Полигон. Книга 1

Глава 11

В пятницу, после обеда командир дивизии собрал штабных офицеров на совещание. Этот день вообще-то был днем совещаний, но их когда собирали, когда нет, поэтому офицеры в этот день звонили дежурному по штабу и задавали вопрос: «Совещание будет?» В эту пятницу дежурный на все звонки отвечал: «Да!», иногда даже не слыша вопроса.

В назначенное время, за час до обеда офицеры собрались в актовом зале. Пикалов тоже пришел в зал и занял один из свободных стульев. Офицеры негромко переговаривались между собой. За пять минут до совещания пришел начальник штаба.

– Все на месте? Начальники, доложите!

Начальники отделов и служб начали вставать и докладывать. Капитан Смирнов тоже встал, осмотрел зал и, увидев Пикалова, доложил: «Финансовый отдел. Все на месте!»

Командир дивизии зашел в зал ровно в назначенное время, открыл совещание и предоставил слово начальнику штаба. Тот представил вновь прибывших офицеров и сказал, что есть изменения в план боевой и политической подготовки, но об этом скажет командир дивизии. Затем по очереди стали говорить заместители командира и начальники служб.

Наконец, встал командир и сообщил:

– Мне стало известно, что в конце сентября ожидается инспекторская проверка. Проверять будут всех и по всем направлениям. С понедельника необходимо начать тренировки личного состава по физической подготовке и спорту, стрельбе из личного оружия, химической подготовке. Кстати, когда последний раз стреляли офицеры из личного оружия?

– В июне, – встав, ответил помощник начальника штаба.

– Какой был результат?

– Общий результат «неудовлетворительно».

– Почему так? – удивился генерал.

Установилась гробовая тишина, потом кто-то негромко произнес: «Погода была плохая!»

– Начальник штаба и зам по боевой! Тренировать, тренировать и ещё раз тренировать. Результат по стрельбе должен быть не ниже четверки. По всем остальным предметам, которые входят в боевую подготовку провести внеплановые занятия, взамен тех плановых, которые должны быть проведены, но не проведены в летний период. На занятиях должны быть все, кроме наряда и тех, кто будет отпущен лично мной. Всем всё ясно?

– Так, точно! – вразнобой ответили офицеры.

– Ну, если так будете отвечать на построении, то хорошей оценки нам не видать, но учить отвечать буду в понедельник. Кто еще у нас хочет что-то сказать?

– Смотр техники и выезд на охоту! – подсказал кто-то с места.

– В понедельник на стрельбище выставить технику на показ. Все молодые офицеры и офицеры, прибывшие из других видов войск, должны осмотреть то, что выставлено. О выезде на охоту! Портить настроение охотникам не буду! Приказ подписан, список утвержден. Машина выделена. Все ли, кто едет, знают об этом?

– Так, точно!

– Смотрите, чтобы все было хорошо! Я не препятствую любителям охоты, но и вы постарайтесь! Я приеду, посмотрю!

Для выезда был выделен бортовой Урал с тентом. Когда Пикалов и Саитов подошли к машине, в кузове уже хозяйничали несколько человек. Загрузили дрова, два молочных бидона с водой, котел литров на сто, брезент, колья. Подошел легковой автомобиль, из которого вышли два человека. Поговорив с охотниками, сидевшими в кузове, они открыли багажник легковушки, вытащили связанного барана и перегрузили его в кузов. Несмотря на то, что время выезда знали все, часть охотников всё же задерживалась. Пришлось ждать минут сорок. К некоторым «охотничкам» пришлось посылать посыльных из числа друзей, чтобы узнать: поедут они или нет? Но, все когда-нибудь заканчивается. Закончилось и это ожидание, и машина выехала из городка и поехала в сторону полигона.

А вот, наконец, долгожданное место охоты – озеро длиной километра два и метров 400 шириной. Края заросли тростником и камышом. До шоссе метров шестьсот. Со стороны шоссе у озера было место, где между берегом и водой не было растительности, но машина проехала дальше, почти к середине. Неподалеку от места, где она остановилась, через тростник шла тропинка. Чистой воды не было видно. На вопрос Пикалова, а не лучше бы было остановиться у открытой воды, последовал отрицательный ответ.

– Мы здесь привыкли останавливаться. Скоро узнаешь почему. И давай в темпе накачивай лодку, поплывем места занимать.

Накачать лодку дело недолгое. Через несколько минут лодки были готовы к отплытию.

Тропинка в камышах была полностью заполнена коричневой болотной водой. Местами в ней плавали какие-то растения. Когда вода достигла колена, тропинка продолжилась доской, лежавшей среди тростника. Идти по этой импровизированной тропе было делом сложным: стоило наступить на один конец доски, как он уходил в воду, а другой, наоборот, выходил из воды. Но Саитов, каким-то образом преодолел это затруднение и уже был на другом конце доски. Воспользовавшись этим, Пикалов шагнул на доску.

Шагать пришлось очень осторожно, наступая на всю доску и утапливая ее в воду, иначе она все время выскальзывала из-под ног. Но постепенно, опираясь на лодку, Пикалов освоил способ передвижения по ней. Эта доска кончилась, началась другая. Но по ней идти было легче, так как противоположный ее конец был прикреплен к чему-то твердому. Здесь начиналась водная гладь, если ее можно только было так назвать. Между тростником и чистой водой ветер нагнал полосу плавающей колючей травы, которую охотники и рыболовы называют водорезом. Плыть пришлось, раздвигая водорез веслами. Стоило отплыть вперед, как эта плавающая трава занимала пространство позади, расчищенное с таким трудом веслами. Но все когда-нибудь кончается. Кончилась и эта колючая полоса препятствий. Впереди вода. Сразу стало легко грести. Саитов уплыл недалеко и плыл медленно, поглядывая по сторонам. Пикалов вскоре догнал его, и они поплыли рядом. Впереди показался остров, заросший тростником и упиравшийся в камыш. Саитов ткнул в его сторону веслом.

– Я всегда тут сижу! А ты занимай вон тот, что подальше. Вот увидишь: место – лучше не бывает!

И он начал пробиваться через камыш к этому острову, а Пикалов поплыл к другому.

Остров, рекомендованный им как место охоты, имел внутри площадку, вытоптанную то ли утками, то ли какими-то зверьками. Работая веслами, используя тростник, и, напрягая все тело, Пикалов поставил лодку на площадку. Лодка стояла устойчиво. Увидеть его с высоты полета утки могли только в случае, если бы только подлетели почти на дальность выстрела. Но, с учетом того, что утка в полете быстро развернуться не может, она гарантированно попала бы под выстрел. Привязав несколько полосок заранее заготовленной материи к камышам, Пикалов пометил место, чтобы другие охотники видели, что оно занято и поплыл назад. Саитов тоже закончил осмотр места и ждал его.

– Слушай! А уток то не видно!

– Будьте спокойны! Будут к вечеру! Гарантирую. Кроме того, посмотри внимательней вокруг.

Пикалов осмотрелся. Вдали плавало несколько черных и черно-белых птиц.

– Это лысухи и гагары. Лысуха в жареном виде ничем не хуже других птиц. Гагар стреляй, если подплывут близко. Если ничего иного не добудешь, то их жене покажешь для отчета: где был и что делал?

Гагарами здесь называли черно-белых поганок.

Поплыли обратно. В это время стали выплывать другие охотники. Саитов предупредил всех, кого смог, что два острова заняты. Колючая трава, затруднявшая движение, под воздействием множества лодок и весел все же немного раздвинулась, образовав небольшой свободный просвет. Хотя просвет был шириной с четверть ширины лодки, но плыть по нему было намного легче, чем по зарослям этой травы. Наибольшую трудность представляла высадка из лодки на доску, по которой надо было идти пешком. Но Саитов высадился первым и немного придержал ее, когда на нее становился Пикалов. Оставив лодки у камышей, они пошли помогать тем, кто работал у машины. У Пикалова вызвал недоумение приезд нескольких человек без ружей, но интересоваться этим он не стал.

Затем началось обустройство лагеря. К машине был прикреплен брезент. Веревками и кольями его натянули над землей. Под этой импровизированной крышей был поставлен стол. Из досок и обрезков бревен были сооружены две длинные скамейки. Несколько обрезков деревьев стали импровизированными табуретками. Пока одна часть людей занималась обустройством, другая занялась костром. Часть поленьев, не использованная на скамейки и табуретки, была расколота на дрова. Часть дров было сложено в поленницу, а часть уложена в костер.

– Кто будет резать барана? – раздался чей-то голос. Как ни странно, но этот простой вопрос был встречен без всякого энтузиазма. Охотники почему-то опустили глаза и стали прятаться друг за друга. Пикалов представил себе, как он берет нож и пилит горло беззащитного связанного животного, и ему стало немного не по себе. Молчание затянулось. Задние ряды вели себя посмелее, но вперед никто не торопился. Послышались смешки:

– А может не надо резать? Тушенкой обойдемся. Давайте отпустим его!

– Да у вас что? Крыша не в порядке? Дожили! Барана никто не может зарезать! – возмутился один из охотников, стоявший несколько в стороне.

– Ты и ты, берите барана и тащите его в сторону, вот сюда! – он указал место неподалеку от себя. По его команде два охотника притащили барана на указанное место. Охотник, взявший бразды правления, достал нож. Как он перерезал горло барану, Пикалов не смотрел – пошел чистить картошку, что уже делали два человека. Через несколько минут к ним присоединилось еще несколько человек. Примерно в одно и то же время было готово к приготовлению и мясо и картошка.

С бараньей туши было срезано все мясо пригодное на шашлыки. Ими занялись два специалиста. Все, что осталось, было порублено на мелкие куски, сложено в котел и залито водой. Котел был подвешен над костром и начался процесс приготовления шурпы.

Пока вода в котле не закипела, у охотников появилось немного свободного времени и они собрались у стола с рюкзаками и сумками. За несколько секунд стол был заполнен тушенкой, хлебом, колбасой, помидорами, огурцами и т. д.

– А где главное? – спросил кто-то.

– Тут, тут! – послышался голос со стороны, и на стол было подано несколько бутылок водки. Пикалов проследил за движением рук говорившего и увидел два ящика водки. Охотников было человек восемнадцать, двое из которых не употребляли такой напиток и еще трое пили не больше ста граммов в день, так что пиршество ожидалось грандиозное.

Пикалов и Саитов скромно примостились на дальнем уголке стола и молча наблюдали за мероприятием. На них никто не обращал внимания, чему они были только рады, поднимая свою посуду, где была налита газировка.

Через три тоста стало чувствоваться насыщение пищей. Некоторые закурили, некоторые пошли к костру – помогать варить шурпу, которая уже кипела. Постепенно охотники разделились по группам. Некоторые продолжили возлияние, некоторые делились друг с другом какой-то информацией.

– Слушай! – поинтересовался Пикалов у Саитова, – Шесть человек приехало без ружей. Чем они собираются заниматься?

– Да, будут у костра сидеть, водку пить! Они на шашлыки приехали.

– И всё!

– Слава богу, если это будет их «всё»! А то ведь потянет на подвиги, вот тогда будет весело.

Поговорив немного, они тоже пошли к костру, где в это время засыпали картошку в котел. Но им тут делать было нечего. Один из охотников рассматривал озеро в бинокль. Несколько человек тоже захотели посмотреть, но биноклей у них не было. Установилась очередь. Пикалову тоже захотелось посмотреть. Дождавшись, своей очереди, Пикалов взял бинокль и начал рассматривать озеро. Как ни странно, но в бинокль он увидел то же самое, что видел без бинокля – камыши, траву на воде и водную рябь. Уток и других птиц видно не было.

От костра раздалось объявление:

– Шурпа готова!

Это сразу придало сил и энтузиазма всем присутствующим. Люди с мисками и ложками потянулись к костру. У Пикалова миски не было, но была литровая алюминиевая кружка, из которой он, как правило, пил чай на охотах. Поскольку чая еще не было, он использовал ее как миску, наложив себе супа и кусочек мяса. Саитов сделал то же, только кружка у него была эмалированной. Под горячее блюдо раздались новые тосты. Питие продолжилось. Начались застольные беседы и разговоры, которые тянулись довольно долго.

Начало смеркаться. Тучи закрыли край горизонта, и солнца не стало видно. Петренко достал свой бинокль и стал наблюдать за озером.

– Утка пошла! – объявил он.

В это время, где-то вдалеке раздалось несколько выстрелов. По всей видимости, местные браконьеры не стали дожидаться субботы. Трое охотников, сидевших за столом, схватили ружья и с криками: «А чем мы хуже?» бросились к озеру.

– А ну назад! – рявкнул Петренко и, видя, что его не слушают, схватил двух сорвавшихся с места «охотничков» и рывком вернул их на свои места, где они успокоились. Третий тем временем исчез в камышах.

Закипела вода для чая. Чай на охоте готовят просто: в пятилитровый чайник вываливают содержимое пачки чая. Если поблизости есть кусты смородины, то в чай добавляют пучок листьев, а если нет, то обходятся без них. В этом случае присутствовал второй вариант.

Сполоснув немного кружку, Пикалов налил в нее чая. Это был довольно крепкий напиток, но с сахаром его можно было пить. Некоторые охотники последовали его примеру, но большинство продолжали какие-то разговоры за столом. Изредка раздавались тосты.

– Ну, давай! – и на короткое время устанавливалась тишина.

Привычного на застольях звона посуды не было. Для охоты большинство охотников использовало складные пластмассовые стаканчики. Слышен был только выдох воздуха после того, как содержимое стаканчиков было проглочено. Но через несколько секунд опять возобновились разговоры, где слова сливались в монотонный шум.

В этот момент из камышей вышел горе-охотник, пожелавший начать сезон вечером. Вид его был жалким. От пояса до сапог его одежда была мокрой и грязной. В сапогах хлюпала вода. Рукава куртки почти до локтя тоже были грязными и мокрыми. Оказалось, что «охотничек» пошел по тропинке без лодки. Шагая по шатким доскам, он подскользнулся и оказался по грудь в грязной болотной воде. Мало того, в воде оказались и его руки, которыми он пытался опереться о камыши. Идти в болотных сапогах, наполненных водой, занятие не такое уж и легкое, но вполне возможное. Выйдя на мелководье, парень подогнул болотники и тут только обнаружил, что в руках у него не было ружья. Его он выронил при падении. Он вернулся назад, на сколько это было возможно, чтобы не набрать вновь воды в сапоги, но ружья не обнаружил нигде.

– Ребята, помогите ради бога, найти ружье. Умоляю!

Пикалов посмотрел на Саитова.

– Может, пойдем, поищем?

– Сиди! Без нас обойдутся!

Обошлись. Здоровенный парень двухметрового роста одел полукомбинезон, взял лодку и пошел в камыши. Вернулся он минут через пять, чертыхаясь и матерясь, неся в одной руке ружье, а другой – таща лодку за веревку. Оказалось, что по доскам он вполне благополучно дошел до места падения, которое определил по помятому тростнику. Ружье при падении зацепилось ремнем за тростник, который не дал ему полностью исчезнуть в воде. Но когда парень потянулся за ружьем, у него, как и у горе-охотника, подскользнулась нога. Рукой он успел схватиться за лодку, и упал частично в лодку, частично в болото, зацепив немного воды полукомбинезоном. Он снял полукомбинезон. Вода скользнула по правой части тела и ушла в сапог. Носок был мокрым, но воды в обуви практически не было.

Оба пострадавших стали приводить себя в порядок. Первому кто-то дал трикотажный костюм. У второго была запасная одежда. Мокрую одежду развесили на веревках, которые держали брезент.

Решив, что уже достаточно насмотрелся на этот импровизированный театр, Пикалов пошел в кузов машины устраиваться на ночлег. Место он выбрал поближе к кабине, чтобы не мешать тем, кто придет на отдых позже его. Разбудила его приехавшая машина. Как потом выяснилось: один из охотников приехал на мероприятие на личном автомобиле. Была полночь, когда кому-то захотелось спеть. Но, какая песня без музыки. Поскольку приехавший на личном автомобиле охотник был не пьющим, то его попросили съездить в городок за гитарой. После непродолжительных уговоров, тот согласился свозить в городок парня, у которого гитара имелась. Подъезжая к бивуаку, водитель посигналил, а затем, прежде чем выключить двигатель, еще и газанул. Затем хлопнули дверцы, и на несколько секунд установилась тишина.

Послышался звук гитары. Сидевшие у стола начали петь песни под гитару то хором, то поодиночке. Пикалову запомнился куплет, который пропел какой-то молодой парень: «Шел я лесом по траве, дали там по роже мне. Стал я прыгать и скакать, дали в морду мне опять». Вторая песня, которая запомнилась, исполнялась двумя изрядно подвыпившими парнями, которые не пели, а орали изо всех сил: «А пули летят, пули. Шальные и не очень. А солдаты сидят в окопах, потому, что летят пули». Судя по тому, что они кричали эту песню через каждые пять-шесть минут, пули летали над ними часто, и было их много. Постепенно уши привыкли к этому пению, и организм перестал реагировать на шум.

Разбудил его Саитов.

– Пора, Михалыч! Пошли на воду, а то уток не будет.

Пикалов выпрыгнул из кузова и осмотрел лагерь. Несколько человек приводили себя в порядок после сна, готовясь плыть на свои места на озере. Большинство парней, праздновавших с вечера открытие, спало в кузове. Отдельные спали под брезентом, вблизи от стола, кто лежа, кто полусидя. Три человека все еще сидели за столом.

Глотнув немного чая, который за несколько часов превратился в неведомую коричневую жидкость, похожую на кофейную гущу и, подкачав лодки, охотники двинулись к тропинке. До досок дошли быстро. А дальше – возникли проблемы. Доски от частой ходьбы по ним стали опускаться в воду более глубоко, чем в прошедший день. Тростник рядом с ними был поломан и нисколько не мешал доскам двигаться по воде в разные стороны. Пришлось передвигать лодки и двигаться, передавая вперед поочередно то одну, то другую лодку и шагая по ним. Впрочем, дальний конец второй доски, будучи закреплен, кольями создал устойчивость для всей доски. Переместившись с помощью лодок почти на его середину, охотники вышли к воде.

На озере было туманно, причем так, что в нескольких десятках метров было ничего не видно. По шуму весел Пикалов определил, что справа от него кто-то плыл. Когда он проплыли метров пятьдесят, неподалеку впереди раздался выстрел. Через несколько секунд стали видны силуэты летящих правее направлению движения птиц. Поглядев на них, Пикалов очень удивился: они как две капли воды походили на летящих тетеревов. Тот же полет, те же размеры! Откуда над озером тетерева? Они никогда не летали над водой! Через несколько секунд он понял. Лысухи! Они летают как тетерева и в тумане практически неотличимы от них. Стрелять он не стал. Впереди в тумане кто-то плыл, было слышно, как он работал веслами. Можно было попасть в человека.

Но вот впереди показался остров Саитова. Обогнув его, Пикалов проплыл дальше и нашел свой остров. Когда подплывал к нему, с него спрыгнули в воду и скрылись то ли две утки, то ли два зверька.

Расположившись как можно удобнее, он стал ждать. Ночная тьма уже была не такой густой как ночью. Но было еще темно. Пикалов поднял ружье и попытался целиться: мушку пока не было видно. Надо ждать.

Неожиданно он увидел, что к лодке плывет какой-то зверек. Ондатра. Что ей нужно? Ондатра подплыла к островку, перебралась через тростник и попыталась забраться в лодку. Когда она появилась над бортом, Пикалов спихнул ее прикладом ружья назад. Видно, зверек не понял в чем дело, потому что он тут же развернувшись, сделал повторную попытку. Пикалов пошевелился в лодке. Тут только ондатра поняла, что остров занял человек, нырнула в воду. Вторая ондатра, рассекая воду, плыла с другой стороны. Пикалов пошевелил тростник стволом ружья. Ондатра нырнула в воду и больше он ее не видел. По всей вероятности, у ондатр остров был местом отдыха, и, разместившись на нем, охотник занял их место.

Постепенно свет начал одолевать тьму. Становилось все светлее и светлее. Стало достаточно светло, чтобы увидеть лагерь, где остановились охотники, и было видно, что к озеру подъезжают легковые автомашины. Некоторые из них ехали до нашего лагеря, другие останавливались в стороне. Вероятнее всего это были припозднившиеся охотники.

Очередной раз прицелившись, Пикалов обнаружил, что уже видит мушку. Можно было начинать охоту. Видимо это определили и другие охотники. Справа и слева начали раздаваться редкие одинокие выстрелы.

Над озером пролетела стая уток. Высоко! Справа от островка, метрах в пятидесяти начиналась прибрежная растительность. Пикалов заметил у камышей лысуху. Она была в каком-то полусонном состоянии: ее голова все время клонилась вниз к воде. Достигнув какого-то определенного предела, голова дергалась и устанавливалась в обыкновенное положение, затем начинала клониться вниз, затем опять вверх. Так повторялось несколько раз. По всей вероятности, лысуха была чем-то больна. Над камышами появился лунь. Больную лысуху он заметил и завис над ней, опускаясь все ниже и ниже. Когда казалось, что он вот-вот схватит птицу, она резко опрокинулась на спину и часто задергала лапами. Лунь взмыл вверх. Но не улетел. Выждав, когда птичка успокоится, он повторил нападение. Но та была начеку. Лысуха вновь опрокинулась на спину и задергала лапами. Лунь опять взлетел вверх, но не улетел. Он еще неоднократно пытался схватить птицу, но та не давалась. Прекратил он свои попытки, и улетел куда-то, только когда над озером загремели частые ружейные выстрелы, хотя в него никто не стрелял.

Еще больше посветлело. Со стороны, где не было растительности, в озеро заплыли две лодки и поплыли вдоль берега. Видимо, сидевшие в них охотники, подыскивая себе место в прибрежной траве. Прятавшиеся там утки и лысухи поспешно взлетали и попытались укрыться в других частях озера. Загремели выстрелы. Утки изменили направление и полетели в сторону островков. Одна из них попала в сектор стрельбы Саитова. Тот не упустил возможность и выстрелил. Пикалов видел, что утка упала. В его секторе стрельбы оказалась лысуха. Он выстрелил и промахнулся. Подвела привычка стрелять по уходящей или вернее улетающей дичи. А тут дичь летела прямо на него. Ну что же! В следующий раз надо целиться лучше.

Улетевшая лысуха, сделав зигзаг над водой, нашла безопасное место в центре озера. Через некоторое время к ней присоединилось ещё несколько уток. Слева Саитов опять выстрелил. На этот раз промазал. С точки зрения Пикалова, утки летели слишком высоко.

В поле его зрения появилась черно-белая поганка. Видимо, в нее еще никто не стрелял. Она спокойно плавала, ныряла, не обращая внимания на все время учащающуюся стрельбу. После очередного нырка, она оказалась вблизи от засады. Пикалов выстрелил и увидел, что попал.

Саитов опять стрелял. Над ним пронеслось несколько уток. Они пролетели дальше и сели за спиной Пикалова. Там, среди камыша и тростника был залив метров сорока длиной и метров десять шириной. Утки сели в конце залива и тут же спрятались среди травы.

Свою первую утку Пикалов увидел, когда она появилась у противоположного берега. Но она не полетела прямо на него, как предшествующая ей стая. Она полетела вдоль берега. Раздались выстрелы. Но утка продолжала лететь. Вот она свернула от берега и летит мимо Саитова. Тот стреляет раз, а потом второй. Утка продолжала полет, как ни в чем не бывало. И вот она в секторе стрельбы Пикалова. Каким-то шестым чувством он понял, что попадет, когда еще только целился. Выстрелив, он увидел, как утка упала в воду. Наконец то! Хвала богам нашим – дома будет что показать!

Некоторые охотники оставили свои убежища и выплыли собрать дичь.

Ну что же! Пора! Ноги затекли. Надо размяться. Пикалов выплыл, достал из воды добытую утку. По размерам она была меньше кряквы, но больше чирка, весила она граммов пятьсот. Поганку он тоже забрал и вернулся на свое место. Приблизительно после девяти часов утки начали летать очень даже активно. Со всех сторон гремели выстрелы. Саитов стрелял раз шесть. А в секторе стрельбы Пикалова не было ничего. Черно-белая поганка вынырнула неожиданно метрах в двадцати. Руки сами поставили ружье в нужное положение, а палец сам нажал спусковой крючок. Когда голова стала думать – поганка уже была отстреляна.

Охотники опять выплыли собирать добытую дичь. Пикалов не поплыл. Уток нет! Поганка не в счет. И тут, вспугнутые выплывшими охотниками лысухи бросились искать себе безопасное место. Сектор стрельбы Пикалова показался им таким местом. Летели они не прямо на него, а с левой стороны направо. Два выстрела и две лысухи упали в воду.