Слаг. Побег в Демонсити

Пролог

– Привет, засранец, – тихо произнёс Слаг, разглядывая голову своего старого знакомого в прицел винтовки. – Давненько мы с тобой не виделись, – продолжил он, наведя перекрестие прямо на глаз своей цели, а затем неожиданно осознал: они ведь, выходит, так и не свиделись. Если Слаг сейчас нажмёт на курок, гад так ничего и не поймёт! Эти выводы огорчили чёрта, выбили из равновесия, да настолько сильно, что взбесившееся сердце, колотившееся в груди, стало мешать целиться.

– Ну уж нет, ублюдок сраный. Нет, нет, нет, нет! Так легко, мудак, так просто, ушлёпок, ты не отделаешься! Нет… Ты будешь знать, кто это сделал, ты должен, сука, знать, кто это сделал!

Он потратил несколько секунд на раздумья, прикидывая, насколько усложнит жизнь один точный, но не смертельный выстрел. Прекрасно понимая, чего будет стоить этот выпендрёж, Слаг всё равно не смог удержаться. В его кривом и не слишком хорошо продуманном плане была куча смертельно опасных дыр, ещё одно хреновое решение не слишком сильно повлияет на общую картину. Усилием воли успокоив собственное сердце, он задержал дыхание и нажал на спусковой крючок. Всего через секунду из плеча мудака брызнула кровь, и пустошь огласил удивлённый и испуганный вопль.

Слаг снял прицел и пламегаситель, убрал оружие в чехол и стал неспешно спускаться к дороге. Развалины, выбранные для судного часа, скрывали его от любопытных глаз: прихвостни мудака, даже поняв, с какого направления вёлся огонь, зачихаются искать Слага среди всей этой срани. Второго такого шанса уже не будет, но уйти отсюда просто так он тоже не мог, уж слишком долго готовился к этому выстрелу. Он был так увлечён поиском и реализацией способа убийства, что совсем позабыл о главном, о том, зачем он всё это затеял…

Глава 1

Сирены ревели, словно демону прижало яйца в прессовочном станке и заклинило в пиковый момент, когда бубенцы всё ещё не лопнули, но находились в зоне предельно допустимой нагрузки. Этот отвратительный пугающий звук не означал ничего хорошего, хотя и была шаткая надежда, что угроза нависла над кем-то другим. Когда среди чанов появилась рогатая фигура, постепенно охватываемая внутренним пламенем гнева, всё уже было ясно. Босс никогда не спускался в цеха чертей просто так, и причину его присутствия здесь и сейчас Слаг, к сожалению, знал.

– Где этот мелкий говнюк?! – заорал босс на замерших в оцепенении подчинённых.

Никто не произнёс ни звука, полагая в данном вопросе говнюком именно себя. Ведь за каждым из работников цеха числились пара-тройка краж, опоздания, порча оборудования, прогулы и прочие мелкие и не очень пакости, так что обращение босса могло быть направлено к любому. Все без исключения черти только и надеялись, что начальство явилось не по их жопу, и только Слаг точно знал, зачем босс здесь. Он не испытывал никаких иллюзий на этот счёт, его задницу вместе с прочими, не менее важными частями тела, демон поджарит и сожрёт.

– Да срать на всё! – произнёс Слаг, сбросил перчатки на пол, туда же отправил серый изношенный фартук и пригибаясь, прячась за чанами, стал пробираться к выходу. В цеху было полсотни чертей, и как бы ловко он ни прятался, шансы уйти незамеченным были равны нулю. Когда беглец в очередной раз вынырнул из-за чана с варящимся пивом, его заметил один из до смерти напуганных чертей. Быстро смекнув, что к чему, чёрт поймал взгляд босса и молча указал в сторону прячущегося коллеги. Слаг чертыхнулся и бросился бежать, часто стуча копытцами.

– Стой, сука!!! – заорал демон, обращаясь в столб рыжего пламени, но Слаг и не подумал остановиться. С чего бы это вдруг? С этим заводом и вообще старой жизнью покончено. Пока ещё есть призрачный шанс начать новую, но остановись чёрт – и его существование прекратится, причём, скорее всего, мучительно больно. Слаг бежал не оглядываясь и ни о чём не думая, разве что о том, как бы ловче смыться с завода.

Врезавшись в двери цеха всем телом и отчаянно дёргая ручку, Слаг выбежал наружу под безумно яркий свет солнца. Часто моргая и прикрывая глаз ладонями, он, всё ещё ослеплённый, чуть пошатываясь продолжил двигаться вперёд. За спиной слышался рёв и мат разъярённого демона. Босс сулил Слагу страдания и боль, и потому беглец двигался быстрее, чем когда-либо.

Осталось преодолеть только КПП, и вот оно – спасенье, свобода и новая счастливая жизнь. Проскакав расстояние до стоянки словно испуганный горный козёл, Слаг заскочил в свою старенькую потрёпанную машину, вставил в замок ключ и нажал на педаль газа. Мотор взвыл, подчиняясь воле напуганного чёрта. От резкого старта на асфальте остались чёрные полосы, а в воздух взметнулась пыль. Запахло жжёной резиной. Вдавливая что есть мочи педаль в пол, Слаг, выпучив глаз, разогнал болид до максимальной скорости в минимально короткий срок и промчался мимо будки КПП, снеся шлагбаум, словно снаряд артиллерийской пушки. Вжух, бэм… э-э-э-э-э-у-у-ум…

Очень необычное это чувство, когда, сорвав все якоря, ты мчишься вперёд без оглядки, без сожалений и цели. Это вот наверняка и есть истинное чувство свободы, когда ничто на свете тебя больше не держит, кроме разве что гравитации. О ней приходилось всё время помнить: автомобиль, подпрыгивая на волнах дорожного полотна, неизменно приземлялся обратно. Трасса начала вилять, огибая возвышенности, и Слагу пришлось немного сбросить скорость. Этот участок дороги находился за более чем двадцать миль от завода, и так как в зеркалах заднего вида не маячили преследователи, можно было сбросить скорость ещё немного и чуточку подумать, что, собственно, делать дальше.

– Я жив. Это, мягко говоря, уже большой плюс. Мало того, мне даже удалось уйти от преследования. Я охрененно хорош! Да, но что дальше-то?

Чувство истинной свободы стало сменяться отчаянием. Горючка пока ещё была в баке, в карманах оставалось с полсотни баксов, на этом всё. Вернуться домой Слаг не мог, а больше ему, в общем-то, и некуда было податься. В Сатантаун возвращаться совсем не стоило, и Слаг свернул на дорогу, ведущую в небольшой посёлок на юге – в Суккубеевку, деревеньку, славящуюся необычайным гостеприимством. Некоторые из заводских коллег Слага сюда иногда наведывались, сам же он ехал в это место впервые.

Все, кто был в Суккубеевке, жаловались, мол, обратно в Сатантаун хрен уедешь. Автобусы туда не ходят, такси не приезжает, одним словом, транспортная жопа, зато воздух там пропитан любовью. Этого, в смысле любви, Слагу сейчас очень и не хватало, поэтому он скалил зубы, предвкушая всякое…

Парни в кои-то веки не обманули и про транспорт, и про гостеприимство. Солнце стало клониться ко сну, когда на горизонте показались крыши домов и ветряки; некогда асфальтная дорога уже милю как сменилась грунтовкой, а затем и вовсе исчезла. Вернее, она, конечно же, никуда не исчезала, просто превратилась в сплошные ямы и колдобины, да такой глубины, что Слаг мог бы там поместиться по пояс. Попытка уйти на обочину сразу же закончилась тремя шурупами в левом переднем.

– Сука, да как так-то?! – заорал Слаг, разглядывая повреждения. До деревни оставалось всего четверть мили, и наш герой решил поискать помощи там. Закрыв свой старенький седан на ключ, он, перекинув джинсовку через плечо, бодрой походкой отправился в пункт назначения.

– Девчонки! Вы гляньте, у нас гость! Ой! Ой, бабы, бежим в баню скорее… – услышал Слаг, подходя к крайнему из домов. Голос показался ему приятным, и, хотя обладательницу оного он не увидел, грязные мыслишки уже зародились. Пройдя чуточку дальше, чёрт увидел десяток молодых сочных полуголых девчонок, бегущих куда-то гуськом: «Ба-а-абы», – с большим наслаждением подумал Слаг, почёсывая то место, которым обычно думают все черти, оказавшись рядом с представительницами женского пола.

Перед каждым из небольших приземистых домиков красовалась ухоженная цветочная клумба, и, что интересно, внутри деревни дорога оказалась не хуже, чем на трассе, беда была только на подъезде к посёлку. Но, справедливости ради, стоит сказать, что Слаг уже совершенно забыл о машине и пробитом колесе, перед его глазами всё ещё продолжали подпрыгивать розовые наливные груди и сокращаться соблазнительные упругие ягодицы.

– Милок… Мило-о-ок… Эй ты!!! – Слаг не сразу услышал и уж тем более понял, что обращаются к нему. Повернувшись на звук, он заметил немолодую женщину, стоявшую у забора с кувшином молока:

– Молодец, ты откедова тут?

– Я… э-э-э, да, как бы…

– Поди, утомился? На вот, держи, испей молочка прохладного, утоли жажду.

Слаг подумал: «А почему бы и нет, тем более что про деньги она ничего не сказала, а значит, молоко бесплатное».

– Ты давай, заходи ко мне, я тебя покормлю, мясо, овощи – всё своё… Не магазинное это ваше…

И от этого предложения беглец не стал отказываться, потому как желудок стал жалобно урчать, вымаливая хоть что-то съестное. Тем более что по пути женщина добавила, мол, дочурка её побежала в баню с девками и скоро вернётся.

Споро накрыв на стол, женщина, представившаяся Ниной, умчалась за порог. Ты, мол, синеокий, кушай, набирайся сил, а я пойду баню топить, воды натаскаю.

Слаг не возражал. Он вообще не собирался спорить с хозяйкой этого дома ни о чём. Баба она замечательная и знает толк в жизни. Пока герой ел, он всё размышлял, какая именно из задниц, бегущих по улице, принадлежит дочурке этой милой женщины.

Минут сорок спустя, аккурат когда Слаг закончил трапезу, двери в дом открылись и на пороге появилась молодая чертиха с точёной фигурой, карим глазом, одетая в одну только русую косу до самых копыт.

– Привет, красавчик! Мама ушла на рыбалку, вернётся только часов через пять. Пойдём провожу тебя в баньку, – промурлыкала дева, моментально влюбив в себя Слага.

– Давай… пойдём, – согласился гость, уже готовый к такому вот продолжению и к тому, что обязательно должно было, обязано просто последовать после. Поднявшись из-за стола, он направился было к выходу, но девица, рассмеявшись, сказала, что одежда ему в бане ни к чему.

Слаг снял с себя белую майку и серые велюровые брюки клёш. Исподнее он не признавал в принципе, потому остался в чём мать родила. Сладкоголосая чертиха молча блестела глазом, глядя как настроение гостя растёт прямо на глазах. Облизнув губы, она поманила чёрта рукой и скользнула из дома во двор. Слагу ничего не оставалось, как последовать за ней, тем более настроение у него было как раз на знакомство с девушкой.

Тропинка, по которой весело скакала чертиха, виляя косой, вскоре привела к невысокому домику, из дымохода которого валил то ли дым, то ли пар…

– Заходи, красавчик, попарься, расслабься чуток, а я побегу вещи твои простирну. Скоро вернусь и отмою тебя всего, а потом… жди меня, мой демон.

Слаг расправил плечи так широко, что у него аж закололо между лопаток, ему казалось, он вот-вот поднимется на ранг выше. Невероятно жаль, что это всё лишь показалось. Пройдя предбанник, чёрт открыл двери в парилку и вошёл внутрь, где прилёг на нижнюю лавку.

Тело Слага само собой расслабилось, и он подумал в который уже раз за сегодня: «Хорошая деревенька, гостеприимная. Нужно было раньше сюда заехать, зря парням не верил. С другой стороны, они такие балаболы, что поверил бы только дурак».

Двери открылись, и в облаке пара явилась она, ставшая вдруг ещё более соблазнительной. Окатив гостя водой, чертиха принялась натирать его мылом. Некоторое время спустя Слаг, лёжа на лавочке и глядя на то, как из-за его шаропуза ритмично выглядывают рожки девицы, всё думал, как же её зовут-то. Такая умница и совсем не болтливая, рот использует куда грамотнее многих.

– Хорошая у вас деревенька, мне нравится, – уверенно заявил Слаг.

– Уга… – промычала обладательница выглядывающих рожек.

– Да ты не отвлекайся, – посоветовал чёрт, закидывая руки за голову и наслаждаясь местным гостеприимством. Трудности и проблемы остались где-то там, даже не за порогом бани и не у забора этого прекрасного дома, не на границе посёлка, а там… далеко-далеко, в туманном, уже почти забытом Сатантауне, куда Слаг никогда не вернётся.

Хорошенько попотев с дочерью хозяйки, наш герой, намывшись и устав донельзя, уже собрался к выходу, но неожиданно в проёме появилась Нина собственной персоной, да не одна: с ней было по меньшей мере два десятка молодых и не очень баб. Все чертихи нагие и явно тоже собрались помыть Слага, с чем он был категорически не согласен. Настроение чёрта должно было бы немедленно упасть, глядя на такие ужасы, но отчего-то всё вышло совершенно иначе.

– Доча, ты всё? – спросила Нина, заходя в парилку вместе с тремя крупными чертихами ничуть не моложе её самой. – Тогда освободи место для мамы, дочка, пришло моё время.

– Нет! Нет! Не может быть! Ничего подобного, ваше время уже давно прошло… – протестовал Слаг, но выстроившиеся в шеренгу через весь двор женщины тонко намекали тявкающему гостю, что правила здесь устанавливает не он.

Глава 2

Ночью Слаг сидел на краю кровати в просторном доме в полном одиночестве и плакал. Ему не было больно физически, хотя кое-где всё было натёрто и распухло, но его боль была душевной. Раньше его никогда не насиловали, и он не понимал, как это ужасно:

– Пиздец… Суки старые, кошёлки поношенные, заехал, блядь, в гости… – приговаривал он в промежутках между рыданиями. Он в очередной раз дёрнул копытом, уже не пытаясь освободиться от кандалов, а просто выражая своё бессильное негодование. Закрыв глаз руками, он попытался успокоиться. Стоило поспать и набраться сил, что-то подсказывало чёрту: завтра его опять поведут в баню…

Несчастного чёрта выжали как лимон, пытались накормить после, но он находился в таком состоянии, что не смог даже есть. А ведь и зря: спать на пустой желудок – плохая привычка, так и похудеть недолго. Слаг жалобно проскулил и лёг на кровать, поджав колени и натянув на себя простыню, накрылся с головой. Так он ощущал себя чуточку безопаснее, хотя о какой безопасности можно говорить, когда твоя нога пристёгнута цепью к полу. Хрюкнув раз-другой, бедолага таки уснул. Ночь была беспокойной, Слаг то и дело вздрагивал и выпучивал глаз во тьму, ожидая что за ним уже пришли, но, убеждаясь в обратном, вновь засыпал.

С рассветом пленник проснулся, проклятые петухи орали, как будто их драли черти. Входные двери по-прежнему были закрыты, но во дворе уже слышалась какая-то суета. Откинув простыню, Слаг встал с кровати и, подойдя к стене, посмотрел в окно. Там он увидел насильниц. Сегодня их было ещё больше, они накрывали стол во дворе и, кажется, сооружали огромную кровать с балдахином.

– Вот суки… – простонал пленник, понимая, что он, выходит, никуда не сбежал, а только встрял в ещё более глубокую жопу! Артур – босс – его бы просто убил, и всё – конец мучениям, тут его будут пытать долго и задорно, откармливать и снова высасывать как паук свою жертву. – Нет! Нет, блядь! Надо бежать! Надо бежать! Но как?! Думай, думай, Слаг!

Чёрт погрузился в раздумья, и когда открылись двери его тюрьмы, внутрь вошли конвоиры и сопроводили за стол, а затем и на кровать, он не слышал их, не чувствовал вкуса пищи и удовольствия сытости, стерпел надругательство над собой и смиренно вернулся в свою камеру в отдельном просторном доме.

Минул второй и третий день, так прошло целых пять, пять невозможно тяжёлых дней, каких ещё не знавал Слаг, а на шестой день с самого утра, не считая истошного крика петухов, за окном стояла тишина. Вчера вечером пленнику удалось украсть заколку у одной из гадин, пользовавших его. И хотя Слаг понятия не имел, поможет ли заколка открыть замок, он очень хотел в это верить, ведь у него ещё осталась надежда спастись от этой грязной любви.

Обломав когти и расцарапав пальцы в кровь, Слаг всё-таки открыл злосчастный замок на кандалах и бегом бросился к окну, укрывшись под подоконником. Медленно и осторожно высунулся из-под него и уставился на безмятежный двор с пустым на этот раз столом и пыточным эшафотом со снятым балдахином и простынями: «Где же вы, гадины? Прячетесь? Поджидаете, пока несчастный Слаг попытается бежать, чтобы поглумиться? А вот хрен вам!»

На четвереньках пробежав к другому и следующему окну, он так и не смог никого углядеть. Казалось, будто за окнами на самом деле никого не было. Замерев у двери, Слаг сделал пару глубоких вдохов и толкнул её. «Заперто! Вот суки!» – испуганно подумал пленник и вмазался плечом в препятствие – не помогло. Впрочем, он и не рассчитывал на успех с первого раза и продолжил с разгона биться в двери. С четвёртого попадания засов вылетел, а следом и чёрт из своей светлицы. Голый, перепуганный и отчаянный герой увидел на бельевой верёвке висящий сарафан хозяйки и, хотя наряд не подходил Слагу ни по размеру, ни по фасону, тот быстро напялил его. Помчавшись прочь с проклятого тюремного двора, чёрт беспрепятственно добрался до калитки и выбежал за неё. Слаг мчался по улице, вздымая копытами грязь и плача от радости.

Промчавшись через деревню словно пуля, беглец увидел на опушке маленькую девочку на столь же небольшом велосипедике. Она некоторое время молча смотрела, щуря глаз на фигуру в жёлтеньком с ромашками сарафане. Слаг стал приближаться к ней, показывая жестом, чтобы та не шумела. Девочка кивнула и, начав крутить педальки, чуть отъехала, закричав во весь голос:

– Ма-ма, мама! Он сбежать хочет! – зло дёргая за курок звоночка на велосипеде, орала мелкая гадина. Слаг перешёл на бег и, настигнув засранку, пнул её по заднему колесу, от чего та свалилась с велика.

Беглец, глядя, как из сада в низине бежит куча голодных разгорячённых баб, вырвал велосипед из рук девчонки и закрутил педали в направлении припаркованной тачки.

– Пошли на хрен, твари! Аха-ха-ха… – крикнул напоследок чёрт, вновь вкушая запах свободы и проклиная мысленно мудил с бывшей работы, хваливших это местечко и здешнее гостеприимство…

Последней каплей удовольствия оказались снятые колёса – и не только с его авто. Выругавшись, Слаг вновь оседлал железного пони и продолжил бегство на транспорте в одну чёртову тягу.

Весь день пролетел под колёсами педального коня, пока беглец наконец не выехал к трассе, ведущей лишь в одну сторону, ибо в Сатантаун ему дорога отныне закрыта. Слагу не оставалось ничего иного, кроме как продолжать крутить педали, чем он и занялся. Обливаясь потом, даже когда село солнце, он продолжал двигаться вперёд, иногда показывая средний палец мчавшимся мимо и сигналившим автомобилям. Его положение явно позабавило сегодня многих чертей:

– Ничего-ничего, это ещё не конец. Слага так просто не взять, я вас всех, суки, запомнил! Я каждому из вас яйца ещё отверчу: и Артуру, и дружкам с работы, и этим мудилам, что сигналят… Все!!! Все, твари, землю жрать будете! – наш герой, конечно же, был чрезвычайно зол, но находился он в таком положении и ранге, что доминировать мог разве что над мусорной кучей.

Слаг ещё совсем недавно был уверен, что вот-вот вырастет до третьего ранга и сможет начать новую жизнь, но утрата даже того немногого, что у него было, вернула его на землю, и теперь он ощущал себя не выше первого. Это унизительное чувство доставляло почти физическую боль, впрочем, такой низкий ранг гарантировал, что Слаг совсем скоро выгребет по хлеборезке.

Ближе к утру, когда у чёрта совсем не осталось сил, он свернул на обочину и при попытке покинуть колёсного ишака упал в траву.

– Всё, по хрен, – глубокомысленно заявил Слаг окружающему пространству, в основном камням и пучкам редкой травы, но его заявление также слышала одна бесхвостая ящерица. Некоторое время она и Слаг смотрели друг на друга, а затем эта беззубая тварь подбежала и цапнула его за бедро. Чёрт взвизгнул и врезал ящерице ладонью по морде. Бесцеремонная ящерица, убедившись, что упавшему таки не всё «по хрен», растворилась в ночи.

Пожалуй, тут нужно сделать некое отступление и пояснить, что же за мир такой мы наблюдаем и как тут всё устроено. Как вы уже успели заметить, Ад почти во всём похож на наш мир, хотя и есть некие различия. Их как раз и стоит обозначить. Во-первых, мир этот населён чертями, во-вторых, все в этом мире владеют магией в той или иной степени. Степень эта имеет некоторое количество рангов с первого по десятый, чем выше ранг, тем сильнее магия чёрта и тем более устрашающе он выглядит. Ах да, ранги чертей отражаются, конечно же, и на внешнем облике индивида. По достижении чёртом одиннадцатого ранга он становится младшим демоном, двадцать первого – демоном, ну и почти недостижимая величина – пятидесятый ранг и статус архидемона. Что касается женщин, всё ровно то же самое. Статус для чертей – это то единственное, что свято. За то, что в нашем мире зовётся добродетелями, в Аду можно угодить за решётку или попросту получить в глаз. Многие сели с приговором: «Не убил, не украл, не соврал, не вредил и так далее…»

Если попытаться уложить мораль этого мира в несколько слов, звучит она так: люби себя, унижай других. За любое инакомыслие, альтруизм или доброту последует неминуемая расплата. Важно добавить, что ранги у демонов и чертей не статичны, рога, крылья, когти и прочие атрибуты как отрастают волшебным образом, так и отваливаются совершенно безо всяких проблем. На самом деле черти редко меняют свой статус. Эта задача только на первый взгляд выглядит просто: избить десяток-другой чертей, купить квартиру, машину получше, костюмчик подороже – и вот ничтожные рожки выросли и вьются, за спиной расправляются ещё слабые рудиментарные крылья, и ты уже можешь сжечь тех, кого ещё вчера боялся. Только вот как это провернуть, когда каждый чёрт держит за пазухой нож, а то и пистолет, когда начальник и все вокруг обдирают тебя до нитки? Шансов чуть выше нуля. Так что, к примеру, Слаг прожил почти сорок лет во втором ранге, только мечтая подняться когда-нибудь выше. С другой стороны, эта система замечательно работает в обратном направлении. Как только ты дашь слабину, тебя тут же изобьют, ограбят и унизят, и твой ранг посыплется вниз как карточный домик. Вчерашние друзья, семья станут первыми, кто воткнёт в спину нож. Так что в Аду не расслабишься, если, конечно, жить хочется, а если хочется жить красиво, обязательно нужно напрягать других.

Провалявшись у обочины до скорого рассвета, Слаг поднялся и повёл своего железного ишака за уши рядом, потому как сил оседлать и придать ему ускорение совершенно не было. Несчастному путешественнику хотелось пить и есть, но ни то, ни другое в ближайшее неизвестное количество времени не предвиделось. Слаг с тоской вспомнил вареники Нины и запеканку той крупной рыжей женщины, что так любила посидеть на лице пленника. Только подумав о еде, он тут же вспомнил, что после её всю выжимали из одного места.

– Суки… – Слаг всплакнул, пуская скупую слезу. – Выжимали как тюбик с пастой, – сквозь боль признался чёрт себе и миру. Мимо продолжали ехать машины, и каждый проезжавший считал своим долгом бросить в Слага чем-нибудь, плюнуть, ну или хотя бы посигналить и показать средний палец. Многие часы спустя это уже не так обижало беглеца, он вообще перестал реагировать на проезжающих, пока вдруг в голову не постучалась тревожная мысль: один из тех чертей, что проезжает мимо, может сболтнуть о нём не там, где надо, или, того хуже, оказаться одним из людей Артура! Пуча от страха глаз и семеня копытами, Слаг двигался прочь от дороги во избежание неприятных последствий.

Герой наш успел отбежать футов на двести, когда один из автомобилей остановился и посигналил. Слаг выругался, одновременно оборачиваясь и седлая велосипед. Он увидел, как из авто вышел пожилой мужчина с бумажным пакетом и пластиковой бутылкой, аккуратно положил их на обочине и, помахав рукой, сел в машину и уехал. Слаг колебался. С одной стороны, жуть как интересно, что этот мужик там оставил, с другой, что хорошего он там оставить мог? Размышлял наш герой недолго и уже через десять минут он, гамбургер и запечатанная бутылка минеральной воды дружной компанией оказались в тени валуна в трех сотнях футов от трассы, где их бы никто не увидел.

Слаг был почти уверен, что нельзя ни пить это, ни тем более есть, подарочки сто процентов отравлены, но поделать с собой ничего не мог. Он настолько проголодался, что был готов умереть за то, чтобы сожрать этот гамбургер и запить его газированным ядом. Так он и поступил, жуя и проклиная такого подлого и бессердечного старика. Закончив трапезу и не дождавшись последствий отравления, Слаг подумал:

– Хренов мудила! Просто взял и накормил незнакомого чёрта на обочине и даже слабительного не подмешал. Нет, ну надо же… И как только земля таких носит… Гондон штопаный небось, налоги все платит, и на работу не опаздывает, ещё и не ворует, наверное… Тюрьма по тебе плачет, мудак! – последнюю фразу Слаг выкрикнул, выплёскивая гнев и негодование. Чёрту претило такое поведение, не так его воспитывали, это неправильно, нельзя помогать другим. Этак поможешь одному, потом другому, и мигом все на удобную шею сядут, ещё потом и виноватым сделают. Такой тропой куда мир скатится?! Сделаешь одно доброе дело и не заметишь, как втянешься, захочется ещё чего-нибудь такое выкинуть. Так вот и превратишься в добряка-мудака, которого даже дети перворанговые пинать будут.