Биография страсти

Глава 3

Ночной лес. Я бреду сквозь заросли, озаряемая яркими вспышками молний. Чувствую, что за спиной кто-то есть. Он преследует меня. Но когда оборачиваюсь – исчезает, растворяется, словно холодный туман… Я ищу… Человека? Ответ? Не вспомнить… Раздается шипение. Я останавливаюсь, понимая, что таинственный незнакомец дышит в затылок. А когда поворачиваюсь, то вижу огромные изумрудные радужки, змеиные глаза, они превращают в камень и предвещают гибель. В следующую секунду я проваливаюсь под землю… и тону…

Просыпаюсь, хватая ртом воздух. Сон, всего лишь сон! До дрожи реалистичный, чтоб его!

Я уже протираю веки и собираюсь включить синюю настольную лампу со звездами, но вдруг осознаю, что нахожусь не в общежитии.

Какого черта?

Подскакиваю на кровати. Белые простыни, стены, натяжной потолок, мебель. Шторы закрыты, тоже белые, в комнате полутьма. Место незнакомое. На подоконнике пухлый одинокий кактус с розовым цветком. В окно бьется дождь.

Сердце колотится. Пытаюсь вспомнить, что произошло. Бывший. Автомобиль. Человек с белоснежными волосами. Адвокат, драка, удар… Я складываю два и два и получаю четыре. Квартира точно не Макса. Больничная палата? Вряд ли… Неужели кто-то из мужчин на парковке меня забрал?!

Оглядываю кровать. Огромная, как корабль. К счастью, на ней только я, а не толпа голых пассажиров. Стоп. А я одета?

Резко поднимаю одеяло. Фух…

Сиреневое платье, белье – все на месте. Они меня не раздевали, только пальто и туфли сняли, но это мелочь. А вот на колене замечаю повязку. Да и жжется под ней слегка. Точно. Я ведь разбила его, когда Макс меня уронил. При мысли о бывшем начинает тошнить, у меня всегда так, когда нервничаю. Выметаю его из головы. Ненадолго.

Сажусь, касаясь ступнями холодного пола.

Очень странное место. Будто умерла и оказалась в карцере рая, где единственное наказание – это сходить с ума в белой пустоте.

Слева отворяется дверь. Врывается свет: сначала из коридора, а потом гость включает его и в комнате. Я ахаю. Вжимаюсь в спинку кровати.

Это он… Адвокат! С чашкой горячего кофе. Ароматный пар расплывается по комнате.

– Думал уже, что не проснешься. Около двадцати часов проспала, – говорит он низким и хрипловатым голосом. – Как голова? Жить будешь?

Сглатываю и еле слышно мямлю:

– Буду…

– Вот и славно.

Адвокат подходит ближе. Дверь автоматически закрывается. Щелчок – звук поражает как гром, сердце ныряет в пятки. И куда бежать? В окно?! Черт, черт, черт!

Зачем он меня притащил? Какой из него спаситель? А друг… друг тоже в квартире?!

– Где пальто? – поджимаю ноги и кутаюсь в одеяло.

Глоток кофе адвокат растягивает в вечность, изучает меня, после чего отвечает так, будто я успела ему наскучить своей обыкновенностью:

– В прихожей.

– А туфли?

– Там же.

Я хмыкаю, исследуя полуобнаженное тело мужчины. Хоть бы халатик надел, извращенец! На нем черные штаны с неприлично низкой посадкой, крепкие мышцы живота вгоняют меня в краску. Возвращаю взгляд к его лбу. В зеленых радужках таинственный блеск. Каштановые волосы взъерошены – похоже, он только из душа. Мой взгляд непослушно скользит вниз. Останавливается на предплечьях. От локтей до запястий змейкой ползет колючая проволока.

Адвокат ухмыляется и садится на кровать. Смотрит на меня. Глаза – рентген. По моей спине прыгают ледяные мурашки. Чувство, будто этот человек забрался под кожу. Почему-то неосознанно посматриваю на его мышцы, и очень-очень зря, потому что мерзавец внезапно выдает:

– Ты мужчину без майки не видела, что ли? Или я тебе так сильно нравлюсь?

Открываю рот и отворачиваюсь. Наглость какая! Самомнение зашкаливает. У меня даже волосы на макушке вздрогнули.

– Подумала, что ты мог бы набить татуировку покрасивей. И как… как я здесь оказалась? Ты всех незнакомок к себе домой тащишь?

– Предпочитаешь спать на парковке?

По губам адвоката пробегает едва заметная улыбка. Он нагибается, и я крепко сжимаю одеяло ногтями, словно в страхе, что мужчина его с меня сорвет, но он лишь ставит на тумбочку чашку.

– Ты мог отвезти меня в больницу, – ворчу я, чувствуя жар. Одеяло слишком плотное, да и проклятый мерзавец… слишком близко.

– Я похож на таксиста?

– Ты похож на маньяка.

Он поднимает бровь и хмыкает, смотрит на меня, как на ребенка, который выдал нечто ужасно забавное.

А почему нет? Я действительно так считаю! Он защищает убийц! Спасает их от тюрьмы. Чем он лучше других преступников?

– Значит, я тебя пугаю? – Он наклоняется и ставит руки по обе стороны от моих бедер.

У меня пересыхает во рту. Мужчина настолько близко, что я слышу его дыхание.

– Много чести… – шиплю, вздергивая подбородок, и сама приближаюсь так, что мы чуть ли не сталкиваемся носами.

О чудо! Мерзавец с усмешкой отстраняется. И что, интересно, он хотел проверить?

Задохнусь ли я под натиском его неотразимости?

– А мне показалось, что ты любишь всяких моральных уродов.

– Можно я пойду? – сухо выговариваю.

– Умеешь ты, конечно, благодарить, разноглазка.

До меня наконец-то доходит, почему он так пристально разглядывает мое лицо. Пора бы уже привыкнуть к своей гетерохромии. Но со стороны я себя не вижу, так что иногда пугаюсь взгляда прохожих. Есть у людей такая дурная привычка – пялиться. Вот адвокат совсем себя не сдерживает! Скоро лупу возьмет.

– За что благодарить? За то, что избил моего друга?

– Ты о том, который хотел тебя изнасиловать прям на парковке? Да, приятель что надо, – в его голосе звенит сталь.

Выпучиваю глаза и не знаю, что ответить. Адвокат опирается на ладони и хрустит шеей, о чем-то раздумывая.

– Кофе хочешь? – любезно предлагает он.

Я киваю, а когда он уходит, с облегчением вылупляюсь из одеяльного кокона. Дико вспотела. Поправляю платье, поднимаюсь, чтобы выйти из спальни, но адвокат тоже появляется в дверях, перекрывая путь, и протягивает чашку.

– Спасибо, – цежу сквозь зубы и делаю глоток.

Морщусь, как от грейпфрута. Отвратительный кофе!

– Не нравится? – улыбается он.

– Как ты умудрился настолько испортить обычный напиток?

– Это двойной эспрессо, я варил в турке для себя. Молока, к сожалению, нет, извини, разбавить особо нечем… кроме воды.

Возвращаю ему напиток – он пьет его чуть ли не залпом! – и стараюсь обойти препятствие, протискиваюсь в дверь, но чувствую ладонь на талии. Адвокат тянет меня обратно в комнату. Я бросаю на него взгляд разъяренной кошки: по крайней мере, так я себе представляю. Всего на секунду. Затем ощущаю дыхание у уха и цепляюсь за его плечи, чтобы не упасть от головокружения, которое так не вовремя настигает. Дьявол, покарай мою неуклюжесть на парковке! В голове пусто, как и в этой проклятой спальне. Вижу губы мужчины. Жесткие. Сжатые. Внутри что-то накатывает. Пульсирует. Какие-то горячие волны. Я не могу пошевелиться.

Чего он хочет?

– Можно я пройду?

– Сначала хочу услышать ответ на один вопрос…

Демоническая акула заглядывает в мое лицо напряженным взглядом. В глазах ни капли зелени, только тьма. От его шеи ненавязчиво пахнет хвойным лесом. И горьким шоколадом.

– Почему ты так легко относишься к поступку того парня?

Вместо ответа я задаю свой вопрос:

– Что ты с ним сделал?

– Ничего смертельного.

– Он в порядке?

Адвокат фыркает.

– А это важно?

– Наши отношения тебя не касаются.

– Он напал на человека.

Мужчина говорит это прямо мне в лицо. Я упираюсь пальцами в его грудь, чтобы не соприкасаться телами. Он напрягается и убирает руку с моей талии.

Я вспоминаю прошлый вечер. Ночной кошмар… Воспоминания облепляют мозг кучкой слизней. Склизких таких… гадких!

– Будешь писать заявление? – хриплый голос выводит из транса.

Заявление? Я не сразу понимаю, что он имеет в виду, а потом осознаю. Заявление об изнасиловании, ну конечно!

– Н-нет… наверное, нет…

Мужчина хмурится.

– Его поступок нельзя оставлять безнаказанным.

Ах так?! То есть Макс для него преступник, которого нельзя оставлять безнаказанным? Ха! Обуздываю удивление и выпаливаю:

– А не ты ли убийц защищаешь?

– Мы говорим про тебя, а не про меня. Ты не понима…

– Это ты не понимаешь! – перебиваю с клекотом в горле и отталкиваю его подальше. Правда, он и на дюйм не сдвигается. – Еще я к советам адвоката киллера не прислушивалась!

– Эй, – мужчина окликает и морщится. – Это моя работа. Не более. Ты же учишься на юридическом. Должна понимать, что это всего лишь ремесло.

– И? Ты сам выбрал специализацию: защита последних подонков! Покрывать преступников аморально!

– Ты про того парня, которого я защищал вчера? Вообще-то… его подставили. Этот человек и близко не преступник.

– Ну конечно! – я вскидываю руки.

В душе бурлит лава. Злюсь на Макса, на адвоката, на себя. На всех!

– Мне нужно домой.

Адвокат отступает, и я спешу покинуть спальню. Попадаю в гостиную. Просторную и, конечно же, белую. Панорамное окно занимает почти всю стену. Стекол касаются облака. Я подхожу к подоконнику и понимаю, в каком районе оказалась. Да, я знаю это место. Новейший жилой комплекс города… Примерно двадцатый этаж. Вот как живут люди, продавшие душу.

Скриплю зубами и шагаю дальше. Наклоняюсь, чтобы снять повязку на колене – марля сползла до щиколотки. Хорошо я треснулась, однако. Чуть не падаю, пытаясь разглядеть ранение, но руки мужчины подхватывают меня в полете.

– Ты всегда такая неуклюжая?

Замечаю, что он успел переодеться. Черные джинсы и рубашка. За минуту?

– А ты всегда такой вездесущий?

– Я адвокат, – смеется он и сдергивает повязку с моей ноги. – Мне положено.

Я вдруг осознаю, что повязка на голой ноге. Голой! Он что, колготки с меня снял?

– А где…

– Порвались, к сожалению.

Вижу насмешку в его глазах. Непривычную. И ужасно смущаюсь, представляя, как он пытался с меня их стянуть, чтобы повязать марлю на окровавленное колено.

Дьявол!

– Боюсь спрашивать, как ты их снял…

– Да, лучше не спрашивай.

Задыхаюсь от недовольства, но сдерживаюсь и ныряю в прихожую, чтобы не видеть эту ядовитую и холодную ухмылку!

Мое пальто сиротой висит на крючке. Сдергиваю его и, пока одеваюсь, понимаю, что квартира до жути пустая. До ужаса не за что зацепиться. Еще и свет тусклый. Хожу в полутьме.

Просовываю ноги в туфли. Рефлекторно гляжу в зеркало на стене.

Ну и ну… Круги размазанной туши. Помада, видимо, съедена. Пытаюсь стереть пальцем темные пятна под веками. Похожа на проститутку! Разноцветные радужки добавляют образу некое биполярное сумасшествие.

Приглаживаю растрепанные русые волосы. Хлопаю себя по карманам. Так, отлично, ключи во внутреннем, телефон – справа. Достаю, чтобы проверить звонки. Не включается. На экране паутина из трещин. Даже задняя камера разбита в хлам. Как?!

– Разбила? – бесцветно любопытствует адвокат. Все это время он стоял у стены и пил мой эспрессо. – Ты сильно упала. Извини, я виноват. Не заметил тебя, когда твой милейший друг замахивался.

Я поднимаю глаза. Извинения отнюдь не похожи на извинения. По лицу вижу, что ему плевать.

– Не торопись, – говорит он, пожимая плечами. – Я еще кофе не допил.

– В смысле?

– Люблю, когда девушка смотрит, как я пью кофе…

– Издеваешься?

Он снова улыбается. Остро. В его улыбке смешано много всего: ирония, пассивная агрессия, любопытство. В голове из-за этого начинают крутиться бесконечные догадки насчет того, почему я очутилась сегодня в этой квартире.

– Я тебя подвезу. Вот в чем смысл.

– Спасибо. Доберусь сама.

– В ливень?

– Да, в ливень.

– Ясно.

Адвокат подходит к двери, ставит чашку на полку, достает пальто: единственная вещь на весь шкаф. Я моргнуть не успеваю, как он хватает меня под локоть и тащит за порог.

Глава 4

– Вообще-то… я могла вызвать такси, – ворчу, лениво заползая в молочный салон черного «Лексуса», хотя дождь барабанит по голове гигантскими каплями. Ноги кусает холод. Бедное мое пальто, не удивлюсь, если расползется на нитки. И где я потом возьму деньги на новое?

– Как ты вызовешь такси, если твой телефон разбит? – интересуется адвокат, по-императорски откидываясь в кресле.

Он поправляет зеркало и включает передачу с видом пилота истребителя, будто мы вот-вот взлетим, а не на дорогу выедем. Я, пристегиваясь, пыхчу:

– Мог бы вызвать машину через свой.

Изумрудная подсветка салона гипнотизирует, а кофейный ароматизатор вынуждает закатить глаза. От запаха эспрессо, честное слово, уже тошнит. Затем я начинаю любоваться белой кожей сидений и сенсорным дисплеем, на котором адвокат усиленно переключает песни, а когда находит нужную, решает мне ответить:

– Мне не сложно тебя подвезти, все равно уезжать собирался. И можешь не пристегиваться. Я не настолько плохо вожу.

– Этого я не знаю! – пытаюсь высокомерно задрать нос, но понимаю, что выгляжу глупо, и просто выдыхаю: – Господи, ты ничем не лучше моего бывшего.

– Не сравнивай меня с какими-то молокососами, – в голосе мужчины упрек.

Удивительным образом недовольство не меняет его лица: по-прежнему ледяное и в чем-то злорадное. Он окинул меня изучающим взглядом. Опять. Чувство, будто норовит запомнить во мне каждую деталь, а потом нарисовать портрет.

Я гляжу в его зеленые радужки и бурчу:

– Он лгал мне о любви, а ты лжешь о невиновности киллера. Два лживых мерзавца.

Слышу, как скрипит кожа. Адвокат сжал руль до побелевших костяшек.

– Видишь ли, дела взрослых дядей маленькой девочки не касаются.

– Ты хотел сказать «дедов»?

Он давит на газ. По инерции я впечатываюсь спиной в кресло. Автомобиль покидает парковку и выезжает на дорогу, после чего адвокат продолжает:

– Моего подзащитного заподозрили из-за того, что нашли у него в доме оружие. Бедняга оказался не в том месте и не в то время, ясно? Любить оружие – не преступление.

– Зато убивать людей – преступление. Водишь всех за нос.

– Ты всегда такая заноза? – спрашивает адвокат. В его глазах появляется усталый огонек: он совсем не вяжется с высокомерным видом мужчины. – И почему я не оставил тебя на парковке? Меня даже прокуроры не выводят из себя так, как ты. Хоть на трассу высаживай. Может, так и сделать?

Фыркаю и отмахиваюсь:

– Валяй.

И мы останавливаемся. Прямо на мосту!

– Любой каприз… – едва уловимая усмешка скользит по жестким губам. – Кажется, метров через девятьсот есть магазинчик. Или все-таки замолчишь и поедем дальше?

Адвокат режет меня острым взглядом победителя, и я подумываю изменить негативное мнение об убийствах в состоянии аффекта. Интересно, если сбросить их с Максом в речку с этого моста… они выплывут? Опускаю стекло и осматриваю лужи. На нос хлюпается жирная капля. Да уж, еще и ноги голые. Идти по улице – это значит слечь с температурой. А ведь у меня экзамены. И столько всего учить!

Ветер гоняет по тротуару листовки. Жутко свистит. Людей нигде не видно, а небо пугает набухшими тучами.

– Есть зонт? – глухо пробормотала я, не поворачивая головы.

– Есть пакет.

Вот сволочь!

Я скрещиваю руки, сжимаюсь в кресле и мысленно оплакиваю поражение. Машина так и стоит на месте. Адвокат красноречиво выжидает моих слов.

Черт с ним! Мне надо домой.

Давясь каждым звуком, скриплю зубами:

– Ладно… извини…

– Плохо слышно.

– Извини! – подскакиваю и кричу ему в лицо.

С минуту наблюдаю ошарашенные зеленые глаза. Мы буравим друг друга, но взгляд адвоката отправляется в поход по моей шее, влажным прядям на ключицах (и зачем я расстегнула пальто?) и возвращается на губы. Ощущаю желание спрятаться. Или наоборот – податься вперед.

Вместо этого вновь уменьшаюсь в кресле и цежу:

– Пожалуйста… прости.

Он вдруг самодовольно улыбается, и мы едем дальше. И почему этот человек вызывает во мне желание его избить? Никогда такого не было.

За окном проплывают многоэтажки, яркие витрины магазинов, а я радуюсь короткой передышке в нашей войне. Вспоминаю, что до сих пор не выяснила очень важную вещь о противнике.

– Как тебя зовут-то?

– Леонид Чацкий.

– Леня? – ехидно хихикаю.

– Лео.

И снова едем в тишине. Минута. Десять.

– А мое имя тебе не нужно, да? – не выдерживаю я. – Не барское дело?

– Ты сильно меня недооцениваешь, Эмилия Лисовская.

– Откуда…

– Студенческий.

– Ты шарил в моих карманах?

– Я шарил везде, где мог.

Горло сдавливает от возмущения.

– Обычно я не вожу незнакомок домой, поэтому должен был хоть что-то о тебе узнать.

– Правда? А мне казалось, это твое любимое занятие по пятницам. Как гольф или футбол… Эй! – вскрикиваю от неожиданности. Лео ущипнул меня за бедро: больно так ущипнул. – Держи руки при себе!

– Без проблем, – его глаза лихорадочно блестят, – сразу после того, как начнешь держать при себе язык. Я, к слову, старше на одиннадцать лет.

– А вести себя не научился. Детский сад!

Он хмыкает.

В стекло по-прежнему бьется ветер. Я грызу ноготь от злости.

– А где твой друг? Тот, с винированными волосами?

– Как-как?

– С патлами цвета виниров. Он их красит, что ли?

– Глеб слегка альбинос. Стиль у человека, понимаешь ли. А тебе-то что? Понравился?

Он задает этот вопрос со слегка безумным взглядом.

– По-твоему, если я запомнила кого-то, то значит, что влюбилась?

Лео не отвечает, автомобиль останавливается у ворот общежития. Я и не заметила, что мы приехали. Оказывается, в злости время летит быстрее урагана.

Уже открываю дверь, как вдруг в ужасе понимаю, что у порога дома меня ждет монстр. Макс. С белыми розами. Снова! Провались он в клоаку!

Лео смотрит на парня замерзшей зеленью глаз.

– Может, хочешь со мной на встречу с клиентом? Как практикантка. Или тебя проводить?

– Чтобы ты опять его избил?

– Эми…

– До свидания! Приятного вам чаепития с маньяками, Леонид!

Глава 5

Выхожу из машины. Дождь мгновенно прилизывает волосы. Дверь захлопываю как можно сильнее. Странно, что Лео не выскочил следом, чтобы меня за это избить. Ну и ладно. До крыльца – тридцать метров. Я всегда любила бегать и даже занимала призовые места на соревнованиях, но из-за проклятых туфель чуть дважды не подвернула ногу, один раз почти упала. И в луже утонула. Вот что за напасть! Хлюпаю теперь ногами, как утопленница.

Еще и адвокат никуда не уехал. Почему он еще здесь? Хохочет от того, как я перепрыгиваю водяные кратеры во дворе?

Прикрывая лицо, двигаюсь к крыльцу, вдыхая ноябрьский запах опавшей листвы. Каблуки проваливаются в грязи. Фонари тускло моргают. Добегаю до двери общежития. И там – оно. Чудище собственной персоной в оранжевой куртке. Как же я ненавижу этот цвет.

Чудище натянуто улыбается. Замечаю, как оно поглядывает через плечо на чужую машину. Чувствую, что хочет спросить о том, с кем меня принесло, но вместо этого складывает губы в самую сладкую улыбку из своего арсенала и протягивает цветы. Будто и не оно вчера меня насиловать собиралось. Проверить бы Макса у психиатра. Господи. Даже имя его произносить не могу…

– Ты что здесь делаешь? – шиплю, отстраняясь от букета.

– Эми… – он смотрит на розы, потом на меня, на розы, на меня, словно весь наш разговор зависит от белого веника. – Выслушай, я хотел…

– На твоем месте, – перебиваю, – я бы хотела повеситься.

Макс поджимает губы.

– Прости меня, Эми. Я козел… – Бывший опускает голову. – Правда…

Я презрительно вскидываю брови.

– Еще что-то? Нет? Тогда уйди с дороги.

– Ты простишь меня?

Макс смотрит как голодный ободранный щенок, таких подбираешь, даже если они не бегут к тебе. И обычно его прием срабатывает… Но не сегодня.

– Уйди. С дороги, – процеживаю сквозь зубы и обхожу его. Касаюсь дверной ручки.

Бывший хватает меня за плечи, отталкивает обратно.

– Поговори со мной, – упрямо требует он, заслоняя спиной мой шанс на побег. – Я так много прошу? Всего лишь…

Отшатываюсь. Мысленно проваливаюсь в какие-то пустоты разума. Чувствую, что за воротник пальто течет вода с крыши. Слова Макса превращаются в хмельной туман из воспоминаний прошлого вечера: «Сядь в тачку! Я что, так много прошу?»

– Хочу искупить вину, понимаешь? – продолжает он, пока я вновь стараюсь его обойти. – Мы можем быть друзьями. Я буду ждать, вдруг ты снова захочешь быть…

– Захочу быть вместе?! – яростно вскрикиваю, не позволяя взять себя за руку.

Хуже прикосновений Макса только ладони мертвеца в морге. И то… не факт. Макс куда противней.

– Я не хотел обидеть тебя.

– Ты идиот? Между нами ничего не будет! Даже не надейся!

Я выдергиваю букет. Кидаю его в мусорное ведро. На другое он уже и не годится: Макс сломал стебли, когда сжимал их в кулаке. А так бы я хлестнула этим букетом по его роже.

Подумать только, какая наглость! Заявился на порог. И не побоялся ведь.

– Сгинь, – пытаюсь убрать Макса с дороги. – Сейчас же!

– Эми, не будь дурой. Я ничего не сделал, лишь слегка перегнул палку, потому что разозлился. Подумал, что ты уже кого-то нашла. А ты, видать, и нашла, да?

Он кивает за мое плечо. А я не сразу оборачиваюсь, потому что узнаю выражение на его лице. Опасное выражение… Он опять теряет контроль.

Автомобиль Лео по-прежнему у ворот. Возможно, надо разозлиться, но мне вдруг стало спокойней из-за того, что адвокат неподалеку. Я не одна. На этот раз – не одна.

– Это мой знакомый.

– Тебя не было всю ночь! Я узнал у девчонок, – рявкает он. – Ты у него ночевала. Можешь не врать. Строишь тут из себя святошу-недотрогу!

– Ты больной?!

Я почти задохнулась от настолько несправедливого обвинения.

– Лживая потаскуха! – рычит бывший и начинает кривляться: – Не могу так, Макс, нам надо подождать хотя бы месяц, чтобы узнать друг друга… Я раздвигаю ноги только по любви… По какой любви, детка? Ты просто ухлестываешь за парнями, у которых есть деньги, потому что приехала из села.

Кажется, что мое тело раскалывается и осыпается мозаикой. Хочется исчезнуть. Раствориться навсегда. К глазам подступают слезы. Меня трясет. Короткие ногти режут кожу ладоней: до того сильно я сжимаю кулаки. Да как можно думать обо мне такое? Как?!

– Пошли, – Макс обхватывает мой локоть, открывает дверь общежития и тянет внутрь. – Расскажешь подругам, как ты провела ночь и сколько раз ему отсосала. И мне заодно расскажешь. Нет, лучше… покажешь. А то, по-моему, за тобой должок.

Я не сразу прихожу в чувство, потому делаю несколько шагов и останавливаюсь в проходе. Пятясь, выдергиваю руку.

– Не смей ко мне прикасаться! – бью Макса коленом, но промахиваюсь.

– А то что?

– А то Лео снова тебя по асфальту размажет!

Словно в подтверждение моих слов раздается автомобильный гудок – звук разрывает материю одновременно с громовым раскатом. Макс столбенеет. Мы оба бросаем взгляд на черный «Лексус» у обочины. Карета дьявола. Нет, карателя! Не хватает четверки огнедышащих лошадей.

Лео сигналит опять. Настойчиво. Никогда бы не подумала, что через машину можно транслировать ярость… Оказывается, можно. Я ощущаю его злость на расстоянии. Она обжигает. Затягивает. И пугает. У Макса даже ноги подкашиваются.

Молча высвобождаю руку из плена.

– Эмилия! – кричит бывший, но я бегу к машине со скоростью дождевых капель.

Адвокат открывает мне дверь раньше, чем я прикасаюсь к ручке. Но я захлопываю ее и запрыгиваю на заднее сиденье. Промокшая до белья. Дрожащая: то ли от холода, то ли от слез и боли.

Лео выворачивает руль и давит на газ.

Глава 6

Сумрак. Знакомый аромат кофе. Сильный запах… Чуть слабее – хвоя, шоколад и сырость. Они не дают заснуть, а мне до дрожи хочется это сделать. Заснуть и покончить с кошмаром, который свалился на голову, как склизкое желе, закупоривающее дыхание. Я столько лет боролась с чувством беспомощности… И вот оно вернулось.

Уже минут пятнадцать мы едем в тишине. Лео учтиво молчит. Уткнувшись лицом в ладони, я едва слышно спрашиваю:

– Разве у тебя нет встречи с клиентом? Чувство, будто мы просто катаемся по городу.