Надя поднялась к себе в комнату. Она гневно оттолкнула пуфик, который стоял около кровати.
– Ненавижу! – как змея шипела она, растягивая слова. – Как же я их ненавижу.
Девушка схватила свой телефон и набрала номер матери.
– Да, – сонно ответила та.
– Моё терпение заканчивается!
– Доченька, это ты?
– Мама, – всхлипнула Надя, присев на край кровати.
– Что случилось, деточка?
– Эта старуха достала меня. Она везде суёт свой нос, – жаловалась девушка. – Вот, я бы на её месте, после измены мужа ушла, гордо подняв голову, а она терпит. Может она больная?
– Больная?
– Мазохистка.
– Не о том ты думаешь, Наденька. Совсем не о том.
– А о чём надо? Она всегда такая расчётливая. Словно, видит меня насквозь.
– И у неё должно быть хотя бы одно слабое место.
– Может и есть, но я об этом не знаю.
– Ох, ну, и дура же ты у меня, доченька.
– Я?
– Ты, моя хорошая, ты… Но не волнуйся, мама поможет тебя.
– Хорошо, – успокоилась девушка и с ногами забралась на постель,, устраиваясь по удобнее.
– Завтра нам надо будет с тобой встретиться, – прокручивала в голове возможные варианты Валентина Петровна.
– А они разрешат?
– Ты имеешь право видеться со мною.
– Точно, – довольная улыбка осветила лицо Нади. – Когда?
– В первой половине дня.
– Не думаю, что меня выпустят.
– Нам и не надо.
– Уверена, что всё получится
– Уверена, доча, уверена. А теперь ложись в постельку и сладко спи.
– Спокойной ночи, мама.
– Спокойной, дорогая моя.
Надя не раздеваясь и не выключая свет в комнате, накрыла себя покрывалом и прикрыла глаза.
«Они ещё поплатятся, – смаковала слова про себя. – Я буду хозяйкой. Всё будет моё».
А в это время на другом конце города Валентина Петровна, сидя на кухне за ноутбуком рассматривала фотографию, на которой была запечатлена счастливая семья: Игорь, Ира и Наташа, их дочь. Девочка ласково прижималась к отцу, глядя в объектив.
– Вот вы и попались, голубчики, – нервно выдохнула женщина, продолжая просматривать кадры из чужой жизни.
Она встала из-за стола и достала палку колбасы из холодильника и кусок мяса из морозилки.
– Если всё правильно разыграть, то никто не догадается, – побарабанила пальцами по столешнице.
Женщина сделала себе несколько бутербродов, вернулась на своё место и продолжила изучать снимки. Где сейчас девочка, она прекрасно знала. Как и то, что няня, которую наняли родители Иры, чтобы за ней присматривать, была молоденькой вертихвосткой и часто, гуляя с ребёнком, позволяла девочке играть на детской площадке, в то время, как сама придавалась общению с друзьями в соцсетях.
– Это будет интересно, – усмехнулась она, жалости к чужим детям у неё не было.
Часть 12
– Мама, – шептала Надя, оглядываясь по сторонам, сидя в беседке, что находилась на территории дома, в котором она теперь была вынуждена жить.
Валентина Петровна ближе прижалась к дочери и поставила перед ними на стол свою довольно объёмную сумку, закрывая часть обзора на них из окон дома. Она положила свои руки на стол и наклонилась чуть ниже, опуская голову так, чтобы сумка загораживала её лицо. Девушка недоуменно посмотрела на мать, но повторила её движения.
– Держи, – почти одними губами произнесла женщина и сунула Наде в руку небольшой флакончик с мутно-грязно-бордово-красной жидкостью.
Надя зажала флакон в руке.
– Что это?
– Это кровь, – пояснила женщина, наклонившись ещё ближе к дочери.
– Кровь, – в шоке повторила за ней девушка. – Чья? Зачем?
– Шшшш, – прошипела Валентина Петровна. – Это кровь. Мясо разморозила и тебе слила.
Лицо Нади перекосило. Она почувствовала, как рвотные рефлексы подкатываю к горлу. Девушка выпрямилась и сделала пару глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Она ошарашено смотрела на мать, всё ещё сжимая флакон в руке.
– Зачем? – еле выдавила из себя.
– Сегодня, когда я тебе позвоню и дам сигнал, ты разольёшь это по своей одежде. И про трусы не забудь.
