Обретая облик. Сбрасывая маски. Книга 2
– Какое ты имеешь право мне тыкать и так со мной разговаривать? – все же психанула я и показала тем самым, что ему удалось меня зацепить.
– И что ты со мной сделаешь? Тоже отрубишь голову? Подать тебе меч? Или ты научилась убивать людей любыми подручными средствами? – переходя на крик, закончил он.
Я резко развернулась к нему лицом. Я готова была кричать в ответ. Но если я начну, это будет первый шаг к примирению. А этому точно не бывать. Он долго смотрел на мое лицо. Мы сверлили друг друга взглядом. Но он первый сдался. Опустил глаза в пол. Я видела боль на его лице. И отвернулась, чтоб не смягчиться. Теперь это непозволительная роскошь.
– Прости. Я не имел права так себя вести и говорить такое. Прости меня.
И, поставив баночку с медом возле моей чашки, удалился.
Я смотрела на любимую сладость, которую не смогла найти самостоятельно. И меня осенила мысль, больно уколов где-то глубоко. Я гость здесь больше, чем он, чем кто-либо обитавший в этом Дворце.
С тех пор я не прикасалась к меду. Это было напоминанием, что я потеряла ощущение родного дома. Надеюсь, не навсегда.
***
Шло время. Каждый вечер, после тяжелого дня я связывалась с Лемми. Мы обменивались новостями, рассказывали, что происходит в наших Королевствах. Как всегда, держался он молодцом. Лишь иногда показывал эмоции, говорил, как скучает. Герцог Коултер остался с ним, чтобы помочь восстановить город и наладить магическую защиту Королевства. Он обучал Лемми и за это я была ему безгранично благодарна. Лишь один раз они вместе вышли на связь. По ту сторону зеркала мужчина рассматривал меня, словно хотел запомнить каждый миллиметр моей внешности. Но иногда он так увлекался, что не замечал мое к нему обращение. И в эти неловкие моменты, Лемми закатывал глаза, а герцог смущенно извинялся и просил повторить вопрос. Я же делала вид, словно ничего не произошло.
Тот факт, что теперь моя внешность открыта, что нет былой защиты, что все могут помнить мое лицо и эмоции, не принес ожидаемой радости или облегчения. Всю свою жизнь я мечтала об этом – быть, как все. Но теперь, мне мешало это жить. Надеюсь, со временем я привыкну.
С Ариной мы виделись лишь на завтраках. Потом я уходила на совещания и возвращалась лишь поздней ночью, чтобы принять душ, помедитировать и забыться сном на пару часов. Это продолжалось уже неделю. Она несколько раз просила уделить ей минутку, но я словно искала причину, чтобы отказать. Я понимала, что долго это продолжаться не может. Но с ней я разберусь потом. Есть дела поважнее.
Пока нападения “плащей” прекратились. По крайней мере, я не слышала о них ничего. А значит, они собираются с силами. Возможно, их предводитель впал в бешенство, после того, что произошло в Золотой Глади. Тэя его подвела. Все его солдаты пали. И я уверена, что он не заставит себя долго ждать. Очень скоро он нанесет удар. Столь агрессивный и мощный, что я представить себе боюсь.
Но у меня тоже есть несколько козырей. Главное, чтоб я успела довести все до конца, продумать все детали, но и удача тоже не будет лишней…
Интересно, где сейчас Тэя? В том, что она жива, я даже не сомневаюсь. Вряд ли она вернется к своему “другу” в плаще. У нее теперь есть смысл жить и бороться. И, как я думаю, бороться она будет теперь на моей стороне. Хотя, кто ее знает, возможно она не простит мне моего поведения и захочет хитростью выудить всю необходимую информацию о ее племени, а после – поквитаться со мной. Но, в любом случае, она не сможет их пробудить. Никто не сможет, кроме меня. А она не так глупа, чтобы не понимать этого.
И ее я считала еще одним тузом в рукаве, хоть я пока и не знаю, где она, когда появится и как мне ее использовать в своих целях.
Я вспомнила нашу встречу с Роном на кухне. И, конечно, я понимала, что рано или поздно с ним мне тоже придется расставить все точки над и. Хоть я и не хотела признавать, но мне казалось, что я уже простила его. Простила за то, что он послушал Тору, оставил меня одну. Но не могла простить то, что он позволил мне думать, что я убила его. Он должен был дать мне знак, что жив. Должен был. Но он этого не сделал.
Как я устала. Устала держать все в себе. Устала оглядываться по сторонам, не забывая держать лицо для любопытных глаз, что окружают меня всюду. Устала чувствовать себя так, словно весь мир сговорился против меня! Подозревать всех вокруг! Устала изворачиваться и… Больше всего я устала хранить в себе ту боль, что с каждым днем все больше рвалась наружу. Я знала больше, чем давала понять остальным. И это сводило меня с ума. Эти знания, словно вбитые гвозди в мою измученную душу… А они… самые близкие люди… будто выкорчевывают ржавое железо, чтобы снова вколотить в меня поглубже!
Голова от всех этих мыслей раскалывается. А больше всего меня убивали мысли о том, что единственные мои друзья, люди, которым я могу доверять, это не старый друг Рон и, даже, не родная сестра. А почти незнакомый мне мужчина и ребенок, находящиеся в другом Королевстве, за тысячи километров от меня. Но… Даже с ними я не могу быть полностью откровенна. По крайней мере, не сейчас.
Я хоть частично рассказала о себе герцогу Коултеру, тогда на берегу моря. Я вкратце дала понять, что представляю из себя. Но он – нет. Я даже не спросила, почему он тогда оказался в деревне, где жила Тора. Зачем он туда приехал? И почему “плащи”, которые преследуют лишь правителей и наследников, охотились за ним? Конечно, я знала его родословную. Он из уважаемой, очень богатой семьи. Но отношения к трону никакого не имеет. Да, он сильный маг. Ну и все. Возможно, они хотели завербовать его? А он дал отпор? Или у него есть тайны, о которых не известно мне, но известно “плащу”?
Спать я снова легла под утро. И снова мне в который раз приснится сон, где мама беременная Ариной, а отец качает меня на качелях. Но на утро я снова забуду о нем.
***
– Ты добралась? Все прошло тихо, без происшествий?
– Да, все в полном порядке, как мы и задумали.
– Отлично. Делай, что должна. Держись в тени. Если будут неприятности, дай знать, но аккуратно.
– Да помню я, Александра. Я справлюсь. Не переживай. А что в Королевстве? Все поверили? Ничего не заподозрили?
– Все повелись на наш спектакль. Ты сыграла идеально. А Рон напился и высказал мне… В общем, все идет по плану.
– Ты уже сделала, что собиралась?
– Нет. Но скоро…
– Александра, будь аккуратна и внимательна. Тебе нельзя расслабляться…
– Знаю. Просто чувствую себя в западне.
– Правильно. Ведь так и есть…
***
– С кем ты общалась? – раздался позади меня голос сестры.
– Что ты здесь делаешь, Арина? – разозлилась я. Какого черта в мою спальню устроили проходной двор?!
– Ну я стучала, ты не ответила. И я вошла.
– Не надо входить и подкрадываться, – говорила я недовольно. Арина стало неловко пятиться назад.
– Ладно, прости…
– Не обижайся, я не хотела быть грубой. Просто не хочу, чтобы без моего ведома сюда могли входить. Это мое личное пространство, понимаешь? – пыталась я говорить более мягче.
– Понимаю. Ладно, смотрю сейчас не самый подходящий момент. В другой раз поговорим, – тихо проговорила она и быстро вышла.
– Арина, стой… – поспешила я, но дверь закрылась.
Черт. Еще этого мне не хватало!
Настроение было в корне испорчено на весь день. Я пыталась вести себя уравновешенно. Реагировать объективно на все. Но не вооруженным глазом было видно, что я сегодня не в духе.
Вернувшись поздним вечером в свою спальню, я приняла расслабляющую горячую ванну. Думала, усну мгновенно. Но пролежала час без сна. Вертелась, сон никак не шел. Пыталась медитировать, но и это не выходило. Меня все раздражало. Я не могла найти себе места. Целый день не покидало ощущение, что я сволочь. Я люблю ее, очень. Больше всех на этом свете. Но не могу впустить внутрь. Закрылась ото всех своей наращенной броней, за эти полгода, и вылазить из нее не хочу. Но каково ей сейчас? Каково ей было все это время? Я ведь ни разу не спросила, как она справляется? Она ведь тоже была выбита из седла своей привычной жизни. Да, она оставалась в этих стенах. Но было ли легче от этого? Она была вынуждена изо дня в день просто ждать вестей и молиться, чтоб ничего плохого не принес новый день.
Выдохнула, взяла себя в руки. Встала с кровати, бродила по комнате в поисках отвлечения. Подошла к туалетному столику. На нем лежала расческа. Я вспомнила, когда мне было лет шесть, а Арине еще меньше, папа подарил нам с ней одинаковые расчески для волос. Они были выполнены на заказ у знаменитого на всю столицу мастера. Каждый вечер я расчесывала ее красивые, волнистые локоны. Столько лет мы никогда не нарушали эту негласную традицию…
Стоп… Мне было лет шесть, а ей… Я задумалась, хоть и не понимала, что за чувство меня посетило. В голове крутилась навязчивая мысль. Отрывки странного сна. Но картинка не складывалась целиком. Отмахнувшись от нее, я снова взглянула на расческу.
Мы были так близки всегда. Когда мы были вдвоем, нам принадлежал целый мир. Он был только наш.
А сейчас что с нами стало?
Я взяла расческу в руки и бросилась из своей спальни. Постучала в дверь сестры. Уже очень поздно, наверняка она давно спит… Но я не уйду, разбужу, если придется. Я снова постучала, еще громче и напористей.
– Алекса, ты что? Что случилось? Ты в порядке? – она босиком вышла в коридор ко мне, взяла меня за плечи. На ее лице была тревога.
– Нет-нет, все хорошо. Прости, что напугала и разбудила. Просто я уснуть не могла. Хотела с тобой побыть немного… – сказала я, ожидая ее реакцию.
Она улыбнулась, глаза наполнились слезами. Она закивала головой, взяв меня под руку, шире открывая дверь в свою спальню.
Мы не спали до самого рассвета. Это была хорошая ночь. Арина не лезла с расспросами. Мы просто лежали, глядя друг на друга, вспоминали смешные моменты из детства. Вспоминали родителей. Она гладила мое лицо, я заплела ей красивую косу. Вместе мы и уснули, держась за руки.
Поспав всего пару часов, мне пришлось вставать. Сегодня был очень важный день. Сегодня мне предстоит сделать то, что я так долго откладывала. Но тянуть больше нельзя.
Я снова окинула взглядом спящую сестру. Шепча слова заклинания в уме, я снова взглянула на нее. По коже пробежали мурашки. Глаза наполнились влагой. Я часто заморгала, плотно сжала челюсти и кулаки, заставляя себя прогнать эту слабость внутри. Снова и снова повторяла слова в своей голове – «я смогу, я обязана».
***
– Алекса, что все это значит? Что случилось? Почему нас силой заставили прийти сюда? – торопливо произносила Арина, заходя в зал под сопровождением Теней. Следом за ними вошел Рон, так же непонимающе озираясь на своих "подчинённых", недовольно глядя на меня.
– Почему они не выполняют моих приказов? Что происходит? – еле сдерживая злость, требовательно обратился ко мне Рон, указывая на Теней и Ищеек.
– Потому что они выполняют только мои приказы. И я сейчас объясню, почему, – отвечала я невозмутимо, поднимаясь из-за круглого стола. Мы находились в зале, где сотни лет решалась судьба Королевства. Арина и Рон недовольно разглядывали меня. А я собиралась с силами начать разговор, который вынашивала в себе все это время, как вернулась сюда. С момента, как умер мой отец.
– Что случилось с Королем? – на одном дыхании бросила я им, поднимая глаза от пола, пристально разглядывая их лица.
"Что? В каком смысле? Ты о чем? С тобой все в порядке?". Затараторили они. А моя злость нарастала все больше.
– Это простой вопрос. Вы не можете ответить? Как и почему он умер? Почему сильный маг умер, когда ему даже сотни не исполнилось? Отец мог спокойно дожить до двухсот лет.
– Алекса, ну ты же знаешь… Ты же видела, что он был болен… – морочила мне голову Арина, пытаясь подойти ближе, ее глаза наполнялись слезами.
–Еще шаг и я не ручаюсь за себя, – процедила я ей, стискивая зубы.
Я смотрела на их лицемерные лица и все тело начинала бить крупная дрожь. Внутри все горело огнем. Я готова была изрубить их на мелкие кусочки. Неужели они действительно сейчас не понимают, о чем я? Или же это все игра?
– Вы травили его? Как давно? – еле выговаривала я эти слова. Мне было невыносимо все это произносить вслух.
Они видели мое состояние. Рон начал аккуратно осматривать периметр зала, где плотно стояли Тени и внимательно наблюдали за любым шорохом. Арина жалобно смотрела на меня, ее плечи начали трястись, слезы струились по щекам.
– О чем ты? Что ты несёшь? Как тебе могло прийти такое в голову? – хлестал меня Рон обвинениями.
– Я. Жду. Ответа.
– Ты рехнулась?
– Это вы его убили. Да, ты, сестра убила своего отца. А ты, Рон, верный друг, убил своего Короля. Но вы не виноваты в этом. Ваша воля вам больше не принадлежит. И уже давно. Не так ли? – подойдя слишком близко к ним, с презрением выпалила я.
Рон бросился в мою сторону, вытянув руки к моей шее. Он очень зря это сделал – дал мне возможность причинить ему боль. Я увернулась, перехватила его руку, быстро заломила ее за спину, и толкнула от себя. Рон пробежал пару шагов, развернулся снова ко мне лицом и с уже нескрываемой ненавистью, бросился снова на меня. Я увернулась и, оказавшись за его спиной, со всей мочи по очереди ударила по его икрам. Он завыл от боли и рухнул на колени. Я обошла его, стала лицом к лицу. Он потянулся руками ко мне. Его лицо было перекошено от злости и боли. Я достала два маленьких лезвия из-за пояса и с размаху резанула его сухожилия на запястьях, из которых моментально хлынула алая кровь. И руки были теперь тоже обездвижены. Я со всей силы с разворота ударила его ступнёй в грудь, от чего он повалился на пол, жадно пытаясь сделать вдох.
Я обернулась к сестре. Ее лицо больше не было жалобным и сентиментальным. Оно источало угрозу и ярость. Глаза мутные, словно пелена белесая. И вдруг из ее рта полился поток чужих слов, мужским голосом.
– Я иду за тобой, моя прекрасная Королева. Я так жажду нашей встречи! Я мечтаю о тебе!
Но не дослушав до конца, я, стиснув зубы, усыпила тело моей сестры, мысленно выговорив слова заклинания.
Еле сдерживая рыдания, я отошла на несколько шагов. Обернулась, разглядывая картину в центре зала. Арина лежала без каких-либо признаков жизни на холодном мраморной полу. А ее напарник, истекая кровью хватал ртом воздух, издавая при этом жуткие хрипы. Его лицо стало очень бледным. В глазах дрожали слезы. Сломанные ребра пробили лёгкие, он умирал.
– Уберите их, – еле слышно прошептала я, глядя в пол. Изо всех сил, стараясь унять дрожь, подняла глаза к Теням, ожидающим дальнейшего приказа. Ищейки стояли в стороне, опустив головы и взгляды.
– Теперь приступайте к нашему плану. Никого не убивать. Всех делим на группы. Как я говорила. Доложить по завершению.
Кивнув в ответ, все они исчезли. И я осталась одна. Снова.
Глава 3
Александра
Прошла еще неделя. Каждый день походил на предыдущий. Все они слились в единое размытое пятно. Я находилась в состоянии опустошения. Я не замечала ничего вокруг себя. Словно я действительно одна осталась во всем мире. Голоса людей, все звуки перемешались, создавая лишь отдаленный шум, какофонию. Тени и Ищейки до сих пор не вернулись. Лишь присылали мне отчёт, о проделанной работе. Сотни магов нашего Королевства были взяты в принудительное заключение. Оставалось еще совсем немного. Никто с магической силой не скроется. Им придется оставить свои дома. Но лучше я буду за это в ответе, чем мой враг.
Не понимаю, почему папа раньше этого не сделал? Почему никто из правителей не решился на такой шаг? Если "плащ" присваивает себе всех магов, управляя ими, почему никто не лишил его этой возможности? Чем вообще занимался отец все это время? Такое ощущение, что он вообще не принимал никаких решений и действий. Неужели он просто ждал, как все решится само собой? Почему он не заметил, что Арина и Рон тоже под влиянием врага? Он не мог не понять этого!
Но всему этому было объяснение…
Когда я вернулась домой, где застала уже мертвого отца, я находилась в прострации. Мне сказали, что Король уже давно был болен и его силы и здоровье таяли на глазах. Но я не задалась вопросом – чем болен? Что такого с ним случилось, что ни магия, ни лучшие врачи Королевства не смогли ему помочь? Меня пичкали успокоительными. Но я же не дура, чтобы быть такой беспечной. На второй день, когда открыла глаза, я не ела и не пила ничего из чужих рук. Я тайком все выбрасывала. И все стало на свои места. Голова заработала, как следует. Я наблюдала. И единственный вывод, который я сделала – никому здесь нельзя доверять. Кроме Торы… Как ни смешно это признавать.
Она уловила момент и, незаметно для остальных, пролезла в мою голову и повторила слова, сказанные мне впервые. “Никому не говори”. И я все вспомнила. Тогда она предупреждала меня, что я не могу доверять даже семье и друзьям. Что друг – самый опасный враг. И я стала наблюдать за сестрой. За Роном. На первый взгляд все казалось нормальным. Но потом я начала замечать, что иногда они как-то странно себя ведут. Слишком пристально наблюдают за мной. И в этот момент их глаза будто не их вовсе. Словно стеклянные и затуманенные, а реакция заторможенная. Они все время околачивались возле моей комнаты. Словно исподтишка старались что-то разнюхать.
Ночью, я открыла портал в покои провидицы. Она ждала меня, как обычно. И между нами состоялась беседа. Оказалось, отец знал, что скоро он умрет. Тора сказала ему. В тот день, когда я буду готова вернуться домой и перенять ношу правления на свои плечи, он должен умереть. Такова его судьба. И все бы ничего, но Тора дала ему право выбора. Он мог изменить ход событий. Мог бороться за свою жизнь. Остановить Арину и Рона. Но неизвестно, как бы этот его шаг повлиял на все остальное. Она видела два исхода. Если отец умирает именно в тот момент, когда я выживаю в битве в Золотой Глади, я становлюсь правителем – есть шанс на победу в дальнейшей войне. Но если он остается жив, возможно это и приведет к той агонии вокруг, что видела Тора в своих ведениях с плохим концом.
И все это время он просто плыл по течению. Изо дня в день он смотрел на их лица и позволял себя травить! Он знал все. И просто ждал судьбоносного дня. Но почему не оставил мне никакой подсказки? Неужели он просто полагался на верность Торы?
О, боже! Что с этим миром?! Почему все так подло? Почему человек должен приносить свою жизнь в жертву, ради возможно лучшего будущего всех остальных?! А я все это время считала, что только я героиня. Как смешно и нелепо мое раздутое эго. Каждый из них принес себя в жертву. Каждый нес свою ношу. А я всех винила в своей нелегкой судьбе. Упрекала всех и все, как неразумное, избалованное дитя.
Я лишь сидела на ее кровати и молча слушала все, что они с отцом держали в тайне ото всех эти полгода. И снова чувствовала себя обманутой. Не отцом, Торой, Роном и Ариной. Обманутой вселенной. Вот мне уже казалось, что я начала разбираться в жизни. Что готова к любому повороту и ничему уже не удивлюсь. Что вселенская тайна мной разгадана. Что теперь-то я уже знаю, чего ожидать от жизни и людей. Но она опять меня сделала. Судьба, вселенная или карма – не важно… Но это словно очередной удар подлых.
Я слушала и даже плакать не было сил. Они с папой знали, что Арина и Рон, сами не подозревая, стали слугами врага. Узнала, что это Тора с отцом скрывали меня ото всех. Чтоб Рон, Арина, Тени и Ищейки – никто не мог найти меня. Когда я провела около недели в забытие – это люди Торы и Короля присматривали за мной. Это они вернули меня в деревню Амазонок, когда я чуть не сошла с ума, чтоб дать цель бороться дальше. Это Тора месяцами плела сети таким образом, чтоб своевременно Лемми попал ко мне, чтобы мы спасли друг друга. А ведь так и вышло.
Это Тора своим хитроумным планом заманила к себе герцога Коултера, она заранее искала мне верных друзей и сильных магов в союзники. Она сказала ему ждать меня в Кабаре. Не знаю почему именно там, возможно, потому что на улице с ним невозможно завести беседу. Но в любом случае, она действительно видела, что наше дальнейшее знакомство начнется именно с той встречи. Так и вышло.
Она знала обо всем. О том, что произошло у меня с Тэей. Я никому ничего не говорила. Но она знала. О том, что я усыпила сотню человек в деревне Амазонок, а не убила их, как позволила всем думать. Это был один из моих козырей, который я собиралась использовать в самый неожиданный момент. И о том, что рассказала мне Тэя о враге. Что являлось не очень значительным, но еще одним преимуществом.
И тогда мы начали игру на публику. Каждый раз я показывала, что ненавижу провидицу. Все должны были поверить в это. И затем, когда ни у кого не осталось сомнений, я якобы ее казнила. На глазах у множества зрителей. Чтобы эта новость наверняка дошла до “плаща”.
И теперь Тора – мой второй сильный козырь в рукаве. Ее считают мертвой. А значит, она теперь может быть невидимой и неожиданной угрозой для врага. А это уже значительный перевес в мою пользу.
Тора рассказала мне, что действительно знает его. Да, она знает предводителей “плащей”. Как и Тэя, они не могут сказать ничего весомого о нем. Кто он и откуда. Проблема в том, что он модифицировал и использовал на себе то защитное заклинание сокрытия, которое было на мне всю жизнь. Они видели его лицо, знают его имя и, возможно, еще многое. Но сказать или вспомнить об этом не могут.
Много лет назад он явился к провидице. Он был молод и нерешителен, не уверен в себе, затравлен и подавлен. В нем росла злость к окружающему миру и всем людям. Он был в отчаянии и не знал, как жить дальше. Просил ее о помощи, найти ему цель в жизни. И она нашла. Она пожалела парня. Уверила, что в нем таится невероятная сила духа и магический резерв невиданных глубин. Но тогда она не знала, чем обернется ее добрый порыв. Она сама была молода и неопытна. И лишь спустя несколько лет среди тихой ночной тиши ей явилось видение. Страх, кровь, крики, боль, огонь, смерть, хаос… Это лишь малая часть того, что стало последствием ее когда-то благих и невинных побуждений. Он пытался ее убить. Она ведь знала его и была угрозой его зарождающихся планов. Она бежала. Погибла вся ее семья. Он сжег целое поселение в ту ночь. И с тех пор она скиталась, пряталась. Накапливая и истощая свой магический резерв снова и снова. Она зареклась самой себе, что сделает даже невозможное, чтобы искупить свою вину. И она делала. Она обрекла себя на вечное одиночество. Она развивала свои способности. Всю свою жизнь посвятила лишь этому. И ждала дня, когда ее мучения окончатся. Когда вина будет искуплена сполна, выстрадана десятками лет и придет долгожданная смерть и покой.
Я помню нашу первую встречу. Тора тогда предстала предо мной очень старой, грязной, мерзкой. Все это была ее игра. Иллюзия, созданная для необходимого эффекта. Все, кроме ее возраста. Она не ответила, сколько ей лет на самом деле. Но что-то мне подсказывает, что около двухсот. А, возможно, и больше. Значит и враг сейчас в таком же возрасте. Возможно немного моложе. Но, судя по его навыкам и силе, он долго пожил. И не зря меня ввергли в шок его возможности… Я поражалась его знаниям и огромной силе. Логично, что человек, даже очень способный, не может столько знать и уметь даже в пятьдесят лет. Влиять на стольких людей, управлять ими. Одновременно и отдаленно! А то, что он нашел лазейку в столь сильном и древнем заклинании сокрытия первых наследников… И не просто нашел, а отменил его действие. Открыл глаза сотням магов! И переплел его, наложив на себя. Все его “заслуги” твердят о его упорстве, неустанности, любознательности и самоконтроле!
И теперь я должна признать, что мне страшно. Я когда-то сравнивала его желания быть похожим на стихию бездонных вод. Быть самым могущественным и непобедимым. Но разве он уже не является таким? Разве все мы и наши смехотворные порывы бороться – не есть лишь пыль под его ногами?
Тогда почему он никак не может одержать верх? Если он столько знает, проделана колоссальная работа, почему я до сих пор жива? Это лишь везение? Или звезды так совпали? Я ведь действительно лишь заигравшийся ребенок против него. Даже по возрасту мне с ним не тягаться!
На это Тора ответила, что во всем в мире должен быть баланс. И каждый внес свою лепту. Мой отец, Тора. Все мы. Горсть песчинок, верно. Но мы боремся за одно дело. И мне выпала роль противовеса. Против сильного, пугающего зла.
Размышляя обо всем этом, я сняла блок с комнаты Арины. Я сама сплела его. Он был самым хитроумным из всех, что я когда-либо выдумывала. Чтоб ни единая душа не могла сюда войти.
Она так безмятежно выглядит сейчас. Я прихожу сюда каждый вечер. Иногда так и засыпаю в ее комнате, сидя в кресле, глядя на обездвиженное тело моей маленькой, любимой сестры. Я долго ломала голову, как мне снять с нее контроль “плаща”. Как защитить ее от дальнейшего возможного вмешательства? И кое-что придумала. Но не решаюсь это сделать. Как я расскажу ей обо всем этом? Что она была пешкой в его руках. Что она убила нашего отца. Как такое можно сказать? Она ведь не переживет этого! Никогда не примет и не прости себя. Даже несмотря на то, что в этом нет ее вины. Я даже представить себе боюсь момента ее пробуждения… Этого я опасаюсь больше всего на свете. И я действительно не знаю, что с этим можно сделать.