– Вау, – выдохнул я тридцать секунд спустя. – Извиняй, обычно я не так…
– Да знаю я, как ты обычно, – отмахнулась Сандра. – Это всё навык.
– А ещё раз?
– Через полчаса только, – зевнула Сандра. – Потом очков накину, должно сократиться время до повтора. Ладно, пойду я домой.
– Куда домой? – Я схватил её за плечо. Такая корова нужна самому! – Что, даже чаю не попьёшь?
– А ты что, чаю мне принесёшь? – изумилась Сандра.
– А чё б нет? – Я встал с постели. – Жди. Надейся. Верь.
– Хм. Надо же, как легко мужиков цеплять на этот «Первый раз», – пробормотала Сандра мне вслед.
Я спустился вниз, там всё ещё бухали. Довольно мирно сегодня, ни кровищи, ни дерьмища. Я прокладывал себе путь через толпу к кухне, меня охотно пропускали. И вдруг я остановился.
Сцена.
Я стоял и смотрел на сцену.
Да даже если возьмёшь дебилов, которые умеют только ритмично биться головой об стену, это будет лучше того дерьма, с которым ты по миру колесил!
Крики толпы. Эта непостижимая энергия, что циркулирует в тебе, когда ты стоишь на сцене, сжимая левой рукой гитарный гриф.
Как легко мужиков цеплять на этот «Первый раз»…
Нет. Нет, сука, я не собираюсь остаться навсегда только одним из твоих мужиков. Время пришло. Прекрасное далёко, я начинаю путь, и пусть хоть одна мразь посмеет встать у меня на пути!
– Рома! – заорал я так, что все в зале заткнулись и охренели. – Где Рома?! Крик подобен грому: «Дайте людям Рому!».
TRACK_09
В кабаке Ромы не было. Я немного пометался по залу, заглянул в кухню, потом кто-то показал пальцем на дверь, и я вышел на улицу. Опять темно, опять ночь, каждый день одно и то же, сапожники, а не программисты! Не видно ж нихрена… А, не, вон, пустой треугольник поодаль белеется. Пустой треугольник палит наличие игрока или непися, но также сообщает, что ты ему нахрен не нужен.
Я побежал по дороге, пару раз повернул. Ишь ты, далеко убежал, скотский выпердыш. А ведь мы с ним земляки! И как я раньше не подумал? Пусть и херь какую-то слушает, но ведь русскую! А за рубежом русскую херь (и даже не херь) вообще никто не слушает. Я, пожалуй, был там даже популярнее многих наших заслуженных и талантливых. Ну ещё бы, сколько бабла-то вбухано. Да мои песни в Штатах и Европах крутились чаще, чем рекламные ролики.
Рома плакал. По-настоящему. Навзрыд. Как сучка. Но меня потрясло не это. А то, что Рома сидел на бетонном прямоугольнике фундамента. Мне потребовалось время, чтобы это осмыслить.
– Ты чего, дом, что ли, строить начал? – спросил я.
– Уйди! – крикнул Рома.
– Хренасе, ты упоротый. Фундамент заложил… Ещё, небось, денег заплатил?
– Ну нет, блин, за "спасибо" положили! Чё тебе надо, Мёрдок? Уйди!
– Не, не уйду. – Я отвлёкся от созерцания чужого налаженного быта и перевёл взгляд непосредственно на Рому. – Пошли, Ромыч. Уболтал, я тебя беру.
– Куда? – Рома даже реветь перестал от удивления.
– Ну куда можно взять человека? В задницу, блин! Собирайся, пошли, будет репетиция.
– Нахер! – Рома начал отползать. – Сгинь, психопат!
– Такие психопаты, как я, сами по себе не исчезают. Вот если б атомный взрыв или что-то подобное – тогда да. А так – даже не проси. Чего ты разнылся? Пошли, работа ждёт! И работы – вагон.
Рома опять всхлипнул:
– Ты это из жалости, да?
– В смысле? – переспросил я, пытаясь нащупать внутри себя хотя бы тень жалости. А, вот, нащупал. Денег жалко – аж глаза слезятся. Братец – гнида. Только Рома тут вообще ни при чём.
– Потому что я, типа, облажался, – снова начал подвывать Рома. – Они меня освистали, Мёрдок.
– А ты на что-то другое надеялся?
– Да, блин! Я думал, хоть здесь, где можно качать навыки, смогу что-то из себя представлять. А я – чмо и ничтожество.
– А ну, отставить самобичевание! – нахмурился я. – Сразу распределим обязанности. Стебать и гнобить тебя буду я. У тебя будут другие функции в нашем дружном коллективе. Если ты, мать твою, рэпер – будешь в барабан стучать, на это-то у вашего брата ума хватать должно. А там прокачаешь навык, будешь херачить – чисто Ларс Ульрих.
– Мёрдок, ты не понял… Я раздавлен. Я уничтожен! Они готовы были убить меня. Они бросили в меня кружкой с пивом!
– Да, это я видел.
– Всё. Со сценой покончено. Навсегда! Я изменю класс. Нахер всё это.
Тут я не удержался. Сделал шаг вперёд и влепил Роме пощёчину.
Предупреждение: применение насилия вне квеста. Второе предупреждение повлечёт за собой штраф.
Ишь ты какая – штраф! А как тут без насилия, а? Вот и я считаю, что никак.
– Ты чё? – заорал Рома, выпучив на меня глаза.
– Больно? – заорал я тоже. – А будет больнее! Это жизнь, привыкай. Да если бы я бросал дело своей жизни каждый раз, как меня посылали со сцены нахер, я бы никогда ничего не добился!
Я, конечно, так и так ничего не добился, но это сейчас было неважно.
– Я ничтожество и бездарность! – не сдавался Рома.
– И что? А я, по-твоему, кто? А?! Смотри на меня, мать твою, и говори, кто я! Я – Мёрдок, самый крутой чувак в мире, ничтожество и бездарность, непостижимый размер эго которого может соперничать только с величиной его циклопического члена. Может быть, я и неудачник, но мои яйца дают свет соседней галактике, и тамошние обитатели поклоняются моим яйцам, я это точно знаю. Я, чёрт подери, бог! И я протягиваю тебе свою божественную длань, чтобы привести тебя на вершину Олимпа, где тебя озарит сияние лучей славы. Мы прославимся на весь мир! Ты и я, как Саймон и Гарфанкел, как Лу Рид и Джон Кейл!
– Я даже не знаю, кто это…
– А какая, к чёрту, разница? – Я заврался так, что аж вспотел, но Роме нужны были положительные эмоции.
Красноречие: +1
