Зловещее сокровище
Половой паркет, и действительно, разобрался совсем незатейливо, освободив малюсенький тайничок, надёжно сокрытый под деревянным покрытием. Поглубже засунув правую руку, а после немного пошарив, талантливый сыщик обнаружил диковинную, резную шкатулку. Достав ее ко всеобщему обозрению (у зачарованных спутников, в ожидании дивного чуда, горели глаза), он в торжественной обстановке произвел открытие расписанной крышки…
Их радужные надежды вознаградились в полном объеме: в тайнике находился первый Зловещий предмет, интересный миротворческой экспедиции и добытый с неимоверным трудом. Радуясь достигнутому успеху, они, словно ма́лые дети, осматривали древнее свидетельство Божественного Заклятья; но брать его голыми руками никто не решался, кроме, разумеется, Королёва, избранного тёмными силами к великой, освободительной миссии. Вдоволь налюбовавшись, Зловещее сокровище благополучно переместилось в брючный карман, а половое покрытие и внутренняя обстановка приведены в нетронутый, прежний порядок. Покинув злачную квартиру и возвратив Агафье дверные ключи, радостная группа отправилась в зарезервированный отель: все они справедливо считали, что заслужили некий кратковременный отдых, полагавшийся им после волнительного, изнурительно проведённого, дня.
Оказавшись в элитной гостинице, усталые путешественники сразу же пустились готовиться к отходу ко сну. У каждого был отдельный номер, но располагались они в непосредственной близости, точнее поочередно. Семен только-только при́нял холодный душ и вышел, обмотанный ниже пояса вафельным полотенцем; но тут… в дверь его неожиданно постучали.
– Открыто, – было тому машинальным ответом.
Деревянная створка распахнулась заранее, до специального разрешения, – и на пороге возникла Багирова, одетая в лёгкий вечерний халатик, едва-едва не прозрачный. Увидев Королёва в непрезентабельном виде (в каком он появился из ванной), она кокетливо улыбнулась, но, мгновенно спохватившись, убрала доброжелательную улыбку, сделалась недовольной, по привычке серьёзной, а после, не сумев до конца совладать с весёлым настроем, игриво спросила:
– Не обсудить ли нам, скажем, план, направленный на изъятие другого сокровища, волею судеб оказавшегося в престижном музее, обеспеченном надёжной охранной.
– Аркаша, против обоюдного обсуждения, не возникнет? – слегка передразнивая, задал отпускник-полицейский уместно резонный вопрос.
В самое скорое подтверждение, входная дверь завибрировала под аккуратным, но и настойчивым стуком. Не желая компрометироваться, Королёв схватился за верхнее одеяние и, сказав Виктории, чтобы она открывала сама, ловко юркнул обратно, в ванную комнату.
Как и предполагалось, на пороге стоял Аркадий Ковальский: не найдя возлюбленную партнёршу в занятом номере, обрусевший поляк пошел искать ее в соседних апартаментах. Увидев на полуголой избраннице откровенный наряд, он не нашел ничего лучшего, как с озадаченным видом спросить:
– Я случайно не помешал?
– Да нет, – ответила молодая женщина несколько виновато, но и не позабыв придать распрекрасному личику лукавое выражение, – Сеня пока домывается, а потом мы хотели позвать тебя, чтобы всем вместе обсудить наши общие планы.
Как видно, Багирова настраивалась на времяпрепровождение немного другое, но с Аркашей (по примеру полицейского она обзывала назойливого кавалера и в дело, и просто так) её очень многое связывало; следовательно, рвать с ним долгие отношения бессовестно, запросто – на дикую подлость молодая женщина была пока ещё не готова. Покорившись злодейской судьбе, она любезно пригласила его войти, и оба добросовестно дожидались, когда же полноправный хозяин закончит недолгое вечернее омовение.
Ждать пришлось буквально пару минут, и показался сам невольный виновник, ставший истинной причиной внепланового собрания. Чтобы сразу поставить его в известность, зачем они здесь именно собрали́сь, деловая красавица предусмотрительно заговорила самая первая:
– Пока ты, Сеня, мылся, к нам присоединился третий участник, мой любимый Аркадий, – она специально сделала особый упор. – Раз волей-неволей все оказались в сборе, думаю, настало время продуктивного совещания, необходимого для разработки планомерного изъятия древней реликвии – заметьте! – из «Бриллиантовой кладовой», расположенной в стена́х неприступного петербургского Эрмитажа. Слово предоставляется господину российскому полицейскому! Пусть он поведает личное видение к разрешению непростого, животрепещущего вопроса.
Королёв по-шутовски́ поклонился, придурковато поблагодарил за оказанное доверие, перечислил множество разнообразных эпитетов, где особенно заострился, как же он нескончаемо рад, что именно ему предоставлена почетная миссия – составить подробный план ограбления петербургской сокровищницы. Закончив паясничать, он высказался серьёзно:
– Я считаю, что, так же как получилось в первых двух случаях, – Вашем, – был отдан поклон Багировой, – и уважаемой Костровой Веры, «мать её…», Сигизмундовны – получить Зловещий амулет на простом интересе навряд ли получится. Возьму на себя смелость предположить, что с тех отдалённых пор, как он появился в музее, там сменился отнюдь не единый сотрудник, а значит, истинное его значение давненько утрачено. Если мы начнём сейчас кого-то расспрашивать, то вызовем ненужные подозрения – его спрячут гораздо надёжнее и намного тщательнее станут оберегать.
– Хорошо, – проговорила Виктория, – всё это верно; но что же ты предлагаешь – конкретно?
– Его, как не скажет знаменитый литературный герой, нужно попросту выкрасть, – уверенно заявил сотрудник (вроде бы?) правоохранительных органов.
– Похитить?! – недоверчиво усмехнулся Ковальский, доселе угрюмо молчавший. – И как ты, интересно спросить, собираешься провернуть и сложное, и опасное дельце? Для того чтобы «взять» Эрмитаж, потребуется целая армия, вооруженная до зубов и готовая к неминуемой смерти?
– Я абсолютно согласна, – не преминула высказаться Госпожа Совершенство, – как мы осуществим беспрецедентное, ни с чем не сравнимое, похищение?
– Кто дослушает до конца, тот непременно узнает, – язвительно вставил Семён и монотонно продолжил: – Я признаю, что здание охраняемое и что брать его штурмом – идея глупая, всецело бесперспективная. Поэтому ловкую кражу лучше совершить белым днём, прямо во время беспечной экскурсии.
– Вот так-так?! – воскликнул Аркадий, резко вскакивая с удобного стула. – Как же ты собираешься немыслимое дело проделать – разбить пуленепробиваемое стекло?
Багирова промолчала, напряженно вглядываясь в довольного, избранного ею докладчика; она пыталась понять: «Какую же дерзкую хитрость нагловатый – да и чего там греха таить! – красивый проныра придумал?» Попытка проникнуться хитрыми мыслями оказалась бесплодной, и бойкая красавица обратилась в настороженный слух, добросовестно внимая каждое слово. Тем временем сотрудник органов внутренних дел потихоньку подходил к основному, преступному замыслу:
– Я согласен, толстое стекло разбить не удастся, да и шуметь в просторном зале, наполненном любопытствующими зеваками, представилось бы глупым, нелепым, а главное, мгновенно привлекло бы к себе настороженное внимание, излишнее и ненужное. С другой стороны, совсем необязательно прочную преграду долбить – стеклянное вещество можно попросту растворить.
– Вот так-так? – повторяясь, засмеялся неугомонный Ковальский (чувствовалось, что изнутри его сжигает непримиримая ревность и что она забирает его порядочное спокойствие). – Я вообще-то всегда полагал, что стекло является наиболее стойким материалом и что оно не подвержено никакому химическому воздействия, – поправьте меня?
– Твой довод, Аркаша, весьма убедительный, – переходя на торжественный тон и эффектно воткнув руки в боки, продекламировал Королёв, – однако я не успел довести, что ещё до действительной службы я успел окончить Химико-Технологический Институт, где особенное внимание уделялось всяческим реактивам и растворителям. Есть некое комплексное соединение – называется оно фтористый водород, или плавико́вая кислота. Вступая в реакцию с двуокисью кремния, искомый реагент выделяет кремниевый фторид и обыкновенную воду. Подводя итог, он является единственным реактивом, способным и бесшумно, и незаметно уничтожать любое стеклянное преграждение – и даже невероятно высокой прочности.
– Интересно, а где ты интересующий реактив собираешься раздобыть, – оживилась Виктория, – как я понимаю, в обывательском обиходе его, похоже, не существует?
– И правильно, и правдиво, – согласился Семён; не останавливаясь, он то́тчас же и поправился: – Хотя и не до конца… Настоящую кислоту возможно получить в домашних условиях, смешав серную кислоту с любой солью фтора. Однако! Реакция идёт с выделением ядовитых паров, поэтому браться за ее опасное проведение лично – это крайне рискованно.
– Как же ты собираешься её воссоздать? – настороженно пытала Багирова.
– Окончательное решение я поведаю утром: я пока размышляю, а значит, дельная мысль, где достать химический реактив, до конца ещё не созрела.
На обозначенной ноте, пусть и не торжественной, но всё же оптимистичной, собрание посчитали оконченным. Пожелав друг другу спокойной ночи, подуставшие участники, не задерживаясь на дольше, разошлись по занимаемым комнатам.
Глава XIII. Путешествие на родину
Ночь прошла спокойно; никто Королёва не беспокоил. Он проспал практически мёртвым сном, не содержавшим никаких сновидений (очевидно, Дух решил его оставить на какое-то время в покое, либо же за́нялся делом, куда более важным, чем давать простые напутствия невольному подопечному). Наутро, впервые за последние несколько дней, Семён проснулся воистину отдохнувшим. Немного повалявшись в мягкой постели и чуточку поразмыслив, он встал с при́нятым за ночь твёрдым решением. Озвучить он его вознамерился, когда отправились в ближайшую кафешку и когда собрали́сь там за изысканным завтраком:
– Я знаю, где можно достать реагент, но мне необходимо на несколько дней отлучиться.
– Хорошо, – спокойно рассудила Багирова, – мы поедем с тобой.
– Нет, – несговорчивый Избранный выразил серьёзное возражение, – я поеду один. Дело представляется тонким, точнее, я буду вынужден встречаться со старым знакомым. Если перед ним вдруг предстанут незнакомые люди, то непростая операция, направленная на добычу сверхопасного реактива, окажется под угрозой.
– Ладно, езжай, – без колебаний (почему, непонятно?), согласилась и молодая, и красивая женщина, – а нам что прикажешь здесь делать?
– Находясь в самом красивом российском городе, настоящей культурной столице, полагаю, вы с лёгкостью найдете, и чем заняться, и где убить свободное время. Посетите петербургские музеи, выставки, театры, другие развлекательные мероприятия, глядишь, моё отсутствие останется незамеченным.
– Только ты давай побыстрей, особенно не задерживайся. Да и!.. Как прикажешь быть с добытым сокровищем?
– Одна нога здесь, другая – там… мне и самому необходимо спешить: отпуск у меня не резиновый, а работу, любимую, терять не очень-то хочется. Золотые монетки?.. Их я спрячу в наиболее безопасном месте – в камере хранения, расположенной на железнодорожном вокзале.
Всё выглядело ясно, чётко, понятно – непродолжительное совещание, проводимое членами миротворческой миссии, благополучно закончили. Как только завершился непродолжительный завтрак, Королёв засобирался в дорогу. Нетрудно догадаться, его основной задачей ставилось посещение Химико-Технологического Института – где с гарантией находится готовый реактив, он же «фтор-водород». Размышляя, полицейский вдруг вспомнил, что его закадычный друг-однокурсник, доцент Барханов Дмитрий Константинович, около пяти лет назад назначен заведующим кафедрой неорганической химии, что значительно облегчало успешное продвижение к назначенной цели.
Весь далёкий путь до областного города, в котором прошли его молодые годы, проистекал без каких-нибудь значимых происшествий. Оказавшись на железнодорожном вокзале, Семён тем же мгновением набрал приятельский номер и сообщил ему о непременном желании как можно быстрее увидеться. Рабочий день подходил к логичному окончанию, поэтому бойкому офицеру была назначена немедленная «аудиенция», причём напрямую в стенах родимого института. Ни секунды не думая, Избранный воспользовался сделанным приглашением, и отправился в высшее учебное заведение.
Охранный пост он преодолел без особых препятствий: о его скором визите предупредили заранее; единственное, сотрудники службы безопасности сверили личные документы и установили личность подоспевшего посетителя. Едва бюрократические формальности отметились соблюдёнными, полицейский отправился в кафедральный кабинет старого, давнего друга.
Приём случился на удивление тёплым. Хотя любезных приятелей и разбросала по свету нелёгкая жизнь (а виделись они крайне редко), однако та памятная частичка бурной, незабываемой молодости (где им приходилось делить и еду, и кров, и беды, и радости) навсегда осталась в сладких воспоминаниях, отложившись сердечной привязанностью. Как только Семён очутился в просторном служебном пространстве, то, ничуть не смущаясь, заключился в крепкие, мужские объятья.
Барханов представлялся солидным мужчиной, достигшим аналогичного возраста, как и доблестный оперативный сотрудник. Он выделялся следующими отличительными чертами: рост казался высоким; плотная фигура выдавала умеренную, слегка заметную, полноту; круглое, немного вытянутое, лицо выглядело приятным и украшалось аккуратными усиками (как и ровная бородка, они пестрели седовато-чёрной окраской); тёмно-карие глаза отмечались особой зоркостью (сверху на них нависали излишне густые брови) и светились холодным умом и въедливой проницательностью; ровная голова, в верхней части чуть полысевшая, в височной и задней части скрывалась за короткими волосами (по цвету идентичными лицевому покрову); прямой, без изъянов, нос удерживал позолоченные очки, окаймлённые прямоугольной оправой, – по всему было видно, что влиятельный человек вполне достоин высокого научного места и что он обладает разносторонними знаниями, твёрдым характером и чёткой позицией (то есть в полной мере способен руководить учёным персоналом провинциального института). В отличии от простоватого гостя, одетого в матерчатые брюки, кожаную куртку и ботинки военного образца, одеяние типичного представителя российской науки составляло исключительно дорогие предметы: тёмно-зелёный костюм, лоснившийся изящным материалом; белую, накрахмаленную рубашку; клетчатый узкий галстук; чёрные туфли, начищенные до зеркального блеска. Несмотря на очевидное различие в общественном положении, встреча лучших, некогда неразлучных, друзей прошла, будто бы повстречались два молоденьких приятеля-однокурсника.
Вдоволь насладившись радостными эмоциями, охватившими от долгожданной, хотя и нечаянной встречи, Барханов открыл шкафную потайную ячейку и достал оттуда початую бутылку элитного коньяку. Ловко нарезав кислый лимончик, он сложил его на одноразовую тарелку и, поставив нехитрое угощение на длинный, широкий стол, оббитый зелёной материей, уселся напротив желанного гостя. Неторопливо разлил креплённый напиток по разукрашенным стопкам.
Когда маленькие чарки наполнились почти до краёв, уважаемый доцент выложил самый обыкновенный тост, краткий, зато знаменательный:
– За встречу, что ли, любезный приятель?
– За неё… за родимую, – растроганным голосом ответствовал Королёв.
Далее, последовала не одна череда торжественных спичей, а когда закончилось содержимое первой бутылки, словно из неоткуда выставилась вторая. Почав и ее, благочестивые собутыльники пустились в душевные разговоры.
– Вспоминаешь ли ты, Сеня, дни нашей студенческой жизни? – произнёс Дмитрий Константинович заплетавшимся языком.
– Конечно, – соглашался с ним пьяненький собеседник.
– Тогда скажи: а помнишь ли ты, как мы, вот такие же непотребные, лазили в высотную общагу к красивым девчонкам, заметь, невероятным, опасным способом?
– Разумеется, по выступавшим балконам… и добирались аж до девятого этажа.
– Вот именно! – грустно проговорил почтенный учёный. – Вот именно!.. Ну, а смог бы ты и сейчас повторить точно такой же невиданный подвиг?
– Если быть откровенным, то в силу оперативной работы мне приходится делать вещи и куда более сложные, – ничуть не преувеличивая, отвечал бывалый оперативник.
– Да, тут, пожалуй, ты прав, – вдруг что-то припомнив, грустно промолвил Барханов, – твоей треклятой работе не позавидуешь.
– Зато она позволяет держаться в отменной физической форме.
– Молодец! Я же вот совсем себя запустил: никаких излишних нагрузок и дополнительных упражнений, никаких развлечений и никакого адреналина… а ведь его присутствие просто необходимо. Да… единственное, благоустроенный дом, любимая жена, надоевшая работа и милые дети.
– Супротив обозначенным бедам, у меня боевого гормона чрезмерный переизбыток. Если быть честным, я бы с радостью им поделился – вот только не знаю, как это сделать?
– Ага, тогда его эффективной переработкой мы сегодняшним вечером с тобой и займемся, – сказал руководитель кафедры, набирая номер на сотовом телефоне, – ты выплеснешь накопленный, а я заряжусь недостающим, то бишь дефицитным.
Он позвонил почтенной супруге и предупредил её, что должен значительно задержаться и что ему на «нелюбимой работе», возможно, даже придётся заночевать. По-видимому, похожие эксперименты не являлись редкой диковинкой, потому как понятливая жена нисколько не удивилась, а, не сопротивляясь, сразу же согласилась.
– И где мы празднично отдохнём? – поинтересовался полицейский сотрудник, основательно уже захмелевший.
– Узнаешь, – отвечал довольный преподаватель, радуясь, что ему представился отличный повод отойти от житейских и будничных дел, точнее, предаться естественному желанию, необузданному в каждом живом человеке и влекущему к мирским развлечениям, – сейчас допьём очередную бутылку и поедем в одно миленькое местечко, где есть молодые и красивые девушки. Только на этот раз мы наверх не полезем, а наоборот, опустимся ниже.
Заинтригованный предстоявшим увеселением, Королев охотно согласился принять активное, прямое участие. Едва закончился элитный коньяк, два изрядно подвыпивших приятеля вышли из светоча знаний и, поймав угодливое такси, отправились по развлекательному маршруту.
Заведующий кафедрой неорганической химии привёз былого товарища в злачное место, нисколько не соответствовавшее высокому рангу. Как не пытался участковый гнать от себя тревожную мысль, но привлекательная прогулка продолжилась в городском стриптиз-баре. Подивившись неординарному выбору, пьяненький гость, находившийся под неуклонной опекой преданного товарища, вконец расслабился и принялся наслаждаться увлекательной программой предложенных развлечений.
В тот злосчастный вечер наиболее запомнились две несравненные девушки, находившиеся к закадычным друзьям ближе всех остальных.
Первая виделась ростом чуть ниже среднего, и ей едва ли исполнилось восемнадцать лет; худощавое телосложение отмечалось изящными формами и в общем сочетании выглядело просто великолепно; маленькие, но стройные ноги эффектно удлинялись за счёт дамских туфелек, имевших изрядно высокий каблук; лицо казалось столь миловидным, что тотчас же озадачивало, зачем невероятная красавица тусуется в неприглядном, губительном месте; особенно выделялись голубые глаза, большие и выразительные, тонкими бровями сведенные к курносому носу; пухлые губы окаймлялись изумительной, практически идеальной, формой; блондинистые волосы спускались к прелестным плечам волнистыми локонами.
Вторая девушка была немного постарше первой и неуклонно приближалась к двадцати двум годам от биологического рождения. По внешним признакам она виделась чуточку выше, что вполне соответствовало непререкаемой истине; фигура была выразительной – упругая грудь удачно гармонировала с зауженной талией, а та в свою очередь с расширенной ягодичной областью; прямые великолепные ноги подчеркивались обутыми на них остроносыми босоножками; круглое лицо, обозначенное очами каре-зелёными, большими, словно готовыми выскочить из орбит, отмечалось невиданной привлекательностью и украшалось маленьким носиком-пуговкой, широкими, чувственными губами, а также детскими ямочками, выступавшими на обеих щеках; заканчивался чудный портрет каштановыми кудрями, пышными и ухоженными, во время откровенного танца поочередно оказывавшимися то спереди, а то сзади.
Из неброского одеяния на обеих девицах оставались лишь вышеупомянутые туфельки да полупрозрачное, кружевное бельишко.
Глава XIV. Незапланированный конфликт
Вечер прошёл на диво великолепно. Единственное, приятное впечатление портила неприличная компания подвыпивших молодых людей, расположившихся в противоположной стороне полутёмного зала. Вели они себя дерзко, практически агрессивно, в результате чего представители службы охраны неоднократно делали им беглые замечания, призывая поумерить разыгравшийся пыл и вести себя немного пристойнее. Однако неубедительные доводы мало влияли на их развязное поведение: они «сорили» валютной наличкой, а богатенькие клиенты, в подобного рода увеселительных заведениях, пользуются значительным спросом. Несомненно, все раболепные просьбы, призывавшие и к тишине, и к спокойствию, носили чисто формальный характер.
Добрые друзья за всё время выпили по слабенькому коктейлю и к закрытию подземного бара, точнее к двадцати четырём часам, оказались практически трезвыми. Выходя из ночного клуба, они решили чуть-чуть прогуляться, пока им не посчастливиться поймать запоздалое ночное такси. По какому-то роковому стечению обстоятельств их неторопливый путь проистёк недалеко от злачного переулка, граничившего с задней частью стриптизного заведения. Вдруг! До чуткого королёвского слуха донеслись приглушенные женские крики (как будто кто-то кому-то рукой зажимает рот), сопровождаемые короткими всхлипываниями. Ситуация опытному оперативнику явилась знакомой. Он знал: там совершаются противоправные действия, направленные против униженной личности, и, бесспорно, требовалась его активная помощь.
Верный служебному долгу, полицейский поспешил на будораживший шум, посчитав необходимым припуститься ещё и бегом. Барханов, предполагая, что сможет оказаться полезным и он, не замедлил направиться следом. Повернув за кирпичный угол, они засвидетельствовали непривлекательную картину: та самая компания неуравновешенной молодёжи, достигавшая не менее пятнадцати человек, бесцеремонно издевалась над соблазнительными танцовщицами; у бесподобных красавиц сорвали нижнее одеяние, вследствие чего не вызывало даже малых сомнений, какие отвратительные намерения собираются примениться к захваченным беспомощным жертвам.
На долгие раздумья времени не было, поэтому Семён перехватил стратегическую инициативу и тем самым привлёк преступное внимание лично к себе. Пронзительно свистнув, а дождавшись, когда все пятнадцать придурков, одурманенных вином и наркотиками, в одно мгновение обернутся, он наигранно деловито промолвил:
– Здравствуйте, «дорогие ребятки». Я, конечно, всё пониманию: отсутствие должного контроля и воспитания, а главное, лёгкая доступность поганых наркотических средств – всё это напрочь отключило ваш одурманенный разум. Но! Это никакое не оправдание! В связи с вышеперечисленным – и поскольку являюсь сотрудником местной полиции – я призываю – пока, заметьте, ещё не поздно – включить ополоумевшие мозги и отпустить ни в чем не повинных девушек. Обещаю, если мы достигнем взаимовыгодного консенсуса – и пока вы не совершили ничего, что могло бы повлечь наступление более тяжких последствий – я не стану предавать ваши преступные действия широкой огласке, и всё, что здесь сегодня случилось, останется целиком и полностью между нами.
– А не пошёл бы ты, дядя, «нах»?.. – смачно сплюнув на землю, произнёс один из ярых подонков, очевидно занимавший в отмороженной группе главенствовавшую позицию.
Он сразу же оценил, что случайных защитников выступило всего-то навсего двое, а значит, навряд ли они окажут достойное, убедительное сопротивление. Вдохновленный завышенным самомнением, парень придал себе надменную позу, а отстранившись от слабеньких жертв, нагло улыбнулся и грубо воскликнул:
– Катитесь-ка сами отсюда подобру-поздорову, покамест не огребли. А не то?! Те из нас, кому двух расфуфыренных потаскух покажется мало, используем, допотопные дяденьки, вас.
Зачумлённые приятели, оценив тупую шутку «верховного предводителя», разразились громогласным, если не одуревшим хохотом. Участковый в то же самое время шепнул:
– Отойди-ка, Дима, немного в сторонку и позвони-ка побыстрее в полицию, а я попробую очумевших выродков немножечко задержать.
Закончив несложное наставление, обученный подполковник пошёл на медленное сближение. Осатаневшие парни, все пятнадцать человек, отпустили рыдавших танцовщиц и выстроились позади отпетого главаря, образовав живой полукруг и ожидая конкретной команды, чтобы перейти в массивное наступление, активное нападение. Королёв не дошел до агрессивно настроенных «беспредельщиков» метров пяти, разом остановился и попытался достучаться до их потухшего разума, приту́пленного дурны́ми наркотиками: