Мертвые игры. Книга третья. О темных лордах и магии крови

А я растерялась, замерла, не дыша и не зная, что делать. Оттолкнуть? Наверное, стоило бы, но я ощущала, как подрагивают его ладони, я помнила тот полный страха за мою жизнь взгляд на полигоне, когда по мне целенаправленно били молниями. И не смогла остановить его… Просто не смогла.

И, закрыв глаза, я впервые в жизни отдалась чужому порыву нежности.

И это показалось таким правильным, таким нужным, важным, единственно верным. И тихий стон Норта, сжавшего меня в объятиях, и поцелуй, ставший страстным, проникновенным, сводящим с ума. Сводящим настолько, что земля умчалась из-под ног и вся ванная комната словно закружилась вокруг нас, заставляя прижаться сильнее, чтобы не упасть…

О том, что мои ощущения – это следствие возможности Норта влиять на людей, отголосок его эмоций, магия его крови, оттенок его чувств и отражение его желаний, я догадалась, едва ощутила необходимость срочно найти опору. Это никак не могло быть моей собственной надобностью, для меня опорой сейчас был Норт, и мне лично он казался несокрушимым и надежным… И тут я вспомнила, насколько сегодня выложился Дастел как на тренировке, так и после нее, пытаясь поставить на ноги Дана. А следом осознала, что моя реакция на поцелуй вовсе не была естественной.

Мягко отстранившись от Дастела, опустила взгляд и тихо попросила:

– Браслет верни.

– Что? – хрипло переспросил Норт.

У меня бешено колотилось сердце, кружилась голова, в горле пересохло и в ногах была дикая слабость, но вот чего не было совершенно – злости на него. Я отчетливо поняла, что он повлиял на меня, именно он, но эта безумная нежность поцелуя, его бережные прикосновения, трогательная забота… Я не могла злиться на Норта, просто не могла. А вот на себя злилась!

– Риа? – напряженно позвал он.

– Браслет, – повторила, не поднимая глаз.

Некромант, помолчав несколько секунд, деланно спокойным голосом спросил:

– Боишься, что я буду приставать к тебе?

– Нет. – Я запрокинула голову и посмотрела в его потемневшие глаза и честно призналась: – Боюсь, что снова отреагирую на твои желания.

Удивленно вскинув бровь, Норт мгновение непонимающе смотрел на меня, а затем лицо его окаменело.

– Ты неосознанно, я понимаю, – поспешила успокоить некроманта. – Просто… верни браслет.

Дастел молча достал ИнСаар из кармана мантии и, едва я протянула руку, так же молча застегнул его на моем запястье. Я поправила артефакт и посмотрела на Норта. Он не отвел взгляд, затем хрипло спросил:

– Не злишься?

– А стоило бы, да? – Я улыбнулась.

И Норт, устало улыбнувшись в ответ, вдруг сгреб меня в объятия, прижал к себе и простонал, целуя мои волосы:

– Прости! Прости, мое сокровище, просто испугался. Дико испугался и, даже когда лечил, не мог отделаться от мысли, что тебя нет. Больше нет. Просто хотел ощутить, что ты живая, что со мной, что рядом, что дышишь… Ловил губами твое дыхание и с ужасом понимал – если ты перестанешь дышать, я сам… А, неважно! Прости. Прости, моя милая, нежная, любимая девочка, я не хотел, правда. Понадеялся, что ты сама отве… Тьма, это тоже не важно! Главное, что ты жива… Боги, главное, что жива!

Я была просто потрясена. И ошеломлена. И… и даже не знала, как реагировать на это.

И почему-то отсутствие каких-либо слов и действий с моей стороны очень порадовало Норта.

– Стоять можешь? – Он выдохнул этот вопрос, касаясь губами моей щеки.

Сделала вид, что не замечаю этого практически поцелуя, и кивнула.

В то же мгновение некромант скользнул вниз, прикоснулся теплыми ладонями к моей правой ноге, и магия заструилась по венам, убирая боль. И на этот раз мое лечение далось ему очень легко, было заметно, что резерв Дастела восстановился полностью. Если это было действие Эль-таима, то я создала невероятно сильный артефакт, но почему-то складывалось впечатление, что капитан нашей команды просто очень рад чему-то, отсюда и силы.

– Все, – Дастел поднялся, – воду тебе Салли подогрела, полежи в ванне, расслабься, постарайся забыть обо всем.

Он улыбнулся мне, погладил по щеке и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Некоторое время я стояла совершенно растерянная и думала о том, какие последствия будут у поцелуя Норта. Мысли возникали самые безрадостные, и в то же время… Я медленно подняла руку, прикоснулась кончиками пальцев к губам, и это прикосновение отдалось теплом где-то в груди. Что со мной? Норта ведь сейчас нет рядом, влиять на меня он не может, но от его поцелуя, от его слов – тепло и светло… Но у меня есть Рик, я не могу принимать ухаживания другого парня, пока… Я просто не могу. И нужно объяснить это Норту до того, как все зайдет слишком далеко. Хотя куда уж дальше: я стою раздетая в ванной его комнаты, все еще ощущая безграничную нежность его поцелуя на губах…

И все же нужно поговорить с Нортом.

Я решительно подошла к двери, приоткрыла ее и услышала голос Дана:

– Культяпка чувствовал, он раза три пытался вывести ее из боя.

– Плохо, что ни один из нас не заметил измененную нежить, – зло произнес Дастел.

– Опять же удар по Дану, – заговорил Эдвин. – Бесконтактный бой – вещь не простая, я мало что знаю об этом, но те боевики, с которыми сталкивался, наносили удар с расстояния пяти метров, не больше. Так вот – мы ничего не заметили.

– Даже я толком не почувствовал. – Данниас выругался, помянув Тьму. – И это я, на мне Эль-таим, плюс собственная защита, плюс мускулатура и кости крепкие, а Рийку снесло бы вмиг!

– Да, – подтвердил Эдвин, – щиты бесконтактные удары пропускают, а магическая защита их не воспринимает как угрозу и пропускает также. Риа не выжила бы.

– Я все никак не могу понять, – заговорил Норт, – почему ее так старательно пытаются убить? Кому она мешает?

Некроманты замолчали, и вдруг Эдвин зло высказал:

– Да всем она мешает, Норт.

Я прикусила губу и затаила дыхание, парни молчали.

Эдвин продолжил:

– Риаллин – одна сплошная неожиданность, никто не в курсе, чего от нее ждать.

– Мы в курсе, – тихо вставил Дан.

– Да брось, малышка меня сегодня в два счета обставила! – зло отрезал Эдвин.

– Она тебя спасала, Харн, – задумчиво произнес Норт.

– Это и бесит! Она меня спасала, принимая удар на себя! Все демоны Ада! – Судя по скрипу отодвигаемого стула, воин Дома Мечей поднялся. – У меня четкое ощущение, что Риа погибнет из-за нас.

Тишина, затем едва слышный голос Дана:

– Я тоже постоянно об этом думаю. Риа никому не была нужна до того, как выиграла Мертвые игры. Но целенаправленно пытаться убить ее стали с тех пор, как она в нашей команде. Так что дело не в ней, дело в нас.

Снова стало тихо.

– Завтра бал, – произнес Норт.

– Нам тренироваться нужно, – напомнил Эдвин.

– Согласен, не до развлечений, – поддержал Дан.

Мне тоже не до развлечений было, но я прекрасно помнила слова Рика о том, что помимо адептов Некроса на балу обычно присутствуют адепты из нашей столичной Академии магических искусств. Из моего родного Университета магических наук, с этого года переименованного в Академию практической магии, никого, естественно, там же нет некромантического факультета, а вот в центральной столичной академии их целых два – факультет Боевой некромантии и факультет Защитной некромантии. Причем на специальность «Страж тьмы» был крайне ограниченный набор, выходили из него исключительно королевские советники по вопросам некромантической безопасности, конкурс был сто человек на место, и оставалось только догадываться, каким образом ректору удалось зачислить туда Рика. Но зачислить его Гаэр-аш мог, по идее, только на Защитную некромантию, с факультета Практической некромантии, на котором учился Тарн, перевод на факультет Боевой некромантии невозможен… хотя для главы Некроса едва ли существовало такое понятие, как «невозможно»… Но боялась я другого, того, что ректор осуществил свою угрозу и перевел Рика не в столицу, а в Академию прикладной магии имени Визериуса Молниеносного, а это Седьмое королевство. Но даже если так… даже если в Седьмое, Рик говорил, что в этом году некроманты из Седьмого королевства приглашены на бал Некроса. И я надеялась, что Рик придет тоже. Обязательно придет. И я хотя бы смогу узнать, как он и что с ним.

Поглощенная собственными переживаниями, не удержавшись, толкнула дверь и, когда та распахнулась, а некроманты разом повернулись ко мне, решительно сообщила:

– Я пойду на бал.

Переглянувшись, парни тихо выругались, а Эдвин еще и прошипел, обращаясь к Дану:

– Так говоришь, ты в курсе, чего от нее ожидать?

Дан промолчал, внимательно меня рассматривая. Проследив за его взглядом, я ойкнула и торопливо закрыла двери. Но даже из ванной непримиримо повторила:

– Я точно пойду на бал!

Кто-то подошел и демонстративно плотно закрыл дверь, после по кромке пробежался огонек, и все, больше я ничего не слышала.

Но было не слишком и интересно, так что я не расстроилась и вскоре сидела в теплой воде, отогреваясь. И уже почти заснула, когда раздался стук в двери, а следом послышался голос Норта:

– Можно я войду?

Взбив побольше пены, я ответила:

– Входи.

И сразу же пожалела об этом, вспомнив произошедшее. Я откровенно опасалась, что Дастел станет вести теперь себя иначе, что из нашего общения исчезнет та теплая дружеская атмосфера, которая воцарилась в команде по Мертвым играм. Волновалась, что вновь придется вести себя, как и прежде, что…

– Ты не замерзла? – Норт остановился возле двери, улыбнулся.

Я же медленно погрузилась в воду по самый подбородок и промолчала.

Дастел неторопливо прошел ко мне, сел на край ванны, коснулся пальцем пены, поднес ее к губам, подул, и несколько маленьких переливающихся мыльных пузырьков полетели в меня. Зажмурившись, дернула головой, затем вынула руку из воды, встряхнула, демонстративно вытерла лицо и хмуро спросила:

– Издеваться обязательно?!

– Я не издевался, – улыбнулся Норт. – Просто ты вся в пене, но при этом умудряешься выглядеть сердитой, напряженной и чем-то на маленького, готового дать отпор котенка похожей.

Мрачно посмотрела на Дастела.

– Прекрати, – мягко попросил он. – Я ведь тебя не трогаю.

С этим не поспоришь.

– И не собираюсь.

Уже радует.

– Ты правда хочешь на бал? – Норт чуть наклонил голову к плечу и пристально посмотрел в мои глаза.

– Хочу, – быстро ответила я.

Дастел несколько секунд внимательно взирал на меня, затем неожиданно наклонился, протянул руку и расположил ладонь в основании моей шеи. Я замерла, даже не зная, как на это реагировать, потом поняла – никак, Норт просто проверял мое состояние. Закрыв глаза, он несколько секунд сидел, не двигаясь, затем мягко отстранился, встал, прошел к умывальнику, взял полотенце и вытер руку от пены.

Некоторое время стоял спиной ко мне, затем глухо произнес:

– У тебя магия на нулевом уровне, фактически на пределе, Риа, и восстанавливается очень медленно.

– Не медленно, – я невольно потерла то место, где касался Норт, – просто сегодня ИнСаар, защищая меня, выпил все, что мог.

– Да-да, а ты взяла его и снова надела, – раздраженно произнес Дастел. – Все, что угодно, только бы держать меня на расстоянии.

Он резко развернулся, вновь подошел и опять сел на край ванны. И теперь просто смотрел на меня, внимательно очень. Не могу понять, почему я занервничала и в итоге опустила глаза.

– Дело в Рике, да? – глухо спросил Норт.

Я промолчала.

– В принципе, все верно, на балу он появится, – продолжил Дастел, зло, отрывисто проговаривая слова. – Не уверен, правда, что тебе стоит там показываться.

– Норт, это мне решать, – осторожно высказала я.

Несколько долгих секунд некромант молчал, глядя в пол перед собой, затем глухо произнес:

– Я понимаю, ты привязалась к нему, у вас много общего, он был милым, ни на чем не настаивал, и ты решила, что это если не любовь, то уж точно влюбленность. Я так же понимаю, что ты слишком серьезная девушка, чтобы, легко забыв об одном парне, позволить другому перестать, наконец, постоянно сдерживаться и быть откровенным в своих чувствах.

– Норт…

– Помолчи! – приказал он.

Затем посмотрел в мои глаза и прямо спросил:

– Зачем он тебе, Риа? Просто скажи, зачем он, когда у тебя есть… – Дастел не договорил.

Отвел взгляд, снова глядя куда-то в никуда, его ладонь с силой сжалась в кулак, затем он медленно разжал пальцы, вздохнул и совершенно иначе, спокойно и как-то даже холодно, произнес:

– Платье покупаю я. И собираешься ты у меня. И от меня переносишься на бал. И гарантируешь, что не отойдешь от меня ни на шаг!

Затем встал и направился к двери, бросив через плечо:

– Выходи, мы тебя ждем.

Нехотя покинув ванну, я вытерла волосы, надела халат и вышла. В комнате все было как обычно – ужин на столе, парни с учебниками, Пауль и Салли на окне, паучок ей показывал на звезды и пищал что-то романтическое.

– Займусь твоими тренировками, – не отрываясь от чтения, сообщил мне Эдвин.

Растерянно остановившись, я неуверенно произнесла:

– Так Норт же…

– Норт тренирует тебя как мага, я займусь физической подготовкой, – раздраженно пояснил некромант.

– Уже хочу на это посмотреть, – усмехнулся Дан.

И тут дверь в комнату распахнулась!

При виде ректора я невольно стянула халат у шеи, Пауль радостно пискнул, Салли юркнула за занавеску, Эдвин нахмурился, Норт поднял взгляд на родственника, и, собственно, все замерли в ожидании слов главы Некроса.

Слов не было.

Лорд Гаэр-аш молча подошел к Эдвину и швырнул в него стопкой газет.

Харн при этом не издал ни звука, а вот я испуганно ойкнула, и напрасно – ректор бросил на меня полный ярости взгляд, от которого я и вовсе опешила. Меж тем газеты, распадаясь из стопки, соскользнули вниз, и я увидела изображения на полстраницы, где…

– Ох ты ж Тьма! – выдохнул Дан.

Норт наклонился, поднял первое печатное издание, где крупным шрифтом было выведено: «Измена в команде Некроса!». А ниже бросающаяся к Эдвину я, и он, радушно раскинувший руки для объятий, и Гобби неподалеку, с отвисшей челюстью…

Дастел молча скомкал газету и запустил… в недовольно застонавшего Харна.

– Норт, это не то, что ты думаешь, – произнес он, получив бумагой в лицо.

Но Дастел поднимал уже вторую газету, и вот там заголовок гласил: «Любовники не сумели сдержать страсть на тренировочном полигоне!» – и изображение меня, лежащей навзничь на снегу, и Эдвина, нависшего сверху и удерживающего мои запястья… И выглядело все неимоверно двусмысленно!

И остальные газетные заголовки оказались не лучше: «Риа Каро и Эдвин Харн устроили любовные игры во время тренировки!», «Страсть на поле боя!», «Невеста наследника Армерии была замечена в страстных объятиях его друга!».

И ведь ни одного кадра, где я душу Эдвина! Или, к примеру, где он устраивает прорыв нежити! Ничего! Только те снимки, которые выглядели более чем неприлично, и момент, где я приподнимаюсь, и лицо Харна совсем рядом с моим, словно мы только что целовались, а может, собираемся, или где он надо мной и смотрит мне в глаза, или где я практически в его объятиях, опрокидываю его на снег, или…

– Я просто хотела убить Эдвина! – мой голос дрожал от возмущения подобной несправедливостью и вообще бесчестного подлога и…

Что обидно – газетчики ведь точно видели, и как нежить напала, и насколько я была зла, и что пыталась душить некроманта, и…

– Я… – Подбородок задрожал.

– Риа, речь вообще не о тебе сейчас, – попытался успокоить меня Дан, который даже отодвинулся от Эдвина и приготовился наблюдать, чего сейчас с ним сделают.

Но я не сдержалась:

– Это так подло! Это вообще подло! Это… Они же все видели! – Меня просто трясло и от смущения, и от обиды, и от всей этой вопиющей несправедливости. – И я…

И тут лорд Гаэр-аш холодно произнес:

– Адептка Каро, позвольте поинтересоваться, а что вы вообще тут делаете в таком виде?!

У меня все возмущение по поводу газетчиков вмиг испарилось, Дан хмыкнул, Норт спокойно ответил:

– Моя невеста находится здесь, во-первых, потому что ей требовалось лечение, и во-вторых, потому что она моя невеста.

В комнате повисло молчание.

Прервал его ректор:

– Каро, немедленно в женское общежитие!

Я вздрогнула, но за меня вновь ответил Норт:

– При всем моем уважении, лорд Гаэр-аш, я вынужден повторно напомнить вам, что Риаллин является моей невестой, ко всему прочему – она только из ванной, и посему, даже будучи просто посторонним человеком для леди, я как целитель воспрепятствовал бы ее прогулкам на морозе!

Именно в этот миг мне и стало страшно. Действительно страшно, потому что темно-серые глаза ректора вдруг начали заполняться тьмой, причем столь стремительно и явственно, что испугалась не только я – подскочили Дан и Эдвин, причем оба мгновенно выставили щиты – Дан прикрыл себя, Эдвин нас обоих, встав передо мной.

И только Норт сохранил непостижимое спокойствие, более того, ровным тоном произнес:

– Леди кен Эриар официально моя невеста. И находится здесь по собственной воле.

Так как я стояла за спиной Эдвина, то видеть происходящее уже не могла, потому лишь затаила дыхание, едва услышала:

– Твою невесту, Дастел, весьма качественно скомпрометировали.

И ответ Норта:

– Разберемся.

Хлопнула дверь.

И почти сразу капитан нашей команды начал раздавать указания:

– Риа, спать. Пауль, с нами. Это вечерние выпуски газет, утренних быть не должно.

– Нам нужен Гобби, – сказал Дан.

И на этом и я, и учебники были забыты. Некроманты быстро перекусили, фактически на ходу, собрались, Норт на прощание подошел, обнял мое лицо ладонями, заставил посмотреть на себя и почти приказал:

– Из комнаты не выходить. Браслет я бы на твоем месте снял. И не переживай, с газетчиками мы разберемся. Поешь – и спать.

На это я попыталась было возразить и напомнить, что у меня своя комната есть в общежитии и…

– Риа! – заорал вдруг психанувший Дан. – Тебя сегодня убить пытались! Ложись спать, чудище неугомонное!

Эдвин ничего не сказал, просто молча собрал все газеты и вышел первым. Норт наклонился, нежно поцеловал в кончик носа и тоже ушел. Дан выходил последним, для пущей убедительности сурово продемонстрировав мне отсекание головы, указал на меня же пальцем и изобразил жест повторно.

– Да ладно, – не выдержала я, – ничего смертоубийственного ты мне не сделаешь.

Он скривился, но затем насмешливо заметил:

– Да мне и не надо, могу просто не вмешиваться и постоять в сторонке в следующий раз. И ты не поверишь, но этого вполне будет достаточно для того, чтобы насладиться сомнительным удовольствием наблюдения за твоей смертью.

Вот Тьма…

– Спать, я сказал! – собственно, сказал свое последнее слово Дан, после чего вышел за дверь, чтобы, определенно паясничая, захлопнуть ее магией.

Таким невеселым образом я осталась наедине с Салли и ужином.

Саламандрочка соскользнула с окна, пробежалась по полу и вскоре устроилась у меня на плече, забравшись под халат. Она тосковала по Рику, как и я. И наверное, как и я, понимала, что перевод Рика из Некроса был одной сплошной несправедливостью! Нельзя просто вот так вот взять человека и, даже не спросив его, убрать от меня, просто потому, что лорду Гаэр-ашу не понравилась моя влюбленность в адепта Тарна!

Но говорить что-либо ректору? Я боялась. Просто боялась. И почему-то тех, кто раз за разом организовывал покушения, опасалась гораздо меньше, чем лорда Гаэр-аша. Не знаю почему, но как-то так.

«За что мне эта безумная, сжигающая страсть, Риа?»

Горько усмехнулась. На сегодняшний день от безумной и сжигающей страсти главы Некроса плохо только мне, Рику и Салли.

– Все будет хорошо, – прошептала я, погладив саламандрочку.

Она тяжело вздохнула и прижалась ко мне сильнее.

А я постаралась отвлечься от грустных мыслей и огляделась. Находиться одной в комнате Норта было немного не по себе, но уйти я не рискнула. И не потому, что точно знала – мне влетит за самоуправство, просто… просто не хотела расстраивать парней. И даже самой оказалось странно осознавать это.

Вернувшись в ванную, я расчесала влажные волосы, надеясь, что так они быстрее высохнут, и когда Норт вернется, я смогу уйти к себе, не заставляя его «как целителя препятствовать».

При мысли о Норте рука с расческой остановилась, а после и вовсе опустилась.

Салли заинтересованно высунула мордочку из-под халата, удивленно посмотрела на меня, я успокаивающе улыбнулась в ответ и снова взглянула на себя в зеркало. На какой-то миг мелькнула мысль, что сегодня я могла умереть. Мелькнула – и пропала. Осталась сотня других. О Норте, его поцелуе, об Эдвине и о том, как извратили все случившееся газетчики… о лорде Гаэр-аше я подумала и снова вздрогнула.

«За что мне эта безумная, сжигающая страсть, Риа?»

Я все не могла понять, почему раз за разом повторяю про себя эту фразу, и вдруг неожиданно осознала – тревожило слово «сжигающая». Где-то на уровне интуиции я ощущала угрозу именно в этом обозначении, а вовсе не в слове «безумная».

В памяти промелькнули другие, звучавшие несколько ранее, слова ректора:

«Как же сильно ты мне нравишься, девочка…»

И это тоже было странно. Столь быстрый переход от «ты мне нравишься» до «эта безумная, сжигающая страсть». Как-то неестественно. Я положила расческу на полочку, взгляд скользнул по скопившейся пыли в самом ее углу, и мне вспомнилась другая пыльная полочка – в запрещенной библиотеке. Та, что оказалась на месте книги из раздела «Окрейо» – чувства.

То есть все началось с чувств примерно две недели назад?

А после чувства перешли в «Рхеа» – страсть, чтобы стать «Рхао» – болезненной страстью. Там и тогда я не обратила внимание, а сейчас вспомнила – на месте книги из раздела «Окрейо» пыль имелась, на месте взятых книг из раздела «Рхеа» гораздо меньше, но и там пыль была. А вот на месте книг из раздела «Рхао» было чисто. Эти книги ректор взял в тот самый вечер.

Две недели…

Всего две недели, и интерес ко мне как к девушке стремительно трансформировался в болезненную страсть?! Как такое возможно?

Вспомнилось откровенно злое: «Я хочу обладать тобой, и это сильнее меня».

Посмотрела на себя в зеркало, решила, что особо обладать тут нечем. Ни красотой, ни формами я не отличалась, и снова пришла мысль, что все это как-то странно. Пугающе, шокирующе и… странно. Лорд Гаэр-аш возглавляет Академию некромантии уже пять лет. За пять лет никто и никогда… По крайней мере я не слышала о его отношениях с адептками или даже преподавательницами. О том, что у главы Некроса совершенно жуткий характер, все знали, а вот об отношениях с женщинами – никто. Даже слухов не ходило.

– Салли, – позвала я и, едва саламандрочка высунула мордашку, тихо спросила: – А лорд Гаэр-аш когда-нибудь с кем-нибудь встречался в Некросе?

Выбравшись из-под халата, Салли забавно почесала коготком подбородок, после чего отрицательно мотнула головой и вопросительно посмотрела на меня. Я так же вопросительно – в зеркало. Мое отражение, как и прежде, продолжало выглядеть крайне непрезентабельно, и понять, чем тут можно было соблазниться, я не могла. При этом я прекрасно осознавала, почему меня так желал отчим – информация Норта о моем наследстве превосходно все объяснила. И я знала, почему понравилась Рику – мы очень похожи. В случае с Нортом я не совсем понимала, что происходит, вот только Норт меня не пугал, в отличие от лорда Артана Гаэр-аша.

Но если бы в отношении главы Некроса я испытывала только страх… Мне было больно. Больно от того, что с первой встречи я ощутила к этому человеку уважение и в целом искренне восхищалась им. Он не знал и уже не узнает никогда, каким в моих глазах стал в тот момент, когда, остановив соловьем разливающегося отчима, посмотрел прямо на меня и спросил: «Риаллин, это действительно ваше решение?»

В нашем королевстве мнение женщины практически никогда не имеет значения. Если только она не маг с дипломом и лицензией. И когда отчим забирал меня с артефакторского факультета, декан вел разговор с ним и только с ним, я мои мысли и желания никого не интересовали, даже при том, что я была лучшей на курсе, талантливым подающим надежды мастером… но нет, меня не спросили. А если бы спросили, возможно, им удалось бы отговорить от такой глупости, как перевод в Некрос.

И только лорд Гаэр-аш единственный поинтересовался моим мнением. И задал вопрос не тому, кто по закону имел все права на меня, а мне… Мне!

Я, наверное, в тот момент даже немного влюбилась в этого сурового, слишком молодого для поста ректора темноволосого мужчину с внимательным умным взглядом серо-синих глаз. Такая детская наивная влюбленность в того, кто показался благородным, честным, кто отнесся к тебе не как к вещи, у которой нет никаких прав…