Ворон ворону глаз не выклюет. Том III

Глава № 4. Тень всегда идёт по твоим следам

В тюрьме что-то происходило. Что-то, что не вписывалось в цикл.

Стоило утихнуть визгу певички Элли Белл, как начали кричать на улице – но коротко, вскоре всё стихло. Чья-то грузная поступь эхом разносилась по зоне содержания, когда затихали шаги, их сменяло лязганье. Шаги-лязг-шаги-лязг, и с каждой минутой шагов становилось всё больше. Вскоре лязганье добралось до камеры номер четырнадцать. Заскрежетали ключи в замках. Двое тюремных работников с интересом присмотрелись к Хейду, переглянулись между собой и кивнули, не проронив ни слова. Пока один охранник, позвякивая связкой ключей, ушёл открывать соседнюю камеру, его напарник приблизился к койке. За любопытство здесь карали дубинкой – Хейд понятливый, одного раза хватило, потому он молча сел и протянул руки. К наручникам прицепили цепь.

Как оказалось, из всех заключённых один Хейд остался невольником. Беззаконники выходили из открытых камер со счастливыми улыбками, жали друг другу руки, как старым знакомым, помогали избавиться от стальных браслетов. У каждого остались следы после общения с адептами Пламенного судии: вырванные ногти и ожоги – стандартный набор, у одной женщины выжгло полголовы, а вместо глаза была глубокая впадина.

«Очищающее пламя, мать его», – Хейда пробила дрожь. Его ждала подобная участь, если Артур исполнит свои угрозы. Но плевать на квадрианцев – чёртовы мозгоеды на свободе, вот от чего волосы вставали дыбом! Они захватили тюрьму поразительно быстро, без взрывов и резни. Натренировались в крепости Хранителей? Или успели сманить на свою сторону весь персонал? Порой казалось, что Хейд – последний человек в Дарнелле, кто ещё в своём уме.

Над головой зазвенел громкоговоритель: «Тук-тук, как слышно? Сим сообщением я официально объявляю себя новым хозяином вашего дома покаяния. Любите меня и жалуйте!» По зоне содержания прокатились улюлюканье и свист, сегодня у Левиафанов появился свой повод праздновать. В голове Хейда роились навязчивые мысли: а что если насадиться глазом на торчащий штырь? Или обернуть цепь вокруг шеи и сигануть через перила? Лучше уйти на своих условиях, раз он по-любому нежилец. Решимость крепла с каждым шагом, вот-вот, сейчас, ещё шаг и он точно это сделает, или нет, нельзя торопиться, в запасе всего одна попытка!.. Хейд не мог. Тело отказывалось слушаться, противоречия опутали по рукам и ногам. Самоубийство – не такая уж простая штука, как оказалось.

Громкоговоритель вскоре опять ожил: «Уважаемые мийстеры, ваше сопротивление бессмысленно. Как глава тюрьмы, я заверяю, что не трону того, кто сложит оружие добровольно. Спешите, торопитесь! Предложение действует ровно до тех пор, пока мои люди не выломают двери сами». «Мийстеры». А казалось, что хуже быть не может. Хейд почти решился сотворить задуманное, на этот раз – железно, как поводырь схватил его за плечо и втолкнул в незнакомый кабинет. Холодный свет коридоров сменил приятный полумрак. Комната была обставлена не слишком вычурно, но и без скромности: дубовые панели на стенах, большое кресло у стола, слегка вызывающие абстрактные картины, кованые шкафы – строго и немного громоздко. Ищейка, этот обтянутый кожей скелет в нищенских обносках, казался здесь лишней деталью. Рассевшись в кресле и закинув ноги на стол, он водил пальцем по рычажку переговорного устройства.

– Вот мы и встретились, мийстер Морт. Как и обещалось, – Хейда передёрнуло от тягучего «ми-и-йстер». Охранник провёл его мимо парочки Левиафанов, которые рылись в шкафах с документами, и усадил на стул напротив Ищейки. – Ну что, дружок, на третий раз тебе не сбежать от нашей задушевной беседы. Рассказывай, как прошло знакомство с «птичьим другом». Айра успел задурить тебе голову? Надеюсь, что нет, иначе я расстроюсь.

Вместо ответа Хейд разглядывал мраморные часы, пепельницу, ручку с золотым пером, чернильницу в виде бюста Арчибальда IV. Столько инструментов для убийства себя или Ищейки, вот они, лежат прямо перед носом и одновременно в полной недосягаемости. Стоило насадиться глазом на штырь.

– Запудрил-таки, – вздохнул Ищейка и накрутил на палец козлиную бородку. – Он хоть признался тебе, что был одним из нас? Маленький свирепый зверёныш! Но с такими жалостливыми глазами, они могли растопить заледеневшие сердца шаманов. А потом Айра наносил удар, и горцы оставались без защиты. Лёгкая добыча, – Ищейка склонился над столом, поближе к пленнику. Взгляд его был дурной, болезненно-безумный. – Смекаешь, к чему я веду? Айра всю жизнь промышлял тем, что забирался людям под кожу и кусал в самое уязвимое место. А ты, мийстер Морт? Тоже повёлся на его печальные глаза? Думаешь, что с тобой он обойдётся иначе? Да кто ты такой, чтобы заслужить подобную милость. «Брат»? – последнее слово прозвучало как плевок. – Ох, мийстер Морт, эта роль куда больше подходит мне. Мы росли и охотились вместе, разделяли между собой мысли, сны и желания. А чем можешь похвастаться ты?

Молчание давалось всё тяжелее. Беспокойные пальцы Ищейки перебирали вещи на столе, пока не наткнулись на портсигар, в котором нашлась пара сигарет, явно не из дешёвых. На его лице засияла улыбка, а рука уже шарила в нагрудном кармане жилетки.

– Какой же скучный, а! – так и не дождавшись ответа, Ищейка засунул в уголок рта сигарету. Завоняло серой, пока он чиркал спичкой о бок мятого коробка. Рядом лежала зажигалка, но она осталась без внимания. – Я не собираюсь кусаться, наоборот, всячески заинтересован в том, чтобы с тобой подружиться. Со мной многие мечтают дружить.

– Вы всегда начинаете дружбу с пули? – процедил Хейд сквозь зубы. Жутко бесила эта самодовольная рожа, особенно когда Ищейка затянулся, с наслаждением наполнив лёгкие дымом. Хейд мог только мечтать о таких глубоких вдохах, с его-то рёбрами.

– А, хранительское логово. Далеко тебя занесло, мийстер Морт. Дай угадаю: Айра тоскливо повздыхал о своей судьбе, и ты поскакал выполнять его прихоти? Наверняка так было и с театром – Айра проверял, насколько легко вить из тебя верёвки. Видишь, я всё-всё знаю, – Ищейка улыбнулся, обнажив ряд удивительно чистых для курильщика зубов. Выпирающие клыки придавали ему хищный вид. – Насчёт пули – уж извини, накладочка вышла. Такую мелочь, как ты, трудно было опознать во время беспорядков. Чем больше свора, тем сложнее за ней следить. Очень не хватает толковых рук. Вот как у тебя, к примеру.

Если бы не наручники, то Хейд заткнул бы себе уши. Хоть и знал, что за человек сидит перед ним, знал, что нельзя ему верить, но всё равно вслушивался в каждое слово. А вдруг правда? Пусть не всё, но часть? Сам ведь иногда дивился, что так покладисто выполняет любые просьбы брата. Может, дело было вовсе не в желании исправить ошибки прошлого. Может, и не надо было Айру ни от кого спасать, а наоборот – спасать людей от него. Может, может, может…

– Уверен, что Айра всеми силами очернял нас, особенно меня. Но умный человек, прежде чем сделать выводы, для начала выслушает обе стороны, верно? – Ищейка прервался на пару неспешных затяжек. – Думаешь, небось, что мы, как рой саранчи, бездумно сжираем всё, что на глаза попадётся. А вот и нет! Какой смысл оставлять после себя мёртвую пустошь? Я вот, к примеру, хочу в старости кряхтеть на скамейке, покуривать хороший табак и пугать молодёжь байками о сегодняшних временах. Одна беда – мне и до ста лет не дотянуть, пока Тормандалл заляпан ромбами. Как и тебе не дожить до своих пятидесяти – по той же причине. Пока люди жмутся к безликим статуям в страхе перед «беззаконниками», каждый из которых – вероятная Дикая Кэйшес, приближённым всегда будет, чем побаловать себя на завтрак. Удобная сказочка-пугалочка вышла, согласись?

– Да я только порадуюсь, если квадрианцы окунут вас с головой в раскалённые угли. И плевать мне, какие сказки при этом они рассказывают.

– Ну-ну, а ты не задумывался, откуда растёт ненависть местных к твоему народу? «Помойная крыса», «паразит», мне даже в голову лезть не надо, чтобы знать, как тебе жилось среди больших людей. Все эти истории одинаковые. Айрхе так и останутся кривым отражением дейхе, а дейхе положено бояться и ненавидеть, они же Белые вороны, которые творят бесчеловечные ритуалы и насылают мор на добрых людей, – Ищейка выбрался из кресла. Движения у него были странные, неестественно дёрганые, как у марионетки в неумелых руках. Усевшись на край стола, он бросил на Хейда длинную тень. – Очередная пугалка. Квадранта паразитирует на тебе и на всём твоём народе, мийстер Морт. В том числе и на беззаконниках, размахивая ими, как горящей веткой перед животными.

– Это говорите вы или древний мёртвый ублюдок в вашей голове?

Ищейка лающе рассмеялся, едва успев вынуть изо рта сигарету, но вдруг распахнул остекленевшие глаза и замер – марионетке перерезали нити. Придя в себя, он сразу потянулся к кнопке переговорного устройства: «Ваше упорство заслуживает похвалы, но, чтобы спихнуть меня с кресла, придётся постараться куда сильнее!» Неужели кто-то рискнул дать отпор Левиафанам?

– Неплохо вы по моим ушам проехались, – Хейд упрямо вскинул голову: он не показывал своего страха перед Стахом, а перед этим ощипанным петухом – тем более. – Интересно, что ваша свора наплела в своё время Леону Эливайнну?

– Кто?.. – Ищейка вновь застыл на мгновение. – А, помню-помню. Обаятельный мерзавец. Он надеялся чужими руками сбить с головы Аргеллов корону, а когда не вышло – улизнул и прихватил с собой кое-какое наше добро. От этих индивидуалистов одни беды. Интересно, откуда ты его знаешь? Не хочешь говорить? – Ищейка выдул дымное кольцо в лицо пленника, заставив того сипло закашлять. – Благо скоро нам не понадобятся слова. Эливайнн нам многое задолжал. Не будь как Эливайнн. Не будешь ведь, дружок? Протяни руки. Нам очень не хочется принуждать тебя, а уж мне – так особенно. Может плохо сказаться на мозгах.

– Засунь сигарету себе в задницу и затянись, – Хейд оскалился изуродованным ртом. – Плевать тебе и на меня, и на айрхе. Ты хочешь, чтобы свинья сама себя выпотрошила и сервировала. Да пошёл ты.

– Ай, как грубо, – Ищейка прикрыл ладонью лицо, словно леди, наступившая в собачью кучу. – Кажется, я догадался, в чём наш камень преткновения. Айра уверил тебя, что я убью его, если найду, не так ли? Глупость! Твой милый братец, пока травил про меня истории, случаем не рассказал, как я спас ему жизнь? То было годков эдак девять назад, когда Айра уже предал нашу семью и колобродил где-то в западных степях. Я искал его, и – о чудо! – однажды он сам призвал меня. Айра умирал, проиграл какому-то мертвецу. Я, сердобольная душа, хлопотал над бедолагой днями и ночами, слушая сказочки о том, как он сполна хлебнул свободной жизни, всё переосмыслил и желает вернуться. Но едва Айра встал на крыло – прирезал ночью наших собратьев и прихватил с собой дейхе, на которого у нас были свои планы. Ох уж эта его благодарность.

– Не так хорошо ты знаешь Айру, как говоришь, раз позволил себя обдурить.

– Скорее я хотел обмануться и поверить, что он одумался, – вздохнул Ищейка с нескрываемой тоской. – Я всё ещё люблю этого засранца, знаешь ли. Сердце-то у меня куда мягче, чем у горских шаманов. Айра – заблудшая овечка, которую увела из стада брехливая ворона. Если ты правда беспокоишься о его судьбе, то необходимо обрезать те нити, что их связывают, а треклятую ворону – сжечь. Айру втянули в опасную авантюру, а он втянул тебя, и вы оба помрёте, а ворона тут же найдёт себе нового кукушонка. Даже интересно, какие сказки рассказал тебе Айра, что ты в них так вцепился. Поделишься?

Хейд молча сверлил степняка взглядом. Тот оскалился, блеснув кривым клыком, открыл рот для очередной лживой речи, но вдруг перегнулся через стол к микрофону. Звон оповестил о новом крайне важном сообщении: «О, у нас завелась разящая тень! Ни к чему эти прятки, поднимайтесь в мой кабинет».

– Жаль, очень жаль, – продолжил Ищейка уже совсем другим тоном, когда снова обратил на Хейда стеклянный взгляд. – Глаза-то у меня не такие жалостливые, как у Айры, да? Раз время разговоров вышло, значит, пришло время фокусов, – он хлопнул в ладони и нетерпеливо потёр их друг об друга. – Следи за руками, да повнимательнее. Что у воров, что у фокусников руки – главный инструмент.

Перед глазами мелькнули бледные ногти, а в ухо заполз шёпот: «Услышь его голос», он крюками впился прямо в мозг. Хейд отвернулся и вжался в спинку стула, но ледяные руки уже вцепились в его лицо, едва не вдавив глаза в череп запястной костью. Пальцы зарылись в волосы, крепко-накрепко обхватили голову – не шевельнуться. Мерзко. Хейд рычал, дёргался, шла секунда, другая… Его мысли уже читают? На всякий случай он послал ублюдка в задницу. Ищейка отдёрнул ладони и тряхнул ими, словно обжёгся. Он отогнул ворот робы и потёр пальцем кость Предтеча, врезанную в ошейник.

– Ай-яй, опять эта гадость. Тебя приняли за беззаконника? Забавно! На твоё счастье, мы умеем их снимать, иначе пришлось бы отрубить голову, – Ищейка провёл ногтем по горлу Хейда чуть выше ошейника. Чиркнула спичка, задымила новая сигарета. – Заговорился я с тобой. Такой весельчак, ух, не оторваться. Ещё встретимся, когда наши умельцы сделают тебя посговорчивее.

Цепь натянулась и увела Хейда прочь из тёплого кабинета. Неожиданная отсрочка, главное с умом ею воспользоваться. В голове крутилось множество планов, но все они разбивались об одно: Хейд сейчас слишком слаб, а его поводырями были двое рослых охранников. Как их обмануть? Как вырваться? Куда бежать, если всё получится? За их спинами слегка приоткрылась дверь; Хейд заметил движение краем глаза, но у него зрели проблемы куда серьёзнее, чем сквозняки. Однако вместо ветра прилетел нож, он воткнулся в спину охранника – тот простонал и привалился к стене, пытаясь рукой дотянуться до раны. Его напарник схватился за ножны, но тут из тьмы кабинета полетел горшок с полузасохшей гортензией.

Хейд рванул прочь в то же мгновение, как получил свободу. Ну, как рванул – ковылял как мог, пока высматривал пути отступления. Цепь, гремя, тащилась по полу хвостом, Хейд старательно наматывал её на руку, мотал-мотал, но она всё не кончалась, да сколько же в ней звеньев? На глаза попалась табличка «Прачечная» – там наверняка найдётся укрытие. Держась за высокие борта котлов, полных белья и мутной воды, Хейд вилял между вёдрами с вонючим щёлоком, брошенными рубелями и щётками. В разгар дня – ни одной прачки, они что, тоже тюрьму штурмуют? Под руку попалась телега, гружёная бельём. Щели между дном и полом хватило, чтобы Хейд туда забился. Никчёмное укрытие, но другого искать времени не было – кто-то зашёл в прачечную следом за ним. Тесно, душно. Цепь же не выглядывает наружу, он всё смотал?

Чья-то тень ползла в сторону Хейда. Не прачка – силуэт мужской. Удар, звон металла; телега отлетела в стену и оставила Хейда без укрытия. Не успел он дёрнуться, как его схватили за волосы и прижали щекой к мокрому полу. Блеснуло остриё ножа.

– Зараза, – глухо выругался Артур. Лезвие упиралось Хейду под кадык, и по застывшему лицу инспектора было ясно, что он не передумал убивать.

– Погоди. Послушай. Давай поговорим. Я не с ними, слышишь? Я им нужен, но я не с ними. Не с ними! Стали бы они своего союзника держать на цепи?

Их прервал гул шагов, в прачечной становилось всё больше народу. Хейд замолк, а Артур повернул голову в сторону звука. Нож прекратил царапать горло, вместо него в лицо прилетел кулак, а потом наступила звенящая тьма.

Сознание вернулось крайне неохотно. Ушиб на скуле саднил и припух, но бывало и хуже. Цепь приковала Хейда к трубе пневмопочты, в свете окна можно было разглядеть вокруг себя типичную обитель клерков. Он упёрся ногами о стену и оттолкнулся, проверяя трубу на прочность. Рёбра отозвались колкой болью, умерив пыл. Придётся искать другой способ.

Скрипнула дверь. Артур тащил на плече человека в рабочем комбинезоне – тот едва плёлся, прижимая ладонь к тёмному пятну на боку. Хейд уткнулся лбом в прикованные руки, словно и не приходил в себя. Артур уложил раненого на диван, послышался хрип: «Шкаф… верхняя правая полка… серая коробка». Дёрнув шторы, чтобы впустить больше света, Артур принялся рыться в указанном шкафу. Он отыскал коробку и вытряхнул на ладонь ключ.

– Не забудьте… повернуть вентиль ровно на два с половиной… оборота!.. Это даст… больше времени, – мужчина вцепился в рукав полицейской шинели. – У меня… жена и двое сыновей… Тараск, Чугунный Переулок, дом семь… Елена Борвикк…

– Я не забуду про них, мистер Борвикк. Спасибо вам за помощь, – Артур держал рабочего за плечо, пока хрипы не стихли окончательно. Вздохнув, он поднялся на ноги, готовый вновь скрыться в тенях.

– Стой! Не оставляй меня здесь! – крикнул Хейд.

– Думал заняться тобой позже, но раз уж ты очнулся… – Артур вернулся к тому, на чём они закончили: к ножу у горла. – Сколько вас сюда явилось?

– Не знаю! Я не один из этих уродов.

Хейда с силой приложили лицом о трубу, от удара зазвенело в ушах и заныли зубы. Неужели все годы их дружбы за обёрткой изнурённой служивой собаки, заливающей свои невзгоды в пабах, таился вот этот человек: жёсткий, готовый растерзать любого, кого посчитает врагом короны. Вот оно – истинное лицо Артура?

– У меня нет времени с тобой возиться. Мою руку удерживает лишь то, что тебя должен покарать закон, а не я, – сказал он в ухо Хейда, стараясь не слишком шуметь.

– Левиафанов я боюсь больше, чем твои законы. Ты знаешь, что я врал в допросной. У меня не было выбора. Но сейчас я говорю правду, только выслушай её! – Артур не ответил, и Хейд принял молчание за согласие. – Да, я связан с ведуном. Левиафаны хотят его убить, потому что ведун знает, как с ними бороться. У него есть шанс их остановить, которого нет ни у тебя, ни у твоей гвардии. Я не могу тебе его выдать, Артур, и не могу позволить Левиафанам узнать, где его искать, – он сглотнул, переводя дыхание. – Ищейка здесь. Его люди выпустили всех заключённых. Не отдавай меня им!

– Ты – обуза. Сиди тихо, и я вернусь за тобой, когда буду готов вывести людей из тюрьмы.

– Нет, погоди! Левиафаны ищут меня и найдут, если я останусь здесь. Я всё равно не в том состоянии, чтобы убежать от тебя.

Хейд сипло дышал, глядя прямо в глаза Артура, но не видел в них ничего, кроме презрения. Лишь бы в глубине его сердца осталась хоть искра того Эсвайра, с которым они, сидя на веранде тёплым вечером, ели яблочно-рисовую запеканку. Не могло же всё оказаться легендой, прикрытием для гвардейца. Если бы только в голове Артура роились такие же мысли о самом Хейде…

– Ты ублюдок, Морт, – процедил Артур, – и я лично тебя повешу. Эту честь я Левиафанам не отдам, если вздумаешь бежать – переломаю ноги. Понял?

Хейд кивнул. Артур тоже кивнул, но скорее своим мыслям. На том и договорились.

Парочка мощных ударов рукоятью ножа отделили цепь от наручников – хоть немного свободы, уже неплохо. Вездесущий голос Ищейки давил на нервы: «Я всё ещё жду тебя, дорогая тень! Пощади несчастных отцов и мужей, мы оба понимаем, кто тебе нужен на самом деле», но путь Артура вёл в противоположную сторону. Гвардеец прятался, выжидал, ползком обходил рыщущих всюду неприятелей. Всё то же самое делал и Хейд, став тенью тени. Стычки случались редко, когда не было иного выхода: Артур, как мурена, вылетал из укрытия, молниеносно разил врага и вновь растворялся в тюремных коридорах.

Первые догадки о том, что Артур задумал, появились, когда он спустился в котельную. Решётка открылась тем самым ключом из серой коробочки. Включив свет, он окинул взглядом огромный паровой котёл и уходящую в потолок сеть труб.

– Надеюсь, мистер Боровик, или как его там, успел тебе пояснить, какой из вентилей – нужный, – с тревогой сказал Хейд, вместе с ним разглядывая присоединённые к котлу три вентиля. – Если дёрнешь что-то не то, мы вылетим отсюда по кускам.

– Будет неплохо, если по кускам улетят те, кто над нами. Левиафаны подорвали электростанцию, когда устроили диверсию у Хранителей, я хочу отплатить им той же монетой. – Артур окинул Хейда задумчиво-оценивающим взглядом. – Радиомеханики понимают что-нибудь в котлах?

– На твоё счастье, за свою жизнь я прочитал множество технической литературы. Кое-что в памяти да осталось.

Хейд говорил уверенно, изо всех сил создавая впечатление, что без него Артуру никуда, а сам судорожно вспоминал давно позабытые книги и журналы, схемы и статьи. Чтобы устроить взрыв, можно было попробовать усилить давление в котле, понизив уровень воды. Пока Артур закидывал в котёл побольше угля и ломал кочергой предохранительный клапан, Хейд изучал систему труб, силясь понять, какой именно из вентилей перекрывает конденсатопровод. «Два с половиной оборота», так, кажется, сказал работник? Лишь бы не напутал чего в предсмертном бреду.

– Ты уверен? – спросил Артур, когда Хейд сделал выбор.

– Можешь оставить заявку в бюро добрых услуг, пусть пришлют специалиста, – и с этими словами Хейд крутанул вентиль.

Котёл загудел, его круглые бока начали стремительно накаляться. Артур с Хейдом рванули прочь из котельной, но у выхода их поджидало трое Левиафанов, которых привлёк шум. Ближайшего врага Артур отоварил кочергой, оставив на стене кровавый веер брызг, от другого увернулся и не дал насадить себя на меч. Нечасто Хейду доводилось видеть людей в бою, но какой же разный у всех был подход. Виктор – воплощение хаоса, быстрый, дикий и неукротимый, после каждой его схватки Хейд в ужасе замирал, боясь оказаться следующим. Артур был куда старше, медленнее, зато в нём чувствовался опыт и расчёт – ни одного лишнего движения, он словно наперёд предугадывал действия противника, как в шахматах. Вот только результат был одинаков: кровь и трупы.

Котёл начал дребезжать, в запасе осталось мало времени, чтобы убраться подальше от административного крыла. Тряхнуло, как Артур и хотел, знатно – вся тюрьма содрогнулась, со стен осыпалась побелка и задребезжали стёкла в окнах. Хейд привалился к стене, ему нужно было перевести дух после бега. Какой позор: его тело, его рабочий инструмент, совсем заржавел и пришёл в негодность. Не успел он отдышаться, как его схватили за шкирку и потащили дальше – в планы Артура не входили передышки.

Следующая остановка их ждала у таблички «Столовая». Из зала доносился громогласный гул, как от удара в колокол, недолгая пауза – и по новой. Массивная тележка для посуды, груженная хламом, тараном билась в стальные двери кухни. Металл покрылся вмятинами, с упорством Левиафанов эта крепость рано или поздно падёт. Хейд насчитал семерых человек: двое таранили дверь, остальные держали оружие наготове. Сколько же людей успело скрыться в своеобразном убежище?

– Чего ждёшь? Ты слышал Ищейку: если они прорвутся, то всех убьют, – шепнул Хейд. От каждого удара тележкой внутри всё сжималось, а Артур знай себе щурил рассечённый глаз и чего-то ждал.

– Я не идиот бросаться в одиночку на толпу. Заткнись и не мешай.

Но если так и сидеть, выжидая идеальный, по мнению гвардейца, момент для атаки, то их точно найдут и перебьют. Хейд чуял, когда не стоило медлить.

– Думаю, я смогу их отвлечь, – выпалил он, пока не передумал. – Ищейка очень хочет добраться до моей головы, так что без внимания они меня не оставят.

Артур повернулся к нему, ощупал всего взглядом, хмыкнул: «А ведь правда», и вышвырнул за дверь. В глазах потемнело от боли, когда Хейд прокатился по гладкой плитке. Из горла вырвался вскрик – на месте швов в грудь вкручивался раскалённый штопор.

«Какой же ублюдок этот Эсвайр! От гвардейца другого ожидать и не стоило», – злость дала Хейду сил на вдох. Эффектное появление и впрямь не осталось без внимания: четверо Левиафанов окружили его с удивлёнными лицами, ещё трое сторожили у тележки. Самый высокий культист с нездоровым интересом уставился на двери, из которых вылетел беглец.