Полукровка
Хлопок прорезал слух зрителей, и центр зала озарился ярким голубым светом. Эста стояла прямо в нем на одной ноге. Вторая была согнута в колене и вывернута в бок. Голову Эста склонила, а руки подняла, соприкасаясь ладонями в воздухе, будто вознося молитву. Прямо над ней зависли два голубых пульсара, похожие на небольшие шаровые молнии. Эста подняла голову и развела руки в стороны. Пульсары последовали вслед за руками.
В потоке голубого свечения наряд Эсты играл всеми цветами радуги. Она была похожа на звезду, сошедшую с неба и несущую свой свет людям, как дар, ниспосланный свыше.
– Она всегда была Sulline, – тихо сказал Зафир.
– Что это значит? – не отрываясь от жены, спросил Урджин.
– «Небесное создание».
– Это имя подходит ей.
– Так ее называл отец, – пояснил Зафир и глубоко вздохнул.
Урджин не стал продолжать разговор. Он был крайне заинтересован увиденным и переполнен волнующим ожиданием предстоящего.
Эста начала двигаться под ритм, задаваемый Стефаном. Руки плавно и быстро перемещались в воздухе, выписывая затейливые фигуры оставляющими след пульсарами. Сделав несколько шагов в сторону, Эста припала на одно колено и, закрутившись на месте, дугой выгнула спину. Пульсары оказались прямо над ней, погружая тело в огненную спираль. Эста развела руки – и пульсары последовали вслед за ними.
Стефан увеличил темп. Девушка взмахнула руками, и голубые шары поднялись высоко над ней. Она сорвалась с места и стала быстро перемещаться по залу, выполняя причудливые, но очень красивые движения, окружая себя волшебными линиями смертельного голубого свечения. Казалось, будто движения ее неприхотливы и непроизвольны, а огненные линии – просто иллюзия, с которой она играет. Однако олманцы прекрасно знали, что лишь одно неверное положение рук способно столкнуть пульсары в воздухе, что неизбежно испепелит танцовщицу на месте.
Наконец танец и ритм достигли кульминации. Эста закружилась по залу, словно волчок, а затем вдруг остановилась и направилась к выходу, продолжая играть с огоньками. Аккуратно огибая столик за столиком, она пересекла банкетный зал, прошла через холл и вышла на улицу через предварительно распахнутые управляющим двери.
Стефан последовал за Эстой. Урджин поднялся первым, и, едва поспевая за женой, вышел вслед за ней. Через минуту во дворе собралась толпа приглашенных, завороженно наблюдавшая за красивыми огоньками, летающими в воздухе.
С последними ударами барабана Эста остановилась. Взмахом одной руки она подбросила в воздух сначала один пульсар, а за ним и другой. Где-то высоко они встретились. Голубое свечение исчезло, а через мгновение раздался оглушительный треск. Вспышка молнии на секунду осветила ночное небо и всех вокруг, погаснув также быстро, как и появилась. Гости от неожиданности припали к земле. Стефан, оставшийся стоять, громко засмеялся и зааплодировал сестре. К нему присоединились хлопки Зафира и Камилли. Вскоре овации заглушили изумленные возгласы.
Урджин приблизился к Эсте, стоявшей немного поодаль. Она все еще не могла отдышаться. Заученные наизусть движения были отточены до совершенства, однако привыкнуть к постоянному эмоциональному напряжению она так и не сумела. Пульсарами способны были управлять только олманцы, благодаря умению непроизвольно излучать энергию и перемещать с помощью нее шаровые молнии. Однако те же олманцы контролировали движения руками интуитивно, управляя энергетическими потоками на уровне подсознания. Ей же пришлось научиться выполнять этот трюк вслепую. Все еще погруженная в свои мысли, она и не заметила, как Урджин приблизился к ней.
– Неужели гордость может быть дороже жизни, Эста?
– Может, если дело касается моей гордости и моей жизни.
С этими словами она отвернулась от него и направилась обратно в зал. Ему ничего не оставалось, как пойти следом.
Эста вернулась к столу и заняла свое место. Урджин присел рядом.
– Кажется, ты хотел станцевать вальс с Клермонт? – напомнила Эста. – Не стоит заставлять даму ждать.
– Зачем ты это делаешь?
– Что именно, Урджин? – Она повернулась к нему лицом. – Приглашаю на первый танец бывшего любовника вместо мужа?
– Нет, ты просто развлекаешься с ним на глазах у всех приглашенных.
– С кем? – не поняла Эста.
– С Зафиром!
– Что? Зафир мой любовник? Какой бред, Урджин!
– Он влюблен в тебя.
– Ты ничего о нем не знаешь, чтобы судить.
– Я увидел достаточно. Что это за «небесное создание»? Или тебе больше по душе Sulline? И что он такого тебе показал, что ты даже не обратила внимания на то, что я к тебе обращаюсь?
– Я показал ей это, – прозвучал голос Зафира из-за спины Урджина.
– Не смей! – приказала Эста, но было слишком поздно.
Рука Зафира коснулась Урджина, и видение старой догорающей деревни возникло перед ним. Окровавленные тела, изрезанные каким-то зверским способом, внутренности, разбросанные повсюду. И из дыма выходит босая девушка с ребенком на руках. Она одета в изодранные штаны и рубаху, измазанные грязью и кровью. Фиолетово-черные, до пояса, волосы спутаны. Синие глаза не оставили сомнений: это была шестнадцатилетняя девочка, на которой он отказался жениться и которую видел недавно в белом подвенечном платье.
Эста едва могла идти. Ноги утопали в грязи, нести ребенка ей явно было тяжело, но она продолжала свой путь навстречу ему. Вдруг с разных сторон к ней побежали люди в черно-зеленых костюмах и масках. Они окружили ее, забрали ребенка и попытались увести с собой, но она упала на колени, собрала в ладони пропитанную кровью землю, поднесла ее к лицу и зарыдала.
– А теперь тебе пора танцевать, Урджин, – раздался голос Зафира.
Видение растворилось в воздухе, и Урджин обернулся к Зафиру.
– Что же ты за человек такой? Это ее день, ее праздник, и именно сегодня тебе нужно было показать ей это?
– Она никогда об этом не забывает.
– Тогда зачем снова напоминать?
– Главное другое, Урджин.
– Что?
– Почему она позволила мне взять себя за руку?
Урджин испытал непонятную боль внутри. Она защемила где-то в груди, сжимая ее и не давая возможности вздохнуть.
– Наверное, по той же причине, по которой ты пригласил Клермонт на вальс? – ответил за него Зафир. – Подумай об этом, Урджин, – бросил напоследок олманец и отошел в сторону.
– О, вы так прекрасны, Клермонт, что не пригласить вас на танец я просто не могу!
Урджин, Эста и Клермонт, которая только что подошла к столу, удивленно посмотрели на Зафира.
– Вы же не откажете заморскому гостю в одном танце? – продолжал настаивать Зафир.
– Но я обещала танец наследнику, – попыталась возразить Клермонт.
– Я не обижусь, – поспешил заверить ее Урджин. – Тем более у меня разболелась голова, и я предпочел бы просто посидеть.
Клермонт вежливо улыбнулась и протянула руку Зафиру. Урджин с облегчением выдохнул и повернулся к Эсте.
– Не знал, что олманцы танцуют вальс.
– Ты вообще ничего о нас не знаешь, – парировала она.
Это была последняя фраза, которой они обменялись за остаток вечера. К столу все время кто-нибудь подходил, и Урджин с Эстой были вынуждены вести бессмысленные вежливые разговоры с гостями.
Глава 5
Вечер завершился. Эста успела вернуться в свою комнату и принять душ, когда в смежную дверь влетел Урджин с непонятным выражением лица.
– Мы еще не все друг другу сказали! – едва ли не кричал он.
Она накинула халат на влажное тело и вышла к нему из ванной. Супруг стоял босой, в рубашке с распахнутым воротом, заправленной в темные штаны. Длинные волосы были распущены и непослушными прядями падали на лицо и плечи. Таким растрепанным она видела его впервые. Точно так же, как и он ее – с мокрыми волосами и в махровом халате, едва прикрывающем колени.
Урджин не собирался выяснять отношения, но, стоя в своей ванной комнате, он на миг представил Эсту и Зафира, занимающихся теми вещами, которыми не раз грешил сам с другими женщинами. И этого было достаточно, чтобы ярость закипела в нем. Эста вроде и была его женой, но только формально. Женщина, с которой он никогда не имел интимных отношений, перед которой не становился на одно колено, чтобы предложить свое сердце и руку, – вот кем была Эста.
Но она предстала перед обществом как его избранница и поэтому должна принадлежать только ему. Ее собственное мнение на этот счет его нисколько не волновало. Поэтому он хотел расставить все точки над «и» сию же минуту, пока еще не стало слишком поздно, и клеймо позора не очернило его имя.
Ревность. Он знал это слово. Но было так непросто признаться себе самому, что он впервые в жизни испытывает подобное чувство. Он никогда никого не ревновал, даже Клермонт. Был уверен в себе и своих способностях удержать женщину рядом. Но теперь не знал, что и думать, потому что действительно впервые в свои двадцать восемь лет испытал это чувство. И к кому? К собственной жене, с которой знаком всего неделю. Что могло волновать его в тот момент, когда он увидел ее с мокрыми волосами, выходящую из душа, больше, чем это? Только то, что злость куда-то улетучилась, и острое желание обладать этой женщиной немедленно застлало разум.
О чем думала Эста? О его губах. В голове возникли образы нежных, мягких прикосновений, и вопреки здравому смыслу, очень захотелось, чтобы он поцеловал ее сейчас. Эста покраснела и, дабы не выдать свои мысли, повелительным тоном отчеканила:
– Ты выбрал не самое подходящее время для беседы.
– Я буду говорить с тобой тогда, когда сочту необходимым.
– Если ты собираешься врываться ко мне в комнату без стука и предупреждения посреди ночи и дальше, я забаррикадирую этот проклятый проход!
– Это твое право. Но к своей жене я смогу войти и через коридорную дверь.
– Ты слишком многое себе позволяешь!
– А ты нет? Может, это я пытался ударить тебя хрустальными статуэтками? Я кричал на тебя и оскорблял в присутствии брата и сестры? А нет, постой, это я усадил своего «друга» рядом с собой за стол и весь вечер флиртовал с ним?
– Не смей меня осуждать! Ты ничего не знаешь обо мне и Зафире. Я никогда ни с кем не флиртовала, тем более с ним!
Урджин ринулся к ней и схватил за плечи.
– Тогда что это было сегодня? – Он несильно тряхнул ее.
Запас сил Эсты иссяк. Будь перед ней кто-нибудь другой, она бы вырвалась из его рук и выставила за дверь, ничего не объясняя. Но это был он, и в его руках, несмотря ни на что, ей было тепло и уютно. И губы, о которых она думала, теперь оказались совсем близко. Во рту у Эсты пересохло, а по телу разлилась незнакомая нега, застрявшая где-то внизу живота.
– Что ты делала? – повторил Урджин тихим, охрипшим голосом, глядя в ее синие глаза.
– Я просто не хотела, чтобы мой друг чувствовал себя таким же одиноким, как и я, – прошептала она.
Урджин сглотнул комок, застрявший в горле. «Одинокая». Это слово выражало так много эмоций. Но теплилась ли в ней хоть малая часть тех странных ощущений, которые все эти дни испытывал он? Он подступил еще ближе, протянул левую руку и положил ее на затылок Эсты. Пальцы запутались во влажных волосах. Она попыталась вырваться, но слишком неубедительно, чтобы он ее отпустил.
– Ты моя жена, и на твой поцелуй я имею право.
– Я не стану целовать тебя.
– Это мы еще посмотрим…
Урджин закрыл глаза, наклонился к ее лицу и мягко, едва касаясь, прикоснулся к ее губам. В одно мгновение ему захотелось получить от нее несоизмеримо больше. Он широко раскрыл рот и с силой толкнулся языком вперед. Эста от неожиданности просто распахнула губы, и в следующее же мгновение он завладел ее ртом. Несмотря на жесткий прорыв, он целовал ее очень нежно, лаская своим языком. Эти новые, совершенно незнакомые чувства трепета и теплоты, источником которых был, несомненно, Урджин, заставили глаза Эсты закрыться. Урджин играл с девичьим ртом, покусывая теплые губы. Время остановилось для него, но поцелуй все равно показался слишком мимолетным.
Оторвавшись от сладости ее рта и проведя напоследок по нижней губе языком, Урджин взглянул на объект своих желаний. Вот такой, как сейчас, она казалась ему совершенно беззащитной.
Эста не открывала глаз. Урджин запустил вторую руку в фиолетово-черные блестящие локоны и зарылся в них лицом. Этот ее аромат, который сейчас он чувствовал особенно остро, заставил его сердце колотиться быстрее.
– Я хочу тебя.
Урджин и сам не поверил, что произнес это вслух, потому замер в ожидании язвительного ответа.
– Ты же говорил, что такая, как я, не сможет затащить тебя в постель?
– Я тебе врал.
Она не успела придумать ответ, потому как он быстро отстранился и направился к выходу. Сейчас Урджин ясно осознавал, что только что признал ее власть над собой, предоставив возможность нанести последний удар по его самолюбию.
– Урджин, – окликнула его Эста почти у самой двери.
Он оглянулся.
– Ты первый мужчина, который поцеловал меня.
Урджин опустил голову и улыбнулся сам себе.
– Этот брак обещает быть не таким уж и обыденным, малыш… – ответил он и закрыл за собой дверь.
***
Утро выдалось пасмурным и мрачным. Такое же настроение царило и в душе у Эсты. Никто не разбудил ее, и теперь она лежала на кровати и гадала, который сейчас час. Когда и лежать уже не осталось сил, она заставила свое бренное тело оторваться от перины и сходила в душ. Затем снова вернулась в комнату и критическим взглядом окинула пространство вокруг. Тренироваться желания не было, и Эста приняла решение позавтракать.
Она вышла из спальни в коридор и направилась к лестнице, ведущей на первый этаж. Ее внимание привлекли доносившиеся издалека мужские голоса. Она не смогла разобрать слов, но узнала голос Урджина. Тот явно был рассержен и буквально кричал на собеседника. По мере того, как Эста шла по коридору, голоса становились все громче, а слова обретали смысл.
– Нравится тебе это или нет, но я должен защищать ее интересы! – кричал Урджин.
– Ответственность? – так же громко возмутился Фуиджи. – Она никто для нас! Дикарка, вылезшая из какой-то дыры и возомнившая себя значимой персоной. Это сейчас она сидит тихо и не высовывается, но поверь на слово, завтра она начнет шарить по кабинетам и рыть носом землю. А потом прыгнет в твою постель и окончательно запудрит тебе мозги.
– А я-то думал, что к выходке Лу ты можешь быть непричастным. Это ведь был твой приказ? Ты столько распинался о моем долге перед империей, а на самом деле пытался отделаться от олманцев не меньше, чем я, только своими методами.
– Не тебе меня судить. Я – император, и ты поступишь так, как я велю.
– Я вынесу вопрос о зачистках.
– Ты что, уже переспал с ней?
– Это тебя не касается.
– Ха, меня все касается, и твоя постель в особенности. Ничего, наиграешься и бросишь. Так всегда бывало. Пусть только наследника родит, а там может катиться на все четыре стороны.
– За что ты так ее ненавидишь?
– Во мне нет ненависти. Я опытен и вижу в этой девице не только фасад, по которому ты слюни пускаешь, но и мозги. И запомни, если дело коснется интересов ее империи, она предаст и тебя, и твой народ. Это заложено в ней с детства. В шестнадцать лет ей хватило ума стерпеть все оскорбления и принять этот союз. Это была жертва, которую она, не задумываясь, принесла своему народу. Она любит Олманию, и Олмания для нее всегда будет на первом месте.
– Эти дети ни в чем не виноваты.
– Вопрос не в детях, а в политике. Если ты повернешься к олманцам лицом, они насядут сверху и втянут нас в междоусобицу. Пускай свои проблемы решают сами. А эту девку, на твоем месте, я бы из постели не выпускал. Пользуйся, она слова не скажет. Все-таки раздвигать ноги перед тобой – ее прямая обязанность.
Дверь в конце коридора неожиданно распахнулась, и из нее вышел Урджин. Эста в ужасе зажала ладонью рот. Он увидел ее и остановился как вкопанный.
– Эста?
Вслед за ним вышел Фуиджи. Немая сцена длилась недолго. Эста ринулась с места и вплотную подошла к императору.
– Я не ударю вас только потому, что вы император и отец моего мужа.
Она развернулась и побежала к себе. Влетев в комнату, схватила свои мечи и направилась обратно. Урджин поймал ее в дверях и буквально втолкнул обратно в спальню.
– Куда ты собираешься?
– Не беспокойся, я не покину Доннару.
– Ты подслушивала нас?
– Нет, но вы так громко кричали, что не услышать было практически невозможно.
– Извини, мне следовало подумать об этом.
– Не стоит. Знаешь, что самое неприятное? То, что твой отец прав. Во всем. Моя обязанность перед тобой – раздвигать ноги.
– Ты несешь чушь.
– Почему же? Хочешь? Я сейчас же могу это для тебя сделать. Ты только скажи, не стоит все усложнять. Хочешь?
– А чего хочешь ты?
– Я? – удивилась Эста. – Это опасный вопрос, Урджин. Чего хочу я, меня никто никогда не спрашивал, посему и сама себе этот вопрос я никогда не задавала. Чего я хочу? – повторила она. – Наверное, снять с себя это бремя, с которым мы оба родились. Но ведь это не в моей власти, да и не в твоей тоже. Так что можешь переспать со мной, если хочешь, а если нет – позволь выйти отсюда.
– Неужели ты веришь, что я стану принуждать тебя к чему-либо?
Эста посмотрела ему в глаза и прочла в них ответ на вопрос. Нет – он бы никогда этого не сделал. Отчего-то ей стало немного легче, и она спокойно произнесла:
– Раньше я верила в то, что «нет», Урджин, а теперь знаю наверняка.
– Мне тяжело видеть тебя такой.
– Какой «такой»?
– Расстроенной.
Он протянул к ней руку и коснулся губ. Затем сделал шаг вперед, склонился к ее лицу и замер. Он ждал встречного порыва. Маленького движения навстречу, по которому можно было бы понять, что она тоже хочет этого. Эста подняла руку и провела пальцем по его губам. Затем привстала на цыпочки и коснулась его губ своими, запечатлев на них совершенно невинный поцелуй.
Она вроде бы ничего особенного не совершила, но ощущение было таким, будто она подарила ему маленькую часть себя. И дар этот согрел его больше, чем солнце в погожий день. Урджин обхватил голову жены ладонями и коснулся ее так же, как и она его.
Эста отстранилась. Глаза ее были широко раскрыты, и в них застыло неизвестное Урджину выражение. Ничего не говоря, она швырнула свои мечи на пол. Урджин вопросительно поднял бровь.
Она приблизилась к нему, и, обхватив ладонями лицо, впилась в сочные мужские губы. Урджин, который никак не ожидал такого напора, едва не потерял равновесие.
Эста исследовала его рот с особой настойчивостью, вкушая мягкие губы и сплетаясь с его языком. Руки Урджина без его ведома спустились по ее спине и, стиснув, словно тиски, округлые формы, прижали ее к своему телу. Эста, которая каким-то краешком сознания поняла, что именно упирается ей в живот, тихонько застонала. Урджин поднял ее бедра в воздух. Она обвила его ногами, и в следующее же мгновение оказалась прижатой к стене. Он всем телом ощущал ее дрожь. А едва уловимые стоны, когда он бесстыдно терся о нее, только усиливали голод. Как же он хотел эту женщину! Сейчас. Сию же минуту. Достаточно было всего лишь расстегнуть ее брюки, и он бы погрузился в вожделенное тело так, как сотни раз до этого представлял в своем сознании.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги