Операция «Джокер». Личный шпион Президента

Глава 7

Ассоциация

«И зачем строят гаражи в Штатах? – озадаченно смотрел на соседа Степан. – В Калифорнии только я и ставлю машину внутрь, остальные паркуются перед домом».

– Hello, Martin!

– Hi! How are you?

– Just fine! Открой тайну несведущему русскому: что американцы держат в гаражах?

– Ага, начинаешь вникать в местный стиль жизни! Барахло держат или мастерские делают. Мы с Нэнси поставили тренажеры, – американец задрал рубашку, демонстрируя кубики накаченного пресса.

– Wow! – уместно восхитился русский. – See you!

– Заходите вечерком, поболтаем. А то Нэнси говорит, у Ксении есть сложности.

– Какие? – напрягся Алехин-младший.

– Извращенец клеился. До вечера.

Новость заставила на секунду замереть, но потом Степан решил не возвращаться в дом – на деловую встречу не полагалось опаздывать. Бизнес в Америке требовал полной отдачи, тем более – продвижение российских антихакерских программ. Встрял в поток на хайвее, установил круиз-контроль на 55 миль и задумался. «Мартин врать не станет. И не агент ФБР – жил рядом еще до нашего переселения сюда. Партнер в серьезной адвокатской конторе. И Нэнси – вполне уравновешенная женщина. Что же Ксюша скрыла от меня?».

Если раньше Чудов недоумевал, зачем Матвея понесло в Ульяновск, то теперь ему казалось, что картина прояснилась. Дрик – невозвращенец (бывший шпион привык пользовался советской терминологией). Его руководитель – Жулин. Только почему Алехин рыл в данном направлении? Масштаб мелковат для товарища Грига. Пусть местное УФСБ разбиралось бы. Нет, старый лис за пустышку не ухватился бы. И сразу после Коста-Рики и доклада Президенту. Видимо, «Хоттабыч» ему напел нечто, не вошедшие в паровозик с файлами. «Ладно, подождем! – потер руки. – Хоть расклад и неясен, а навар может быть – раз Матюха сумел заинтересовать Самого». Оставаться в обойме у национального Лидера вошло в привычку. Чудов, после перехода из разведки в ОФ, неизменно пользовался у Лидера доверием. Не хотел терять очки даже сейчас, когда ситуация в стране и вокруг нее заметно ухудшилась, a №1 стремительно терял рейтинг. Пассивность в украинском вопросе оказалась роковой. Соответственно и у ОФ авторитет припал. Сложно руководить организацией, сползающей по наклонной. Хотелось энергичных и конкретных действий, вместе с боевым другом. Выглянул в приемную, поманил Опера.

– Убываешь на родину Ленина.

– Задача? Помогать Матвей Александровичу?

– Нет, его врагам! – не сдержал сарказма начальник. – Осмотрись в городе, залегендируй пребывание, приглядись к людям, которыми интересуется Алехин. Осторожно, без настырности. Контакт с ним только с моей санкции или в случае ЧП.

– А если он меня вычислит?

– Тогда контакт по его инициативе.

– Оружие брать?

– Ты же без него в сортир не ходишь!

– Тогда лучше на машине поеду, а то из-за проверок на вокзале или в аэропорту может произойти утечка это ж провинция, звон пойдет: объявился москвич с пушкой и опергаджетами.

– И то верно.

– Еще бы из Центра получить «добро» на поездку.

– Нет нужды, продолжаем мероприятия по «Хоттабычу». Директор в общих чертах проинформирован товарищем Григом, – слегка исказил реальность бывший заместитель директора СВР.

2-й Робеспьера пер. не огорчил. Скользко на обледенелом тротуаре, колеи на проезжей части, но весенний воздух! Волжский или свияжский, сегодня без индустриальной вони, с едва ощутимым запашком «частного сектора». «Кто-то печку топит дровами, – апекс Алехина дал носу команду пошевелиться, – березовыми». Из-под забора избы с заколоченными окнами выскочила малюсенькая дворняжка, захлебнувшись тявканьем. Виновато умолкла, увидев спокойного пешехода. Тот рта не открывал, рук не тянул, в глаза не смотрел и не останавливался – правильный человек. Подошла, виляя пушистым щенячьим хвостом. «Здравствуй, девочка! – негромко промолвил гость. – Вкусного у меня нет с собой. Назад пойду, захвачу». Матвей так и не завел собаку после недавней гибели прежних любимцев – смена ФИО предполагала и смену привычек.

Дом старый, деревянный, чуть просевший по центру. Из прежней красоты уцелела верхняя часть водосточной трубы, резная в едином стиле с наличниками, вернее, с их остатками. Капли от дождя и талого снега, несомненно, летели из нее прямо на фундамент, обшитый прогнившими досками. «Сеня – хозяин никудышный, а физик?». Постоял: тишина, в сгущающейся темноте ни движения. Звук мотора – желтый пикап. «Босс, ничего подозрительного», – доложил Рудольф, обследовавший район радиусом в два квартала. Поручение москвича – «постоять на атасе» – ему понравилось. Объяснение – «некоторые тут не рады моему приезду» – тоже. «Не отсвечивай возле дома, проедешь мимо через два часа, потом еще через час – пока не выйду».

Рабочий день окончился, гражданские и аттестованные сотрудники сотнями покидали загородный Центр. Штаб-квартира лишь обезлюдела, не опустела: корпят в кабинетах начальники и дежурные, работают узлы связи и техразведки. Закрытый директорский блок и не помышляет об отдыхе. Беззвучно замигал светодиод на аппарате оперсвязи.

– Вы приказали докладывать о необычных действиях группы товарища Чудова.

– Докладывайте, – директор снял гибкие очки в титановой оправе, помассировал переносицу.

– Прикомандированный к нему Опер без объяснений отбыл из Москвы. Забрал «шкоду» из нашего гаража и комплект спецтехники. Вооружен.

– Откуда сведения?

– Контроль закрытого сегмента мобильно-спутниковой связи показывает его быстрое движение на восток от Москвы.

– Что у нас в той стороне?

– Аналогичный смартфон несколько раз звонил из Ульяновска на номера Чудова. Имел место и обмен файлами.

– Точнее!

– Без вашей санкции шифровальщики не имеют права декодировать обмен оперативной информацией в сети. Прикажете декодировать?

– Что значит «аналогичный смартфон»?

– Дополнительный аппарат, что два месяца назад Чудов забрал для нужд операции «Хоттабыч».

– О! – руководитель ведомства сделал паузу. – Дешифровку категорически запрещаю. Отслеживайте местоположение аппаратов и активность в сети. Сводку каждое утро ко мне на стол.

– Есть, – помощник сообразил, что появляется свежий повод для головной боли.

Директор завел дужки очков за ушные раковины и застыл в нерешительности: позвонить бывшему заму или связаться с товарищем Григом? Счел: рано. Неизвестного им туза следовало придержать в запасе. Надел очки: шельмецы опять мутят воду. Интересно: согласуют они свои шаги и не связаны ли те с целями дезинформации ЦРУ? Над данным планом главный шпион и трудился в вечерние часы относительного затишья. Для мощного удара не помешает помощь двух маститых разведчиков.

Мальчишка уже потерял пару молочных зубов и забавно картавил. «Шестой год, а мелкий, словно воробей» – улыбнулся Алехин, протягивая набор «Лего». Когда-то проработал несколько лет в Дании и осознал, что пластмассовый конструктор – лучший пацанский подарок.

– Смотри, дружок, – погладил по неровно стриженному машинкой (мать или отец?) затылку, – корпус корабля сам соберешь, а надстройку – вместе с папой.

– Классно! – бедновато одетый ребенок зачаровано взирал на «деда Мороза», явившегося в марте.

– Максим, что надо сказать? – порозовевшая от редкого и волнительного события молодая женщина сегодня выглядела необычно красивой и гордой – московский гость с дарами, стол накрыт по первому разряду.

– Спасибо, дядя! – малыш спешил отмазаться, чтобы укрыться в уголке с подарком.

– Какой в Ульяновске воздух! – вступительное слово разведчик сопроводил снятием теплой куртки, шелковистой, без названия бренда и от того дорогой.

– Когда ветер с Волги, то да, а когда со стороны Заводского района, то дышать нечем, – поддержала разговор хозяйка и не удержалась. – Вам в Анапе бывать доводилось?

– Нет, – поспешил поддержать тему ветеран, почерпнувший из справки от Опера, что Жулина родилась и выросла в Краснодарском крае.

– Вот где воздух! Морской, пьянящий! У меня там родители, мы с маленьким Петюней у них одно лето провели – у него астма, врачи рекомендовали. Теперь туда не доедешь – дорого. Дед так и помер, не повидав выросшего внука, а бабушка звонит, плачет. Эх!

Затуманившийся взор Ирины послал сигнал гостю: натура впечатлительная, многое может поведать, особенно после нескольких бокалов. Алехин застольную беседу не форсировал, привычно завоевывая расположение старших хозяев – младшего сразил с порога. Мужчины выпили полбутылки водки. Матвей вообще пил мало и редко, а водку – плохой патриот – и вовсе не одобрял. Арсению уже хватило, он немного осоловел от избытка мяса, рыбы и спиртного. Moet amp; Chandon за час привел хозяйку в нужное состояние: легкая ажитация и говорливость. Когда та неожиданно решила выйти на улицу проветриться, Алехин пожелал присоединиться. Жена строго приказала мужу убирать со стола «лишнее». Возражений не последовало.

– Ирочка, – шпион включил шарм, вежливо придерживая женщину под руку, когда, накинув теплую одежду, вышли на крыльцо. – Вам повезло в браке: сын – чудо, муж – гений.

– Да, Сеня – талант! – гордо подтвердила она, не слишком четко жестикулируя руками. – И что? Живем тяжело! Гений, конечно, только кому на Руси гении сдались? Вот, скажите, требуются Москве такие ученые?

– Очень нужны! Арсений Ильич занят нужным делом. Говорит, сделал открытие важное.

– Вы о перемещении частиц во времени? Ну, двигает их туда-сюда, а зарплата грошовая и ту не платят. Вот если бы деньги смог двинуть! Всё обещает…

– То есть его обещаниям нельзя верить? – москвич поднял брови.

– Насчет зарплаты нельзя, насчет науки можно. Он в Сарове работал, когда мы познакомились на курорте. Его тамошний шеф меня заверил, что Сеня получит Нобеля. Ждем-с!

– Наверняка, хотел польстить обаятельной женщине? Выпивши был?

– У Академика после первой водородной бомбы импотенция. А пить тот никогда не пил. Хотя, может, теперь начал от безденежья, как многие.

Светило физики фигурировало и в объективке от Опера. Контакты сомкнулись, побежал ток, компьютер выдал задание: Саров. Оставалось высидеть полчаса до конца ужина и времени появления пикапа. Жулин несколько раз безуспешно пытался перевести разговор в сферу науки. Гость уклонялся: «завтра». Запланированный результат уже достигнут – Матвей убедился, что семья крепкая в своей бедности и любви, что завлаб – цельная и честная личность. Хотя и честный физик способен искренне заблуждаться. Толковый разведчик права не имеет. Это наука бывает чистой, разведка – нет. Вместо гипотез – шампанское, вместо формул – кое-что похуже.

Попрощавшись, вышел за калитку и непроизвольно покосился на резной водосток. Потом глаза цвета подтаявшего снега обратились к Рудольфу, ласкавшему щенка, что робко подошел к нему.

– Надо угостить Жучку, у тебя же всегда имеется еда в машине.

– Ой, не сообразил! Я мигом, Босс.

Алехин гладил и кормил чуть дрожащее существо «дворянских» кровей с тонким намеком от йорк-терьера.

– Послезавтра, возможно, поедем на запад.

– Далеко?

– Верст пятьсот.

– Надолго?

– Дня три.

– На бензин надо бы добавить, – неуверенно произнес рослый сильный водитель.

– Допрасходы, постой и прокорм за мой счет.

– Тогда хоть на Луну.

– Оденься прилично, космонавт, и паспорт не забудь.

С дороги дома выглядят одноэтажными или вообще только гараж торчит. Спускаясь уступом к воде, обретают второй, а то и третий этаж. Самые крутые могут и вовсе быть невидны при подъезде, так и свисают по склону над песчаной полосой, глядя на океан. Парковаться их обитателям приходится у верхних соседей за деньги, естественно. Лестницы ведут вниз, пронизывая жилой массив. Порой приезжие бегуны и серфингисты пытаются ими воспользоваться, несмотря на запретительные знаки. Звонок местного жителя. Бац! Security тут как тут. Ствол из кобуры: «Руки за голову». Вызов полиции: trespassing[17], штраф.

Запреты многим не по нраву, в частности, Николаю, дерзнувшему проигнорировать табличку-предупреждение. В Ульяновске Дрику казалось, что будь у неба ручки, схватился бы за них и притянул небеса к земле. Здесь, а сегодня чувак из отеля напротив толкнул ему «колеса», чудилось иное. Словно идет Николай неописуемо брутальный и сексапильный, а сзади бегут девственницы, телки, женщины и бабы, роняя слезы, вагинальные выделения и предметы одежды. Доска вписывалась в сюжет, крик женщины с гантельками в руках – нет. Прекратив качать провисающие от возраста трицепсы, американка заняла боксёрскую стойку на лестничной площадке – последней перед пляжем. Пришлось её оттереть, рвануть в прибой и грести вдаль.

Вечером Нэнси не преминула поведать мужу и гостям an American horror story[18]. С аллегориями, гиперболами и открытой концовкой.

– Вдруг опять появится? Обкуренный или обколотый, как сей раз?

– Грохну его, если вновь станет тебе угрожать, – пресек панику Мартин. – У меня два пистолета и ружье с разрешениями.

– Ну, не то, чтобы он представлял прямую угрозу, – включила заднюю передачу Нэнси. – Внешность у серфингиста приятная, мышцы и попка.

– Ты полиции не вздумай подобное болтать, – посоветовал муж-адвокат. – Если угрожал моей жене, то имею право застрелить. Наоборот, надо говорить: «приставал, хотел изнасиловать». Тогда суд стопроцентно оправдает стрелявшего. Только стрелять надо в башку, чтобы сразу дуба дал. А коли только ранишь, преступник потом гражданскими исками замучает, вымогая компенсацию ущерба. Первый в голову, второй в воздух. И полиции сказать, что первый был предупредительный, а второй – в нападавшего.

Видя примолкших русских и неверно истолковав их пассивность в разговоре, решил разделить компанию по половому признаку.

– Девочки, вы тут посекретничайте о своем, о важном, а я покажу Stephan мои стволы.

Пока мужчины поднимались, вернее, спускались в адвокатский кабинет, Ксения попросила подробнее описать внешность постороннего с лестницы. Услышав от Нэнси детали, закручинилась: «Точно – Николай!»

Так как любят оружие в США, его, пожалуй, больше не любят нигде в цивилизованном мире. Национальная стрелковая ассоциация блюдет конституционную свободу граждан иметь ружье, револьвер или автомат. Только в Калифорнии миллион человек легально получили разрешение. А сколько плюют на закон?

– Слушай, – повертев полированную сталь в руках, американец передал «игрушку» русскому, – заведи «пушку», подумай о безопасности своего дома.

– Я – иностранец, мне нельзя.

– У тебя green card есть?

– Конечно.

– Тогда заяви в полицию об угрозах Ксении и получи спецразрешение. Опыта у тебя нет, поэтому купи ружье короткоствольное, автоматическое. Помповое не бери – новички обычно не до конца передергивают затвор и патрон клинит.

– Какую марку рекомендуешь?

– Мне нравится Benelli M4 Super 90, – адвокат вынул из шкафа-сейфа и протянул вороненый дробовик. – Только дороговат. Если чисто для самообороны, то можно в комиссионке подобрать дешевый вариант.

– Чем дробовик лучше пистолета? – несведущий в оружии задал резонный вопрос.

– Стандартный патрон, заряженный 32 граммами картечи 6 мм, идеален для поражения на дистанции от метра до десяти. Больше обычно и не требуется. Только не верь сказкам, что дробовик способен «накрыть свинцом целую комнату» и что не надо целиться. С десяти метров круг поражения составит сантиметров 20-25 – Свалит быка!

– А не мощнее будет Magnum 357 – «револьвер, останавливающий автомобили»?

– Сказки! Заряд картечи доставит к цели в три раза больше джоулей энергии!

– Ладно, я должен подумать.

Когда компания воссоединилась, пацифист из Москвы по виду Ксении понял, что думать поздно – пора действовать.

Глава 8

Сеть

Математика приучила Валерия к порядку: например, одно с другим складываешь и получаешь нужный результат. У людей иные правила. Казалось бы, у лаборанточки есть женские штучки, у научного сотрудника – мужские. Сложить их вместе логично. Так нет, Виола не дает Валере. Понятно, что кроме двух физических слагаемых – влагалища и пениса – есть и переменные величины – внешность, феромоны и прочая лабуда. Мужику их легко уравновесить наличием денег или хотя бы приличной тачки. Поскольку таковые у ученого отсутствовали, в уравнение требовалось ввести новые члены. Только какие? Собственный член вводить хотелось до жути, да и девушке, раз у неё есть соответствующая полость в паху, требуется её чем-то заполнять. Хотя бы эпизодически, минут на 10-15 единовременно – в правильных терминах – сингулярно.

«Просто анекдот: сингулярность в пространственно-временном континууме я научился определять теоретически, а практически по жизни ничего не выходит». Мысли переключились на сегодняшний эксперимент, в ментальном поле зрения вместо сисек и писек возникла обычная черная доска с формулами. За бессонную ночь (стояк спать не давал или наука?) на ней появилось единственное, зато кардинальное изменение. Результат теперь получался кратно лучше прежних расчетов. Виртуальная рука в нерешительности застыла над доской с кусочком мела, словно ища жертву. Цифры и знаки смотрелись неплохо, и Жулин, когда увидит, даже назовет их шедевром. Всё же Валерий интуитивно чувствовал скрытую слабину, не изъян или ошибку, а именно слабину. Почти полная корректность, хотя в математике «почти» не считается за истину.

Проверка документов и досмотр рюкзачка на КПП внешнего периметра, повторный контроль при входе в исследовательскую зону не улучшили настроения. Так и заявился в лабораторию насупленный. Техники шустрили, провода змеились и путались, струился дымок срочной пайки, гудело вспомогательное оборудование.

– Валер, – радостно крикнул коллега, – нам дали энергию для накачки лазера!

– Много?

– Самосвал и маленькую тележку. Хватит на два цикла.

– Шеф у себя?

– Да, шушукаются с тем, вчерашним.

– Что за хер с бугра?

– Шишка из столицы. Со связями – влегкую выбил электричество. К нему подходит стишок про вождя:

– Балабол, – уже с улыбкой отбрил Математик. – Пойду на заклание.

Москвич, несмотря на модную экипировку и золотой хронометр, органично смотрелся в шефском закутке. Не как металлический шкаф или покосившиеся лампы дневного света, конечно, но вписывался. Словно кот, что дремал возле калорифера, не упуская ни звука, ни движения. По молодости Пушок выслеживал мышей, потом остепенился и перепоручил охоту Валерке, чемпиону в ловле по-аспирантски. Тот брал кусочек сыра и приклеивал скотчем внутри стеклянной банки, прямо на донышко. Потом ставил на пол горлышком же вниз, под одним его краем пристраивал на ребро крупную монету и устанавливал ловушку в состояние равновесия. Хвостатая воровка залезала внутрь банки в попытке полакомиться, нарушала неустойчивый баланс и оказывалась в прозрачной тюрьме. Человеку оставалось подсунуть лист бумаги, перевернуть банку вниз дном, и готово лакомство для Пушка. Вот, и столичный господин невозмутимо ждал фразу «Кушать подано!»

– Шеф, тут такая история… – начал Математик и в горле запершило.

– Не обращайте на меня внимания, Валерий, – гость успокаивающе поднял ладони с колен.

– В математике процесса есть новый элемент, Арсений Ильич.

– Черт! Мы уже установку раскочегариваем, а ты с изменениями! – Жулин вскочил из-за стола и заметался по «кабинету».

«Боится, что московский „Пушок“ сожрет его», – невольно подумал математик, а вслух произнес иное. – Расход энергии при скачке будет компенсирован при возврате в исходную точку. Вот взгляните, – реальная рука быстро внесла изменения на черную доску.

– Разрази меня гром! – после нескольких секунд молчания выдохнул завлаб и бросился обнимать подчиненного. – Это – шедевр!

«Ревизор» смекнул, что мышь поймана, и предъявил права на добычу.

– Расскажите про «новый элемент».

Валерий лишь развел руками, что означало «физика – не барская наука».

– Как бы вам объяснить наглядно? – почесал затылок Жулин. – Представьте континуум как ткань на станке. Вертикальные нити – линии времени, горизонтальные – линии пространства. Если потянуть за временную нить, то есть затратить энергию, то она чуть растянется. Если её потом отпустить, то нить сожмется назад и вернет энергию. Не всю, но почти.

– Вы хотите сказать, время эластично?

– Зависит от количества энергии, направленной на его «растягивание».

– То есть, подтверждается ваше мнение о возможности перемещаться во времени?

– Только в прошлое, – встрял математик. – «Нити на станке» тянутся от нынешней точки отсчета только в уже сотканную «ткань».