Оно вроде как компания платит только за перевозку товаров, но, с другой стороны, команде судна не возбраняется закупить и перевезти часть собственного товара. Немного, однако с учетом разницы в ценах неплохая прибавка к жалованью. К тому же, обладая хорошим ходом, можно было рискнуть на самостоятельное плавание. На таких больших расстояниях выигрыш очевиден, и плата за сжатые сроки поставок повыше. Да и пиратам сложно угнаться за столь быстрым судном. Только не стоит пытаться хитрить с компанией и вести самостоятельную торговлю. Дурная затея.
Второй вариант – Золотой берег. Здесь вполне можно вести дела и получить солидную прибыль, если придерживаться кое-каких правил. Ну и быть готовым дать по сопатке решившему нагреть на тебе руки. Или успеть ретироваться, если он оказался куда сильнее. А в роли нападающего мог оказаться кто угодно.
Чтобы быть успешным на африканском побережье, вовсе не обязательно заниматься работорговлей. Предприятие очень выгодное и при имеющейся практике пассажирских перевозок на судах Добровольческого флота обещает серьезные барыши. Тут ведь главное не забить судно черным деревом под потолок, а обеспечить сохранность груза, то есть максимально снизить смертность. А у русских это неплохо получалось, и опять же немалым плюсом было меньшее время, затрачиваемое на пересечение океана.
Но государь не жалует работорговлю. Так что остается только золотой песок и какие-нибудь африканские диковинки. А подобная торговля подразумевает долгую стоянку, порой в пару месяцев, пока к тебе стекаются местные, жаждущие приобрести твой товар. И это при практически полном отсутствии безопасных бухт. Так что приходится использовать русла рек.
А кто сказал, что разносящиеся вести достигают только ушей аборигенов и минуют уши морских разбойников? Да те же аборигены могут решить, что им вполне по силам взять белых на абордаж. И надо заметить, основания для подобной уверенности у них есть. Прецеденты имеются. Так что торговля в этих местах, как и любое выгодное предприятие в этом жестоком веке, дело весьма опасное.
Ну и третий способ – это колонии в Америке. Или если быть более точным, то так называемая Вест-Индия. Правда, выбор тут не столь уж велик. Английские владения еще доступны, а вот что касается голландских и французских, тут все гораздо сложнее ввиду существования их Вест-Индских компаний. Самая выгодная торговля с испанцами, готовыми платить за товары из метрополии звонкой монетой. Но испанские власти не допускают в свои владения никого другого, кроме своих купцов.
Нет, все не так безнадежно. Как и везде, здесь имеются особые правила игры, достаточно только придерживаться их. Где-то торговать открыто, где-то контрабандой. Кого-то подмазывать, с кем-то делиться или оказывать услуги. Ну и не забывать вертеть головой на триста шестьдесят градусов. В водах Карибского моря любой торговец в какой-то момент может оказаться пиратом.
Словом, с достойными заработками, которые бы позволили сравнительно быстро рассчитаться за судно и стать его полноправным владельцем, дела обстоят не столь безнадежно. С другой стороны, предприятие это в любом случае опасное, тут и стихия, и морские разбойники, и военные, которые, прикрывая свой разбой, потом спишут все на какой-нибудь инцидент. Но это воспринимается в порядке вещей. Достойный заработок не всегда требует одного только мастерства, чаще его приходится подкреплять еще и различными рисками.
Тем не менее создание Добровольческого флота было воспринято русскими моряками с воодушевлением. Шутка сказать, за какие-то пять лет он разросся до сорока кораблей. И эта цифра неуклонно росла. Во всяком случае, Зарубин о погибших добровольческих кораблях пока ничего не слышал.
Сам Павел Иванович встал на мостик «Чайки», спущенной на воду на кронштадтской верфи пять лет назад. Это судно было одним из тех самых трех, ставших первыми в большой серии. За прошедшие годы, курсируя по маршруту Санкт-Петербург – Ямайка, Зарубин успел выплатить три четверти стоимости судна. Если в последующие пару лет ничего не изменится, он станет его полноправным владельцем. А ведь ему только сорок лет…
– Господин капитан, прошу разрешения заступить на вахту.
Подошедший лейтенант Добровольческого флота был лишь на год старше помощника, а потому разница не бросалась в глаза. Впрочем, разница практически не была заметна даже с более старшим по возрасту капитаном. Обожженные южным солнцем, обветренные всеми ветрами, просоленные множеством морей и тремя океанами, все они выглядели сверстниками.
– Заступайте, – так же привычно, как и лейтенант, отдав воинское приветствие, разрешил капитан.
Угу. У всех у них, как и у двух третей матросов, за плечами служба в военно-морском флоте. Потому и порядок на корабле воинский. Впрочем, а как тут иначе-то, коли опасность чуть не на каждом шагу. И вообще, драться приходится куда чаще, чем военным морякам, потому как тех все же стараются обходить даже более сильные корабли иноземных держав. Не то что торговые суда, на которые не облизывается разве только ленивый.
– Ну что, Виктор Юрьевич, теперь можно и позавтракать, – потирая руки, предложил капитан.
– Я, пожалуй, кофейку, и покрепче. Проголодаться как-то не успел.
– Кофе? И как же вы собираетесь отдыхать после вахты? У вас же весь сон отобьет.
– Да какой тут отдых, когда такое творится, – безнадежно махнул рукой помощник.
– А вот это вы зря, Виктор Юрьевич. Когда еще мы сойдемся с этим неизвестным, а на тот момент вы мне нужны взбодрившимся и хотя бы малость отдохнувшим. И потом, кто его знает, может, это и не разбойник вовсе, а честный купец. Мы же, совершенно беспричинно, готовим ему горячий прием. Так что если и кофе, то только с коньяком. Причем после завтрака. И не спорьте.
– Есть.
Это «есть» тоже от императора. Бог весть чем он руководствовался, когда вводил в армии и на флоте подобный ответ на полученную команду. Удивляться его прихотям уже устали. Ну да, не ломает устоев, как его прославленный дед, и на том спасибо.
– Доброе утро, господа.
А вот и штурман подошел, отправив в свою каюту матроса с набором инструментов и карт. Сверку курса он совершает с завидным постоянством, несколько раз в сутки. Иначе никак. Даже в океане имеются течения, которые относят корабль от заданного курса. Опять же высокий и длинный борт сам по себе является неуправляемым парусом. И это также оказывает свое влияние на курс судна.
– Алексей Васильевич, возьмите на три градуса к югу, – обратился он к артиллерийскому офицеру, заступившему на вахту.
– Принял. Рулевой, три градуса к югу, – тут же отдал он команду.
– Есть три градуса к югу, – бодро ответил успевший заступить на вахту новый рулевой.
– Так держать.
– Есть так держать.
– Ну вот, Виктор Юрьевич, и Андрей Родионович меня поддерживает, отклоняя наш курс от курса неизвестного, – кивая в сторону штурмана и намекая на то, что времени до встречи может пройти предостаточно, произнес капитан, обращаясь к помощнику.
– Да уж, в данной ситуации лучше все же просто выполнить ваше распоряжение, – улыбнувшись, согласился Васильев.
– Тогда вахтенным спокойной вахты, а вас, господа, прошу в кают-компанию.
На этот раз никто и не подумал спорить с капитаном. Тем более и время завтрака уже подошло. А неизвестный что… Он или уберется восвояси, либо приблизится, а тогда уж о нем и думать следует. Сомневаться ни в огневой мощи, ни в скорости судна, ни в выучке экипажа не приходилось. Время все расставит по своим местам.
В кают-компании было уже достаточно людно. А как же иначе, если здесь собрались все пассажиры благородного происхождения. Или люди достаточно состоятельные, чтобы приобрести себе право проезда с максимумом удобств. Кстати, здесь сейчас присутствовало двое неблагородного происхождения. Молодые люди, купеческие дети, возвращались в отчий дом в Вест-Индии после обучения в английском университете и вполне могли позволить себе оплатить отдельную каюту.
Будь это судно какой иной державы, и этим парням за столом не нашлось бы места. Но на российском флоте относились к сословным различиям куда проще. Вспомнить хоть того же калмыка, в крещении Калмыкова Луку Александровича, при Петре Великом ставшего капитан-командором. А ведь был в услужении у дворянского недоросля. Так что, коль скоро находишься на российском корабле, будь добр, живи по его правилам.
– Господин капитан, у нас возможны проблемы?
В ожидании, когда наконец начнут подавать завтрак, благородное общество предпочитало вести беседы, разбившись на группки. Всего полтора десятка человек, но интересы у всех разные. К примеру, голландка, вдова, госпожа Агнес Йолинк предпочитала общество двух безродных студентов, буквально млевших от оказываемой им чести. Ну, всяк имеет право скрашивать путешествие по-своему, она подобрала себе сразу двоих крепких и молодых воздыхателей.
– Никаких проблем, господин Саут, – пожав плечами, возразил Зарубин.
– Но этот парус на горизонте. У меня превосходная труба, утро же было чистым и прозрачным. Так что я не мог его не заметить, – продолжал настаивать англичанин средних лет и, судя по тому, как он все время держался, не лишенный снобизма.
– Уверен, что заметили его не вы один, – обведя взглядом всех присутствующих, с улыбкой произнес капитан. – Но разве появление паруса – это обязательно предзнаменование неприятностей?
Народ потянулся к собеседникам. Что и говорить, тема пиратов была интересна всем. За время плавания было рассказано уже столько страшилок, что вот эта весть и впрямь всех взбудоражила. За то время, что они отдалились от берегов Европы, это был первый корабль, повстречавшийся им на пути. А уже к вечеру их судно должно было войти в карибские воды, которые, как известно, прямо-таки кишат пиратами. Поэтому в то, что неизвестный корабль не сулит ничего хорошего, пожалуй, верили все.
– Возможно, это судно и не несет неприятностей. Но к чему вы велели убавить паруса? По-моему, принимая на борт пассажиров, вы взяли на себя обязательства по обеспечению их безопасности, – продолжал гнуть свое господин Саут. – Несомненно, океан таит в себе множество опасностей, и всем им не в состоянии противостоять ни один человек. Но к чему усугублять ситуацию? Я не моряк, но даже я понимаю, что, убавив паруса, вы уменьшили ход чуть ли не на треть. Иными словами, увеличили вероятность опасности, если таковая исходит от неизвестного.
Все так. На кораблях Добровольческого флота были в значительной степени улучшены условия проживания команды и пассажиров. Опердек, то есть батарейная палуба, разделенная на кубрики, превратилась в жилую и прибавила в высоте потолка.
Учитывая размеры корабля и количество нижних чинов в тридцать восемь человек, свободного пространства там оказалось слишком уж много. Вот и устроили места для пассажиров. В крайнем случае пассажирские кубрики можно было использовать для размещения грузов. Но, признаться, на «Чайке» еще не случалось такого, чтобы места оставались свободными. Причем даже когда она следовала в обратном направлении.
Пассажиры поднимались на борт в европейских портах, в которые с этой целью заходила «Чайка». Это увеличивало время перехода до полутора месяцев, но в общем и целом оно того стоило. Даже при цене проезда от десяти до двадцати рублей на одной только перевозке пассажиров капитан зарабатывал порядка тысячи рублей. Совсем не малая сумма, учитывая, что чистый заработок с одного рейса в оба конца составлял порядка десяти тысяч.
Вести об удобстве размещения на добровольческих судах распространились довольно быстро, поэтому путешественники стали подгадывать так, чтобы оказаться на их борту. Правда, причина была все же не столько в удобствах, сколько в дешевизне и относительно небольшом времени, затрачиваемом на переход…
– Господа, я прошу всех успокоиться. А вас, господин Саут, не нагнетать обстановку, – не выказывая и тени беспокойства, призвал капитан. – Ничего страшного не происходит. Да, на горизонте появился неизвестный корабль. Да, расстояние между нами сокращается. Но тут нет никакой опасности. Если это пират, у нас достанет сил, чтобы укротить его пыл. Если честный торговец, то нам нечего опасаться. Ход же мы уменьшили только для того, чтобы уточнить принадлежность этого судна. Если за нами следует пират, то лучше это выяснить до того, как стемнеет и он получит преимущество для ночного абордажа.
– И вы считаете, что у вас достанет сил, чтобы отбить нападение пиратов? Насколько я заметил, у вас около четырех десятков матросов, пиратские же команды весьма многочисленны.
– Не волнуйтесь на этот счет, господа. У нас на борту достаточно пушек, чтобы дать укорот весьма серьезному противнику. Например, фрегату.
– То есть у вас хорошие пушки? – вовсе без кокетства, а даже обеспокоенно поинтересовалась госпожа Йолинк.
– Уверяю вас, они хороши.
