Мир – Магия

Грет просмотрел список студентов, потом быстрым, натренированным взглядом пересчитал присутствующих в аудитории и довольно усмехнулся. Похоже его грозная речь в четверг произвела нужный эффект – вся группа за исключением двух человек, которые записались в специальный класс, сидела перед ним, сонно уставившись по сторонам.

Семинары по теории магии проходили в специальных кабинетах, и обычно студенты крайне удивлялись, первый раз приходя на пару. Здесь не было никаких парт или длинных, неуклюжих, лекционных столов с неудобными, жесткими скамейками, не было кафедры и преподавательского места, ярких ламп дневного света, высоких потолков и огромных досок. Наоборот, в небольшой комнате с интересными, полукруглыми окнами во всю стену располагались десятка два мягких широких кресел, расставленных дугами вокруг центрального места, которое занимал либо преподаватель, либо кто-то из студентов. Приятный светлый паркет под ногами, навесной потолок, оформленный в виде квадратов, заполненных тонкими деревянными рейками, теплое, неяркое освещение, миниатюрная доска для кратких пояснений или заметок создавали в помещении расслабленную, комфортную, неформальную атмосферу. Как показала практика, обучение магии в таких аудиториях проходило гораздо более продуктивно, чем в обычных классах. И Грет полностью поддерживал эту идею.

– Начнем, – он скрестил свои длинные тонкие пальцы в замок, упершись о подлокотники кресла, и посмотрел на студентов. – Последней темой на лекции у нас была ситенара, поэтому вторая часть семинара будет посвящена ей. Но начнем мы с нескольких довольно простых упражнений, которые помогут вам лучше понять устройство магической параллели. И так. Во-первых, попробуйте перейти в параллель и вернуться назад. А потом поднять руку, если все получилось, идет? – ребята закивали. – Тогда вперед, – он ободрительно кивнул им и стал ждать, внимательным взглядом следя за каждым из присутствующих.

Темноволосый парень в больших, немного старомодных очках, который сидел с самого краю первого ряда, почти сразу закрыл глаза и замер, его сосед – неуклюже высокий, но довольно мускулистый с коротко подстриженными висками и длинной, убранной назад челкой, кажется, тоже легко справлялся с заданием. Следующая за ними девушка, в ярком свитере и синих расклешенных джинсах уже подняла руку, как и две ее одногруппницы. За их спинами двое ребят также постепенно начинали шевелиться. А в самом конце ряда парень с широкими плечами в серой, трикотажной кофте и темно-синих брюках с оттопыренными карманами все сидел с закрытыми глазами. Грет подождал еще около минуты, пока он закончит, а потом продолжил.

– Хорошо. Молодцы. Теперь попробуем слегка усложнить вам задание. Переходим в параллель и пытаемся понять, перешел я или нет. Все готовы? – Грет посмотрел на ребят.

Парень с широкими плечами удивленно округлил глаза. Ясно, значит он ничего кроме как переходить не умеет. Остальные просто выглядели немного озадаченными.

– Приступаем, – объявил он, прикрывая глаза, подождал несколько секунд и опустился в параллель.

Она сразу стала такой, какой он хотел. Тот же кабинет, может чуть больше, чуть светлее, с искаженной по углам перспективой (у Грета никогда не получалось трансформировать без ошибок), но с точно таким же креслами, которые теперь занимали неясные преломленные через него самого проекции его учеников. Случайно уловленные глазом особенности внешности, мимолетное впечатление, легкое, на грани интуиции ощущение их индивидуальных магических ситенар – вот чем наполнило сознание эти сероватые тени. Они все были здесь.

Грет скользнул назад в реальность и тихо выдохнул, в очередной раз напоминая себе, что стоит больше тренироваться с трансформациями, иначе он окончательно потеряет таким трудом заработанные навыки и вряд ли снова сможет их восстановить, а потом медленно открыл глаза.

Парень с длинной челкой и две девочки: одна с шикарными темными волосами и вторая в объемном сером худи с растрепанными светло-русыми локонами – сразу повернулись к нему. Он мысленно отметил их – умеют быстро переходить, значит специально практиковались. Сдержанно улыбнулся. И стал ждать, пока остальные ребята тоже придут в себя.

– Ну как? – он вопросительно выгнул бровь. – Кто что скажет? – Грет покосился на учеников, но никто не собирался начинать первым. Тогда он повернул голову в сторону крайнего мальчика в очках и спросил его. – Как вас зовут?

– Артен, – представился парень, после чего добавил с заметным сомнением в голосе. – Мне кажется, вы там были.

– Принято, – кивнул Грет и перевел ожидающий взгляд на соседа Артена.

– Герч, – уверенно отозвался тот. – Вы были в параллели.

– Хорошо. Девушки?

– Лира Итрам, – ответила самая первая из трех, в широких джинсах, свитере, кедах на угрожающе высокой платформе и с пепельно-лиловыми прядями в светлых волосах. – Вы были.

– Орза Парген, – подхватила разговор вторая с блестящими длинными волосами, одетая в строгие узкие брюки, слегка приталенный жакет в мелкую клетку, из которого выглядывала легкая белая футболка. – Вы переходили.

– Руни, – сказала третья, тут же отводя глаза. – Вы были там.

– Запомнил. Парни сзади?

– Ирвин, – зазвучал низкий голос, Грет смог разглядеть только небрежно лежащие отросшие темные волосы, узкое лицо с густыми черными бровями, широким, прямым носом и вытянутые губы, которые растянулись в довольной улыбке. – Вы были.

– Юлдан. Согласен с Ирвом.

– Хорошо. И последний ответ? – Грет посмотрел на широкоплечего студента.

– Эшер. Честно, без понятия, – он неловко усмехнулся и, как бы извиняясь, развел руками по сторонами.

– Меру, – поблагодарил всех Грет. – Я там действительно был. Поздравляю всех, кто меня нашел, – он улыбнулся. – А сейчас, давайте остановимся и немного поговорим о том, что вы делали на самом деле. Вот, например, Орза, верно? – он обратился к девушке в жакете. – Как вы поняли, что я был в параллели?

– Ну… – Орза выглядела растерянной, – я опустилась туда и просто увидела вас.

– И других? Или только меня? – уточнил Грет.

– И других, и вас.

– А как мы все выглядели?

– Хм… – Орза оглянулась на свою соседку – Руни (Грет вспомнил имя), словно не зная, что должна ответить, но потом повернулась назад и продолжила. – Как большие расплывчатые кляксы разного цвета.

Несколько ребят усмехнулись, отчего Орза вдруг нахмурилась.

– Отличное сравнение, – поддержал ее Грет. – И у меня был какой-то особый цвет? Или форма?

– Ага. Свой цвет. У каждого был свой цвет, – пояснила Орза.

– А какой была сама параллель?

– Ну… Никакой… Просто белое большое пространство. Или… ой, – она внезапно совсем смутилась.

– Что такое?

– Наверное, не следовало использовать слово «пространство». Вы же сами столько раз говорили, что его типа там нет.

Губы Грета невольно расплылись в широкой улыбке. Значит, запоминают что-то из лекций, это хорошо.

– Все нормально, – кивнул он Орзе. – Но ты заметила одну очень важную вещь. В магической параллели нет пространства, однако каждый из вас ощущает его там. И для каждого из вас параллель выглядит по-разному. Но на самом деле она выглядит так, как вы скажите ей выглядеть.

Грет внимательно посмотрел на ребят.

– Это называется трансформацией, – продолжил он спокойным, ровным голосом, словно читал им лекцию. – Представьте, что бы было, если бы параллель так и оставалась беспространственной? Что бы чувствовали вы, открывая глаза и видя перед собой это бесконечное нечто? Я не могу описать переживание подобного опыта, но, думаю, оно не самое приятное. Человек не привык к такому, в его сознании есть предопределенный заранее образ окружающего мира, ощущение пространства, категории формы, длительности. И он заставляет параллель следовать этому образу. Маг вместе с собой привносит в параллель «пространство-время» и меняет ее, исходя из своего личного представления о ней. Есть вопрос?

Грет оглянулся на парня в очках, Артена, который нерешительно поднял руку.

– Да. Я хотел узнать… Вот, смотрите, мы все сейчас находились там, в одном месте, и все видели что-то свое. Но разве мы не должны были видеть одно и тоже? Почему так выходит?

– Прекрасное наблюдение, – Грет довольно усмехнулся, эти ребята нравились ему больше и больше. – И здесь мы подходим к самому интересному и, на мой взгляд, захватывающему открытию во всей теории магии, – он оттолкнулся от спинки кресла и наклонился чуть вперед, опершись локтями о колени будто собирался сообщить им какой-то великий секрет. – Материальный мир в чувственном опыте является для нас всех общим, одним и единственным. Мы все считаем, что видим и ощущаем его условно одинаково, хотя это, возможно, и не так… Но магическая параллель не едина для всех. Магическая параллель индивидуальна для каждого. Точнее, – Грет сделал паузу, глазами пробегая по сосредоточенным лицам учеников, – она и едина, и индивидуальна. Едина, например, в магических сущностях или в законах функционирования, индивидуальна в своем проявлении для мага. Это довольно сложно осознать, понимаю. Но упрощенно можете представить себе огромное, высокое здание, все этажи которого спланированы одинаково и у каждого этажа есть свой, единственный обитатель. В данной аналогии, этаж и будет некой индивидуальной для одного мага параллелью. Теперь зададим такой вопрос: а как вы можете узнать, дома ли ваш сосед? Вы не можете пересечься с ним на своем этаже, не можете подняться на его этаж, не можете напрямую увидеть его. Вам остается только догадываться об этом по каким-то косвенным признакам, верно? По звукам шагов или голоса, по шуму, интуитивно, по времени, если вы знаете его расписание и так далее. И вы никогда не будете уверены на сто процентов в своем ответе, но с некоторой долей вероятности сможете утверждать, что если вы слышите шаги на головой, то он, скорее всего, дома.

В магической параллель мы наблюдаем схожую картину. Мы определяем присутствие другого мага, во-первых, просто, потому что думаем, что он должен быть там. Например, я попросил друга перейти или мы как-то договорились сделать это вместе. Во-вторых, по изменениям в самой параллели, а точнее по внесенному в нее «пространству-времени», по тем элементам, которые для нее не свойственны. В-третьих, по нашему собственному ощущению, некой врожденной магической интуиции, магическому чувству ситенары того, другого мага. Собрав всю эту информацию и проанализировав ее, мы как бы выдвигаем предположение, гипотезу о том, что интересующий нас маг должен перейти в параллель. А конкретную форму, расположение, вид нашей «гипотезе» придает опять же наше сознание.

Поэтому каждый из вас видит параллель и других людей в ней по-разному.

– Ну, согласись, он – классный! – Орза была в полном восторге от семинара по теормагу и не скупилась на похвалы в адрес Ардо, когда они с Руни и Лирой обедали в столовой.

– Да-да, – Лира смахнула упавшие на лицо пастельно-лиловые пряди волос и переглянулась с Руни, которая в тот момент доедала свою порцию второго. Видимо, Орза уже ее достала.

– Руни, а ты что скажешь?

– Ничего так, – девочка пожала плечами. – Нормально объясняет, вроде…

– Ага, – Лира закатила глаза и добавила, не скрывая саркастических интонаций. – Особенно про эту, как ее, си-те-на-ру. Я вообще ни слова из той лекции не поняла. Мне, лично, по душе Эртан.

– Старичок с языков? – теперь недовольно поморщилась Орза. – Фу… Он слишком помешанный на них, вам не кажется? – она вопросительно посмотрела на одногруппниц.

– Не больше, чем Ардо на теории магии, – хмыкнула Лира, а Руни как обычно промолчала.

Вообще, она была согласна с Орзой, Грет Ардо и ей нравился, но, конечно, не потому что он хорошо объясняет, тут уж скорее наоборот, а потому что он говорил о магии так, словно она была самой загадочной, таинственной и интересной вещью в мире, а не просто совершенно обычным явлением жизни любого нормального человека, которого с детства тренируют произносить непонятные, странные слова заклинаний, четко следовать инструкциям и говорят: «Вот, смотри, магия». Его лекции невольно заставляли Руни глубже задуматься над тем, чем действительно является эта, кажется, привычная вещь, откуда она появляется и по каким законам действует. И это, неожиданно, очень увлекало ее.

***

Эф громко вздохнул, резким движением отодвинул от себя папку с бумагами на другой конец небольшого обеденного стола, взъерошил руками светлые волнистые волосы и устало посмотрел в окно. Правда, почти сразу, нахмурившись, отвернулся, уж больно обидно было видеть яркое солнце и голубое небо с бодро бегущими мимо облаками в полдень теплого субботнего дня.

Эти выходные у Эфа выдались не самыми лучшими. Для начала ему пришлось взять на дом кучу материалов по текущему делу, чтобы подготовиться к предстоящей на неделе поездке в Эстер. А во-вторых, он никак не мог выбросить из головы мысли о брате.

Вчера Ал вернулся домой за полночь и теперь благополучно отсыпался за закрытой дверью своей комнаты. И все было бы нормально, если бы эта картина не повторялась каждый день, начиная с прошлого воскресенья. Конечно, Эф понимал, что одна из причин такого поведения брата – он сам, что своими поздними приходами Ал просто пытается всеми силами избежать разговоров, поучительных нотаций и обвинительных взглядов. Но в то же время, кажется, присутствовали и другие, гораздо более серьезные обстоятельства, о которых оставалось лишь смутно догадываться.

Эф устало отхлебнул остывший, до горечи крепкий чай, поморщился, облизнул чуть сухие тонкие губы, и снова неохотно взялся за работу. Новое дело на первый взгляд выглядело довольно обычным, и когда следователь только открыл присланные из Эстера документы, то очень удивился, что его коллеги передали их в главное управление. Нарушение кодексов, запретная магия, превышение полномочий – стандартный набор. Однако стоило ему вчитаться в сухие строки рапорта, то он понял, насколько оно непростое и серьезное. Далэ39, известный, знаменитый, талантливый маг. Стоит на контроле: метка, печать – все в порядке. За долгое время ни одного нарушения, ни предупреждения, ничего… А тут. Срочный вызов, молодая девушка, почти подросток, в тяжелом состоянии после серьезной аварии, обширные внутренние повреждения, кровотечение… Долгая, напряженная, изматывающая операция. По всем признакам она должна была умереть, но … выжила.

– Браза, это будет стоить ему как минимум карьеры, – выдохнул Эф, качнув головой.

Еще Орден… Потому что иначе он не научился бы такому самостоятельно. Ведь даже в Службе только три мага владеют подобным, и все контакты с ними строго отслеживаются и фиксируются агентами контроля. Списки, отчеты наблюдения приложены к делу (Эф запросил их сразу), его там нет. Конечно, всегда остается шанс скрытых взаимодействий, но вариант с Орденом казался куда более вероятным.

Одно вызывало у Эфа недоумение: почему тот человек вдруг решился сделать то, что сделал? Почему в этот раз? Он не впервые сталкивался со смертью пациента, не впервые работал с жертвами несчастных случаев, судя по досье из клиники… Так что изменилось?

Практически невозможно предполагать, будто он надеялся остаться незамеченным. Магия материи на молекулярном уровне требует серьезных изменений собственной ситенары. Печать точно зафиксирует такое отклонение, даже если ее чувствительность сильно уменьшить специальными приемами. Не говоря уже о том, что такая магия входит в первые статьи кодексов, принятых еще при Первом Парламенте, и ее применение фиксируется всеми стандартными охранными заклинаниями.

И думал ли он о последствиях? Не для себя, для той девчонки, когда решился использовать крайне нестабильную магию с непредсказуемым результатом. Когда знал, что сработавшая печать может запросто лишить его сознания, обездвижить и тем самым точно убить пациентку. Когда использовал запрещенные иллюзии для смягчения боли, которые часто приводят к неотвратимым повреждениям физического тела и личности мага. Думал ли он об этом?!

Эф первый раз сталкивался с подобным. Хоть дело и не было слишком сложным или запутанным по материалам – признательные показания врача вместе с детальным описанием происшествия, показания других сотрудников клиники однозначно определяли виновного. Настоящее везение для следователя. Но оно пробудило в Эфе огромную волну внутренних раздумий, споров и противоречий.

– Сколько же стоит жизнь человека? – невольно спрашивал он себя каждый раз, когда садился за работу. – И сколько жизней стоит то эфемерное благополучие, порядок и спокойствие, которые так рьяно блюдет Служба?

***

Ворт привычной дорогой шагал от университета в сторону стадиона. На улице накрапывал мелкий, холодный дождик, но глубокий капюшон удобной спортивной куртки (прямого покроя, приятного лазурно-синего цвета с широкими, косыми зелеными полосами на рукавах, серебристым гербом университета), надежно скрывал его от колких капель. Сегодня была среда, а значит и последняя полноценная тренировка перед первой игрой нового сезона, которая традиционно завершится объявлением состава команды на субботний матч. Ворт усмехнулся, как только вспомнил об этом. Уж ему то точно не стоит переживать, но вот новенькие, наверное, трясутся от волнения. Особенно Руни и Рикем.

Стоило признать, и тот, и другой кандидат на роль помощника Мирха были хороши. Именно так сказал Ворт Варде Ронтону, когда в прошлый раз после тренировки тот спросил его мнение. Рикем умел классно бить по воротам: сильно, быстро, четко, метко; отлично бегал. Но Руни оказалась настоящим мастером заговоров. Иногда Ворт невольно восхищался ее изобретательностью, гибкостью и ловкостью; казалось, она смогла бы достать любой пас, будь на нем наложена даже куча эффектов и усилений. Только вот с другими парнями отношения у нее явно не задались, особенно с Сартом, и это замечали все игроки.

Но сейчас, идя по лаково-блестящему покрытию мокрой парковой дорожки с прилипшими кое-где яркими желтыми и красными листьями, Ворт стал думать совсем не о триболе или команде. В его мыслях осталась только Ньюма и те смелые слова, которые он собирался сказать ей. Он устал ждать, устал гадать, устал подозрительно коситься в сторону Рея. Он провел так весь прошлый год и не гордился этим. Поэтому твердо решил поговорить с ней и однозначно расставить все точки над «i».

– Сегодня или никогда, – прошептал он сам себе, сжимая кулаки. – Сегодня или никогда, вен.

Ворт оторвал горящий, нервный взгляд от глянцевой дорожки и, увидев впереди за поредевшей листвой парковых деревьев, знакомую, изящную, сильную фигуру с развивающимися во все стороны шоколадными волосами, резко, дерзко выдохнул и уверенным шагом направился прямиком к ней.

На тренировке с капитаном явно творилось что-то неладное. Он пропускал мячи, был, кажется, раздосадован, раздражен, растерян, и от этого стало не по себе всей команде. В субботу начинался сезон, и, если Ворт продолжит так ошибаться, они точно продуют игру. Варде Ронтон пока не предпринимал никаких решительных действий, он лишь внимательным, острым, пристальным взглядом наблюдал за парнем и ограничился легким упреком в голосе, когда объявлял его фамилию в списке основного состава сборной на матч.

После тренировки Руни первая вышла из раздевалок. Она торопилась специально, даже толком не стала переодеваться, просто накинула на влажную от пота футболку любимое серое худи и куртку, сменила шорты на удобные мягкие штаны, кинула остатки формы в рюкзак и пулей вылетела из двери, пока Ньюма еще ополаскивалась в душе. Девочке не хотелось пересекаться с Сартом, Реем и другими ребятами, не хотелось отвечать на их нарочно обидные, шутливые замечания, слушать поздравления в адрес Рикема и Никора, хотя она, конечно, была рада за них. Ей просто необходимо было побыть одной, иначе она сорвется.

Каждый раз в последнее время после тренировки Руни чувствовала опустошение. Дело было не в физической усталости от тяжелых упражнений или игры, а в том невероятном напряжении, скованности эмоций, самоконтроле и рамках, в которые ей приходилось загонять себя, чтобы с холодностью и безразличием выдерживать издевки Сарта, нарочную холодность Рикема и настороженную отстраненность некоторых других товарищей по команде. Порой Руни казалось, что все ребята настроены против нее, и она начинала невольно искать подтексты, скрытые смыслы в их словах, взглядах, жестах, однако, потом на свежую голову всегда видела абсурдность подозрений. Старшие игроки бесспорно замечали их конфликт, пару раз Рей даже остро пошутил над ней и Сартом, но держались подчеркнуто нейтрально, давая возможность младшим самим разобраться в своих проблемах. И постепенно реакция Карена, Эйдара, Рикема на выпады Сарта становилась все более вялой, что говорило Руни – она на правильном пути. Но это был тяжелый путь, а силы у нее, кажется, подходили к концу. Девочка все чаще и чаще ловила себя на мысли: если ничего не изменится, она покончит с триболом.

Безжалостный, пробирающий до кожи холод осеннего воздуха сегодня ощущался с благодарностью. Дождь прекратился, но неровная поверхность камней на площади перед стадионом еще блестела и переливалась в теплых световых пятнах фонарей. Ветер с легким шорохом ворочал опавшую листву и приятно щекотал разгоряченное лицо. Руни на секунду притормозила, чтобы насладиться его прикосновением, а потом упругим, размашистым шагом сбежала по широким ступеням крыльца. Она уже собиралась незаметно юркнуть в спасительную тень одной из маленьких парковых аллей, когда услышала за спиной окрик.

– Эй, Рун, не подождешь?

Это был Ворт.

– Браза, – нахмурилась девочка, но все-таки обернулась.

Капитан, нервно оглядываясь через плечо на пустое крыльцо около выхода для команд, уверенно направлялся к ней.

– Меру, – он устало улыбнулся, стоило им поравняться. – Не переживай, если помешал, то можешь прямо сказать, и я отстану.

– Да нет, – Руни откликнулась неуверенно, а потом вспомнила про то, как он вел себя на тренировке, и добавила куда мягче. – Просто…Хм… Не важно.

– Тогда идем, – поторопил Ворт, и они вместе скрылись в густых тенях невысоких хвойных деревьев, которые ровным рядом огораживали аллею.

Руни украдкой покосилась на парня. Ворт накинул на голову капюшон, отчего его лицо казалось еще более худым, вытянутым и угловатым. На невысоком лбу пролегли несколько глубоких, резких, болезненно тяжелых морщин, а взгляд узких глаз был задумчив и тревожен. Без своих заметных слегка торчащих ушей, спрятанных сейчас под капюшоном, Ворт выглядел непривычно грустным и серьезным. Он тоже не стал переодеваться, Руни без труда заметила верх тренировочной футболки из-за расстегнутого воротника куртки, а на спрятанных в карманах ладонях еще оставалась специально намотанная для смягчения ударов эластичная лента.

– Ты, наверно, расстроилась, что не попала в основной состав? – тихо поинтересовался Ворт после нескольких минут молчания.

– Да, – отозвалась девочка, – но не сильно, если честно.

– Не переживай. Это нормально. Выйдешь во второй половине скорее всего. Ронтон редко обходится без замен.

– Ясно, – Руни вздохнула. Она не знала, стоит ли пытаться спрашивать Ворта о его проблемах, ведь они даже близко не были друзьями, но собеседник казался настолько грустным и подавленным, что девочка решила попробовать. – А ты? – она быстро посмотрела на него и затем снова опустила глаза. – Ты из-за чего расстроился? С учебой проблемы?

– Хм… – Ворт вдруг усмехнулся, чересчур лихо и язвительно, – можно сказать и так.

– Но все ведь поправимо?

– Конечно. Не волнуйся, – он подмигнул ей, – в субботу буду в норме.

– Да, я не об этом, – смущенно отмахнулась Руни. – Просто ты какой-то странный сегодня. Сам на себя не похож.

– Все нормально, – уверил ее Ворт, немного резко и нервно.

– Окей, – тут же отступила Руни, пожимая плечами, – извини.

– Ничего. И к слову, ты тоже не в лучшей форме, – заметил в ответ Ворт.

– Ну, у меня контрольная завтра по теормагу. Если честно, я ее до жути боюсь и не могу сконцентрироваться поэтому, – вздохнула девочка.

– О-о, – Ворт шутливо округлил глаза, отчего его лицо превратилось в нелепо смешную гримасу-маску. Руни, не сдержавшись, прыснула. – Теормаг… Пф-ф, – он покачал головой, будто она сказала какую-то наивную глупость, – всего лишь!

– Это тебе сейчас легко говорить, – заметила Руни с тоном обиды в голосе. – А у нас вообще никто ничего не понимает в нем.

– Сочувствую, – Ворт дружелюбно, уже без намека на усмешку, кивнул. – Мой совет хочешь? Не принимай учебу близко к сердцу. Хотя на первом году я тоже трясся над каждым тестом.

– Поняла, – Руни ехидно взглянула на парня. Похоже, все эти старшекурсники давали одинаково бесполезные советы.

– И не смотри на меня так, – тут же отреагировал Ворт, улыбнувшись, отчего морщины на его лбу наконец-то расправились. – Вот вырастешь, и тогда поговорим.