Взору Бориса открылся поистине богатый запас на случай чрезвычайных ситуаций. Первыми в глаза бросились большие кучи круп и макарон, разложенные по пластиковым ящикам. Сверху были накиданы противогазы, внушительная аптечка, несколько походных сумок разного размера, рации, фонари, кассеты батареек, фильтры для воды, термосы, фляги, универсальные ножи и еще куча барахла, разложенного по стеллажам до самого потолка.
«Шапочки из фольги не хватает», – усмехнулся Борис.
– Думаешь, это смешно? Думаешь, я зря подготовился? Нет. Что-то будет, у меня на это чуйка.
3
На следующий день Борис собирался на работу в состоянии, когда хотелось застрелиться, лишь бы никуда не идти. Голова гудела от лишней рюмки накануне, веки не желали размыкаться, ноги одеревенели и заново учились ходить, а руки сменились механизированными отростками. Все его тело изнывало от каждого движения и просило только одного – снова очутиться в теплой кровати и забыться сном. Но он знал, что это обман чувств, что кандалы беспомощности спадут к полудню. А сейчас он должен пересилить себя, чтобы пойти на работу. Чтобы дать возможность появиться новой жизни и облегчить развитие человеческого зародыша внутри матери. Маршем раненого в обе ноги солдата он отправился в ванную, где без удовольствия отметил, посмотрев на увеличившийся объем живота, что прибавил в весе как минимум килограмм на десять.
«Как я раньше этого не заметил? – с легким удивлением подумал Борис, – Да, запустил я себя».
День сразу не задался. Сначала Борис пролил на себя горячий кофе, затем потерял равновесие и ударился головой о косяк двери, пока надевал носки. Осенняя погода, сырая и ветреная, будто издевалась над ним. Поганое утро завершилось мощным окатом Бориса из свеженаполненной лужи. Добравшись до поликлиники, Борис был морально разбит. Вялым голосом он поприветствовал регистратора и направился к лифту. Борис всегда приходил за час до работы, чтобы не встретиться в коридоре с ожидающими пациентами, но в этот раз все же один пациент был. Сначала на лице Бориса проступило негодование, но как только он узнал свою пациентку, то так удивился, что не удержался на ногах и рухнул на ближайший стул.
Его ждала лучащаяся счастьем Раиса Федоровна со своим мужем Святославом. В руках у нее были цветы и большой пакет, а ее супруг, улыбка которого терялась в густой бороде, с нежной твердостью держал пухлый сверток из одеяла, в котором посапывал грудничковый малыш. Раиса незамедлительно бросилась к Борису, вручила ему цветы и приятно оттягивающий руку пакет, издающий знакомый стеклянный звон.
– Но как… в смысле, как же я рад за вас! – проговорил Борис. На его губах застыла озадаченная улыбка, – Это такая грандиозная новость! Ну, пройдемте же ко мне в кабинет, расскажете, как добились этого.
Забыв все утренние несчастья, окрыленный Борис резво открыл дверь своего кабинета, скинул плащ, быстро набросил халат и пригласил гостей присесть. Он даже откупорил бутылку самого дорогого подарочного коньяка, но счастливая чета вежливо отказалась. Тогда он сам немного отхлебнул и уселся напротив них.
– Ну! Рассказывайте!
– Да, в общем, никаких секретов, – улыбалась Раиса – когда я вас покинула, то честно скажу, в голове были самые темные мысли. Но Господь не дает нам больше испытаний, чем мы можем выдержать, так ведь? Молилась я неистово, муж молился, молились родственники. Каждый день мы ходили в церковь за благословением батюшки. Я перешла на хлеб и воду, а Святослав принес еще икон. И вот, наши молитвы были услышаны: случилось настоящее чудо. Я поняла, что беременна, когда однажды утром вскочила и бросилась к туалету, где меня неистово рвало. Сначала подумала, что съела не то, но муж уговорил сходить за тестом. И все подтвердилось! Вы не представляете, как мы были рады!
– Очень хорошо, вы молодцы, – не без некоторого усилия сказал Борис. – Как оно? Вы проходили осмотр? Ставили прививки?
– Он абсолютно здоров! При рождении кричал за десятерых. Врачи сказали, что никаких патологий нет, а прививки мы уже поставили.
У Бориса камень с души упал. Он чуть не плакал от облегчения и радости от того, что его сложнейшая пациентка наконец перестала быть таковой. К тому же, он не опасался за здоровье ребенка, ибо Раиса сделала все правильно. Они еще проговорили с полчаса, затем малыш зашевелился и захныкал, заставив счастливых родителей быстро попрощаться и отправиться в уединенное место для кормления. Этого заряда светлой энергии хватило Борису на весь рабочий день, который пролетел легко и быстро.
Через пару дней Борису поступил звонок в дверь. Он открыл ее и увидел на пороге знакомое лицо. Там стоял Василий, более мрачный, чем во время их прошлой встречи.
– Какими судьбами? – спросил Борис.
– Да вот, узнал еще кое-что. Хотел с тобой поделиться.
– Ну, проходи.
Василий зашел внутрь, закрыл за собой дверь, но дальше проходить не стал. Борис заметил, что матроска, прежде свободно сидящая на его соседе, теперь была натянута в районе живота. Водянка, вызванная алкоголизмом. Борис знал, что его постигнет та же участь, но ему не хотелось разрывать свои отношения с алкоголем.
– В общем, помнишь ту страшную историю с деревней? – спросил Василий.
– Да, – вспомнил Борис, – но я еще не видел репортажей на эту тему.
– И не увидишь. Событие замяли, уж не знаю, какими силами. Но с Вовчиком я общаться не перестал. Вот, что он мне рассказал по секрету: вскрыли тела детей, чьи родители дали на это разрешение. У всех раскурочены внутренние органы, как будто по ним кувалдой прошлись. Такое еще бывает, когда человек падает с огромной высоты, но там и кости ломаются. И все это произошло во время занятий без каких-либо внешних признаков насилия. Они все перепроверили: газ тут точно ни при чем. Не нашли ничего постороннего в воздухе, никаких продуктов распада ядовитых веществ. Да и как такое может сотворить хоть какой-нибудь газ? Вован говорит, что, ученые сбились с ног, прорабатывая самые фантастические варианты, но никаких зацепок. Слишком странный принцип действия, слишком мало данных.
– А может, вирус? – спросил Борис.
– Да, эту версию тоже отрабатывают. И тоже – ничего. Плохо еще то, что случай уже повторился дважды. Жертв гораздо меньше, но последствия – один в один. Единственное, что объединяет их – умирали только дети и старики. Почти все дети и старики. Но и тут уверенно не скажешь, статистики нет. Хотя, кто знает: лучше ли будет, если у нас на руках появится статистика? Это ж сколько людей помрет…
– Если ты говоришь правду… что нам делать?
Борис посмотрел прямо в глазах Василию, и увидел в них неподдельный страх.
– Именно поэтому я к тебе и пришел. У меня есть домик за городом в «Синицино», прямо на краю садового хозяйства. Я собираюсь туда перебраться как можно скорее, чего и тебе советую. Все заходит слишком далеко.
Борис и сам уже поймал параноидальную волну, исходящую от Василия, но решил сменить тему, отгоняя мысли о побеге.
– Что общего у стариков и детей, чего нет у зрелых мужчин и женщин? – спросил он.
Василий пожал плечами:
Борис задумался:
– Могу говорить только исходя из своей квалификации. У детей и стариков отсутствует фертильность. Одни уже перешли черту репродуктивного возраста, другие же ее не достигли.
– И? Как это связано со смертями?
– Вот этого я не знаю. Похоже на какую-то чистку… Но зачем убивать детей? Они нужнее, чем старики и сами, в свою очередь, могут дать потомство.
– Ты говоришь, как животновод, – сказал Василий, – ладно, мне пора. Сидеть и ждать конца я не намерен. Я подкину Вовчику идею про общие черты, если тамошние умники еще сами не догадались. Буду на связи.
4
От Василия не было вестей уже несколько недель. Борис начинал беспокоиться за соседа. Новостей о массовых смертях не поступало, но, заразившись легкой тревожностью и подозрительностью, Борис тоже начал замечать, что количество странных смертей и отклонений на ТВ увеличилось. Однако, он большую часть времени пропадал на работе, где наблюдался необычайно высокий процент беременных женщин и низкое количество выкидышей.
Беда, как водится, пришла внезапно.
Однажды Борис только вернулся с работы в благостном расположении духа. Он не успел стряхнуть капли осеннего дождя со своего зонтика, как раздался особенно противный звонок телефона.
– Алло? – ответил Борис.
– Боря, у меня для тебя есть неприятная новость, – на том конце трубки послышался бесцветный голос начальника Бориса
– Что случилось, Александр Константинович? На работу выйти не могу – я уже готовый, – находчиво отозвался Борис.
– Сегодня в неонатологическое отделение шестой больницы привезли новорожденного без признаков жизни. Он скончался.
– Там постоянно мрут груднички, это же реанимация. Зачем вы мне это сообщаете? Если это только не… – Борис с трудом удержался, чтобы не высказать неожиданную догадку.
– Это был сын Раисы Федоровны.
– Нет…
– Это еще не все, – мрачным голосом продолжал начальник отделения, – сама Раиса пару часов назад была найдена мертвой у себя дома – она вскрыла себе вены. Прости, что приходится тебе все это рассказывать, но лучше ты услышишь эту новость от меня.
Борис упал на кровать и разрыдался.
Наутро он никуда не пошел. Работа потеряла смысл, стала незначительной. Все, что он делал все эти годы, развеялось прахом. Любые достижение оказались смешными, нелепыми, каждая спасенная жизнь могла быть отнята в мгновение ока. Зачем тогда пытаться?
