Книга Полеты над пропастью - читать онлайн бесплатно, автор Марина Сергеевна Серова. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Полеты над пропастью
Полеты над пропастью
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Полеты над пропастью

Обычно я предварительно звоню ему для того, чтобы точно знать, что я приеду не зря. Я уже было сняла трубку, но потом передумала. Даже если он и отсутствует в данное время, в конце концов, все равно вернется в свой кабинет.

Решено: сделаю ему сюрприз.

Я решила обновить недавно купленный в «Парижанке» брючный костюм цвета бирюзы. Он сидел на мне так, как будто был сшит на заказ. Впрочем, брендовые вещи именно так и должны выглядеть.

Я покрутилась перед зеркалом. И осталась довольна тем, что увидела в отражении. Потом я расчесала волосы и, собрав их в жгут, уложила на макушке, закрепив заколкой. Нанеся легкий утренний макияж и таким образом завершив образ, я вышла из подъезда. Потом завела мащину и поехала.

В кабинете Кирьянова не было. В углу за столом перед компьютером сидел молодой парень, по виду стажер, и сосредоточенно щелкал мышкой.

– Здравствуйте, – сказала я, – а Владимир Сергеевич еще не подошел?

– Здравствуйте, – ответил стажер, – Владимир Сергеевич сейчас в кабинете у руководства.

– А-а, – протянула я, – понятно. Ну, тогда, с вашего разрешения, я подожду его здесь.

– Да, пожалуйста, – отозвался парень, – присаживайтесь.

Он встал из-за стола и, подняв свободный стул, находившийся рядом с его столом, предупредительно поставил его передо мной.

– Спасибо, – поблагодарила я парня и села.

Ждала я Кирю довольно долго.

Наконец дверь кабинета широко распахнулась, и внутрь, отдуваясь и вытирая пот со лба, вошел Володька.

– Владимир Сергеевич, ну как? – спросил его стажер. – Как прошло совещание?

– Как прошло, спрашиваешь? Хорошо, что тебя, Даниил, на нем не было, – вздохнув, ответил Кирьянов.

– Так я пойду, Владимир Сергеевич? – спросил Даниил. – Мне еще зачет надо сдать.

– Иди, конечно, иди. Эх, сейчас бы я сдавал один зачет за другим, только бы не попадаться начальству на глаза.

Стажер подхватил рюкзак и скрылся за дверью кабинета.

Тут Володька обратил свой взор на меня.

– Неужели сама Татьяна свет Александровна к нам пожаловала? – спросил Кирьянов и сделал комичный поклон в мою сторону.

– Как видишь. – Я нарочито скромно потупила глаза.

– Сколько же мы с тобой не виделись? – Кирьянов сел за свой стол и задумчиво посмотрел на меня.

– Лет сто, не меньше, – приняла я его тон и села напротив него.

– Точно. Ну, давай, рассказывай, где была, что видела.

– Была я, Киря, аж в самом Китае.

– Эк тебя занесло! В Поднебесную! Экзотики захотелось? – спросил полковник.

– Ну… в общем, да. А теперь вот вернулась в родные пенаты и… – Я сделала паузу.

– И уже во что-то ввязалась? – закончил Володька. – Я прав?

– Конечно, прав. Когда ты был неправ? Я такого даже не припомню. Ну, а если серьезно, я занялась расследованием убийства журналиста Константина Прикладниковского. Его матушка – бизнес-леди Екатерина Григорьевна недовольна, что расследование продвигается слишком медленно. В качестве аксиомы она преподнесла, что преступление необходимо раскрывать по горячим следам. В принципе с ней нельзя не согласиться. А ты что скажешь? – Я внимательно посмотрела на него.

– Что скажу? – Володька нахмурил лоб. – Она нам уже убийцу назвала. Кто бы это мог быть, как ты считаешь?

– Ну, мне она сказала, что это – ее невестка, то есть бывшая невестка, поскольку они с Константином развелись, алкашка Изольда.

– Вот-вот, нам она тоже озвучила этот вариант, – подтвердил Володька.

– Ну, ладно, а что уже известно следствию? – спросила я.

– Константин Евгеньевич Прикладниковский был найден убитым в частной гостинице «Верена». Убили его заточкой. Следов борьбы в номере не обнаружилось, все вещи находились на своих местах. Ничего не было перевернуто, разбито или поломано. Эксперт предполагает, что этот удар был для журналиста неожиданным.

– То есть что же получается? Прикладниковский знал убийцу? – уточнила я.

– Может быть, и знал, а возможно, просто не предполагал, что его убьют. Ну, как говорится, не было никаких предпосылок к такому исходу.

– Я поняла тебя. Ты знаешь, Володь, я думаю, что версию с Изольдой в принципе не стоит совсем уж сбрасывать со счетов. Конечно, весьма маловероятно, что пациентка психоневрологического диспансера раздобыла зэковскую заточку и, заявившись в частную гостиницу, заметь, в областном центре, убила бывшего супруга. Больше того, я считаю, что версия из области фантастики. Но вдруг она договорилась с кем-то?

– То есть заказала собственного мужа, пусть и бывшего? Ты, Тань, это хочешь сказать? – спросил Кирьянов.

– Да. Поэтому, я думаю, следует обозначить круг специфических лиц. Ну, кто уже вернулся из мест не столь отдаленных. Кстати, вы уже поработали в этом направлении? – спросила я.

– Ну, Тань, ты как маленькая, – Кирьянов укоризненно покачал головой, – как будто это так просто – взять и всех прошерстить. К тому же может впоследствии обнаружиться, что эта версия – тупиковая, то есть ни к чему не приведет. Нет, я думаю, следует отработать возможных врагов-недругов убитого. Ведь Прикладниковский был журналистом? Так?

– Так, – подтвердила я.

– Ну, вот, а у журналюг, знаешь, сколько, мягко говоря, недоброжелателей? Одного пропесочил в статье, другого высмеял в заметке. Возможно, кому-то он очень даже где-то «перешел дорогу». Допустим, нарыл компромат на какого-нибудь высокопоставленного местного чиновника, – предположил полковник.

– Я согласна с тобой, Володь. Мы ведь даже не знаем, по каким таким делам Прикладниковский оказался в Тарасове. Ведь он освещает события, происходящие в Первомайске. А Тарасов-то здесь каким боком? Я спросила Екатерину Григорьевну об этом, она не в курсе. Или Константин выполнял задание редакции, или решал какие-то свои дела, не связанные с «Первомайскими вестями».

– Но об этом должно быть известно руководству Прикладниковского, – высказал предположение Киря.

– Да, конечно. – Я с ним согласилась. – А что насчет следов? Ну, кровь, отпечатки пальцев? – спросила я.

– Со следами, Тань, напряг, – признался он. – Ты не поверишь, но никаких отпечатков не обнаружено. – Володька сокрушенно покачал головой.

– Значит, работал или работали в перчатках. Профессионально, ничего не скажешь. Так, значит, что же получается? Явных следов нет, как нет и каких-то ниточек, за которые можно уцепиться, – подвела я итог. – Так?

– Да, все так. – Он согласился со мной.

– Тогда, я думаю, определенную ясность может внести разговор с главным редактором «Первомайских вестей», ну, с начальником Прикладниковского по работе, а также с коллегами и друзьями. Да, Володь, а хозяйка гостиницы что сказала? Ведь ее опросили? – спросила я.

– Опросили, но ясности это не добавило. Она сказала, что, как только горничная обнаружила мертвого Прикладниковского, она сразу же сообщила об этом ей, а она по приезде в гостиницу вызвала нас.

– То есть владелица отеля ничего не знает, поскольку отсутствовала в это время. Соответственно и горничная тоже не в курсе, – задумчиво сказала я.

– Более того, постояльцы – а их было всего трое – тоже спали и ничего не слышали. Ведь журналиста убили ночью.

– Итак, ни следов крови, ни отпечатков пальцев, ни даже свидетелей не имеется, – подытожила я. – Ничего, и не в таких условиях работали. Прорвемся!

– Даже и не сомневаюсь! – Кирьянов широко улыбнулся.

На этой оптимистичной ноте мы с ним распрощались, и я вышла из отделения. Теперь мой путь лежал в частную гостиницу «Верена».

Это заведение располагалось на Московской улице. Внешне это был добротный двухэтажный особняк старой, или даже старинной, постройки. От шумной центральной улицы его отделял кованый решетчатый забор. Перед отелем неторопливо журчал небольшой фонтан, а по обе его стороны были разбиты клумбы с цветами. В общем, смотрелся этот ансамбль довольно респектабельно.

Я открыла входную дверь и оказалась в небольшом вестибюле. Слева за стеклянной дверью сидел немолодой усатый охранник. Я подошла к нему.

– Здравствуйте, мне нужен управляющий гостиницей, – сказала я.

– Сейчас пройдете прямо по коридору. Вам нужна вторая дверь от начала, это будет кабинет Валентины Геннадьевны Шаповаловой.

Я подошла к нужной мне двери, на ней висела табличка «Управляющая В. Г. Шаповалова». Дверь была слегка приоткрыта, я постучала.

– Проходите, – раздался несколько скрипучий женский голос.

Кабинет Валентины Геннадьевны представлял собой довольно просторное помещение, обставленное современной офисной мебелью. За столом, на котором стоял компьютер, сидела женщина лет сорока – сорока двух. Короткая стрижка черных волос обрамляла лунообразное лицо, уже потерявшее четкие очертания. Шаповалова, если судить по верхней части туловища, видимой мне, была дамой корпулентной, хотя и старалась походить на стройняшку. Видимо, с этой целью Валентина Геннадьевна буквально заковала себя в черный в белую полоску жакет, который едва сходился на ее могучем бюсте.

– Здравствуйте, – сказала я. – Вы – Валентина Геннадьевна, управляющая гостиницей?

– Да, это я. А вы кто? – в свою очередь, спросила Шаповалова.

– Я Татьяна Александровна Иванова, частный детектив. Вот моя лицензия. – Я вынула из сумочки лист и протянула ей.

– Вот как… – пробормотала Шаповалова, – а с какой целью вы здесь, позвольте спросить? – С этими словами она возвратила мне лицензию.

– В вашей гостинице был убит журналист Константин Евгеньевич Прикладниковский. Его мать наняла меня расследовать это преступление, – объяснила я. – Я пришла опросить сотрудников гостиницы и постояльцев.

– Ах, это, – с недовольной миной проговорила Шаповалова. – Так ко мне сюда уже приходили полицейские, все осматривали, всех опрашивали.

– Да, но я у вас еще не была. Никого не опрашивала, ничего не осматривала, – с милой улыбкой сообщила я и, сев на стул, положила ногу на ногу, выставив на обозрение недавно приобретенную «лодочку» на шпильке.

Валентине Геннадьевне такая моя бесцеремонность определенно не понравилась. Она переложила с места на место ручку и буркнула, глядя в сторону:

– Ну так спрашивайте.

– Сейчас. – Я улыбнулась еще шире. – Скажите, пожалуйста, Валентина Геннадьевна, кто первым обнаружил журналиста Прикладниковского?

– Горничная отеля, Елизавета. Она как раз собиралась произвести утреннюю уборку номера, который занимал Прикладниковский. Она постучала в дверь, но ответа не было. И поскольку дверь была слегка приоткрыта, то Елизавета вошла в номер. И тут она увидела, что мужчина лежит в постели и не подает признаков жизни.

– Простите, а как горничная определила, что Прикладниковский не подает признаков жизни? – задала я вопрос.

Шаповалова посмотрела на меня тяжелым взглядом. Было видно, что она с большим трудом сдерживает свое раздражение, вызванное моим визитом в гостиницу и разговором. В свою очередь, меня управляющая тоже очень сильно раздражала.

«Интересно, как она стала управляющей частным отелем? – подумала я. – Наверняка получила гостиницу от любовника. А как же иначе? Сразу видно, что бизнес-леди из нее никакая. Но ведь сидит в кресле с умным видом и еще строит из себя руководителя».

Все-таки как же мы, женщины, недолюбливаем друг друга. А уж если начистоту, то не просто недолюбливаем, а ненавидим! Вот у мужчин такого нет. У них все предельно просто и ясно. Призвали к ответу виновника, ну, того, кто ведет себя не по-пацански, разобрались с ним, то есть начистили морду – и все! И вот они уже все вместе пьют пиво и обсуждают голевую передачу в футбольном матче.

У нас же, женщин, все по-другому. Мы продумываем и вынашиваем такие иезуитские планы, что средневековая инквизиция – просто детский лепет на лужайке. А потом прилюдно уничтожаем (морально) жертву с ангельской улыбкой на устах.

Я вспомнила, как знаменитая советская актриса Любовь Орлова отомстила любовнице мужа. Она разузнала, из какой ткани эта дама шьет себе костюм для вечеринки, на которую была приглашена Григорием Александровым, мужем Орловой, и обила всю мебель в гостиной именно этой тканью. И любовница реально потерялась на фоне мебели! Орлова буквально растворила ее. И безо всякой химии! Какая прелесть!

– Елизавета окликнула мужчину, он не отозвался, тогда она подошла к нему ближе и увидела рану, – нехотя ответила Валентина Геннадьевна.

– Что же было дальше? – спросила я.

– Горничная позвонила мне, я тут же приехала в отель, прошла в номер, увидела все и вызвала полицию, – объяснила Шаповалова.

Валентина Геннадьевна замолчала и с откровенной неприязнью уставилась на мою элегантную туфельку, которой я слегка покачивала.

Ладно, не будем дразнить гусей, как говорится. И эмбриону понятно, что Валентину Геннадьевну бесила моя молодость, моя красота и стройные формы. Готова была поспорить на что угодно, что Шаповалова в модельных туфельках не то что не смогла бы ходить, ей в них и сидеть-то было бы затруднительно.

– Скажите, Валентина Геннадьевна, а в номере был беспорядок? – спросила я.

– Нет, все стояло на своих местах.

В этот момент дверь широко распахнулась и в кабинет вошла молодая девушка в униформе. В руках у нее были ведро и швабра.

– Елизавета, что вы себе позволяете?! – накричала на нее Шаповалова. – Почему вы врываетесь в мой кабинет? Вас не учили стучать, прежде чем войти? У меня посетитель!

– Ну, так я же сегодня последний день работаю, Валентина Геннадьевна, – невозмутимо и даже с некоторым вызовом ответила девушка. – Вы же сами меня уволили, вы что, уже забыли? – дерзко спросила она.

– Что за хамский тон?! – еще больше взвилась Валентина Геннадьевна. – Сейчас же выйдите из моего кабинета! – выкрикнула Шаповалова.

Елизавета повернулась и вышла, громко хлопнув дверью.

– Продолжим, Валентина Геннадьевна? – спросила я.

– Ну что у вас еще? – недовольно спросила управляющая «Вереной».

– Значит, вы утверждаете, что никакого беспорядка в номере не было, все вещи были на месте. Так?

– Ну да, так, – ответила она.

– Скажите, а у Прикладниковского с собой были какие-нибудь вещи? Ну, чемодан, дорожная сумка? Не с пустыми же руками он пришел в гостиницу, – задала я следующий вопрос.

– Да, у него была, кажется, дорожная сумка. Но ее забрала полиция.

– Скажите, а сколько дней Прикладниковский рассчитывал у вас пробыть? – спросила я.

– Он оплатил только одни сутки.

– Ладно, давайте перейдем теперь к другим постояльцам, – предложила я.

– К каким постояльцам? – Шаповалова недоуменно посмотрела на меня.

– Ну, как к каким? Ведь не один же Прикладниковский у вас остановился, ведь так?

– Ну, было еще несколько человек. Но почти все они уже съехали, где же их теперь искать? – Шаповалова пожала плечами. – Остался только один постоялец.

– Это не важно, что они покинули вашу гостиницу, – возразила я. – Они ведь находились в ней во время убийства?

– Ну, допустим. Находились, – подтвердила Валентина Геннадьевна.

– Так назовите, кто у вас проживал, Валентина Геннадьевна!

– Ну, хорошо, – вздохнула Шаповалова. – Был один иностранный гражданин и наш, российский.

– Иностранный гражданин, он из какой страны приехал? – уточнила я.

– Он из Штатов, из Калифорнии. Композитор, приехал по линии обмена учеными, этим занимается гуманитарная какая-то организация. По-русски он не понимает ни слова, его сопровождает сотрудник консерватории.

– В каком смысле сопровождает? – не поняла я.

– В самом прямом. Приходит за ним с утра и вечером приводит его обратно. Еще один постоялец приехал из Нижнего Новгорода, он юрист, оформляет сделку на одном из предприятий. И, наконец, пожилой мужчина из Санкт-Петербурга. Все.

– Хорошо. Проводите меня в номер, который занимал Прикладниковский, – попросила я.

Валентина Геннадьевна грузно поднялась из-за стола и пошла к двери. Я последовала за ней.

Номер, который занимал Прикладниковский, представлял собой небольшое помещение с двуспальной кроватью, двумя тумбочками, встроенным шкафом и журнальным столиком с креслом.

– Скажите, кто сейчас остался в гостинице? – спросила я, окинув взглядом незамысловатую обстановку номера.

– Пенсионер из Санкт-Петербурга, Всеволод Викентьевич Белоцерковский, – ответила Валентина Геннадьевна. – Он у нас останавливается уже не в первый раз. Вот его номер. – Шаповалова указала на дверь справа от номера, который занимал погибший журналист.

– Так, а кто занимал вот этот номер? – Я попыталась толкнуть дверь номера, находящегося слева от номера погибшего журналиста.

– Этот номер уже давно пустует, – очень поспешно проговорила Валентина Геннадьевна и начала теснить меня в сторону.

– То есть его никто не занимал в тот день, когда произошло убийство? – уточнила я.

– Да, да, совершенно верно, он был без постояльцев, – зачастила Шаповалова.

Горничная Елизавета снова прошла по коридору с ведром.

– Елизавета, что вы мотаетесь взад-вперед? – окликнула ее Шаповалова. – Займитесь уже, наконец, делом!

Елизавета посмотрела на свою начальницу испепеляющим взглядом и молча вышла в вестибюль.

– Валентина Геннадьевна, а Белоцерковский сейчас у себя в номере? – спросила я.

– Сейчас узнаем. – Валентина Геннадьевна постучала в дверь.

– Входите, открыто, – прозвучал приятный баритон.

– Вот, Всеволод Викентьевич, это Татьяна Александровна Иванова, частный детектив, – представила меня Шаповалова, когда мы вошли в номер. – Она хочет побеседовать с вами. Если вы не возражаете, – добавила Валентина Геннадьевна.

– Что вы, какие могут быть возражения, проходите, пожалуйста, – проговорил седовласый высокий мужчина в светлых брюках и ковбойке в мелкую клетку.

– Присаживайтесь, Татьяна Александровна. – Белоцерковский указал на кресло рядом с небольшим столиком, больше похожим на тумбу, а сам сел на стул.

– Вы, Всеволод Викентьевич, наверное, догадываетесь, о чем я хочу с вами поговорить? – спросила я.

– Ох, Татьяна – ничего, что я просто по имени?

Я согласно кивнула.

– Так вот, я, конечно, уже старый, но тем не менее понимаю, что, если произошел столь прискорбный случай, как убийство, то речь определенно пойдет именно о нем, – сказал пенсионер.

– Да, совершенно верно. Тем более что вы – единственный из постояльцев, который остался в гостинице.

– Ну, а остальные разъехались, да. – Белоцерковский развел руками. – У каждого нашлись причины: то срок командировки подошел к концу, то отдых закончился. Но я вам так скажу, Татьянушка, все это отговорки.

– То есть? Поясните, пожалуйста, – попросила я.

– Да люди элементарно испугались! К тому же некоторых своих соседей по гостинице, у которых якобы закончился срок командировки, я, гуляя по Тарасову, встретил входящими в другой отель. Вот так-то.

– А вы, Всеволод Викентьевич, не испугались? – спросила я.

– А-а, чего мне бояться? Я уже старый, жизнь прожил. К тому же, – тут он заговорщически подмигнул, – у меня есть правила, как обезопасить себя во время путешествий и нахождения в гостинице. Вот представьте себе, Танюшенька, что вы приехали в какой-то город и остановились в гостинице.

– Представила, Всеволод Викентьевич.

– И вот кто-то, такой же приезжий, как и вы, интересуется у вас, в каком номере вы остановились. Каковы будут ваши действия? – спросил он.

– Ну, я скажу, в каком номере я буду проживать, когда на ресепшен мне дадут ключи от него.

– Ни в коем случае, Танюшенька! Это фатальная ошибка. Ни в коем случае нельзя сообщать, в каком номере гостиницы вы остановились. Более того, нужно обязательно попросить портье, чтобы он не сообщал вслух ваш номер, а записал вам его на листке.

– Даже если я стою одна на ресепшен и никого вокруг нет? – уточнила я.

– А кто может поручиться, что как раз в этот момент кто-то возьмет и объявится поблизости? – предположил Белоцерковский.

– Ну а если мне необходимо встретиться с кем-то из постояльцев? – спросила я.

– А это очень просто устроить: общайтесь с ним на общей территории, – ответил пенсионер. – Ну, например, в фойе отеля или в ресторане. Кроме того, если вас пригласят в свой номер или же напросятся в гости в ваш номер – обязательно отказывайтесь под любыми предлогами, – предупредил он.

– А если меня пригласит в гости какая-нибудь благообразная старушка? Тогда как?

– Ой, Танюшенька! Даже мамочка с младенцем может оказаться не тем, за кого она себя выдает! Более того, никогда сразу не открывайте дверь вашего номера, если в нее постучали. Особенно это касается тех случаев, если вы ничего не заказывали в номер. Тогда что надо сделать? – спросил Белоцерковский и сам же ответил: – Просто-напросто позвонить на ресепшен и узнать, кто собирается нанести вам визит.

Гениально! Вообще-то я и сама знаю, что надо смотреть в «глазок», и всегда так поступаю.

Однако мы что-то застряли на теме «основы безопасности жизни в условиях поездки». Пора все-таки переходить к делу.

– Ну что же, Всеволод Викентьевич, предостережения и в самом деле заслуживают серьезного к себе отношения. Непременно ими воспользуюсь в поездках, спасибо, – поблагодарила я, надеясь перейти к интересовавшим меня вопросам.

Но не тут-то было. Оказалось, у пенсионера в запасе было еще несколько лайфхаков, которыми он поспешил поделиться со мной.

– А вот вам вопрос на засыпку, Танюшенька, – сказал он, хитро улыбаясь. – Какую табличку следует повесить на дверь вашего номера: «Не беспокоить» или «Просьба убрать номер»?

– Да… как по мне, так можно любую, – ответила я.

– Вы ошибаетесь. Если вы повесите табличку с просьбой убрать номер, то этим самым вы дадите понять злоумышленникам, что вы в номере отсутствуете. Таким образом, вы дадите им зеленый свет. Но вот если висит табличка «Не беспокоить», хотя вас на самом деле в номере нет, то все равно создастся видимость вашего присутствия. А попросить убраться в номере можно, элементарно позвонив по телефону. Еще один очень важный момент, – Белоцерковский поднял палец вверх, – не ходите с черного входа, всегда пользуйтесь только главным, особенно в ночное время. Не следует экономить время, это может дорого обойтись. И… А давайте, Танюшенька, я вас чайком сейчас угощу, – предложил пенсионер.

– Ну что вы, не стоит беспокоиться, – начала отнекиваться я, поскольку процедура чаепития затягивала мое расследование.

– Да какое там беспокойство, – он махнул рукой, – у меня вот тут и кипятильничек есть, да. Валентина Геннадьевна не разрешает, правда, в номерах пользоваться электроприборами, но ведь мы ей не скажем, правда? А чаек у меня знатный, вы такого еще не пили, вот так!

Чай и в самом деле оказался очень вкусным, я такого действительно никогда не пробовала. Возможно, потому, что всем чаям предпочитаю кофе.

– Очень вкусный у вас чай, Всеволод Викентьевич, – похвалила я и решила задать вопрос, относящийся к убийству Прикладниковского, но петербуржец, как оказалось, еще не все рассказал об особенностях безопасного пребывания в гостиницах.

– Хочу вам рассказать об одном весьма действенном способе защиты от преступников ночью. Все предельно просто. Берете пустой стакан и надеваете его на ручку двери со своей стороны. Для надежности сверху можете поставить еще один стакан. А под подушку на всякий случай положите фонарик. И тогда, когда злодей склонится над вами, вы ему раз – и яркий свет в глаза! Этим вы выиграете несколько секунд, а может быть, и больше. Согласитесь, неплохая фора.

Я была согласна с ним совершенно. Но Белоцерковский все никак не останавливался:

– Обязательно выясните на ресепшен номер, по которому следует звонить в экстренных случаях. Лучше всего будет, если у вас имеется функция быстрого набора. В этом случае преступник не успеет причинить вам большого вреда. А еще незаменимая вещь в поездке – это кабельный замок. Пристегнули дорожную сумку к батарее и можете спокойно отправляться по своим делам. Вот у меня таким образом защищен чемодан. – И он показал в угол номера. – Правда, ничего особенного у меня там нет, но, согласитесь, неприятно по меньшей мере, если кто-то роется в ваших вещах. А еще лучше, если у вас на багаже имеется замок с кодом. Ну, что вам еще рассказать? О! Вот! Деньги! Наилучший вариант – пользоваться банковскими картами. Ими и расплачиваться везде. Наличные деньги – это такая головная боль, или, как еще говорят, такой геморрой. Сейчас везде в мире на первый план выступают преступления, связанные с наличкой.

Я стоически прослушала рекомендации Белоцерковского, не перебивая пенсионера и не поторапливая его. По опыту я знала, что человеку, особенно пожилому, надо дать выговориться. В итоге практически всегда можно получить интересующую информацию, потому что, как правило, старики замечают такие вещи, на которые люди среднего возраста и, тем более, молодежь, не всегда обращают внимание. И я была вознаграждена за свое терпение.