Не говори, что любишь – 2

Снимаю крышки с блюд на подносе и вдыхаю вкусный запах сырного супа-пюре. Высыпаю в него сухарики из отдельной упаковки и зелень. Успеваю сунуть в рот первую ложку, как оживает телефон. Смотрю на экран, вижу рыжую мордочку в веснушках, так и есть, Полинка, кто еще может помешать мне правильно питаться. Со вздохом беру телефон, отвечая на звонок.

– Привет, Лиса. Давай сразу договоримся, ты говоришь, я молчу, иногда мычу в ответ. Лады?

– Обедаешь что ли? – сразу просекает сестра.

– Угумгу, – мычу в ответ, засовывая ложку еще горячего супа в рот.

– Ладно, говорю тогда, – начинает Полинка. – Предки решили пожениться, это не беда? Не беда, – отвечает сама себе. – В чем беда? Не в ресторане, не в платье, а в чем? – снова тишина. Я ем, стараясь не смеяться, жду, что будет дальше. – Правильно! В подарках! Как ты думаешь, можно сломать голову над тем, что подарить олигарху на свадьбу? Оказывается можно. Но не коня же в камнях Сваровски!

– В чем? – поперхнулся я и закашлялся супом, черт, все-таки не дала спокойно поесть. – Какого еще коня?!

– Помнишь служебный роман? Там коня дарили, вот и мне первая мысль пришла, лошадь в Сваровски.

– А что значит в Сваровски? – удивляюсь я.

– Эх, деревня, камни есть такие, бренд хрустальный, – поясняет сестра.

– Хрустальный конь? Зачем он им? – короче поел я горячего супа, как знал!

– Как с тобой тяжело, старший брат, – вздыхает Полинка. – Оставим эту тему в виду твоей необразованности. Что дарить будем?

– А надо? – начинаю я осознавать весь масштаб катастрофы.

– Надо, – убедительно говорит сестра. – У тебя мысли есть?

– Ни одной, признаюсь честно, – снова принимаюсь за почти остывший суп.

– Значит все опять на мне, – сокрушенно вздыхает Полинка. – Почему на мелких всю жизнь старшие отдуваются? – пожимаю плечами, забыв, что сестра меня не видит. – Я так понимаю, что от тебя никакой помощи ждать не стоит. Сейчас Варе позвоню, может у нее какие мысли есть, все-таки опыта побольше, возраст как-никак.

Опять чуть не подавился супом:

– Какой возраст? Это у Вари то? – удивляюсь рассуждениям Полинки.

– А то, ей уже рожать пора, а она все людей кромсает, родили бы мне парочку племянников. Я бы с ними в парке гуляла, – задумчиво произносит Полинка, а я уже ржу в голос. Классная у меня сестра, люблю эту пигалицу.

Глава 9. Василина

Сижу за столом собираясь разреветься. Передо мной лежит список дел, что мне надиктовал Никита и как все это сделать? Если учесть, что я в этом здании никого не знаю. Хотя почему не знаю? Быстро вскакиваю и вылетаю из офиса, почти бегу в кабинет, где я так недолго была утром. Забегаю к ним и застываю столбом, не знаю к кому обратиться. Утром мне показалось, что здесь хорошие ребята и команда, вдруг я ошиблась?

– О, тебя снова выгнали к нам? – замечает меня Толик, а Катя смеется, да и остальные улыбаются.

– Нет, но мне нужна ваша помощь, – говорю несчастным голосом, и ребята замолкают. – Я здесь никого не знаю, кроме вас, а у меня вот… – вытягиваю перед собой лист с записями. Почти всхлипываю.

Первой встает Катя, за ней Толик, склоняются над листом. Читают, чешут затылки.

– Так, ну отчеты по Стройфонду возьму я, недавно делала, где-то есть, надо только свежие данные внести, – Катя записывает в блокнот информацию и отходит.

– Личные дела возьму я, – соглашается Толик, – Есть у меня пара достойных кандидатов на должность. Их и порекомендую, – ухмыляется он и идет к своему компьютеру.

– По поводу юриста иди к Иванычу, он как раз на месте должен быть, – говорит Виктор и Катя поддакивает, – По документам он подскажет. А я пока по сегодняшней фирме что-нибудь нарою.

– Ох, ребята, – со слезами в голосе шепчу я.

– Иди и сырость здесь не разводи, – полушутя начинает Толик, – Через пару часов забегай, будут тебе документы.

Выбегаю из кабинета, мчусь к незнакомому Иванычу и долго сижу у него, пытаясь вникнуть в его советы. Тот старший юрист компании и все про все знает, впору записывать под диктовку. От него выхожу часа через три окрыленная и с надеждой в глазах. Забегаю к ребятам, забираю распечатанные документы и возвращаюсь в свой офис. Так, надо все просмотреть, изучить, выделить главное, разложить по заданиям. Занимаюсь этим до поздней ночи, лишь, когда начинают слипаться глаза, вспоминаю, что так и не поела ничего. Отбрасываю эту мысль, набирая в системе отчет, я закончу сегодня, я смогу! Спину ломит невозможно, беру ноутбук и пересаживаюсь на диван, снимая туфли и поджимая под себя ноги. Так, если поставки по срокам не совпадут…

Открываю глаза, в панорамное окно смотрит пасмурный день, стекают капли дождя. Доброе утро, Василина Дмитриевна, поздравляю, вы теперь спите на работе. Ноутбук лежит на полу, я сама сплю на диване, укрывшись своим пиджачком. Смотрю на часики, полшестого утра. Если сейчас поеду домой, то успею к десяти вернуться. Быстро вскакиваю и, подхватив пальто с сумкой, спускаюсь на парковку. В машине смотрю в зеркало заднего вида, н-да, туш размазалась, волосы растрепались, красотка, одним словом.

Дома быстро принимаю душ, сушу волосы и варю себе кофе. Делаю бутерброды, прихватывая часть с собой на работу. Надеваю бежевое платье сверху коричневый короткий пиджак и снова тороплюсь, толкаюсь в пробке. В свой кабинет забегаю без двух минут десять и застываю, смотрю на Никиту, что сидит на моем рабочем месте и перебирает отчеты, которые я подготовила.

– Доброе утро, Василина Дмитриевна, – говорит Никита. Кладет отчеты на стол и приближается ко мне. Я отступаю, прижимаясь к стене, вцепившись руками в сумочку. Никита встает рядом и упирается одной рукой в стену, рядом с моим плечом. Он стоит слишком близко, слишком волнительно для меня. Я чувствую запах хвойного леса и свежести, от него приятно пахнет и это кружит голову и сводит с ума. Никита смотрит на мои губы, а я плавлюсь под его взглядом, чувствуя, как сердце сходит с ума в груди.

Он протягивает руку и убирает с моего лица выскользнувший из прически локон, заправляет за ушко. Его рука касается моей щеки, и я дергаюсь, слишком остро чувствую это прикосновение. Сумка выскальзывает из моих рук и падает на пол с таким грохотом, будто там лежат камни. Мы оба смотрим на пол, на рассыпавшуюся по ковровому покрытию раскрытую пудру, телефон, салфетки и конечно пакет с бутербродами. Никита поднимает на меня взгляд, и я ловлю искрящиеся смешинки в его глазах.

– После обеда можете съездить домой. Вечером мы улетаем, – говорит Никита. Приседает на корточки передо мной, собирая в сумку рассыпавшееся вещи. Я вижу его затылок и до дрожи в руках хочу коснуться этих волос, провести руками по макушке. То, как он сидит передо мной напоминает мне, как он надевал босоножку на мою ногу, как гладил щиколотку, как смеялся потом. Низ живота предательски закручивается узлом, и я рвано вздыхаю.

– Куда мы летим? – успеваю спросить я, когда Никита поднимается и вручает мне в руки пакет с бутербродами.

– В Мурманск. На три дня. Возьмите теплые вещи и еще, наши сотрудники не носят на работу бутерброды, вы можете заказать в буфете нужное вам, это засчитывается на корпоративный счет, – и он выходит из кабинета, оставляя меня хлопать в удивлении глазами.

После обеда снова еду домой, чтобы сложить в кожаную сумку вещи и спешу в аэропорт. Наш рейс отправляется через четыре часа и мне нужно успеть поставить машину на платную парковку. Когда собирала вещи, успела посмотреть погоду в Мурманске, черт его знает, что с собой брать. Я там никогда не была и не знаю, что можно ждать от города на краю света. Для меня Мурманск – это так далеко, будто на северном полюсе. Покидала в сумку пару теплых джемперов, джинсы, вечернее платье и туфли, мало ли куда придется идти. Надела голубой брючный костюм и сапоги на невысоком каблуке. Сверху синее пальто с теплой подкладкой. Пару футболок, пижамные шорты, тапочки, а халат решаю не брать, надеясь, что это будет в гостинице. Через час я готова и спустилась к машине. Звонить и предупреждать об отъезде мне некого, так что спокойно выруливаю со стоянки у дома и еду в Шереметьево.

С Никитой встречаемся уже у выхода к самолету, проходим по рукаву и размещаемся в бизнес классе. Рейс наш задержали на четыре часа, я ужасно устала после бессонной ночи в офисе. Наши места не рядом. Со мной садится какая-то женщина и я со вздохом облегчения вырубаюсь, намереваясь проспать всю дорогу, что мне и удается. Просыпаюсь только когда самолет заходит на посадку в Мурманске. Сонными глазами ищу Никиту и с улыбкой смотрю как он спит, укрывшись пледом.

Глава 10. Никита

– Извините, вышла накладка с номерами, – вежливо говорит администратор гостиницы, куда мы с Василиной ввалились в два часа ночи. Рейс задержали и вместо десяти вечера, мы прибыли в Мурманск на четыре часа позже.

– Что за накладка? – смотрю на девушку сердито, и она краснеет.

– Вы забронировали два номера стандарт, а у нас в наличии только один. Заехала большая делегация из Японии вот и … – разводит она руками.

– Мы не можем заселиться в один номер!

– Почему? – искренне удивляется девушка, рассматривая нас в Василиной. Действительно почему?

– Девушка, это деловая поездка, а не то, что вы подумали, – огрызаюсь на нее, – Какие еще варианты есть?

– Мы можем предоставить вам президентский люкс, – смотрит администратор в компьютер, – Там две спальни, общая гостиная, у каждого своя ванная комната.

– Подходит, – говорю я

– Не подходит, – вместе со мной откликается Василина. Надо же проснулась, я думал, она спит на ходу.

– Оформляйте, – протягиваю свой паспорт и тяну к себе паспорт Василины, в который она яростно вцепилась и не хочет отдавать. Все-таки вырываю из ее рук бордовую книжечку и кладу рядом со своим. Явственно слышу огорченный вздох, внутренне усмехаясь. Она что, думает, я на нее накинусь что ли? Если нужно мне и отдельные номера не помешают.

Администратор быстро вбивает наши данные и протягивает два электронных ключа.

– Ваш номер на шестом этаже, завтрак с восьми до десяти, бар в номере бесплатный, – заученно улыбается девушка, а я подхватываю наши сумки, иду к лифтам. Василина молча следует за мной. Поднимаемся на свой этаж и проходим по коридору с красной ковровой дорожкой. Останавливаюсь у двери номера и открываю ее, сваливая сумки на тумбочку при входе. Зажигаю свет и оглядываю большую гостиную с двумя диванами, плазмой на стене. В другие комнаты ведут две двери. Прохожу в одну и включаю свет, здорово, кровать огромная кинг сайз, все в золотисто-песочных тонах с парчовым покрывалом. Заглядываю в ванную и тащусь, джакузи. Открываю встроенный в стол холодильник и достаю маленькую бутылочку виски. Отвинчиваю пробку и делаю глоток прямо из горла. Жгучий напиток обжигает горло, разливая тепло по груди.

– Мы не можем здесь оставаться вдвоем, – слышу голос Василины, которая все еще стоит в прихожей, оглядываясь по сторонам. Возвращаюсь к ней, приваливаясь к косяку, и рассматриваю девушку. Голубой брючный костюм слегка помялся, волосы выбились из высокого хвоста, а глаза лихорадочно сверкают. От чего бы это?

– А мы и не будем вдвоем, – говорю хрипло, делая глоток виски, – Твоя комната там, – киваю на другую дверь и Василину будто ветром сносит. Успеваю только усмехнуться, когда слышу тихий щелчок на двери ее спальни. Даже интересно стало, что будет, если я войду к ней? Прямо сейчас. Тихо смеюсь и подхватываю одну из сумок. Снимаю пальто, ботинки и прохожу к двери в ее спальню, тихо стучусь. Дверь распахивается моментально, ловлю испуганный взгляд. Протягиваю ей ее сумку.

– Твои вещи, забыла.

Василина переводит взгляд на мою руку и выхватывает сумку.

– Спасибо, – произносит глухо и стоит, смотрит.

– Спокойной ночи, – говорю ей.

– Спокойной ночи, Никита Леонидович, – отвечает она, и я ухожу, тихо скрываясь за дверью своей спальни.

Долго лежу, думая о Василине, некстати вспоминая наши недолгие отношения. Я тогда думал, что она искренна, действительно влюбилась. Я тоже голову потерял, все желание к ней затмило. И знал, что нельзя доверять таким, как она, а все равно повелся, влюбился. Если бы не отец и его помощь даже интересно чтобы было. Когда вернулся с чемпионата, и Василина отшила меня, думал все, с катушек слечу, даже про мать на время забыл, в клубах две недели зависал пил и спал со всеми подряд. Денис меня вытащил, да отец. А эта… Эта хвостом повертела и забыла.

Уснул почти под утро, видимо перебил сном в самолете, долго ворочался, на кровати своей огромной потерялся, край найти все не мог. А вырубило так, что еле глаза продрал. Потянулся к телефону, Варе забыл позвонить, что долетел.

– Слушаю, – голос в трубке бодрый веселый и это в шесть утра, завидую ей, я утром на хмурого медведя похож.

– Привет, – хрипло отвечаю, пытаясь голос найти.

– Привет, как долетел? – Варя отзывается, слышу шум больницы. – В самолете удалось поспать?

– Немного, ты как?

– Хорошо, сейчас на операцию убегаю, – отвечает Варя и кричит кому-то в сторону «Иду, пара минут!»

– Уже зовут? – хмурюсь, сам себе удивляясь, когда я таким недовольным стал?

– Да, ну все я побежала, целую, удачи тебе, – говорит Варя, и я слушаю короткие гудки.

– И тебе, удачи…

Кладу телефон, но тут же беру снова, набираю мать.

– Да, сынок, – отвечает сразу, будто ждала. – Долетел?

– Да, отец рядом? – слышу шепот и ухмыляюсь, конечно рядом, все еще пытаются скрываться, как партизаны. Свадьбу наметили, а сами как в детском саду, по углам целуются.

– Да, – говорит отец, – Документы по грузам я тебе переслал, во сколько у вас встреча?

– В десять, – отвечаю зевая, – Скороходову привет передавать?

– Передай, только напомни ему, что еще одна задержка с грузом и будет искать другое место. – кипятится отец.

– Напомню, – усмехаюсь, – Отчитываться вечером не буду, уйду в разгул.

– Куда это? – встревает мать, видимо на громкой связи.

– Ма, ну с ребятами встречусь, три года не виделись, – пасут, как школьника. Ей, богу.

– Не забывай, завтра у вас встреча с новыми подрядчиками, – отец все про работу.

– Помню, она после обеда, успею в чувство прийти, ладно, пока. Завтра наберу. – отключаю телефон. Выслушиваю наставления матери. Вскакиваю с кровати и падаю на пол, отжимаюсь почти сотню на кулаках и иду в ванную. Интересно, Василина проснулась или еще спит? Торможу у двери, прислушиваясь к шуму в гостиной, там тишина. Вспоминаю про завтрак и набираю телефон администратора, заказываю завтрак в номер на двоих и скрываюсь в ванной.

Глава 11. Василина

Долго не могу уснуть, понимая, что Никита рядом, всего лишь через гостиную. Как я по нему скучала эти годы, пытаясь забыть всеми силами и вот он здесь, так близко и далеко одновременно. Ворочаюсь на большой кровати с боку на бок и наконец проваливаюсь в тревожный сон. Будильник вырывает меня посреди сна, даже не могу вспомнить, что снилось. Отчаянно зеваю и иду в душ, как хорошо, с двумя ванными. Моюсь, сушу волосы, чищу зубы. Наношу легкий макияж и подтянув пояс махрового белого халата, открываю дверь в гостиную, чтобы спросить Никиту, когда нам выходить и замираю. Никита стоит посреди гостиной в одних тренировочных штанах с голым торсом, на шее висит полотенце и расставляет на низком столике завтрак.

Оборачивается ко мне и улыбается, а я просто тону в его глазах, рассматривая с какой-то жадностью пресс с мягкими кубиками и тугие узлы мышц. Его фигура по-прежнему великолепная, будто вылитая из бронзы. На плечах застыли капельки воды, видимо он только вышел из душа. В горле становится сухо, с трудом сглатываю ком, поджимая пальчики на ногах. Низ живота сладко тянет и я удивляюсь, столько лет прошло после нашей встречи, я думала после Артура уже не испытаю этих ощущений, когда один взгляд зажигает невыносимым желанием.

– Я не знаю, что ты предпочитаешь на завтрак, заказал на свой вкус, надеюсь не против? – Никита смотрит на меня, сверкая улыбкой, а я не могу оторваться от его взгляда. С трудом заставляю себя взглянуть на стол, отмечая стаканы с соком, кофейник, яичницу и нарезку сыра с колбасой.

– Все отлично, – пытаюсь сказать, чувствую, как хрипит голос. Все, что я сейчас хочу, это провести рукой по этой широкой груди, почувствовать, как его руки подхватят меня и унесут в спальню, чтобы любить долго и яростно. Кровь приливает к щекам, и я спешу отвернуться, сажусь к столу, скрываясь за своими волосами. Никита садится на диван напротив и тут же встает, подходит ко мне и наклоняется, протягивая руку. Я перестаю дышать, поднимаю на него взгляд, меня всю начинает трясти от его близости.

– Дай, пожалуйста, пульт, – глухо говорит он, пытаясь дотянуться через меня к пульту от телевизора. Я отклоняюсь в сторону, и наши взгляды на мгновение встречаются. Я вижу слишком близко его зеленые с желтыми крапинками глаза и губы, которые снились мне ночами. Вдыхаю свежий запах его тела и пены для бритья с тонким запахом мужского парфюма.

– Что? – выдыхаю, кладу руку на его грудь, сама не знаю, что хочу, то ли оттолкнуть, то ли прижаться. Никита дергается и отстраняется, обходит столик и забирает с дивана пульт.

– Телевизор хочу включить, – говорит он глухо и садится на свое место. Мое сердце колотится в груди, того гляди разорвется на мелкие кусочки. Я сцепляю руки, заметив, что они дрожат, и вскакиваю, убегаю в свою комнату, запираясь в ванной. Смотрю на себя в зеркало и чувствую, как набегают слезы на глаза.

– Василина, все в порядке? – стучит в дверь Никита.

– Все хорошо, я сейчас, – отзываюсь, стараясь сдержать рыдания. Слышу, как Никита удаляется, и зажимаю рот рукой, всхлипывая.

Я не могу быть рядом с ним, совсем. Меня на части разрывает, когда он рядом. Я по-прежнему его люблю, а хочу так, что в глазах темнеет. Находиться рядом и не иметь возможности поцеловать Никиту, обнять, не думала, что будет так больно. Видеть его равнодушный и отталкивающий взгляд просто невыносимо. Наружу прорывается скулеж, но я его давлю, сглатываю болезненным комком. Приедем из Мурманска буду искать другую работу. Я не выдержу, сломаюсь. Меня всю трясет, когда я рядом с Никитой, мне очень больно. Не думала, что будет так.

Умываюсь ледяной водой, наношу новый макияж и выхожу из ванной. Никита смотрит новости и пьет кофе. Я присаживаюсь на свое место, ковыряясь вилкой в холодной яичнице. Кусок не лезет в горло, наливаю себе кофе, добавляю сливки. Тяну маленькими глотками.

– Ты почему не ешь? – спрашивает меня мой шеф, ставит чашку на столик. – До обеда у нас куча дел, вряд ли будет возможность перекусить.

Никита встает и скрывается в своей комнате, откуда вскоре выглядывает.

– Через полчаса выходим, собирайся, – говорит он и снова исчезает.

Я допиваю кофе и иду к себе, шаркая тапками по полу, как старуха. У меня совсем нет сил, чтобы быть с ним рядом, чтобы жить около него и дышать. Медленно снимаю халат, натягиваю узкие брючки стального цвета и белый тонкий джемпер, закалываю волосы ракушкой. На шею тонкая нитка жемчуга и такие же серьги, на ноги бежевые ботинки с элегантным каблучком. Все делаю машинально, даже не глядя в зеркало, настолько меня выбило из колеи прикосновение к Никите.

Неожиданно застываю от мысли, что пришла в голову. А в чем я собственно виновата? Он даже не знает, что его мать жива благодаря мне и моему отцу. А то, что я сказала тогда, могу и прощение попросить. Может можно все вернуть? Начать сначала, будто и не было этих обидных слов. По сути, мы расстались из-за них, я не предавала Никиту, ну вышла замуж, отец настоял, так что же теперь и не жить после этого?

Приободряюсь и выхожу из комнаты, подхватив свое пальто и взяв в руки портфель с бумагами. Застываю на пороге, слышу голос Никиты из комнаты.