживания, свои мысли и чувства.

– Я догадываюсь, какие именно: ты хочешь, чтобы миллионер свалился тебе на голову. И чтобы он еще и понимал по-русски, так?

Ученица, почувствовав насмешку, обиженно засопела.

– Миллионер – это, конечно, хорошо, но миллионеры – люди капризные, любят молоденьких девушек. Желательно до 25. А тебе уже за тридцать, шансы снижаются. Может, стоить сделать ставку не на свои прелести, а поискать верного друга жизни?

– Мне нужно поверить в себя, обрести уверенность, и тогда все получится. Поэтому я пришла сюда.

– А все остальное, ты считаешь, у тебя уже есть? – удивленно подняв брови, спросил тренер. – Может, все-таки начать с языка?

– Я вижу, куда вы клоните, – нашлась с ответом жертва, – вы считаете меня дурочкой. Но это не так, это далеко не так. Я знаю, какие тупые жены у футболистов, думаете, я не слежу за темой? Когда у «Миссис мира» спросили, что вращается – Солнце вокруг Земли или Земля вокруг Солнца, она не знала, что ответить! Вот она дура, это да. Кстати, жена футболиста. Но я-то не такая дура. Я знала ответы на все, что спрашивал у нее тот журналист, который ее опозорил. Я знаю, что вокруг чего вращается и что Маршак – это детский писатель.

– Ну с Маршаком – это просто. На этот вопрос любой человек ответит.

– Но та не ответила! Я не дура, и не надо меня ловить, я знаю, что Бетховен – это не собака, а слепой композитор…

– Глухой, – поправил ее тренер.

– Кто глухой? – не поняла ученица.

– Бетховен не был слепым, он был глухим.

– Да какая, на фиг, разница, слепой или глухой был Бетховен! Я была на концерте органной музыки, и меня потрясло величие его произведений.

– Поздравляю, но Бетховен не писал произведения для органа, ты, наверное, слушала Баха.

– Вам не удастся меня подловить, не старайтесь, – огрызнулась ученица.

– Я вовсе не стараюсь подловить тебя на невежестве, упаси бог, – развел руками тренер, – хотя думаю, что на самом деле это несложно.

Гуру провоцировал мисс силикон, это было ясно, ей бы самое время постараться сойти со скользкой дорожки, но она приняла позу оскорбленной гордости и раздувала ноздри.

– Ну хорошо, – примирительно сказал учитель, – ответишь на три вопроса, и я соглашусь считать тебя образованным человеком. Что такое канотье?

– Французское пирожное, – с ходу выпалила зазнайка.

– Кто написал «Сказку о царе Салтане»?

– Корней Чуковский!

– Кто такой Боттичелли?

– Известный итальянский кинорежиссер. Это знает каждый.

Когда мадам обвела победным взглядом слушателей, как бы говоря «как я его уделала!», в зале не было ни одного серьезного лица, все улыбались.

– Что ж, вопросов больше не имею, – подвел итог учитель, – хотя напоследок все-таки хочу спросить: зачем ты сделала себе эти ужасные губы?

– Усовершенствовать свою внешность теперь доступно, – объяснила ученица, – это прогресс. Это достижение человечества. Я всего лишь пользуюсь этим достижением, что неясного?

– А после того, как ты проделала это над собой, ты не заметила, что у тебя стало меньше женихов?

– Каких женихов?

– Ну ты же ищешь себе партию, разве нет? – уточнил гуру. – Я именно про этих женихов. Женщины улучшают, как ты говоришь, свою внешность, потому что это, по их мнению, легче, чем улучшать мозги. Меньше усилий, меньше труда. И наоборот, чем меньше у женщины мозгов, тем больше желания улучшать свою внешность. И открою тебе секрет: мужчинам такие преобразования не нравятся. Они выглядят отталкивающе, на силикон неприятно смотреть, и он не стимулирует влечение.

– Это, как говорится, на вкус на цвет. Но у меня-то с мозгами все в порядке.

– Да, все в порядке. Не считая того, что канотье – это соломенная шляпа, «Сказку о царе Салтане» написал Пушкин, а Боттичелли – это итальянский живописец пятнадцатого века.

– Жестко он ее приложил, я имею в виду ту, что с губами, – полушепотом сказала мне девушка, которую я с первого занятии называла про себя Школьницей.

После окончания урока я зашла в туалет, еще на пару минут замешкалась в коридоре, отвечая на телефонный звонок Максима, и в итоге уходила последней из нашей группы. У крылечка топталась Школьница, крутила в руках телефон.

– А мне показалось, что она ничего не поняла, – возразила я, – не осознала, насколько жалко выглядела.

– Вас как зовут? – спросила девушка. – Я Аня.

– А я Люба, – ответила я. – Почему вы не уходите?

– Да если честно, я вас ждала, – несколько смутившись, призналась Аня, – просто очень захотелось с кем-то поделиться, поговорить, а у вас такое лицо…

– Какое? – искренне удивилась я, даже не успев осознать, что девушка мне очень польстила своим доверием.

– Ну, как бы это сказать… располагающее, что ли, – она старалась подобрать слово, – умное и красивое. Я редко ошибаюсь в людях, это у меня такое хобби – читать по лицам.

– И что же вы прочитали в моем лице?

– Пока немного, – ответила Аня, – но вы добрый человек. Хотя и несчастный.

– Это так видно?

– Ну это скорее я додумала, если уж честно. Просто вы красивая, молодая, одеты со вкусом. Вы бы сюда не пришли, если бы у вас было все хорошо.

– Это точно, – кивнула я. – Так что вы предлагаете? Где поболтаем?

– Может, зайдем, тут за углом кафе есть…

– Пошли, – согласилась я. – О чем будем говорить?

Я предполагала, чем вызвано желание девушки с кем-то поделиться: скорее всего, она хотела посоветоваться, как себя вести, когда она сама окажется на месте жертвы. Но Аня меня озадачила:

– Я заметила одну непонятную вещь, я вам расскажу. Не люблю непонятного и еще не люблю, когда меня обманывают.

Мы свернули за угол, и меньше чем в тридцати метрах девушка остановилась, пропуская меня вперед.

– Нам сюда, – сказала она.

Раньше я редко бывала в этом районе и не знала, что здесь есть такое симпатичное и уютное кафе. Я открыла массивную дверь и, оценивающе оглядываясь, вошла в зал. Мы выбрали столик на двоих у окна, Аня сообщила, что в этом кафе меню небольшое, зато отменно готовят практически любое блюдо. Но ни мне, ни ей есть не хотелось, обе мы были слишком взвинчены и остановились на мороженом и виски.

– Мне обязательно нужно выпить, – оправдывалась Аня, – я действительно очень взволнована.

– Можете не оправдываться, – пресекла я ее попытку, – во всяком случае, передо мной. При мне можете пить сколько захотите.

Аня посмотрела на меня с благодарностью. И когда официантка принесла виски «Джеймесон», мы с облегчением сделали по большому глотку, после чего стало ясно, что символические 200 граммов на двоих не будут последними.

– Аня, простите за вопрос, но зачем вы сюда пришли? – начала я. – Не в кафе, я имею в виду тренинги. Чего вы хотите?

– А вы? – выпалила девушка и только после этого, видимо, сообразила, что отвечать вопросом на вопрос неприлично. – Я не в том смысле… Словом, наверное, за тем же, зачем и вы… Хочу скорректировать свое отношение к жизни. Сама не справляюсь.

– То есть с вами ничего такого не случилось? Никакого несчастья или еще чего-то? – уточнила я.

– Это как посмотреть, – сказала Аня и заглянула мне прямо в глаза. – Когда вся жизнь идет не так, как хочется, это несчастье или нет? В том смысле, что никакой трагедии вроде не случилось, но и хорошего-то ведь тоже ничего.

Вблизи я рассмотрела ее внимательнее. Внешность у девушки была неброская, главным образом из-за субтильного сложения и невысокого роста. Но личико оказалось очень милым, с ямочками на щеках, аккуратным носиком, по-детски круглыми глазками, которые, впрочем, смотрели внимательно и даже пытливо.

– Я скажу в двух словах, ладно? Я классическая неудачница. Я пропускаю всех вперед. На должности, замуж. Куда угодно. Всем уступаю место. Сама того не желая, естественно. В конце концов меня просто перестали замечать. Еще чуть-чуть – и меня даже видеть перестанут. Даже мои родители. Не говоря уж о посторонних. Превращусь в невидимку. – Она невесело усмехнулась. – А мне, между прочим, двадцать девять лет, я уже не девочка, просто выгляжу молодо. Я вам потом про себя расскажу, если вам будет интересно. А сейчас я спросить хотела: вам кто эти тренинги порекомендовал?

– Одна старая знакомая, – ответила я, – мы с ней давно не виделись, потом встретились, разговорились, пожаловались друг другу на проблемы, она и рассказала, что ходила сюда. И что собирается продолжить курс на втором уровне.

– Больше она ничего не говорила?

– Может, и говорила, так сразу не вспомнишь, – пожала плечами я. – Говорила, что рассчитывает на реальную помощь в сложной жизненной ситуации. Не моральную, а уже какую-то конкретную помощь имела в виду. Но я, если честно, не знаю, какую именно. Она не рассказала.