Игра Хаоса. Право на жизнь. Книга третья

Магия зелья, бурлившая в крови, требовала действий: хотелось стремительно двигаться вперед, найти врага, схватиться с ним в рукопашной. Теперь он не боялся грядущей схватки – он жаждал ее! Но уроки старого кота не прошли даром, в голове звучали, словно вбитые туда молотом, наставления Меджеха: «Ни зелья, ни магия не должны определять твои дальнейшие шаги, только ты сам можешь решать, как действовать, исходя из оценки окружающей обстановки». И Кейн заставил себя спокойно сесть на землю и прислушаться. Сейчас жизненно необходимо постараться в какофонии окружающего леса уловить то чуждое, что привнесено туда другим Игроком, продирающимся сквозь джунгли в его поисках.

Он ждал, стараясь не отвлекаться ни на что: ни на крики беснующихся хвостатых тварей, прыгающих по деревьям, ни на голоса птиц и жужжание насекомых. Он должен уловить главное и, кажется, сумел это сделать. Хруст сломанной ветки где-то впереди заставил парня насторожиться. Прислушавшись, он продолжил ждать: права на ошибку у него не было.

Звук повторился, и Кейн про себя улыбнулся: кустарник ломается порой так громко. Пора! Пока сила зелья действует, пока нет отката, надо нанести удар. Послушное тело срывается на бег сквозь джунгли. Движение всколыхнуло утихнувшее было нетерпение, и бойцу с трудом удавалось осторожно двигаться по пологой дуге, заходя за спину врагу. Хотелось мчаться, сломя голову, упиваясь скоростью и силой, но необходимость сохранять тишину заставляла сдерживаться. На миг замереть, убедиться, что все сделано правильно, направление выбрано верно, и продолжить бег довольным собой.

Его враг забрел в заросли засохшего кустарника и теперь пытался выбраться из него. От Кейна кустарник отделяла только широкая поляна, в центре которой лежал толстый ствол поваленного дерева. Стремительный рывок через нее, и парень лишь чудом успевает увернуться от веревочной петли, почти захлестнувшей ноги. Он пытается откатиться в сторону, уходя с возможной линии атаки, как его учили, но не успевает – резкий удар в спину отбрасывает вперед. И уже лежа на земле, приходит понимание – тело пробито почти насквозь. Он хрипит, выплевывая собственную кровь, выпитое Зелье восприятия усиливает все его чувства, в том числе и боль, и та сейчас буквально сводит с ума, разрывая мозг на сотни кусков, заставляя тело корчиться в судорогах.

Арбалетный болт, прервавший мучения, был для него благом, хотя ослепленный болью Игрок вряд ли осознавал это.

Бой завершен.

Кейн очнулся на каменном полу и долго лежал, не в силах встать, тупо смотря на тусклый свет факелов, едва освещавших небольшую комнатушку. К нему подошел Меджех и участливо протянул бутылку с водой.

– На, попей, хоть немного отвлечёшься от боли.

Парень нехотя заставил себя сесть и жадно выпил несколько глотков прохладной воды. И почти с ненавистью глянул на командира, стоявшего возле каменного диска и что-то активно обсуждавшего с Саймирой. Наверное, место нового тренировочного боя.

За сегодняшний день он умер три раза, и дважды его убил Рэнион.

Еще один большой глоток воды пришелся как нельзя кстати и почти вернул Кейну утраченное равновесие, заставив уделять внимание не только себе, но и окружению. Он с тревогой посмотрел на брата, сидевшего возле стены и так и не пришедшего в себя до конца после последнего боя. Рэнион натравил на него клыкорыла, поставленного под контроль с помощью эмпатии. И не успевшему среагировать на атаку твари Карлу она распорола живот, а потом долго таскала по поляне, раскидывая внутренности, пока его не добил лидер. Кейн не понимал, зачем эти адские муки в тренировочном бою? Ведь они должны учиться, а не страдать, испытывая боль, чему они могут научиться, умирая в каждом тренировочном поединке? Об этом он, не удержавшись, и спросил у Меджеха, улегшегося рядом и закурившего небольшую трубку.

Тот ответил не сразу. Сначала сделал большую затяжку и выпустил голубой дым в потолок, и только потом, немного подумав, все-таки дал ответ:

– Боль очень хороший учитель. Испытав подобное в тренировочном бою, ты вряд ли захочешь повторения в настоящем, а если ее не будет сейчас, не появится страх и в реальной схватке. Ты не сможешь уйти от атаки, среагировать правильно – ведь где-то в рефлексах у тебя будет сидеть, что эта молния или зверь не причинят боли и не смогут убить. Так что, Рэн все делает правильно, натаскивая вас для настоящего боя.

Кейн взглянул на командира, продолжавшего что-то обсуждать с Саймирой, и решил продолжить расспрашивать Меджеха, пока есть такая возможность.

– Я не понимаю еще одного: почему Рэнион совсем не расстроился после потери делвмерейна? Насколько я знаю, за него можно было получить столько дайнов, что хватило бы купить чуть ли не десяток золотых карт, да еще бы и на обычные осталось. Да ладно, делвмерейн, – забыв о боли, Кейн даже привстал, – за ним же Изгои охотятся с Тираной, а с ней даже Калиссана справиться не может! А ему словно все нипочем. Другой бы уже давно забился в щель, боясь высунуться, командир же вместо этого жемчуг ищет, нас тренирует… Я не понимаю, почему он так себя ведет? Меджех, объясни?!

Кот, сделав новую глубокую затяжку из трубки, на выдохе произнес лишь одно короткое слово:

– Иншера.

Кейн непонимающе на него посмотрел, а потом потребовал уточнения:

– Это что, религия такая?

– Нет.

Меджеху совсем не хотелось говорить, долго и нудно объясняя новичку вроде Кейна то, что возможно понять и прочувствовать лишь самому. Для этого нужно прожить и испытать на своей шкуре гораздо больше, чем досталось на долю братьев. Но понимая, что Кейн не отстанет и будет нудеть без конца, все-таки решил попытаться объяснить:

– Иншера – это не религия, а отношение к жизни. Представь себе, что наша жизнь – это море, по которому ты плывёшь. Волны то поднимают тебя, то опускают. Хорошее и плохое все равно случается в твоей жизни, и неважно, насколько хорошо или быстро ты плывёшь. Оно все равно приходит, и тебе остаётся лишь принять ниспосланное судьбой. Боль, разочарование, потери и расставания сменяются новой волной, приносящей радость победы, находки, новых друзей и новых врагов… Все это неизбежно, и все, что тебе остается – просто плыть дальше.

Осмыслить услышанное Кейну не дали. Рэнион закончил разговор с Саймирой и подошёл к ним. Сейчас парню предстоял традиционный разбор боя. Присев на корточки у стены, командир посмотрел на него и требовательно спросил:

– Какие основные ошибки ты допустил во время боя? У тебя было время подумать.

– То, что в него вообще вступил? – пробурчал Кейн.

– Правильный вывод, – командир не оценил шутку, восприняв его слова всерьез. – Если тебе предстоит сражаться с заведомо более сильным противником, то лучше не дать этому бою состояться. Но сейчас мы разбираем уже произошедший поединок, чтобы ты смог выжить в реальном бою. В чем твоя основная ошибка, Кейн?

– То, что не учел возможность ловушек.

– Не совсем. То, что ты вообще пошел на источник звука. Новичков часто ловят на этот трюк: вы слишком предсказуемы, вам необходимо узнать, что там шумит или гремит. И в итоге идя на звук, новичок попадает в подготовленную заранее ловушку, как это было сейчас. Мелкий зверек, заброшенный в сухой кустарник, мечется там, создавая источник шума. Ты бежишь, чтобы проверить его, и попадаешь на поляну, где тебя уже жду я.

– А где ты прятался? Я же должен был почувствовать твой запах, – огорченно спросил Кейн.

– В стволе дерева. Отличная позиция: поляна просматривается вся, а меня заметить ты не мог. Да и запах древесного перегноя отлично скрывает.

– А где ты ловушки научился так ловко делать? – в Кейне проснулось любопытство.

– В Академии Железных Клинков. Надеюсь, ты понял свою основную ошибку, и еще: зелье Стремительной силы выпил слишком рано, его надо пить перед схваткой, иначе рискуешь не успеть и словить в бою откат. Все. Пока отдыхай, а потом Меджех позанимается с вашей тройкой ножевым боем и маскировкой.

Вечером в тайном убежище – новом доме нашей команды – когда мелкие, уставшие после тренировок, уже спали, мы с Меджехом разместились в беседке, и мой приятель поставил на столик пузатую бутыль с вином. «Лекарство» с шипением полилось в бокалы, и я с любопытством поднял свой, рассматривая цвет вина, а потом сделал глоток. Темно-вишнёвое, с легким оттенком синевы, оно имело весьма приятный вкус: сладкий, с еле заметным фруктовым послевкусием.

– Что скажешь? – сделав еще один глоток, я посмотрел на друга, так же наслаждающегося незнакомым букетом вина.

Меджех не стал тянуть с ответом. Сделав большой глоток, он поставил бокал на стол.

– Все не так уж и плохо, потенциал у звезды есть. Я думаю, ты это и сам уже понял. На мне поиск, разведка, ближний бой. На тебе удары по площадям на средних и дальних дистанциях. Если хорошо отработаешь, с твоими картами на малые просто подойти никто не сможет. Саймира идеальный призыватель: ее Шум-Шум – это что-то запредельное на наших ступенях.

– С этим сложно поспорить, – я невольно передернул плечами, вспоминая, как во время тренировочного боя ушастая меня чуть не уделала.

Я выкрутился только благодаря невеликому боевому опыту Сай. И ведь сумела удержать в секрете свою заготовку, что для нее весьма нехарактерно: будучи очень любопытной, Саймира и сама, как мне казалось, не в состоянии ничего долго держать в тайне.

Для тренировочного боя я выбрал Лесные Холмы – наиболее удобную арену для отработки различных тактик для схватки. Накинув маскировочный покров, я только начал выдвигаться на поиски, когда посреди арены возник огромный элементаль, похожий на воронку торнадо, и неспешно двинулся в мою сторону, попутно вырывая из земли деревья, камни… Даже несчастные животные, оказавшиеся у него на пути, были затянуты внутрь смерча.

Признаться честно, я сначала растерялся: просто не ожидал наличия чего-то подобного у Саймиры. Гигантский воздушный элементаль – это золотая карта, вторая по силе в колоде воздуха сразу после Грозового великана, воплощения стихии. И встретить нечто подобное у Саймиры с ее пятым рангом это все равно, что в какой-нибудь занюханной деревушке вместо захудалых крестьян наткнуться на Лорда крови, проснувшегося после векового сна. Смертельный сюрприз, к которому невозможно подготовиться.

Призванный элементаль, все ускоряясь, двинулся ко мне. В воздухе замелькали камни, бревна. А я все еще не знал, что предпринять: ничего из моего арсенала не подходило для борьбы с ним. Слишком уж неудобный противник. Здесь нужны заклятья первоэлементов, разрушающие связь между планами или воздействующие на основу призванного создания, но ничего подобного у меня нет.

Зато есть парочка заклятий, бьющих по площадям. Для победы необязательно убивать призванное существо – достаточно устранить его хозяина. И этот урок Саймире предстоит выучить. Прости, хвостатая, если будет слишком больно. Рой метеоров срывается с небес и с нарастающим гулом летит к земле. Грохот, взрывы, каменные осколки корежат стволы деревьев, оставляя вместо ближайшего к месту призыва холма дымящийся котлован. Это было самое подходящее место для контроля и наблюдения за призванным созданием: удобное – и поэтому весьма очевидное.

Я уже подумал, что ошибся с местом нанесения удара, когда воздушный элементаль стал меркнуть, а потом и вовсе исчез, а на землю с грохотом посыпалось все то, что он успел втянуть в себя…

Воспоминания о прошедшем бое на какое-то время отвлекли меня от вина, но большой глоток быстро восполнил это упущение.

За Саймиру в предстоящем Турнире я почти не волновался – она хорошо к нему подготовилась: карты в ее книге подобраны с умом. Да и сама она умеет очень трезво рассчитывать свои шаги. Учитывая, что в предстоящем Турнире разница между соперниками не больше двух рангов, Шум-Шум, так она назвала элементаля из-за издаваемых звуков, должен сказать свое решающее слово. По сути, все, что ей надо, это выпустить его и не умереть до тех пор, пока призванное ею создание не прикончит соперника. Сомневаюсь, что даже у Игрока седьмого ранга найдётся, что противопоставить подобной карте. Хотя я могу и ошибаться, сильно недооценивая возможности ее соперника. Саймира тому наглядный пример.

– Да, Сай молодец, – Меджех усмехнулся, заметив мою реакцию. – А с братьями все сложно: они не бойцы, к Турниру не готовы, толковых карт почти нет, а механизмы на Арене бесполезны. Но даже это не самая большая их проблема – они хорошие парни, отлично разбираются в железяках, но этого слишком мало, чтобы быть Игроком. Здесь нужен бойцовский дух, желание и умение драться, а в них этого нет. И чтобы взрастить это, понадобятся годы, которых нет уже у тебя. Я ведь правильно понимаю: после Турнира и того дела на Тысяче Островов мы начнем пробовать себя в охоте на монстров или выполнять заказы синдиката убийц?

– Все верно, – не стал я отрицать очевидного. – Если поиск на Тысяче Островов пройдет успешно, будут дайны докупить подходящую экипировку и оружие. После Турнира на все это цены сильно падают, много трофеев всплывает в лавках, и это подходящее время, чтобы обзавестись всем необходимым. Да и ясно будет, кто останется жив. С Турниром ни в чём нельзя быть уверенным до конца…

– А братьев ты на роль щитов собрался определить, – задумчиво протянул Меджех.

– А куда их еще? – не стал спорить я. – А так у нас будут бойцы прикрытия, защищающие нас Саймирой, чтобы мы могли не отвлекаться. Это для них самое подходящее место.

– Но ты же сам отлично знаешь, они на это место не тянут! Нет у них ни опыта, ни знаний. Сколько циклов они в Игре? Шесть, семь? Считай, ничего. А ты их сразу тянешь в боевую команду, которой придётся сражаться с тем, от чего большинство Игроков сами вприпрыжку убегают. Они не готовы.

Меджех говорил жестко, вбивая каждое слово, словно гвоздь в бревно:

– И я не хочу рисковать своей жизнью, доверив ее новичкам, не видавшим в Игре еще ничего. Вырубят вас с Саймирой, и все, много я один не навоюю. А это обязательно произойдет, если братья будут с нами в качестве прикрытия. Мой тебе совет: после Турнира отправь их назад к Кали – пускай начинают, как все: травниками, охотниками или рыбаками. Там, где мало риска. Пускай повзрослеют, заматереют, сходят в пару больших рейдов, а уже лет через двадцать-тридцать, если останутся живы, можно подумать о том, чтобы взять их к нам.

– Пускай сначала выживут, Медж, – устало ответил я.

Последние дни ускоренных тренировок ни для кого не прошли даром: братья ноют о том, как они вымотались, совершенно забыв, что в отличие от них у меня боев в три раза больше, и это, не считая моих собственных тренировочных схваток с Меджехом.

– Что в Двойной Спирали слышно? – стараясь перевести разговор в другое русло, я вновь наполнил бокалы ароматным вином.

Меджех недовольно фыркнул, разгадав мою нехитрую уловку, но решил не обострять, согласившись подождать окончания Турнира.

– Есть кое-что интересное: после Турнира будет Ярмарка чудес, об этом объявили служители Арены. Лучшие товары и призы достанутся тем, кто быстрее всего закончит схватку. Так что многие постараются провести ее как можно скорее. Будь готов к тому, что в начале боя тебя попробуют устранить, используя самые мощные карты.

Это интересно и во многом влияет и на мою стратегию. Можно сыграть от противного и попытаться навязать позиционную схватку, особенно если противник желает провести быстрый бой. Призы, награды – все это здорово, но главная для меня награда здесь – моя жизнь. А все остальное уж как получится.

– Что еще?

– Кали передает привет и надеется на наше скорое возвращение.

– С чего бы? – удивленно вскинул бровь я. – Тирана все еще жива.

– Видимо, после схватки с Шепчущим у нее совсем плохо стало с головой, – усмехнулся Меджех. – Она вместе со своими изгоями перехватила караван Дома Летящих, идущий из Темных миров. Ходят слухи, что там была крупная партия кристаллов душ, полученных маасари за какую-то сложную работу. Те подобного простить, конечно же, не пожелали и подняли награду за ее голову сразу на сто тысяч и заодно объявили на нее свою собственную охоту.

– Ого! – невольно вырвалось у меня. – Это же огромная сумма. А с учетом предыдущей награды вообще почти двести тысяч выходит. Это много, очень много. Пожалуй, Калиссана права, ожидая скорого устранения нашей проблемы. Ради такого количества дайнов половина охотников отложит все свои дела и займется ею вплотную. Хотя могут и не успеть. На месте Тираны я бы сейчас больше всего опасался не охотников за головами, а удара в спину: ради такой кучи дайнов ее почти наверняка прирежут свои. Удивительно только одно: почему они не сделали этого раньше?

Что ж, это действительно хорошие новости! Можно немного расслабиться: сейчас ей явно не до охоты на меня, можно будет позволить себе спокойно пройтись по Двойной Спирали.

Выпив еще немного вина, Медж ушел спать в спальник, а я решил пролистать свою Книгу. Слова друга о лучших наградах для тех, кто быстрее всех завершит свои бои, не шли из головы. Сейчас у меня появились новые карты, доставшиеся в качестве трофеев после боя с Валерианом, жаль, что я не смог захватить и его Активатор. Но даже то, что удалось получить из его Книги, служило хорошим утешительным призом: сразу три серебряные и одна золотая карта, не считая мелочевки.

Решив еще раз перебрать колоду и заодно подумать над будущим применением новых карт, я призвал Книгу и открыл раздел с серебряными картами. И первой наткнулся на Диск перехода.

На карте изображен полый, серебристого цвета тор, покрытый надписями на неизвестном языке. Глядя на карту, я вижу, как изображение плывет, «бублик» распадается на две половинки, которые делят между собой два Игрока. Дальше мне демонстрируют этих же Игроков: один стоит на лесной поляне, другой – среди покрытых снегом гор. Первый активирует талисман, и спустя миг уже оба Игрока стоят на лесной поляне, держась за соединившиеся половинки амулета.

Удивительная карта! Ей я обрадовался едва ли не больше, чем золотой. С учетом того, что мы планируем перенести свои действия с Осколков на огромные пространства Внутренних и Центральных миров, она здорово расширит наши возможности.

Следующие две карты вызывали противоречивые чувства: слишком ситуативные оказались. Облако вулканического пепла затягивало небо на несколько тысяч шагов вокруг. Смесь ядовитого воздуха и раскаленного пепла создавала проблемы любому летающему существу. В нем не только не было видно ни зги, там и дышать-то можно с большим трудом, а вулканическая взвесь еще и обжигала. Хорошо, что завеса начиналась на высоте полутора моих ростов от земли. Для арены или небольших осколков это весьма неплохо. Сражение с летающими противниками типа тех же людей-мотыльков всегда сложно, а тут с помощью одной единственной карты можно лишить их весьма существенного преимущества в виде скорости и высоты. К сожалению, для огромных неограниченных Внутренних и Центральных Миров она неэффективна. Повертев в руках карту, на которой было видно небо, затягиваемое темной дымкой, я вернул ее обратно, так ничего и не решив, и взял следующую.

Свиток кузнечного мастерства содержал состав эллериумного сплава: «… возьмите три доли небесного серебра, смешайте с желчью красного дракона …». Когда я это в первый раз прочитал, от досады даже выпить захотелось: что с этим делать, кроме как продать, я не представлял. Сейчас-то знаю: чтобы воспользоваться этой картой, надо найти вход в Дом Мастеров – загадочное место, о котором ходило много сплетен и слухов среди Игроков, но никто не знал, где оно находится. Оказалось, там можно использовать подобные рецепты и создавать редкие материалы и зелья. Интересны такие карты высокоуровневым Игрокам или кланам, занимающимся созиданием: чтобы использовать её, надо собрать редкие ингредиенты и кучу разных материалов. Недостижимая задача для одиночки, особенно если он невысокого ранга, как я. Чтобы все это узнать, мне пришлось пообщаться с Хозяином Дома Чаш, благо карта с его Именем очередной раз откатилась.

Надеюсь, что в карточном доме за нее дадут хорошую цену, правда, сейчас смысла продавать ее я не вижу – не боевая, как и для чего ее использовать непонятно, пусть пока лежит, хоть и раздражает безмерно.

Перевернув в досаде страницу, наткнулся на серебряные карты, полученные из взломанных Активаторов. Тогда, на Заводной Шестеренке, они не сильно меня впечатлили. Обе карты больше подходили Меджеху, как контактному бойцу: «Боевая ярость» и «Мощь великана». Первая на некоторое время повышала скорость и реакцию, одновременно делая тело нечувствительным к боли, а вторая почти на час десятикратно увеличивала физическую силу и выносливость цели. Сейчас же, после неспешного обдумывания, эти карты создавали весьма интересную связку… если все это применить на себя и трансформироваться в ассирэя. Да, это весьма интересная мысль! Надо будет позже попробовать…

Так, неторопливо перебирая колоду, я добрался до раздела золотых карт со своим последним трофеем, наследием Валериана: «Блуждающей звездой Шатры». Я не знаю, где находится это Шатра, но если там сияют такие звезды, то не хотел бы я там жить!

Использовав ее на Тренировочной арене, я увидел, как из Активатора вылетел ослепительно-яркий огонек. Маленькая звездочка устремилась вперед, с каждым мгновением наращивая скорость и резко увеличиваясь в размерах. Чтобы шагов через тридцать удариться в каменную скалу, выбранную в качестве мишени, огненным шаром размером с мою голову. А спустя мгновенье я чуть не ослеп от вспышки взрыва. Так и сидел потом на земле, кашлял от поднятой пыли, а по щеке, рассечённой каменным осколком, стекала кровь. Когда же пыль осела, вместо монолита скалы размером с большой дом я увидел лишь обломки, разбросанные на сотни шагов вокруг.

Дальнейшие эксперименты с этой картой показали, что, несмотря на огромную мощь, заклинание имеет и существенные недостатки: стоило ей столкнуться с любым материальным предметом, и «Блуждающая звезда» взрывалась. Произойди подобное близко к призывателю, и освободившаяся мощь запросто убила бы своего хозяина. Еще одной проблемой было то, что любое существо, оказавшееся рядом с «Блуждающей звездой» и резко попытавшееся уйти с линии полета, могло ее привлечь, вызвав взрыв, а вот если затаиться и не двигаться – то та просто пролетала мимо.

Несмотря на некоторые недостатки, это было мощное заклинание: «Звезда» летела на полторы сотни шагов вперед и если не встречала препятствий, то взрывалась сама. Учитывая ее силу, в принципе необязательно попадать непосредственно во врага: если у тебя нет серьёзных щитов или доспеха, способного выдержать взрыв, уцелеть, находясь в шагах десяти от места взрыва, на мой взгляд, невозможно. Смерть или тяжёлая рана были гарантированы.