Тайна Тересара

– А вторая опасность? – спросил Рафаэль.

Он знал вообще-то, но лишний раз услышать не помешает.

– Поскольку кнут запитывается от энерготела человека, он фактически проводит энергию своего носителя в тело его противника, – ответил Александр. – Это усиливает человека в оборотне, но ослабляет его в том, кто пользуется кетоно-кнутом. Именно поэтому оборотням нельзя пользоваться этим оружием. Это спровоцирует цикл неконтролируемых болезненных трансформаций, может стать причиной невозможности удерживать человеческий облик и даже привести к смерти.

– А что насчёт существ с двойными сигнатурами, но не оборотней? – уточнила Ровена. – Эффект такой же?

Корф отрицательно покачал головой:

– Нет. Для существ с двойными и тройными сигнатурами удар кнута неминуемо повлечёт смерть.

Гидеон добавил к этому:

– Вот поэтому его и запретили.

– Я как-то видел, как это оружие применили на химере, – вздохнул Александр. – Не могу забыть этого до сих пор. Вихрь кнута разорвал её ровно на три части. Вызвал немедленный разрыв клеток живого тела по генетическим связкам энергосигнатур.

– О, боги… – Ровена сглотнула неприятный ком в горле.

Попытка представить сказанное в голове вызвала жуткую картину. В химере слиты сигнатуры трёх существ – льва, козы и змеи. Значит, по ним и прошёл разрыв. Все части живого тела, принадлежащие разным видам, отделились друг от друга.

– Что ж, – Бельская со всем уважением оглядела оружие на своей руке и уверенно сказала: – Всё ясно. Давайте попробуем.

Гораев и Меликов улыбались, предвкушая интересное начало, и Гидеон, сложив руки на груди, тоже ждал с любопытством.

Александр подсказал:

– Активация кнута – круговое движение запястьем. Сделать вдох и приготовиться к неприятным ощущениям.

Ровена вдохнула и сделала медленный круг запястьем.

Корф усмехнулся этой осторожности, но кивнул положительно:

– Очень разумно.

С активацией, кожаный пояс сжал предплечье, как жгут. Но не это было самым томительным, а ощущение того, что в руку воткнулись тонкие горячие иглы. Устройство подключилось к энергетическим ресурсам живого организма. Пока их не расходовало. Но Бельская уже поняла, что первый же взмах кнутом – и ей будет нехорошо.

Рафаэль крутанул запястьем чуть сильнее и сразу побледнел, хрипло выпустил воздух из лёгких и ещё секунду не мог вдохнуть.

– О-о-о, – засмеялся Платон, – вот и оно.

Все так реагировали, впервые надев кнут.

– Молодцы, – похвалил Турмистров. – Хорошо перенесли первую активацию.

– Ага, – подтвердил Даниэль, – многие сразу снимают.

– Это временные чувства, – поспешил заверить Александр. – Через минуту вы привыкните до той степени, что перестанете замечать, и боль пройдёт. Ну что, давайте попробуем базовый приём?

– Нет, ещё подождём, – Рафаэль изобразил усмешку.

Глядя на него, Корф внезапно нахмурился, потому что заметил кое-что необычное в реакции на кетоно-кнут. Кайсаров подавлял выражение боли на лице так, словно ему не становилось легче, а наоборот, с каждой секундой всё больней.

Внимательно наблюдая за ним, Александр продолжил:

– Устройство формирует энергетическую структуру, подобную верёвке. Она находится вокруг правой руки. Размотайте её – вращайте запястьем.

Ровена выполнила указание и при круговом движении у неё возникло ощущение, что рука погрузилась в горячий водоворот. Тонкое очертание энергетической спирали проявилось вокруг предплечья, а вниз к ногам протянулся её длинный узкий кончик. Контроль над структурой был неустойчив, но Бельская сразу поняла, что парная перчатка устройства предназначена именно для этого. Она отвела руку назад, поймав и зафиксировав конец энерговерёвки. Вращать запястьем сразу стало легче, и теперь спираль чётко держалась руки.

– Отлично, – похвалил Корф. – Попробуйте бросок. Просто вперёд, как лассо.

Ровена сделала выпад и едва удержала руку в нужном положении на конце броска, почувствовав очень сильный отток энергии. Такой, что онемели пальцы. Но удар получился – воздух пронзила искрящаяся вихревая спираль. И почти сразу, догоняя её, промчался вихрь Рафаэля.

Кайсаров бил гораздо сильнее. Завиток красных искр от его броска почти добрался до Александра. Тот усмехнулся, отходя на шаг:

– Замечательно, господа.

Рафаэль внезапно резко расстегнул кожаный пояс и снял его с руки.

– Я всё понял, – произнёс он.

Гидеон вполне обоснованно возразил:

– Кайсаров, мы только начали. Я бы на твоём месте ещё поработал. Понимать принцип мало.

Рафаэль испытал секундное замешательство, и Александр, по-прежнему пристально наблюдающий за ним, действительно серьёзно свёл брови.

– Есть мишень? – спросил Кайсаров.

Это был единственный шанс доказать, что урок усвоен и не вызвать подозрений.

Турмистров показал на Корфа:

– Его благородие взял эту роль на себя.

Рафаэль усмехнулся:

– То, что нужно.

Слова вызвали интерес остальных стражей, и Платон покачал головой:

– Это не так просто, как кажется.

– Свернуть Корфа кнутом? Без проблем, – уверенно сказал Кайсаров.

Громкое заявление вызвало интерес уже у всех, кто находился в зале. Люди, услышавшие его, обратили внимание на новенького.

Александр мягко улыбнулся:

– Ну попробуй.

Рафаэль немедленно надел устройство обратно на руку и внезапно, прямо в момент активации, резко отвёл её в сторону и махнул снизу верх. Вихревая волна образовалась почти над полом и пошла прямо в ноги Корфа. Он успел только резко выставить руку и частично принять удар, образовав перед собой сферический щит из своей энергии. Но удар был действительно сильным, и часть вихря прошла. Другого сбило бы с ног, но Александр мгновенно взлетел и конечно не упал. Но! Удар же цели достиг!

В тренировочном зале наступила полная тишина. Эта красивая и хитрая атака вызвала бурю эмоций через секунду. Среди стражей раздались удивлённые возгласы:

– Ого! Видели! Невероятно! Достал Корфа!

– Э! Это обман – неожиданная атака исподтишка!

– Зато эффективно.

Люди со всех сторон шагнули ближе, но Рафаэль быстро снял все элементы кетоно-кнута.

– Урок усвоен, – твёрдо произнёс он. – Можем закончить.

Ещё мгновение Александр смотрел на него и внезапно подтвердил:

– Да, Рафаэль, ты закончил.

Кайсаров сощурился, внимательно глядя на Корфа, а тот показал на Ровену:

– Но госпожа Бельская должна ещё поработать.

Рафаэль согласно кивнул и направился к столу у края площадки, чтобы положить комплект устройства на место. Сделав это он испытал немалое облегчение, хотя рука до сих пор оставалась онемевшей и болела.

Ровена проводила Кайсарова глазами, не понимая причину такого вызывающего поведения, но Александр переключил её внимание на себя:

– Госпожа Бельская, а вы сможете поймать меня?

Улыбка, возникшая на его лице при этих словах, была обворожительна. Ровена с удовольствием засмотрелась на ямочки на щеках Корфа, но подумала о том, как Рафаэль быстро раскусил особенность работы с кетоно-кнутом. В любом оружии главное не оно само, а простая смекалка того, кто им пользуется. Ну что же, надо брать противника тем же приёмом. Бельская шагнула по кругу, увлекая Александра тоже начать движение.

Тот засмеялся, наблюдая за ней, и внезапно обратился к стражам, которые снова подошли к площадке:

– Господа, минуту внимания, пожалуйста. Помните наше первое занятие?

Люди с интересом следили за тем, как такие разные противники двигаются по кругу, держа дистанцию между собой.

– Я говорил, что вы должны учитывать движение цели, – произнёс Корф, – чем сейчас и занимается госпожа Бельская. Выверяет наше взаимное расположение для нахождения оптимальной точки атаки.

– О, не привлекайте так много внимания, ваше благородие, – засмеялась Ровена, – меня это не смутит.

– Я и не пытаюсь вас смутить, дорогая, – улыбнулся Александр.

Вопросительное выражение появилось на лице Гидеона и Рафаэля одновременно. Дорогая? Турмистров испытал лёгкое недовольство, ведь Корф обещал не проявлять своих чувств к Бельской. А Кайсаров, потирая болевшую руку, покачал головой. Началось. Пять минут господин барон продержался рядом с Ровеной и начал забывать о приличиях.

Рафаэль был прав. Александр даже не заметил, как сказал то, на что не имеет права. А Ровена, поглощённая идеей, как ей обмануть противника, не сделала ему замечания. Нежное обращение осталось приятным звуком в её голове.

Они так и двигались по кругу медленными шагами, и Бельская сделала внезапный выпад. Казалось, без уловки, просто по прямой. Но траектория вихря очевидно прошла перед Александром, что естественно вынудило его остановиться. Ровена в тот же момент, как объёмная спираль образовалась в пространстве, стремительно прыгнула за спину Корфа и просто закрутила энерговолну вокруг него, отпуская поток с ладони в кончик вихря.

Круг замкнулся, и Александр оказался внутри. Изумрудное сияние сразу вспыхнуло вокруг него, создавая сферический щит. Красный вихревой поток ударился о преграду и рассеялся.

– Есть касание! – раздалось со всех сторон.

Стражи захлопали:

– Молодцы!

– Это что за ребята? Откуда?

– Очень хорошо! – засмеялся Корф. – Если бы я был оборотнем, такой приём нанёс бы мне сокрушительный вред. Сможете повторить, госпожа Бельская?

– Что-то мне подсказывает, господин барон, что вы мне поддаётесь, – заметила Ровена.

– Отнюдь, – улыбнулся Александр.

Бельская резко взмахнула кнутом, отправляя на Корфа красный вихрь, и он молниеносно пригнулся, пропуская его над головой. Ровена шагнула следом, снова замахнувшись, но внезапно… Александр возник рядом с ней так стремительно, что она не успела ни отскочить, ни опустить кнут. Это был фокус, возможный только для него. В дымке изумрудного эктопара его фигура на миг рассеялась и молниеносно переместилась.

Александр перехватил вооружённую руку, дёрнул её высоко вверх, вынуждая Ровену следовать за этим движением и шагнуть вплотную к нему. А когда она оказалась рядом, схватил её за талию и прижал к себе.

– Ох, ты! – раздалось со всех сторон.

Зал накрыли аплодисменты и смех:

– Господа, наконец-то вальс!

Было красиво. Атака стражницы почти удалась, но теперь Корф держал её так близко к себе, что действовать дальше она уже не могла.

– Это, господа, лучший вариант обезвреживания человека с кетоно-кнутом, – громко произнёс Александр, улыбаясь женщине в его руках так очаровательно, что все вокруг смеялись:

– Да, да, да, мы поняли…

Ровена тоже не удержалась:

– Ваше благородие, спасибо, буду знать.

Корф не торопился отпускать Бельскую. Столько ожидания и вот – она в его объятиях. Ощущение её близости прекрасно, как и блеск голубых глаз в тени чёрных ресниц. Александр помнил всё, что видел в них месяц назад: страх и возмущение, и то чувственное удовольствие, которое Ровена испытывала, когда была рядом с ним. Он понял ещё тогда, что тоже нравится ей. Но сейчас… ему нельзя переходить границу дозволенного. Только где она проходит, если это всего лишь учебный бой?

Ровена едва заметно вздохнула. Ещё секунда объятий и у неё закружится голова. Близость Александра просто лишала воли.

– Госпожа Бельская, уверен, вы знаете, как освободиться, – произнёс Корф.

Он говорил для всех, но взгляд был направлен только на Ровену. И она почувствовала себя действительно пойманной. Даже не руками Александра, крепко сжимавшими её запястье и талию, а его ядовито-зелёными глазами, в которых разгорался изумрудный свет.

– Любой приём, – подсказал Александр.

– Хотите, чтобы я вас ударила? – Бельская нашла в себе силы подыграть в этой странной сцене учебного боя, которая внезапно привела её в объятия Корфа.

– Конечно, – улыбка Александра стала завораживающей. – Вам можно всё, дорогая.

Гидеон, наблюдая за ним, так и хмурился. Потому что его благородие забыл обо всём. Даже о Рафаэле, который с довольно понятным выражением лица следил за его действиями. Но Ровена, наконец, справилась с обаянием Корфа и ударом колена в живот оттолкнулась от него, освобождаясь из его захвата.

Отпустив её, Александр наигранно невозмутимо обратился к людям:

– Господа, напомню, что использование кетоно-кнута безвредно для человека около пяти, шести ударов. После них вы начнёте расходовать свою человеческую энергию во вред себе. Не забывайте об этом.

Стражи закивали в ответ, аплодируя новичкам, которые однозначно оказали впечатление. Гидеон повторно отправил всех по своим местам занятий.

– Я вроде вас отпускал уже, – усмехнулся он. – Собрались опять…

Люди со смехом разошлись. Остались только Платон и Даниэль, и оба искоса взглянули на Турмистрова. Меликов кивком головы указал на Ровену и Корфа. Это явно был вопрос насчёт их взаимных чувств. Сейчас только слепой не увидел, что господин барон, несмотря на свою принадлежность к наивысшему классу эктоопасности, оказывается, совсем не чужд человеческим страстям.

Гидеон в ответ отмахнулся, сделав вид, что это неважно. А Корф внезапно обернулся к Рафаэлю и, не обращая внимания на его пристальный взгляд, спросил:

– Кайсаров, раньше пользовался кнутом?

Рафаэль вздрогнул и убрал ладонь с предплечья. Всё это время он держал руку на болящем месте и это могло привлечь лишнее внимание.

– Нет, – ответил он. – С чего ты взял?

– Очень уверенный удар, – произнёс Александр, – и с неудобного положения руки. Видел этот приём раньше?

– Я же сказал нет, – голос Кайсарова стал жёстким.

Турмистров не стал донимать Рафаэля, поняв его раздражение. Вместо этого похвалил его и Бельскую.

– Господа стражи, вижу, ваша боевая хватка не пропала. В чём и не сомневался. Итак, Даниэль покажет вам нашу экипировку. Изучите внимательно. Такой нет ни у кого, кроме нас.

Гидеон выглядел весьма довольным, говоря это, и Ровена полюбопытствовала:

– В чём предмет такой гордости?

Турмистров показал на Александра:

– В нём. Наши техники усовершенствовали рунабры под его энергию. Помните, Корф зарядил ваши щиты?

– Да, и нас за одно, – заметил Рафаэль.

Энергия Араэля была слишком мощной для человеческого тела. Они с Ровеной оба отлично помнили тяжёлое состояние после её вливания.

– Больше такого не будет, – заверил Александр. – Новые рунабры раскладывают энергосигнатуру Араэля. Я могу заряжать их без передачи заряда в тело человека.

– О! – Ровене это понравилось. – Довольно удобно.

– Даже не представляете насколько, – подтвердил Гидеон. – Мы уже опробовали.

– А твой щит? – спросил Кайсаров Александра. – Почему раньше не показывал?

Корф ответил в свойственной ему манере:

– Не было необходимости. Валей преодолел бы его с лёгкостью, а вы не смогли бы навредить мне при всём желании.

– Ах, ты ж… – Рафаэль всё-же усмехнулся. – Не мог не напомнить, да?

Гораев и Меликов с интересом слушали этот разговор. Им не были известны все подробности событий на пятивокзальной площади. Турмистров выдал только необходимую информацию – кто такой Корф, что с ним случилось и почему он принял решение работать с ФАЭБ. А вот с каким боем его «уговаривали», об этом Гидеон умолчал.

– Всё, господа, расходимся, – Турмистров, наконец, отпустил свою команду на обещанный перед миссией отдых. – Жду всех на ужин в шесть. Пообщаемся, наладим личный контакт. У нас всего один вечер на это.

Отправив людей, Гидеон с укором взглянул на Александра.

– Всё в рамках, – произнёс тот.

– Сделай одолжение, сужай их, – строго попросил Турмистров. – И что за допрос Кайсарову?

– Он меня удивил, – Александр всё ещё думал обо всём, что заметил.

– Как и всех, – согласился Гидеон. – А не так прост, как кажется.

Корф утвердительно кивнул и внезапно попросил:

– Покажите мне ещё раз его личное дело.

Турмистров вопросительно вскинул бровь, но, конечно, не отказал:

– Хорошо, пойдём. У меня в кабинете.

***

С новой экипировкой разобрались довольно быстро, так что уже минут через сорок Ровена и Рафаэль с упакованной формой, усиленными руножилетами и рунабрами специальной модели стражей ФАЭБ зашли в служебную квартиру в жилом корпусе. Это был небольшой угловой лофт на восьмом этаже с красивым видом на город. Помещение разделялось на зоны кухни и спальни ажурной металлической перегородкой, было обставлено просто, но довольно уютно.

За спиной вошедшей Ровены захлопнулась дверь, и раздался звук упавших на пол вещей. Бельская обернулась, зная, что увидит. Рафаэль бросил экипировку и сложил руки на груди.

– Дорогая, – иронично произнёс он, и Ровена засмеялась: – О, нет, нет, не надо.

– Нет? – Кайсаров медленными шагами направился к ней. – Это обращение дозволено только господину барону? Мне босяку так не подобает?

– Э-э-й… – Бельская нахмурилась.

– Шучу, – Рафаэль, подойдя, обнял её. – Я знал, что вот именно так всё и будет. Только думал, что Корф всё-таки выдержит хоть какую-то паузу. Но нет, его наглое благородие борзеет очень быстро.

Ровена обняла Кайсарова в ответ и посмотрела в его глаза. Почему-то показалось, что они изменились. Раньше была лишь золотая окантовка по радужке, но сейчас тонкие золотые волокна протянулись от зрачка со всех сторон.

– Тебе не о чем переживать, – уверенно сказала Бельская.

Сердце говорило ей, что как бы ни был очарователен и уникален Александр, она любит Рафаэля.

– Я знаю, – успокоил Кайсаров. – Если бы у меня было сомнение в этом, я бы его озвучил до того, как прибыть сюда.

Ровена вздохнула с облегчением, а Рафаэль уже расстёгивал пуговицы на её кителе. Не стал снимать его, просто так же ловко расстегнул блузку и застёжку лифчика впереди. С ремнём и молнией брюк своей женщины легко справился одной левой.

– Страж Кайсаров, какие отточенные движения! – засмеялась Ровена. – Месяц практики не прошёл даром.

Рафаэль присел на корточки, сдёрнул с неё брюки и трусики, и пока вставал, расстегнул молнию на своих штанах, распахнул китель и рубашку, обнажив живот. И сразу поднял Ровену на руки под бёдра.

– Помолчите, командир, – шутливо приказал он. – Вам слова не давали.

Бельская рассмеялась в ответ на это. Кайсаров отнёс её на кровать, но положив на постель, не набросился сразу. На мгновения задержался с этим, вынимая из внутреннего кармана кителя тонкий золотистый пакет. Увидев его, Ровена ощутила приятное возбуждение. Наклейки «кормилица» в прошлый раз принесли удовольствие им обоим.

– Ты всё-таки взял их, – улыбнулась она, пока Рафаэль приклеивал ткань с заклинанием на её грудь.

При этом по его рельефным напряжённым мышцам бежала очень заметная дрожь. Кайсаров в нервном нетерпении дождался, когда потечёт молоко и схватил грудь Ровены в рот, рыча, сильно сжимая зубами и делая глубокие большие глотки.

Это было больно, но Бельская едва ощутила боль за неистовым приливом желания, с удивлением понимая, что у них обоих совсем новые ощущения. Словно страсть Рафаэля стала ещё сильнее, чем была, и его поведение в постели, и без того всегда ненасытное, возросло в агрессивно-голодное.

Он прижал её к подушкам, одной рукой схватил за шею сзади, а второй держал грудь так, чтобы удобнее было пить. И это возбуждало Ровену с такой силой, что она почувствовала приближение пика удовольствия уже сейчас, только лишь от властных объятий Кайсарова. Так что вытерпеть до точки наслаждения, когда он вошёл в неё порывистым сильным движением, она смогла всего мгновения. Их хватило, чтобы судорожная волна стремительно разлилось по ним обоим обжигающей волной. Рафаэль застонал вместе с ней, и ещё долго вжимался в неё короткими толчками, продлевая ощущения.

Какое-то время после они лежали в любовной неге, не в силах ни двигаться, ни даже открыть глаза, и Кайсаров крепко уснул, не выходя из этого состояния. Ровена осталась ещё ненадолго, провожая взглядом стекающие по груди последние капли молока, окрашенные кровью. Рафаэль снова закусал её, оставив своими крепкими зубами неглубокие ранки вокруг сосков. Но Бельская совсем не чувствовала боли и не волновалась. Ведь наполненные кровью дырочки заживут, едва она наденет руножилет. Можно даже не открывать аптечку.

Ровена промокнула ранки краешком пододеяльника, чтобы перестали кровить, и запустила пальцы в густые короткие волосы Кайсарова. Перебирая его гладкие тёмно-русые пряди, она снова заметила, что блестящих золотистых волос в них стало больше.

Бельская вытерла влажные губы Рафаэля от молока и крови и задумалась о том, что заклинание «кормилица» явно не следует исключать из общей картины. Молоко необычным образом действует на её мужчину. Что-то меняет в нём.

Но мысли Ровены были ленивы, потому что она тоже засыпала. Нужно использовать время до ужина, чтобы отдохнуть и прийти в себя.

***

Конечно, открыв глаза через пару часов и посмотрев на часы, Бельская подскочила и подняла Кайсарова:

– Подъём! Ужин через пятнадцать минут!

Но привычку собираться и за меньшее время они оба уже выработали, так что, посмеявшись над собой, быстро умылись, оделись и надели новые рунабры. В общем-то, пока этого не требовалось, но Ровена хотела привыкнуть к устройству. Почувствовать, как лежит на руке.

Спецмодель стражей ФАЭБ, в отличие от стандартных рунабров была на порядок тоньше и почти невесома. Все приборы имели дополнительные внешние экситоновые экраны. Можно было удобно развернуть их над рукой. Для пластины астра-ока имелся отдельный порт, чтобы не носить её на лице, а подключать к рунабру и смотреть данные в трёхмерном виде. Это на случай необходимости длительного использования, чтобы не вредить зрению.

Пока Ровена изучала новое устройство, Рафаэль задержался в ванной комнате. Он всё-таки снял рубашку с руки и посмотрел на своё предплечье, на котором остались кровавые разводы под кожей. Кайсаров ругался шёпотом, чтобы Бельская не услышала. Поганый кетоно-кнут! Рафаэль, конечно, понимал, что рано или поздно в жизни обязательно столкнётся с такой угрозой для себя. Но к чёрту! С другими он справился и с этой тоже должен.

Кайсаров надел рубашку, застегнул пуговицы манжеты, отбросил мысли об опасности и когда вышел к Ровене, она не заметила ничего такого, что заставило бы её заинтересоваться состоянием Рафаэля.

Через пятнадцать минут они оба вошли в роскошный зал столовой. Агентство не скупилось на заботу о своих сотрудниках, так что общественные помещения были выполнены с большим размахом.

В зал вели четыре парадных портала с четырёх сторон. Попасть сюда можно было из любой части комплекса. По вертикали огромное помещение разделяла выносная фигурная консоль, образуя собственно зал и остеклённый в ажурном обрамлении фонарь-потолок над ним.

Боковой свет давали великолепные зеркальные настенные светильники. Каждый, словно произведение искусства – платформа на золотых дугах, на которой возлежали по два крылатых дракона, свернувших длинные хвосты вокруг своих тел. Выше драконов – мраморная ваза, из которой спускались источающие свет огненные цветы.

– Ого… – Ровена, войдя в зал и рассматривая декор, не удержалась от восторженного возгласа.

Главным стилем однозначно был рококо. Ибо основным элементом, размещённым буквально на всех архитектурных элементах, был золотой «рокайль» – завиток раковины. Им изобиловали высокие падуги – криволинейное сочетание стен и потолка, и обрамление высоких окон, одетых в богато расшитые шторы. В довершение, тёмный паркетный пол, лакированный до блеска, украшал орнамент из светлых пород дерева. В его рисунок была органично вписана аббревиатура ФАЭБ, фигурными буквами на старинный манер.

Пока Бельская справлялась с восхищением, Рафаэль окинул скептическим взглядом убранство зала и хмыкнул:

– Сколько золота. Могли бы пожертвовать социальным учреждениям.

Ровена взглянула на него с укором, но Кайсаров как всегда невозмутимо пожал плечами:

– Ну что? Это лучше, чем красить золотом ракушки и лепить на стены.

– Агентство заботится о десяти социальных учреждениях, – внезапно раздалось за спиной.

Бельская обернулась с улыбкой. Она возникла невольно в ответ на приятный, едва заметно вибрирующий в воздухе звук голоса Александра. Он вошёл в зал вместе с Гидеоном, и Ровена обратила внимание на руку последнего. На предплечье у Турмистрова был рунабр.

– Тоже не расстаётесь? – усмехнулась Бельская.

Гидеон кивнул:

– Жду новостей с «Жемчужины Енисея».

Александр, вставив своё веское замечание к словам Рафаэля, на этом, конечно, не остановился.

– Всё не так пафосно на самом деле, – добавил он. – Зал выполнен, как точная копия Бронзового зала в особняке господина Половцева в Петербурге, но самое драгоценное здесь – ручная работа мастеров, а не материалы.

– Спасибо, Корф, – Рафаэль изобразил лёгкий поклон, глядя чуть насмешливо. – Ты меня успокоил.

– Всегда рад оказаться тебе полезным, – Александр ответил в том же тоне.