Этернум
– Докладывайте обстановку, энсин Бернович! Что у вас? – думаю, у коммандера Рэнда тоже были определенные надежды и чаяния, и наверняка старпом грезил собственным кораблем и, может быть, даже в глубине души рассчитывал когда-нибудь получить под свое командование «Этернум», но я интуитивно чувствовала, что за подчёркнуто официальным тоном ригорец старательно прячет внутреннее смятение.
– Ничего хорошего, сэр, – сокрушенно вздохнула я, – взгляните сами – сплошная бессмыслица, компьютер будто сошел с ума. Программа экспресс-диагностики застревает на тридцати процентах, ловит циклическую ошибку и начинает сканирование заново. Я пробовала сделать сброс, чтобы устранить бутлуп, но интерфейс ни на что не реагирует. С тачпада в систему не войти, распознавание голоса не работает… Поэтому вам так и не поступили результаты – их просто нет, и вероятно, не будет. И как вы понимаете, при таких условиях невозможно запустить полное сканирование. Да и вообще ничего невозможно.
– Нет других предложений, кроме жесткой перезагрузки? – спросил Рэнд, и после того я отрицательно помотала головой, вынужден был принять свое первое решение в статусе ИО капитана, по всем признакам давшееся ему ох как нелегко, – значит, придется рискнуть. Нам нужно срочно восстановить работу навигации и внешних сканеров, и если аномалия спровоцировала системный сбой, есть шанс, что жесткая перезагрузка поможет с ним справиться.
– А вдруг перезагрузка сделает только хуже? – конечно, коммандеру Рэнду было не впервой занимать капитанское кресло, и на период своего отсутствия Майкрофт всегда доверял мостик старпому, но честно говоря, я даже не знала, случались ли в истории «Этернума» столь же катастрофические ситуации, – помните, вы сами сказали, что сбой носит локальный характер, и отдельные элементы по-прежнему функционируют в штатном режиме? Что если после жесткой перезагрузки откажет что-нибудь важное?
– Я не исключаю подобной вероятности, энсин, – длинные, тонкие пальцы ригорца напряглись во всех своих гибких суставах и осторожно коснулись панели управления, но сенсорный дисплей не озарился даже слабым свечением, – нам бы пригодился грамотный инженер, который бы разобрался, в чем конкретно состоит проблема, и сумел бы обойтись без радикальных мер, но мне для этого недостает специальных технических познаний. А как насчет вас? Если вы сможете точечно воздействовать на систему, я буду только рад. В противном случае, я должен инициировать перезагрузку
– Да, сэр, – не нашлась с возражениями я, – судя по всему, это и вправду единственный выход.
В кресле Майкрофта коммандер Рэнд ощущал себя неуютно и скованно, и мне не надо было быть ярко выраженным эмпатом, чтобы распознать волнение, сквозящее в каждом движении старпома. Груз ответственности давил на узкие плечи ригорца всей своей многотонной тяжестью, но к тому моменту, когда Рэнд последовательно утопил скрытые под панелью кнопки механической перезагрузки, его лицо излучало олимпийское спокойствие, и я боялась даже думать, чего ему стоило это восхищающее хладнокровие.
– Сэр, не сработало! – на меня была возложена обязанность следить за картинкой на дисплее, и я не смогла сдержать досады, обнаружив всё ту же галиматью, – может, комбинация неправильная?
– Я не жалуюсь на память, энсин, – оскорбился моими подозрениями старпом, – повторю еще раз, но, по-моему, это бесполезно. Ну, как?
– Нет, – коротко сообщила я, – неужели больше ничего нельзя сделать, и мы все-таки остались без навигации и связи?
Ригорец поднялся с капитанского кресла, прошелся туда-сюда по мостику и резко остановился в полушаге от меня. Я все также сидела на месте Дайры Ламу, и старпом по обыкновению взирал на меня сверху вниз, а странный блеск в его сапфировых глазах только подтверждал мои плохие предчувствия.
– Есть способ, – выдавил коммандер Рэнд, – но если вас напугала жесткая перезагрузка, то уж от моего плана вы точно будете не восторге.
– Не напугала, а показалась опасной, – попыталась сохранить достоинство я, но затем поняла, что старпом вовсе не обвинял меня в трусости, а лишь озвучивал вслух сомнения, жестоко терзающие его самого.
– Отключив и снова включив питание, мы заставим систему перезагрузиться. Но для этого нужно спуститься в инженерный отсек и вручную произвести все манипуляции с генератором электроэнергии.
ГЛАВА IX
– Подождите, энсин, это еще не всё, – жестом остановил меня Рэнд, когда я уже открыла рот, чтобы разразиться шквалом уточняющих вопросов, – идти в инженерный придется вам, так как в процессе перезагрузки мне необходимо будет авторизоваться с помощью командного кода и голосовой идентификации, причем сделать это нужно в течение двадцати секунд, или система автоматически заблокируется. Учитывая, что на корабле нет внутренней связи, у меня не будет возможности дистанционно координировать ваши действия, и если вы допустите хоть малейшую ошибку, последствия для «Этернума» могут оказаться фатальными. Мне же не нужно вам объяснять, что жизнеобеспечение звездолета напрямую зависит от бесперебойной работы генератора? Когда вы обесточите судно, подача кислорода некоторое время продолжит осуществляться за счет резервного питания, но антигравитация и освещение в аварийном режиме отключаться полностью, поэтому снова запускать генератор придется в темноте и невесомости.
– И в одиночестве, – непроизвольно вздрогнув, добавила я, хотя из всех вышеперечисленных старпомом зол отсутствие компании явно выглядело наименьшим. Но проклятое воображение нарисовало мне настолько жуткую картину, что я даже глаза от ужаса зажмурила.
– Да, и в одиночестве, – безжалостно подтвердил ригорец, и не иначе как в стремлении окончательно избавить меня от иллюзий, подбросил дров в топку, – а также в тишине. Что скажете, энсин Бернович? Если я вас детально проинструктирую, что надо сделать, вы справитесь с заданием?
– Я не знаю, сэр, – закусила нижнюю губу я и решительно вскинула голову, – но я обещаю, что изо всех сил постараюсь вас не подвести.
Треугольные зрачки коммандера Рэнда создавали резкий контраст с ультрамариновой синевой круглых, глубоко посаженных глаз, но при этом изумительно гармонировали с золотистыми прожилками белков, и в этом причудливом сочетании было нечто поистине гипнотическое. Вероятно, для ригорца у старпома была совершенно ординарная внешность, но много ли я повидала ригорцев?
– Тогда слушайте меня внимательно и запоминайте, – старпом опустился в соседнее кресло, и я почувствовала заметное облегчение от того, что надо мной больше никто не нависает, – турболифт доставит вам непосредственно ко входу в инженерный отсек. Как и везде на корабле, биосканеры там неисправны, и вы спокойно попадете внутрь. Заранее предупреждаю, что на каждом шагу вы будете натыкаться на техников. Не забывайте, инженерный отсек – это стратегический объект, требующий непрерывного контроля за состоянием реактора, двигателя и прочего оборудования. Убедитесь, что техники в порядке, и двигайтесь дальше, но если вдруг обнаружите, что их состояние ухудшилось, незамедлительно вернитесь на мостик и сообщите мне. Главное, не паникуйте! Ваша цель – радиоизотопный термоэлектрический генератор, сокращенно РИТЭГ. Подстанция расположена в среднем блоке, справа от двери находится управляющая консоль. Если вы имеете хотя бы примерное представление о принципе работы подобных устройств, то должны знать, что распад изотопов, в результате которого как и раз и выделяется тепловая энергия, происходит самостоятельно, то есть РИТЭГом нельзя управлять. Однако, его можно временно отсоединить от преобразователя, что от вас в общем-то и потребуется.
– Без преобразователя тепловая энергия не превратится в электрическую, и «Этернум» будет обесточен, -я, затаив дыхание, следила за ходом мыслей коммандера Рэнда, но лишь сейчас мне стало окончательно ясно, какая безумная схема родилась у него в голове. В мою программу обучения был включен обязательный цикл учебных дисциплин, посвященных техническим аспектам функционирования звездолетов, но в те годы я ничем не отличалась от большинства своих однокурсников, искренне уверенных, что для службы в Административном Корпусе эти утомительные подробности сроду не пригодятся. Я честно зубрила теорию, сдавала экзаменационные тесты и едва ли не сразу после оглашения набранных баллов благополучно забывала все ранее услышанное на лекциях. Да и сказать, как на духу, преподаватели сами прекрасно понимали, что будущим повелителям документов вряд ли доведется когда-нибудь воочию увидеть пресловутый РИТЭГ, и особо не нас не муштровали – нахватались верхов и достаточно. Позже, когда Адмирал Беггсор всё же добился от Командования Космофлота включения администраторов в состав экипажа звездолетов, программа подготовки кандидатов на участие в космической программе содержала в себе инженерный блок, и инструктор заставил нас освежить память, но опять же – в общих чертах. Определенный уровень базовых познаний я безусловно имела, и меня несколько обнадеживал уже по меньшей мере тот факт, что в процессе инструктажа старпом оперировал относительно знакомыми терминами. Но с другой стороны, если бы я совсем ни черта не соображала в области термоядерного синтеза, мне, возможно, было бы проще воспринимать сказанное Рэндом, а крайне опасная задумка ригорца не повергала бы меня в смертельный ужас.
– Ломать, как известно, не строить, и допустим, я выполню задачу, – с нервным смешком предположила я, – но меня мучают серьезные сомнения, что мне удастся вернуть всё на свои места, тем более, если я буду вынуждена действовать в цейтноте и без права на ошибку. Как долго жизнеобеспечение проработает на резервном питании?
– Максимум тридцать минут, – не слишком-то обнадежил меня старпом, – протокол гласит, что за это время нужно либо починить основной генератор, либо организовать эвакуацию с корабля. Но мы явно не успеем погрузить на шаттлы три сотни членов экипажа. Если что-то пойдет вразрез с нашим планом…
– «Этернум» будет обречен, – задохнулась от резко нахлынувшего страха я, – по-моему, я не гожусь для этой миссии, сэр.
– Вы себя недооцениваете, энсин, – порой меня обуревало праздное любопытство, и я задавалась вопросом, как выглядит улыбка ригорца, если, конечно, представители данной расы способны улыбаться. Но не зря, похоже, говорится «бойтесь исполнения своих желаний». Тонкая, извилистая линия, заменяющая старпому губы, на мгновение искривилась еще сильнее, и я сначала испугалась, а уже потом вдруг поняла, что таким образом Рэнд пытается меня приободрить, – если я бы я мог пойти в инженерный сам, я бы не обращался к вам за помощью. Но блокировка системы в случае несвоевременной авторизации окончательно загонит нас в тупик. Я бы даже пошел на грубое нарушение протокола и передавал бы вам командные коды, только бы не отправлять вас на это задание, но двухфакторная идентификация предусматривает голосовое подтверждение. Один я ничего не смогу сделать, но нас двое, и мы уже команда.
– Спасибо за доверие, сэр, но…, – замялась я, так толком и разобравшись, была ли это примитивная лесть, призванная воодушевить меня на подвиг, или старпом говорил от чистого сердца, – я не вправе обсуждать приказ капитана, но может быть вы всё-таки пошлете сигнал SOS, и мы немного подождем, вдруг кто-то откликнется. Даже я знаю, что трансляция сигнала бедствия будет идти независимо от наличия связи. Вероятность того, что мы на враждебной территории практически равна нулю. Скорее всего корабль не менял курса. Пожалуйста, сэр, запустите трансляцию!
– Нет, – не внял моим мольбам ригорец, и его сапфировые глаза внезапно сосредоточились на моем лице, – мы не будем обнаруживать себя, пока не выясним точные координаты, а чтобы это сделать, надо сначала восстановить навигационную систему.
ГЛАВА X
– Вы уверены, что капитан Майкрофт поступил бы также? – в пылу праведного гнева напрочь позабыла о существовании субординации я, – вы не думаете, что он бы в первую очередь активировал ретранслятор, а уже потом занялся бы выяснением обстоятельств?
– Свою точку зрения я вам только что озвучил, энсин Бернович, – сухо произнес старпом, – Командованием давно разработан исчерпывающий протокол действий на случай чрезвычайных ситуаций. Вот им я сейчас и руководствуюсь. Вы почему-то не допускаете и мысли, что аномалия могла вызвать пространственные искажения и мгновенно переместить «Этернум» на расстояние в сотни тысяч парсек, а я обязан учесть и этот вариант, каким бы фантастическим он вам не казался. Если вы до сих пор не заметили, узнать мнение капитана Майкрофта по этому поводу на данный момент не представляется возможным, и все решения я принимаю под свою персональную ответственность. У меня достаточно полномочий, чтобы просто приказать вам спуститься в инженерный и выполнить поставленную задачу, но я бы не хотел вас ни к чему принуждать. Я понимаю, вам страшно, и это совершенно нормальное чувство, но, покидая Землю, вы должны были сознавать, что дальний космос полон опасностей, и всё же добровольно присоединились к экипажу. Значит, морально вы были готовы к испытаниям, иначе вы бы остались в Штабе. Мы оба –офицеры Космофлота, в свое время каждый из нас присягнул на верность Галактическому Союзу, и пусть наши позиции кардинально расходятся, я клянусь, что прежде всего я защищаю интересы экипажа. Мне нужна ваша помощь, энсин. Команде нужна ваша помощь. Вы со мной?
– Да, сэр! Продолжайте инструктаж. И снова простите за резкость, – наверное, коммандеру Рэнду было видней, что правильно, а что нет, да и протоколы Космофлота были в прямом смысле писаны кровью, а по долгу службы мне полагалась знать об этому лучше, чем кому-либо другому. Я по-прежнему не находила объяснения принципиальному нежеланию ригорца посылать сигнал бедствия, и аргументы старпома выглядели для меня в корне несостоятельными, но только я в Космофлоте без году неделя, а в копилке Рэнда – десятки успешных миссий. И вовсе не факт, что окажись на месте ригорца капитан Майкрофт, он, как и подобает легенде Космофлота, сразу же предпринял бы изящный ход, в результате которого и волки были сыты, и овцы сыты, а сама спасательная операция непременно вошла бы в анналы истории как выдающийся пример личного мужества. Но старпом саркастично напомнил, что надеяться на капитана в нынешних условиях явно не стоит в силу недееспособности последнего, и если не мы, то, черт побери, кто кроме нас? Коммандер Рэнд предложил очень рискованный и трудно осуществимый план, а единственную пришедшую мне в голову альтернативу, забраковал в бескомпромиссном тоне, но я все больше слонялась к мысли, что на то у него имелись веские основания, а делиться со мной своими соображениями старпом не стал по причине отсутствия у меня необходимого уровня допуска. Административный корпус пусть и официально числился структурным подразделением Космофлота, всегда находился на периферии, и общем-то неудивительно, что меня и моих коллег снабжали лишь информацией, непосредственно относящейся к нашей деятельности. И если бы не форс-мажоры, ни один биосканер не впустил меня в инженерный отсек без санкции капитана, а пресловутый РИТЭГ я бы и по сей день в глаза не видела. Но жизнь диктовала свои условия, и вот уже старпом вверял судьбу звездолета в руки наименее подходящего для этой роли члена команды, а я пусть и мало-мальски огрызалась, но при этом хорошо понимала, что иначе нельзя.
– Спасибо, энсин, – Рэнд наконец прекратил буравить меня взглядом, но легче мне от этого совсем не стало. Меня мелко поколачивало, но я даже не пыталась унять дрожь. Лучше перетрястись здесь, на мостике, чем окаменеть от ужаса перед управляющей консолью и с позором провалить задание. Вон и старпом тоже выбивает дробь своими «паучьими лапками» с темно-фиолетовыми лунками ногтей – я ни на миг не сомневалась, что будь у него хотя бы призрачная возможность поменяться со мной местами, он бы без колебаний отправился в инженерный, чем бы ему это не грозило, и думаю, его угнетала именно эта очевидная безвыходность.
– При нажатии клавиши старта на голографическом дисплее отобразится развернутая схема генератора, где вам нужно будет выбрать механический конвертер, – к старпому вернулась привычная сдержанность, и ничто в его скрежещущем голосе более не выдавало волнения, – не обижайтесь, но я подозреваю, что вы не умеете читать инженерные схемы. Если воспользоваться консолью и немного изменить настройки вывода изображения, то на картинке появятся условные обозначения, от них и отталкивайтесь. Когда найдете преобразователь, выделите его на схеме, и на голодисплее отроется всплывающее меню. Если вкратце, принцип действия конвертера такой: РИТЭГ непрерывно генерирует тепло, рабочее тело преобразователя расширяется от нагревания и тем самым двигает поршень, который затем приводит в движение вал, соединенный с электрической подстанцией. Остановить движение вы естественно не сможете, но для нашей цели этого и не нужно. От вас требуется изолировать подстанцию от источника питания ровно на одну минуту и тут же снова вернуть электричество. Этого будет достаточно для перезагрузки бортового компьютера. Вы должны вручную задать системе нулевые параметры, выждать шестьдесят секунд, и привести все цифры к исходным значениям. Консоль функционирует на встроенных аккумуляторах, поэтому даже после обесточивания она останется активной. Если у вас возникают вопросы, спрашивайте сейчас, энсин, потом я вам уже ничем не помогу.
– Вопросы…, – стиснула ноющие виски в ладонях я, – да, вопросы есть. Почему вы так уверены, что управляющая консоль всё еще работает корректно? Вдруг вместо всплывающего меню я получу точно такую же критическую ошибку? Проще говоря, консоль банально откажется реагировать на мои команды, и я ничего не смогу сделать…
– Я был в инженерном, когда обходил корабль, и отдельно уделил внимание электроснабжению корабля, – поведал ригорец, – для меня было крайне важно убедиться, что в систему жизнеобеспечения «Этернума» стабильно поступает энергия, и аномалия никак не повлияла на РИТЭГ. Я сам пользовался консолью и не обнаружил видимых неисправностей. Однако, это было несколько часов назад, и не исключено, что моя информация уже не актуальна.
ГЛАВА XI
– Ну, что ж, вводными данными вы меня обеспечили, пора приступать, – объективно я понимала, что оттягивать неизбежное более не имеет смысла, и я должна хотя бы раз в жизни совершить нечто по-настоящему значимое. К вящему сожалению, героических эпизодов в моей скучной биографии сроду не числилось, и отринуть страх мне оказалось весьма непросто, а когда я порывисто вскочила из-за пульта, у меня одновременно затряслись поджилки и закружилась голова. Коммандер Рэнд также принял вертикальное положение, и теперь снова возвышался надо мной, но я почему-то не испытывала прежнего дискомфорта. Наверное, потому, что сейчас мы оба были равны перед лицом неведомой угрозы, и ни разница в росте, ни различия в чине не могли повлиять на сей очевидный факт.
– Я спущусь с вами и помогу разобраться с интерфейсом управляющей консоли, – неожиданно решил старпом, но я протестующее замахала руками.
– В этом нет необходимости, сэр, вы мне всё предельно четко объяснили, – честно сказать, предложение ригорца выглядело вполне здравым, но, какой это будет подвиг, если Рэнд выполнит за меня основную часть работы, и мне останется лишь тупо нажать на сенсорные кнопки? Я знала, что выбрала довольно неподходящий момент для самоутверждения, и по идее мне следовало с энтузиазмом поддержать старпома в его желании максимально облегчить мою задачу, но меня внезапно охватило неуместное упрямство, вылившееся в итоге в категорический отказ от помощи.
– Я буду на мостике, – коротко сообщил ригорец, направляясь к центральной панели, и я даже чуточку удивилась, что он не стал проявлять настойчивость, – удачи, энсин! Соблюдайте осторожность и берегите себя!
– И вам удачи, сэр, – я очень старалась, чтобы мой голос звучал твердо и уверенно, как и подобает офицеру Космофлота, но изобразить из себя бравого солдата Галактического Союза у меня получилось, мягко говоря, средненько, и лишь благодаря тактичности старпома, сделавшего вид, будто он не заметил моих комичных ужимок, я не растеряла последние крупицы позитивного настроя.
Только после того, как за мной закрылись двери турболифта, до меня начало доходить, что компания коммандера Рэнда была, в сущности, не так и плоха, и, пустившись в одиночное плавание, я, похоже, малость погорячилась. Песчинка во вселенной, космическая пыль – вот кем я себя ощущала, и это жуткое чувство собственной ничтожности постепенно отравляло мой разум токсичными парами сомнений. Я находилась в шаге от готовности всё бросить и развернуться на полпути, но что-то меня удержало. Долг? Ответственность? Запоздало проснувшееся достоинство? Не важно, что мной двигало, но я переборола мандраж, а как известно, именно победа над собой достается нам наиболее дорогой ценой. Я спокойно вышла из турболифта и целенаправленно двинулась к инженерному отсеку, но еще через мгновение меня опять накрыла паника.
Старпом предупредил меня, что палуба круглосуточно заполнена техническим персоналом, но я не предполагала, что буду вынуждена буквально лавировать между неподвижными телами, регулярно преграждающими мне дорогу. Всякий раз я с замиранием сердца щупала пульс и прислушивалась к ровному, умиротворенному дыханию погруженных в оцепенение техников, но повода бить тревогу у меня пока не возникало. Вне зависимости от половой и расовой принадлежности все встретившиеся мне члены экипажа были объяты подобием глубокого сна, и пусть я не сразу вспомнила, где, например, у эргонцев расположена лучевая артерия, и невероятно долго соображала, как определить наличие признаков жизни у аргиан, в целом я могла констатировать, что состояние команды не изменилось. Тем не менее коридоры «Этернума» по-прежнему напоминали поле брани, и если бы не отсутствие крови, первым впечатлением непосвященного зрителя было бы, что корабль усеян трупами. Но и меня, человека сведущего, пробирал мороз по коже, когда мне требовалось оттеснить в сторону живое препятствие, и ко входу в инженерный отсек я подошла с отвратительно липким от выступившего пота лбом, а моя рука машинально легла на кобуру с бластером.
Личное оружие мне выдали перед самой отправкой на орбиту, а до этого несколько месяцев учили с ним обращаться – для команды звездолетов ношение бластера считалось обязательным, и сразу после одобрения космической программы Адмирал Беггсор принялся срочно вооружать Административный Корпус. Нас массово загнали на стрельбища, и хотя выдающихся результатов я не продемонстрировала, поразить из бластера движущуюся мишень мне худо-бедно удавалось. До снайперской меткости таргоцианских наемников мне, конечно, было далеко, но наш инструктор –пожилой лебарец с непроизносимым именем (или всё-таки фамилией) Кибтсвэ и заплетенной в три косы бородой, мало того, что без колебаний поставил мне зачёт, так еще и посоветовал не прекращать тренировки. С боевым клинком, которым наряду с бластером вооружались бортовые администраторы, у меня так и не случилось взаимной любви. То я не успевала быстро вынуть клинок из ножен, то у меня не хватало ловкости нанести удар активно уклоняющемуся сопернику, да и если уж не кривить душой, я и близко не мечтала на практике узнать, каково это, вонзить острое лезвие в горячую плоть врага. Здесь, на «Этернуме» я тяжело привыкала к тому, что все вокруг ходят, обвешавшись оружием, и не важно, в столовую ты пошел или в медотсек, но бластер должен быть с собой. Мне слабо верилось, что сверхзащищенный корабль реально взять на абордаж, но наш звездолет регулярно заносило в такие глухие уголки вселенной, что произойти могло всякое. И ведь произошло же, правда совсем не по сценарию из учебного пособия, и я могла только надеяться, что от бластера будет толк в столь нестандартной ситуации. Впрочем, старпом явно знал гораздо больше моего, и если я слышала о пространственных аномалиях лишь краем уха, то коммандер Рэнд всерьез рассматривал и эту версию. Отсюда и проистекало его стремление поскорее восстановить навигацию, и какой бы неоправданно рискованной не казалась мне затея с обесточиванием корабля, я была обязана выполнить приказ.
Я неоднократно спрашивала себя, почему на звездолете массово вышли из строя биосканеры, и, по-моему, старпома этот вопрос занимал ничуть не меньше. В обычных обстоятельствах двери в инженерный отсек были закрыты для всех, помимо авторизованного персонала и обладателей командных кодов, но сейчас система блокировки даже не пискнула, когда я проникла в сердце «Этернума», не имея на то разрешения. Прямо за дверью я наткнулась на главного инженера –шеф Эшби лежал в такой позе, словно пытался выбежать наружу, но упал на пороге, сраженный непреодолимой силой. И это было странно еще и том плане, что в отличии от остальных членов экипажа, чьи лица выражали абсолютную безмятежность, черты главного инженера почти до неузнаваемости искажала гримаса всеобъемлющего, первобытного ужаса.