Потому что нельзя… Начало

Глава 3

Вновь набежавшие угрюмые кучевые облака застлали собой всю голубую долину неба, не давая возможности солнышку прогреть деревенскую землю.

Арина уже продрогла, пока шла с ведрами к колодцу, возле которого курили Руслан, Женька и Серега. Именно парни и сообщили Арине о том, что приехала Райтер, отчего девушка так обрадовалась, что бросила ведра, совершенно про них забыла и помчалась к долгожданной подруге.

– Отлично! – потер руки Женька Михайлов. – Аринка начнет гулять с этой городской, мы внедримся в их компанию и пустим Райтер по кругу, а то эта Сашка уже поперек горла.

– У Райтер отец мусор, – предостерег Серега.

– Да мне хоть президент! – фыркнул его старший брат Женька.

Его восприятие мира, как, впрочем, и его друзей, можно описать фразой: «мир мне обязан и должен исключительно вертеться вокруг нас». Все должно быть по-ихнему, и все обязаны вести себя так, как удобно этим ребятам! Обычный принцип подростка, которому родители уделяют слишком мало внимания за счет своей занятости по тем или иным причинам.

У Михайловых, Женьки и Сереги рано умерла мать, и Денис, их старший взрослый брат, взял над ними опекунство, работая на заводе в две смены. У Руслана мать замкнулась в себе после того, как ее бросил отец мальчика. Женщина, конечно, ходила на работу, но жила по принципу – сын растет, и слава богу.

***

Моя комната размещалась на втором этаже: просторная и светлая, оббитая лакированной рейкой, как и весь дом изнутри. Слева от окна софа, рядом компактный компьютерный столик, не преграждающий путь к окну. На столике лежал сотовый телефон, что подарила мачеха.

Мне казался дурацким совет Кристины оставить номер телефона подруге, но я ему все равно последовала. Только телефон молчал, как будто-бы был вовсе не телефоном, а будильником. Но надежда не переставала теплиться, что долгожданный звонок все равно раздастся!

Напротив стола висела полка с книгами из старого дома, а рядом шкаф с огромным зеркалом.

Я встала у открытого окна, с тоской глядя на наш старый дом в конце огорода. Прохладный ветерок трепал шторки, но бережно касался моего лица, при этом доносил невероятный аромат с кустов распустившейся сирени. Надо бы непременно найти пятилистник и загадать желание.

– Женька! – влетела в комнату Арина.

Я поспешила обернуться, и мы крепко обнялись.

– Ну наконец-то! – радовалась моя подруга. – Почему ты так долго не приезжала?

– Мама умерла, и я жила с бабушкой, а потом и в детском доме после смерти бабушки…

– Мне очень жаль! – вновь обняла меня подруга. – Я в курсе. Я каждое лето приходила сюда, но твой отец и какая-то девушка говорили, что тебя нет.

– Это моя мачеха, – с презрением вдохнула я и закатила глаза.

Вдруг Арина отстранилась от меня, испуганно глядя за мою спину. Я обернулась и смекнула, что подруга испугалась моего ротвейлера, который мирно лежал на софе и почти засыпал.

– Ты чего, он очень дружелюбный.

– Эта бойцовская псина была у Дибровых и пыталась всех сожрать!

– Ну, во-первых, это служебная собака, а не бойцовская, а во-вторых, у Дена была отличная дрессура, он и шага не ступит без приказа. А эти Дибровы, видимо, не занимались своим псом.

– Ну, не знаю, – все никак не успокаивалась Арина. – Слушай, Жень, мне нужно идти обратно домой…

– Вот так всегда! – огорчилась я.

– Подожди, послушай, бабушка сказала, что завтра будет очень жарко. Я утром пойду на речку. Хочешь со мной?

– Купаться?

В такие прохладные дни эта идея мною воспринималась плохо, да и лето еще не началось, но я готова была на все, лишь бы не подохнуть от скуки в этой деревне:

– Хорошо, я пойду с тобой на речку, но купаться не буду.

– Я приду очень рано, ты встанешь?

– Вряд ли я вообще усну от этой тоски зеленой, – с печалью ответила я.

– Займись чем-нибудь: огород, уборка там, готовка… Вот мне точно скучать не придется до завтрашнего утра

– Здесь все чужое. Какая готовка? Это не мой дом!

– Ладно, все, – Арина обняла меня на прощание, чмокнула в щеку и поспешила домой.

Внизу на кухне у плиты хлопотала Кристина. Папа сидел за столом, слушал Михаила Круга и читал газету.

– Помощь нужна? – спросила я робко и в то же время грубо.

Кристина обернулась и даже растерялась от моего вопроса:

– Я думаю, что всем нам сегодня неплохо было бы отдохнуть как следует, а с завтрашнего дня начнем. Так что спокойно занимайся своими чемоданами или читай. К обеду я тебя позову. Или хочешь, давай чаю попьем?

– Нет, – опустила я голову и ушла на улицу.

Максим пораженно покачал головой и вновь принялся за чтение:

– Первый раз слышу, чтоб Женя предлагала помощь.

– Успокойся, ей тяжело привыкнуть к нам, тем более мы третьи по счету, с кем она живет. Бедняжка. Думаешь, это нормально?

Я села на лавочку и подняла голову вверх. Видимо, меня раздражала эта спокойная деревенская обстановка: отсутствие машин на дороге за оградой, многоэтажек, в окнах которых снуют люди, игровых площадок с кучей детей и воспроизводимого ими шума. Не хватало гама от бабушек на лавочках у подъездов и присутствия соседей за стенкой. Меня сводила с ума эта тишина, эти уныние и покой хуже, чем на кладбище.

Здесь я ощущаю себя настолько скучно, что по чувствам сродни к депрессии. Мне не хочется ни читать, ни ходить, ни лежать и даже не существовать в коей-то мере. Я вдохнула, наклонившись головой на колени, затем встала и направилась в свою комнату. Чемоданы стояли у стены в моей комнате. Почему бы не убить замершее время их разгрузкой.

***

Рано утром Андрей ехал на мотоцикле на станцию электропоездов, чтоб встретить друга, когда неожиданно дорогу перебежали две девушки.

Парень резко затормозил и обомлел: одна из них Арина, Андрей ее знал, а вторая… Легкая как пушинка, в снежном длинном сарафане, со светлыми волосами, что развивались по ветру, ударялись о спину, как волны о скалу, и смех ее отозвался в ушах перезвоном колокольчиков. Андрей как вскопанный сидел на мотоцикле не шелохнувшись, широкими глазами старался как можно больше рассмотреть незнакомку из сна.

Девчонки спустились по яру, а после, взявшись за руки, закружились и упали на густо заросшую зеленой травкой лужайку.

’’Незнакомка из сна…’’ Завороженно вдохнул Андрей, и в горле парня приятно запершило, а тело, как и во сне, охватило дикой страстью, доминирующей над другими чувствами.

***

– Это кто? – приподняла я голову, заметив парня на мотоцикле, наблюдавшего точно за нами.

– О-о, с ним лучше не знакомиться.

– Это почему?

– Потому что нельзя… Потому что он местный бабник, девок меняет как перчатки, – Арина положила руку себе под голову. – Ты здесь новенькая, вот он и заинтересовался тобой и явно хочет пополнить свой список.

– А может и тобой. Он смотрит в нашу сторону, а нас тут две.

– Точно, – рассмеялась Арина. – Но я не его поля ягода и слава богу.

– Ну и со мной этот фокус не проканает! Меня больше не интересуют мальчики, – я вскочила и побежала вперед к речке, размахивая над головой парео. – Пошли купаться, пока я не передумала.

Арина вскочила на ноги и побежала за мной.

Андрею даже ждать долго не пришлось, когда он остановился у перрона, поезд давно уехал, а возле железнодорожного полотна стоял высокий, смуглый сбитый парень с угольно-черными волосами и зелеными глазами.

– Сэм, как я рад! – радостно воскликнул Андрей, когда друг спустился к трассе и они обнялись, похлопав друг друга по плечу. – Прости, я задержался.

– Ничего страшного, не прошло и трех лет, – шутливо отозвался кавказец. – Меня больше беспокоит то, что я вас стесню.

– Да ты успокойся, ты же знаешь, как мои предки тебя любят! Живи столько, сколько необходимо. У тебя так мало вещей, – Андрей посмотрел на тощий рюкзак друга на спине.

– А зачем мне много? Мыльно-рыльное, пара теплых шмоток, сменное белье и все.

– Пара теплых шмоток, – хохотнул Андрей. – У нас начинается лето. Вообще!

– Знаю я ваше лето в России, оно значительно отличается от нашего лета на Кавказе, – возразил Сэм. – Мне всего-то продать участок бабушки, забрать ее прах, и я опять уеду. Даже лето не успеет закончиться.

– Садись, давай, мама к твоему приезду осваивает какое-то ваше национальное блюдо.

– Андрей, у вас тут сдают дома? – уже в дороге спросил Сэм.

– С этим вопросом лучше к бате.

***

Мы с Ариной с визгом выскочили из холодной воды и упали на горячий песок. Солнце жарило не по-тихому, но не согревало, а когда обдувал ветерок, который до купания казался спасением в жаре, то сейчас заставлял меня покрываться гусиной кожей.

– Вода-то не прогрелась… – дрожала я.

– Само-то! – терпела моя лучшая подруга с синими губами, наверное, такими же, как у меня. – Конец мая это уже во всю лето!

И Арина, упав на песок, перевернулась на спину.

– Жень, а ты только дружила со своим парнем или…?

Я вдохнула: ’’ну вот, а я только про него забыла.’’

– Или. Он переспал со мной и бросил.

– Бабник? – ужаснулась Арина.

– Да вроде нет. Мы два года встречались и были очень близки. Я из детдома к нему сбегала по ночам, и мы сидели до рассвета в обнимку и мечтали о совместном будущем. Нас настолько тянуло друг к другу, что трудно было расставаться на ночь. И как это все прошло с его стороны… Мы же даже обсудили, как назовем детей.

– И как вы их назовете? Точнее назвали бы?

– Я хотела назвать дочку Милен в честь любимой певицы, а Рома хотел назвать сына Димой и дочку Анной. Но мне не суждено ему их родить.

– Эй! – вскрикнула Арина и кинулась ко мне обниматься.

– Я в порядке… Что-то просто нашло.

– А как это?

– Что секс? Ты можешь называть вещи своими именами?

Арина смущенно на меня посмотрела и, покраснев, отвела глаза, а потом добавила:

– Мне один раз удалось увидеть одну сцену, где голый мужик с женщиной дергались друг на друге. Фу!

Я разразилась приступом смеха.

– А бабушка говорит, что нельзя, чтоб тебя голой видел мальчик до свадьбы.

– С одной стороны твоя бабушка права, – согласилась я и добавила с сарказмом: – С другой – мудрость советского союза просто прет из всех щелей!

– Зачем ты позволила ему это?

– Арин, тебе кто-нибудь нравится?

Подруга уселась на колени и опустила голову:

– Ну… Сережа Михайлов.

– Кто? – вскрикнула я. – Как может тебе нравится тот, кто тебя обижал? Мазохистка!

– Я ничего не могу с собой поделать.

– Ну ясно.

– Вот видишь, ты не одна страдаешь.

Я посмотрела на Арину и задержала ее взгляд на себе улыбкой. Действительно, вместе страдать проще! Как хорошо, что она у меня есть, самая лучшая в мире подруга. Как же мне стало легче.

***

Роман сидел в своей комнате с двоюродным братом Игорем, который рассматривал фотоальбом.

Два брата от сестер одной матери и такие противоположные не только внешне. Ромка высокий голубоглазый брюнет, ветреный, но спокойный, хоть и не постоянный. А Игорь старше брата на пару лет, чуть ниже ростом, крепкого телосложения, кареглазый брюнет с длинной челкой, которая никак не хотела ложиться на лоб и все время торчала вперед. Игорь вспыльчивый, но рассудительный мальчик, с трех лет жил с отцом после смерти мамы, и только вот недавно ушел от отца-алкаша в свободное плавание. И новая жизнь давалась парню легко, Игорь успевал работать, а так же учиться в университете, при этом жил на съемной квартире, в отличие от Ромки, который запорол экзамены в том году.

– Она хорошенькая, – Игорь остановился на одной из фотографий. – Почему ты ее бросил?

– Я не бросил, мы расстались. Она еще не опытная, зеленая какая-то наивная.

– То есть два года ты этого не замечал?

Рома пожал плечами.

– Плохо, что это произошло после того, как вы переспали. Как можно поменять чистую, невинную девушку на этих затасканных баб?

– Игорь, тебе же всегда нравилась Женька? – вдохнул Роман. – Так забирай ее себе! И все эти фотки в придачу, дома устроишь ее алтарь. Но знай, если ты ее обидишь, я тебя за нее порву.

– Себя порви в первую очередь! – хмыкнул Игорь и, вытащив одну из фото, бросил фотоальбом на столик. – А я ее заберу у тебя, будь уверен!

– Ну, давай, попутного ветра.

– Вот только она вернется обратно на тренировки, сразу и начну.

– Она не ходит? И я пропускаю, чувствуя за собой вину. Она только начала осваиваться в семье отца, с которым не жила в детстве. Может, у нее что-то случилось?

– И что ты предлагаешь?

– Может, позвонишь ей, узнаешь?

– Я-то позвоню! – нахмурился Игорь.

***

Ближе к вечеру ко мне пришла Арина.

– Я забежала на секундочку… – запыхавшись, заявила подруга. – Мне к маме на работу. Мы сегодня гулять идем?

– Конечно!

– Тогда через пару часов я за тобой зайду.

– С тобой сходить? Помощь нужна?

– Нет, не надо. Там еще отчим будет.

– Это тот мужик с помойкой изо рта? – уточнила я. – Это он твой отчим? Он меня выгнал в тот день, когда я приехала и зашла к тебе. Мерзкий тип, так и хотелось ему вломить.

– А ты можешь?

– Ну… Только за это статья есть. А ты что его боишься?

– Да ты что, ему слова против не скажи, убьет, не помилует, да и не заступится никто, – расстроено глядела на меня Арина.

В комнату влетела Кристина:

– Женечка, мне нужна твоя помощь. Сними, пожалуйста, свои шторы, я хочу их постирать.

– Какое право ты имеешь врываться на мою территорию без стука? – предъявила я.

– Жень, прости, я как-то не подумала.

– Здравствуйте… – виновато произнесла Арина.

В комнату вошел мой отец, красный от гнева:

– Так маленькая принцесса. Я долго терпел, но всему есть предел!

– Если я так не выносима, я с удовольствием перееду в наш с мамой старый дом, – совсем не испугалась я, указав пальцев в окно.

– Да что с тобой? – громко кричал Максим. – Неужели ты не видишь, что мы любим тебя, иначе бы оставили в детском доме! Неужели ты не замечаешь, как мы из кожи вон лезем, чтобы наладить наши отношения? Где твое уважение и воспитание?

– А я не обязана тебя уважать из-за того, что ты из чувства долга решил меня приютить. Я никогда не забуду, как ты таскался от мамы, причиняя ей дикую боль, а потом и вовсе бросил нас… Я ненавижу тебя, Ненавижу!!! – еще громче кричала я сквозь слезы.

– Прекрати… – замахнулся отец.

Арина вскрикнула, а Кристина успела поймать его руку:

– Дорогой, ты что? Это лишнее!

– Я конечно убью любого, кто тебя обидит, – еще будучи в гневе, прокричал Максим. – Но больше не смей так выражаться.

– Мусорами своими командуй!

Арина зажмурилась.

– Евгения, не перегибай палку! – процедил сквозь зубы раскрасневшийся от гнева Максим.

– Пошли, – потащила его за собой Кристина.

– Ты наказана! – уходя добавил отец. – Сиди на своей территории до скончания лета и думай над своим поведением!

Спустившись до середины лестницы, где снова до ушей доносились песня Круга, Кристина остановилась.

– Я же говорила тебе, что не прощу себе, если ты уйдешь из семьи, – чуть ли не плакала девушка.

Максим остановился ступенью ниже и повернулся к любимой:

– В этом виноват только я, а не ты! Мы с Леной не любили друг друга…

– Здорово, дружище, – услышали они радостный оклик и взглянули на входную дверь.

– Леха! – обрадовался Максим.

Глава 4

Я вытерла наигранные слезы и с равнодушием взглянула на подругу.

– Да ты актриса! – воскликнула все еще испуганная Арина. – Как можно таким манипулировать? А если бы он тебя ударил?

– Не ударил. И вообще, что тебя так поражает? Я им сказала всю правду, – развела я руками. – Они предали мою маму, Арина! Они за ее спиной любятину крутили, пока мама страдала. Мне больно это вспоминать, у меня сердце не на месте. А он требует от меня уважения.

– Нет, это понятно, – согласилась Арина. – Я просто боялась рукоприкладства. Но и в то же время, Жень, они тебя любят, это видно! Твои по сравнению с моими – небо!

– Ой, по каким сравнением, это ты поняла? – возразила я. – Так ладно, идем, я тебя хотя бы провожу перед тем, как дракон заточит меня в башне.

Внизу на веранде за столом сидели мой отец со своим другом. Они вели веселые беседы и употребляли коньяк под все того же Круга, который в каждой своей песне парафинил ментов. Но папе нравилось.

Мы с Ариной спустились и поздоровались с папиным гостем.

– Глаза мои Евгения! – воскликнул Алексей. – Красавица-то какая выросла. Макс, вылитая ты.

Довольный отец протер ладонью гладко выбритую голову.

Мои глаза непроизвольно сделались шире: ’’чем я вылитая? Слава богу мои волосы еще до сих пор густые и сильные!’’

– Жень, а у меня сын вырос. Знатный такой парень, Андрюха мой. Скорей бы его женить, а то я весь седой уже.

– И мою бы скорей замуж отдать, а то я весь уже лысый, – поддержал Максим.

– Жень, а у тебя жених есть? – просмеялся Алексей.

– Есть! – соврала я.

И так уверенно соврала, будто от моей упертой уверенности Ромка вдруг одумается.