Ученица Змеиного Мага
И это притягивало, манило к себе. И я не сразу поняла, что замерла, вглядываясь в лицо этой девушки. Вытянулась, словно стремясь оказаться рядом с ней. А когда поняла, сердито тряхнула головой и, тихо зашипев, протерла пальцами глаза. Ведь только что явно попала под какое-то воздействие и не могла теперь не злиться на саму себя. На эльфов, черт их дери, которых не должно быть в этих краях!
И стараясь не оглядываться более на эльфийку, я снова зашагала вперед. Чуть ли не рванула, ведь услышала ее голос. Чистый и мелодичный, похожий на ласковый и переливчатый звук дождевой капели. Она спросила с печалью и болью:
– Как много погибло?
И последним, что я еще успела услышать, был голос кого-то из наемников – усталый и хриплый.
– Почти все…
Что они говорили после, я уже не слышала, ведь отошла от них довольно далеко. Да и не до их разговоров мне уже было. Я двинулась по следу лошадиных копыт прочь с дороги, в чащу леса, следовательно – туда, где было опасней. Ведь фейри приходили из леса. Вурдалаки пришли оттуда. И моя глупая животина ускакала туда-же.
Ночь недовольно заворчал. И я понимала недовольство этого необычного коня. Ведь, как и он, тоже устала после сражения, и не хотела сталкиваться с очередной тварью. Но мы должны были найти Смородину, пока она не сгинула в этом лесу. Ведь дело было даже не в том, что лошадь было все-же жаль, погибни она здесь, и даже не в том, что мне придется стать лишним седоком на спине Ноча, если мы не найдем ее. Просто, как и к спине жеребца, к ее спине, к ее упряжи, был прикреплен ценный груз. Свитки-Накопители из кожи фейри, в которых, как в глубоких карманах, лежало очень много ценного. Та же кожа различных фейри, на которых мы с Учителем охотились в течении месяца, и которую можно было бы продать в поселении или в городе – хотя, как знать, я в городах ни разу не была, – за неплохие деньги.
Так что мою лошадь в любом случае надо было найти. И потому я продолжала вести Ноча вперед за собой по ее следам, а потом уже меня вел он, когда я уже не смогла разглядеть ее следов. Он уверенно вел меня по ее следу – точнее, по ее запаху, – пока мы не вышли к особенно густо растущим кустам. Там он наконец остановился, задрал морду к, почти не видному за кронами деревьев, небу, и громко, призывно заржал. И почти сразу ему ответил откуда-то спереди ее жалкий, испуганный ответ.
Но к нам она не вышла. И это означало, что мне придется лезть сквозь кусты за ней.
Ноча я оставила у кустов. Ему нечего было понапрасну драть бока о колючие ветки. Сама же я, перехватив меч поудобней, двинулась дальше, полагаясь теперь лишь на свои слух и зрение. И мне повезло быстро найти пролом в этой живой стене, который явно сделала моя шальная животина, а дальше найти ее уже не составляло труда. Она стояла недалеко от начала этих зарослей, но лишь потому что не могла двинуться дальше. Ее уздечка намоталась на особо растопырившуюся и прочную ветку, и та не пустила ее дальше.
Что ж, спасибо ей за это. Ведь мне не хотелось бы дальше плутать по этому лесу, в поисках своей непутевой Смородины. Мы с Ночем и так прилично пошумели, разыскивая ее, так что вскоре сюда могли нагрянуть либо любопытные хищники, либо особо голодные фейри, что охоту вели при лучах дневного света. И броди мы здесь дольше – вполне бы могли столкнуться с ними по пути обратно. И сейчас можем. Но у нас пока что больше шансов, что этого не случиться.
И потому я торопливо отвязала лошадь, осмотрела ее на наличие травм, и повела назад. Смородина сперва шла неохотно, но увидев вороного жеребца Учителя, что уже не скалился и не щетинил загривок, она радостно бросилась к нему и уже шустрее зашагала вперед, когда и он двинулся с нами прочь из леса.
И – слава Богам! – мы выбрались обратно на дорогу без приключений.
Карету, что была там, уже поставили обратно на колеса, что чудом остались целы. А еще кто-то уже отцепил от нее мертвую лошадь, успокоил живую. Мой Учитель ловко снимал шкуру с одного из вурдалаков чуть в стороне. Ведь у мертвого вурдалака она становилась менее прочной и зная, как, любой мог снять ее с мертвого чудовища. Только если встретил эту тварь и вышел из схватки живым.
Мы выжили. И тварей перебили тоже мы. Так что шкуры этих фейри, которые можно было неплохо продать, полностью принадлежали нам. И наемники, и эльфы это явно понимали, и потому не мешали моему наставнику разделываться с добычей. Правда, люди все-же бросали на немолодого мага и дохлую тварь жадные и завистливые взгляды. Эльфы же говорили о чем-то между собой, стоя у кареты, и почти совсем не обращали на Учителя и его занятие внимания.
Я же, привязав лошадей к дереву, тоже достала из ножен на поясе нож, и принялась помогать наставнику. Ведь пусть я уже и вернулась, и пусть нам нужно было двигаться дальше, мы не могли так просто бросить такую добычу, и просто обязаны были забрать хоть пару шкур с собой. Из уважения к лесу, что породил этих тварей. Просто из уважения к самой жизни, Богине Жизни Акасии. Да и…
Пусть мы даже спасли этих ребят от смерти, и Учитель явно поговорил с ними о том, что за такое неплохо бы и заплатить, они, как и многие, из нелюбви к Змеиным Магам вряд ли дадут нам много. А деньги нам всегда были ой как нужны. И даже одна проданная шкура вурдалака будет не лишней.
Но я и успела снять только одну, как почувствовала, что Учитель вновь касается моего разума. И я услышала у себя в голове его шуршащий голос.
«Прицепи Смородину к их карете. Здесь я и сам закончу».
«Зачем?» – не смогла не поинтересоваться я по связи, что создал между нами мой наставник.
«Мы будем сопровождать их до Хорлела. Они наняли нас, как охрану. Пообещали, что заплатят неплохо».
«А зачем эльфам в Хорлел?» – насторожилась я. Ведь, как уже говорила, неподалеку было еще одно поселение, в котором теперь жила моя сестра, и мне совсем не хотелось, чтобы из-за этих ребят у нее могли возникнуть хоть какие-то проблемы.
«Наймут там других людей, с которыми отправятся дальше, – не прекращая работать ножом и даже не смотря на меня, ответил мне Учитель. – Они, если ты заметила и хорошо помнишь мои уроки, из Хома. Едут в Набр по важному делу. Но эльфов было больше – наткнулись на монстров покрупнее, – и их стало меньше. Потому теперь и нуждаются в человеческом эскорте. Который тоже, как видишь, не очень надежен».
«Но заменим» – невесело мысленно улыбнулась я. Ведь даже не смотря на опасность и то, сколько погибнет их в пути – эльфам стоит только поманить наемников деньгами, и они с радостью пустятся с ними в путь. И их не мало в каждом поселении. Ведь многие зарабатывают этим ремеслом на жизнь.
Жизнь, которую нелюди ценят меньше, чем свою. Ведь люди пусть и живут меньше, чем они, зато плодятся быстрее. И сколько бы их не погибнет, да еще и ради их цели, – этим двоим эльфам, как и всем остальным, вряд ли будет до этого, хоть какое-то дело.
«Не думай так, – одернул меня наставник, который сейчас еще мог читать мои мысли. – Пусть эльфы и смотрят на людей свысока, они как никто иной ценят чужую жизнь. Просто путь, по которому идут эти двое, опасен, как никакой другой. Но даже людям будет неплохо, если они доберутся до своей цели».
«Почему?».
«Потому что тогда два народа эльфов обновят свой союз за счет брака детей правителей и вряд ли начнут грызню между собой. Они делают так каждые триста лет – отправляют в чужой город своих детей, чтобы обновить кровь и укрепить дружеские отношения. И даже с людьми оттого сейчас конфликтуют меньше. А когда они воевали – сильно доставалось и нам, тем кто был на их пути к друг-другу. И мне бы не хотелось, чтобы это повторилось вновь».
Вот как. Так вот почему Учитель согласился их сопроводить до Хорлела! Не только из-за денег, но, и чтобы помочь добраться королевскому наследнику эльфов из одного города в другой!
«А кто из них наследник?» – оторвалась от своего занятия – а я уже вовсю привязывала свою лошадь к карете, – и бросила кроткий взгляд на эльфов, что по-прежнему тихо беседовали меж собой. И пусть спросила это, но мне уже казалось, что я знаю ответ на свой вопрос.
«Верно, знаешь, – мысленно и ехидно улыбнулся мне маг, опять прочтя мои мысли, и узрев в них мои воспоминания о чувствах, что я испытала, лишь взглянув на юную эльфийку. – Это действительно она. Так что прекрати уже на нее заглядываться».
Я вспыхнула, чуть ли не уткнувшись носом в бок своей лошади, чтобы скрыть это от посторонних глаз. Я ведь ничего на нее не заглядывалась! Просто она показалась мне милой, теплой – только и всего!
«И в парня этого остроухого не вздумай влюбиться! – продолжил меж тем ехидно ворчать в моей голове наставник. – А то знаю я вас, юных девиц! Увидите красавчика и сразу голову теряете! Ты мне это не смей!».
Тут я снова стала предельно серьезной.
«Вот насчет этого можешь не переживать, Учитель. Что-то подсказывает мне, что в такого, как он, я точно не влюблюсь».
«Ну-ну».
3 глава
До Хорлела мы добрались уже когда стемнело. Учитель ехал на своем коне чуть впереди кареты, я правила лошадьми, что тянули ее. Рядом со мной сидел старший из наемников, младший сидел на деревянной подножке позади кареты, а эльфы – которым, перед тем, как мы отправились в путь, я дала пушистый плед, чтобы дева не мерзла, – весь путь просидели внутри. Но как бы там ни было – думаю, мы все очень устали за этот день и каждый обрадовался свету огней, что горели на факелах у домов.
Поселение Хорлел было небольшим и словно бы разбитым на две части главной дорогой, что пролегала меж двух рядов домов. Лишь в центре дорога тоже раздваивалась, огибая большой колодец, но дальше вновь становилась одним целым, а вскоре чуть изгибалась, теряясь у очередной кромки леса.
И с обеих сторон дороги, что вела в поселение – и с той стороны, откуда мы прибыли, и с другой, второй, – всегда стояло по два Стража с мечами. Они охраняли ворота, что вели внутрь поселения, встречали прибывающих, всячески старались стеречь покой жителей этого места. Обходили дозором пространство за пределами забора, что окружал, стеной защищал дома от незваных гостей, даже с фейри сражались, если те пытались напасть на местных. Но это случалось не часто, а если и случалось – твари совались в людные места мелкие, не шибко опасные, так что Стражи и простые жители гибли от их когтей и клыков редко, умели отбиться от них и спастись.
Большую проблему мелким поселениям вроде этого доставляли как-раз приезжающие. Ведь тут все буквально знали друг друга в лицо, редко устраивали конфликты меж собой, а вот частенько заглядывающие сюда торговцы, наемники, да еще черти знает кто, могли и победокурить. И потому стражи четко и ясно объясняли каждым приезжим, что за подобное их ждет штраф, а если услышавшие это не внимали их словам – могли и вовсе выбросить мерзавцев за пределы поселения, без возможности снова посетить это место. А так как Хорлел был чуть ли не единственным спокойным местом вокруг – это могло стать большой неприятностью для усталого путника. Но даже так – многие чужаки нет-нет, да устраивали беспредел.
В общем, оттого не местных здесь не особо жаловали. И Стражи тщательно проверяли, кто и что привозит с собой. И настоятельно рекомендовали не доставать оружие из ножен, колчанов, если на то не будет большой необходимости.
Но меня и Учителя здесь знали. И пусть и не любили даже больше, чем прочих приезжих – досматривать тщательно не стали. Ведь знали, что всякой дряни мы с собой не возим, сами на конфликт нарываться не станем, с непотребствами вряд ли к кому-то полезем, а оружие в мирном месте не достанем даже в жесткой драке. Ведь и без того были опаснее других. А еще мы были необходимым злом, что могло и фейри шугануть от поселения, если этих тварей становилось поблизости уж слишком много. Так что в Хорлел нас часто пропускали без особого докапывания и проверок.
А вот эльфов и их свиту, с которыми мы поспешили распрощаться на въезде в поселение, они взяли в настоящий оборот. Но мы не стали торчать у въезда в поселение, чтобы посмотреть на то, как местные принимают «дорогих гостей», а сразу отправились искать место, где могли бы отдохнуть и переночевать. Желательно с конюшней рядом.
В Хорлеле было три постоялых двора, в которых можно было и переночевать и вкусно поесть. Но лишь два из них имели конюшни поблизости. И пусть даже они оба были похожи – тот, в котором мы останавливались чаще всего, был значительно меньше, сдавал комнаты дешевле, но обслуживание там было лучше. Правда, и места там часто были заняты приезжими, и порой нам приходилось обходиться ночевкой не в нем, а в его соседе – «Синей бороде».
Но на нашу удачу и легкое удивление сегодня наш любимый «Грохот» был практически пуст, и старый, усатый, полный и довольно добродушный владелец этого заведения мистер Бин быстро подобрал нам две комнаты и распорядился, чтобы конюхи позаботились о наших лошадях. Он был неплохим человеком, спокойно относился к моему наставнику и даже любил поговорить с ним, пока Учитель ел. И сегодня встретил он нас очень радушно, но…
Даже я заметила, что он был каким-то растерянным и даже печальным, что уж говорить про моего Учителя, что сам предложил Бину поговорить. Я же, не став им мешать, быстро заглянула в комнату, что на эти сутки принадлежала мне, оставила в ней свой мешок с вещами – из которого правда прихватила парочку чистых, – свои мечи – оставив при себе лишь нож, – и отправилась в местную купальню. Ведь давно не мылась в горячей воде, и мне дико хотелось расслабиться, вновь почувствовать, каково это. Благо работала купальня Хорлела круглые сутки и была от постоялого двора совсем недалеко.
Нужно было лишь пройти через площадь с колодцем, где располагался еще и местный рынок, и повернуть за угол одного из домов. Около него не было аккуратно вспаханной земли, как позади других. За ним скрывалось невысокое, аккуратное здание, сразу после входа в которое любой видел лестницу, что круто вела вниз. Но внизу было не темно – там, в большом просторном помещении всегда горел свет. И были построены просторные купальни.
Но мне не судьба сегодня было окунуться в них. Ведь стоило мне выйти на площадь, как я увидела его.
Гнолла. Гнолла закованного в деревянные колодки. Он стоял на коленях, спиной к колодцу – крупный, поджарый, мохнатый нелюдь. В свете факелов, что держали два Стража, что стояли по бокам от него, я не смогла точно понять, какого цвета была его шерсть, но сразу же четко увидела, что она почти вся была покрыта более темными маленькими пятнами. Но очень даже четко я сразу-же разобрала цвет его глаз. Они были словно из золота – такие-же желтые и яркие.
Как и эльфов – гноллов прежде я не видела. И если с теми остроухими еще и думала, что столкнусь однажды, то вот выходца из чужого королевства встретить вот так – совсем не ожидала.
Что он забыл в нашем Ларчшаде? Почему закован в кандалы и взят под стражу? Я просто обязана была это узнать и потому уверенно двинулась к одному из мужчин, что стерегли его. Тот, увидев, что я приближаюсь, мгновенно напрягся и положил руку на эфес меча, что торчал из ножен у него на поясе. А так как он узнал меня, то еще и сморщился, словно я была омерзительней для него, даже чем нелюдь, которого он стерег.
Но я уже давно привыкла к подобным гримасам. Еще бы не привыкнуть – за те года, которые пропутешествовала с Учителем. И потому, осталась к ней безразлична. И все также спокойно продолжила подходить к Стражу. И остановилась лишь когда до него осталось шагов пять – как раз перед тем, как он рявкнул:
– Стоять! Не подходи ближе, Змея!
– Больно то и хотелось подходить к тебе ближе, – не смогла не съязвить на его грубость я. – Я и отсюда чую, как от вас двоих – тебя и твоего Стража-приятеля, – воняет потом. Ребята, вы вообще моетесь?
– Да уж почаще тебя, шавка проклятого! – оскалился он мне в ответ, и черт знает, что еще бы выкрикнул, но тут рука его товарища тяжело опустилась ему на плечо.
– Успокойся, – мрачно произнес он ему. – Не чего связываться с ней, а то еще Змей проклянет – в жабу превратишься, – и когда его побледневший грубый приятель сделал шаг назад, хмуро посмотрел на меня. – Но ты подошла к нам сама, зная, как люди вас не любят. Так что нарочно нарывалась на грубость. Что-то хотела еще?
Я пожала плечами.
– Всего лишь хотела узнать, чего это вы гнолла схватили, да и где вообще поймали этого нелюдя.
Мужчина покосился на пленного и хмыкнул.
– Здесь, недалеко. Он подпалил соседнее с нами поселение два месяца назад…
– Ага, а эти олухи решили, что на них напал дракон! – вдруг развеселился тот, что нагрубил мне. И, пнув гнолла, что в ответ на это лишь рыкнул, добавил. – А когда мы им не поверили – обиделись, и на предложение наших людей перебраться к нам в поселение, ведь их дотла сгорело, отказали. Решили лишь перебраться севернее того места, где был их дом и там теперь отстраивают новые дома. А когда мы этого позавчера поймали неподалеку от сгоревшего Флайгора – погорельцы, узнав об этом, и о том, что мы обвинили в поджоге его, – так вообще перестали с нами общаться, и на письма более не отвечают.
Когда я услышала их слова – внутри меня словно что-то оборвалось.
– А… Он поджег часом не Флайгор?
Взгляд того Стража, что говорил со мной спокойней, стал даже немного сочувственней.
– Да. Что? Родные жили там?
Я не ответила. Но ответ видимо был написан у меня на лица, ведь он добавил, спокойней:
– Не бойся. Там мало кто погиб, поди и твои остались живы.
Мало кто погиб… Снова поселение в котором жила моя сестра сгинуло в огне… Мало кто погиб… Сестра…
Меня начала захлестывать паника. Я должна была узнать, узнать как можно скорей, что с Элио!
Но, как это уже бывало не раз, когда я чуть ли не теряла от эмоций над собой контроль, в моей голове раздался голос. Учитель знал об этом, отмахивался хмуро, говорил, что это моя интуиция или мой рассудок так пытаются достучаться до меня, заставить взять себя в руки. Но так и не смог мне объяснить, отчего-же голос этот был похож на мужской и почему, стоило лишь ему раздаться, как у меня начинала болеть голова. Как и теперь, когда в ней – в моей голове, – раздался чужой голос.
«Успокойся, – велел мне он, как-то устало и хрипловато. – Твоя сестра точно жива, ты чувствуешь это. И ты успеешь еще найти ее. А вот этому гноллу возможно не видать следующего вечера, если ты сейчас не поможешь ему».
«Зачем мне ему помогать! – впервые в жизни и непонятно отчего решилась я ответить этому голосу. – Он сжег место, где жила моя сестра!».
«Потому, что он не виновен. И ты знаешь это».
«Я знаю?».
Я…
А ведь действительно. Гноллы – что там о них рассказывал мне Учитель? Самый дикий из народов нелюдей, живут на болотах, охотятся и сражаются с помощью копий, луков, самодельных ножей и своих клыков, когтей. Питаются сырой пищей, прекрасно видят в темноте и имеют плотный мех, что и в лютые морозы чудесно защищает их от холода. И потому гноллы почти не носят одежды. Не любят, отчасти даже бояться…
Огня.
Это не он. Не он поджег Флайгор. Но его посчитали виноватым. И могут казнить…
Казнят, если я не спасу его. А оно мне надо?
Я неуверенно посмотрела на закованного нелюдя. И лишь встретившись взглядом с его золотыми глазами, поняла – да, оно мне надо. И потому снова взглянула на Стражей, что молча и внимательно наблюдали за мной. Снова хмуро и недружелюбно, словно бы вспомнили наконец, кто перед ними и перестали жалеть меня даже немного.
– Вы уверенны, что Флайгор сжег не дракон?
Во взгляде более дружелюбного ко мне мужчины блеснула холодная сталь, а губы тронула колкая усмешка.
– Дракон? Да кто в здравом уме поверит в это? Они не летают в небесах уже почти сто лет!
– А гноллы боятся огня, – парировала его слова я. – Так что лично мне трудно поверить в то, что поселение поджег он. Ведь даже ваши факелы вызывают у него дрожь. Лишь присмотритесь к нему – сами увидите это.
Стражы оба неуверенно посмотрели на пленного гнолла. Один из них поднес к нему факел, от которого пятнистый нелюдь дернулся в сторону, тихо заскулив.
Мужчины переглянулись. И тот, что был погрубее, снова неприязненно поморщившись, сплюнул себе под ноги и громко и уверенно заявил:
– Нет! Это была эта тварь! И сейчас он просто играет, давит на жалость! Жить хочет!
– Ну да… – не очень уверенно, но произнес более спокойный Страж, снова повернувшись ко мне. – Ему ведь завтра отрубят голову за содеянное, вот он и дергается теперь от всего.
– Но это не он сделал, как вы не поймете! – теперь окончательно поверив в свою правоту, «уперлась рогом» я. – И я…
– Ты мешаешь сторожить преступника, девчонка, – снова блеснул гневом из глаз более-менее адекватный из мужчин. – Ступай уже куда шла, пока мы не заковали тебя рядом с ним.
Пока не заковали… Закуют – и за нарушение порядка Учителю придется платить за меня штраф.
Штраф…
Вот оно!
Меня буквально осенило. И, одним движением сорвав мешочек с деньгами, что висел у меня на поясе, я протянула его одному из Стражей.
– А если так? Вы отпустите его, если я заплачу за его жизнь?
– Чтооо??? – негодующе воскликнул вспыльчивый Страж, но его более спокойный приятель уже с интересом посмотрел на мой кошель, и потому я продолжила свой напор. Повторила.
– Я хочу выкупить у вас этого пленного гнолла. Могу правда дать не так уж и много – всего десять золотых, три серебряных и два медяка. Но это ведь и не мало, да?
Да, это было отнюдь не мало. За одну нормальную шкуру фейри или горстку их клыков, когтей нам с Учителем давали один или максимум пять золотых. Стражи тоже в месяц получали где-то столько же от главы поселения. И потому я не удивилась тому, как жадно вспыхнули глаза и у ворчуна после моих слов. И снова переглянувшись с ним, мой более спокойный собеседник хмыкнул:
– А, пожалуй, ты, девчонка, права. Ведь все знают, что гноллы боятся огня – не мог и этот устроить поджег. Потому – забирай его, – и пока ворчун торопливо вскрывал замки колодок, протянул мне руку. – Но деньги за него мы все-же возьмем. Ведь он все-же нелюдь и черт знает, что забыл в наших краях. А может убил кого? Так узнаем, хоть похороны будет на что провести.
«Ага-ага. В ближайшей таверне или на том-же постоялом дворе останутся эти денежки».
Так я подумала, бросив ему в руку мешочек. Но не сказала. Ну их к черту, еще передумают ведь. А драться за уже свою свободу с этими точно оскорбившимися бы тогда уродами мне как-то не очень-то и хотелось.
А деньги… Деньги – это наживное, как всегда говорит мой наставник. А вот чужая жизнь – дороже. И я смогла спасти эту жизнь. Точно смогла. Ведь не ушла от колодца, пока гнолла не освободили, и лишь тогда, чуть ли не бок о бок с ним, пошла прочь. От людей, один из которых кинул мне в спину:
– Вот ведь Змеиный выкормишь! Нет бы людям помогать – за таких тварей заступается, денег ради них не жалеет. Одним словом – мразь.
Что ж, этот человек мог быть прав. Прав, в своей ненависти ко мне. Прав, когда сказал так. Ведь я давно перестала чувствовать себя спокойно рядом с людьми. Они теперь вызывали во мне стойкое легкое чувство раздражения. А вот шагать рядом с двухметровым нелюдем – мне было легко. И меня даже не напугал его рычащий голос, когда он заговорил со мной, лишь только отошли мы от колодца на расстояние в три дома.
– Спрррасибо.
– Не за что, – лишь пожала я ему плечами в ответ, продолжая шагать вперед.
– Моя – Крррон.
– Я – Лорни.
– Моя пррравда не жечь дома.
– Я это поняла, иначе не помогла бы.
– Ты помогла Кррону.
– Ну так не могла иначе – ты же не виноват, не жег дома.
– Ты помогла, – вдруг обогнав меня, остановился он предо мной. – Спасла жизнь. Кррон должен отплатить.
– Нет, не должен, – качнула головой я, и делая шаг, чтобы обойти его, отчего-то не смогла ему не улыбнуться. – Но я буду рада, если ты покинешь эти земли. Так будет лучше.
И более не оглядываясь на этого нелюдя, еще быстрее припустила, буквально побежала вперед. Ведь я спешила. Спешила в «Грохот», спешила к Учителю. Я должна была рассказать ему о том, что узнала, и как можно скорее отправиться на поиски сестры. И чем скорее, тем лучше.
Когда же я наконец буквально ворвалась в здание постоялого двора, своего наставника я нашла очень быстро. Он был на первом этаже, в кафе этого заведения, откуда, похоже, еще даже и не уходил. Сидел у барной стойки и крутил в руках деревянную массивную кружку со своим любимым янтарным пивом. Но не был расслаблен. Уже точно знал, что случилось с Флайгором, и сразу же понял, что это знаю и я. Ведь лишь взглянув на меня, коротко, хмуро бросил:
– Отправимся туда на рассвете.
И сделал глоток.
4 глава
И на следующее утро, стоило лишь солнцу показаться на горизонте, мы оседлали лошадей и выдвинулись в путь. Нам подсказали, куда перебрались выжившие из Флайгора, и мы сразу-же направились в том направлении. Но как бы мы не спешили, от тревоги за сестру, мне казалось, что даже лошади, летящие галопом, движутся слишком медленно. А когда же из-за того, что в дороге нас застиг дождь, и их пришлось притормозить, я вообще чуть ли не взвыла.