От конфронтации к партнёрству: СССР и КНР (1979-1991)

Введение

Актуальность темы:

На данный момент КНР имеет самый высокий экономический рост. Многие специалисты различных направлений говорят о том, что спустя очень непродолжительное время Китай станет бессменным лидером в мире. Для нас же важно, какое место будет иметь Россия в данных условиях, и как России стоит строить свою внешнюю политику таким образом, чтобы Китай был не просто нейтральной страной, а союзником или полноценным партнёром. Помочь в решении этого вопроса поможет изучение ситуации, когда Советский Союз и КНР сблизились после длительного периода конфронтации.

Объект и предмет исследования:

В качестве объектов исследования рассматриваются СССР, КНР, СРВ, НРК, США, Япония, а также ряд группировок социалистического и капиталистического лагерей, рассматриваемых в общем плане, а также группировки «четырёх», «левых» и «прагматиков» в составе КПК.

В качестве предметов исследования рассматриваются закономерности развития объектов, борьба объектов за сферы влияния, отношения объектов друг с другом.

Цели исследования:

Исследовать общий ход и перспективы советско-китайских отношений.

Исследовать причины нормализации советско-китайских отношений в связи с изменением позиции китайского руководства.

Задачи исследования:

Рассмотреть ход и результаты борьбы за власть внутри КПК после смерти Мао Цзэдуна;

Рассмотреть причины и результаты агрессии КНР против СРВ;

Рассмотреть систему ведения внешней политики КНР, принятой на 12 съезде КПК в 1982 году, и её роль в дальнейшем развитии советско-китайских отношений;

Рассмотреть причины, ход и значение нормализации советско-китайских отношений 1985-1991 гг.

Хронологические рамки работы:

В качестве нижней хронологической рамки принимается 1976 год, то есть год смерти Мао Цзэдуна, с которого берёт начало период формирования новой внутренней и внешней политики КНР. В качестве верхней хронологической рамки принимается 1991 год, то есть год распада СССР и окончания советско-китайских отношений.

В качестве общенаучных методов используются методы индуктивно-дедуктивные и аналитическо-синтетические методы.

В качестве специально-научных методов используются:

Историко-генетический метод. При рассмотрении развития КПК. При рассмотрении способов ведения внешней политики КНР. При рассмотрении способов ведения внешней политики СССР. При рассмотрении советско-китайских отношений как отношений сверхдержав;

Историко-сравнительный метод. При сравнении подхода и возможностей КНР во взаимоотношениях со странами соцлагеря и каплагеря. При сравнении марксизма-ленинизма и маоизма как государственных и международных доктрин.

Историко-типологический метод. При классификации государств мира используются принятые в качестве понятий в исторической среде группировки: социалистический лагерь, капиталистический лагерь, «движение неприсоединения».

Историография

Вопрос советско-китайских отношений 1985-1991 года в контексте взгляда с позиции КНР среди учёных рассматривается достаточно подробно, но при этом очень мало работ, которые бы рассматривали именно этот период в отдельности. Разумеется, это связано со спецификой изучения международных отношений, но тем не менее нами не было найдено работ, включающих только эту тему.

Бажанов Е.П. в своей фундаментальной работе «Китай и внешний мир» подходит к изучению этого вопроса со стороны позиции КНР в системе международных отношений. Автор основательно подходит к вопросу контактов КНР как социалистическими, так и капиталистическими странами, а также учитывая состояние «неприсоединившихся» стран. При этом в монографии представлено сравнение как в частном (например, сравнение отношений КНР с СФРЮ), так и в коллективной (например, сравнений отношений КНР с соцстранами) планах.

Отдельно Бажанов Е.П. показывает отношение к международной политике КНР в периодической печати и других СМИ, в зарубежных монографиях и исследованиях: газета «ЖэньМинь ЖиБао», журналы «Цзяньчуань чжиши», «Ляован», «Гоцзи чжаньван», труд китайских дипломатов и учёных «Внешняя политика Китая» и другие. Кроме этого есть данные социологических опросов, проведённых в КНР1

Также автор рассматривает торгово-экономическое положение КНР с заграницей, в том числе и СССР. В этом аспекте представлена информация по товарообороту, научно-техническому обмену, контактам в сфере образования и культуры.

Мы приведём ряд цитат из монографии Бажанова Е.П. «Китай и внешний мир», чтобы показать его позицию по отдельным вопросам.

«Пекин всё твёрже держал курс на «спокойствие в Поднебесной», всё шире открывал двери своего некогда закрытого государства» //1, с. 196// – мнение Бажанова по поводу нового взгляда КНР на международные конфликты и принципы открытости.

«КНР, разъяснялось в многочисленных публикациях, решительно выступает против любых гегемонистских действий Москвы и Вашингтона, но одновременно не отказывается от улучшения и развития с ними связей» //1 ,с. 197//.

«… тезис о «советской угрозе» уже где-то с середины года исчез из лексикона политических деятелей, журналистов и учёных КНР» //1, с. 200//.

«… отношения между КНР и Советским Союзом не вернутся к модели 50-х годов, союз двух стран невозможен, КНР строит отношения и с США, и с СССР на одинаковой основе… примирение великой тройки… является счастьем планеты, судьбой мира» //1, с. 206// – выдержки из речей китайских руководителей, представленные в книге.

«Было осознано: интересам СССР, задачам укрепления всеобщего мира не соответствует ухудшение китайско-американских отношений» //1, с. 213// – мнение Бажанова по поводу оценки советским руководством китайско-американских отношений.

«По существу, указывали китайские представители, КНР и СССР находятся в Индокитае в состоянии конфронтации и все «три препятствия» создают Китаю «угрозу»» //1, с. 263//.

«… Москва должна «подкрепить красивые слова конкретными делами», иначе остаётся «не ясным, собирается ли СССР отказаться от гегемонизма»» //1, с. 264// – анализ Бажановым китайской прессы с использованием цитат.

«Под угрозой срыва оказалась бы вся внешнеполитическая стратегия СССР, направленная на создание безъядерного, безопасного мира, роспуск союзов, на выживание человечества. Возникновение советско-китайского альянса сузило бы каналы делового сотрудничества с Западом, возложило бы на СССР непосильную ношу в смысле модернизации КНР» //1, с. 273// – мнение Бажанова по поводу перспектив союза СССР-КНР по модели начала 50-х годов.

«Социалистические страны в условиях улучшения советско-китайских отношений… сняли ограничители на пути развития сотрудничества с Пекином… Нормализации способствовало отсутствие столкновения интересов между большинством социалистических стран и Китаем» //1, с. 277//.

«Удельный вес социалистических стран (включая СССР) во внешней торговле КНР составлял всего лишь примерно 10 %, из них стран СЭВ – 8,5 %» //1, с. 279//.

«В Пекине опасались, что через некоторых союзников СССР будет пытаться втягивать Китай в сотрудничество, навязывать ему собственные взгляды» //1, с. 281//.

«В Пекине осознали, видимо, и то, что ставка на военное решение в Кампучии оказалась несостоятельной, а дальнейшая безоговорочная поддержка «красных кхмеров» вредит международному престижу КНР. Но, конечно, главную роль играли инициативы Вьетнам, его возрастающая гибкость» //1, с. 299//.

Борисов О.Б. и Б.Т. Колосков в своей работе «Советско-китайские отношения 1945-1980 гг.» по понятным причинам не касаются вопросов советско-китайских отношений 1985-1991 гг., но их точка зрения интересна в отношении их оценки деятельности КНР в период, предшествующий рассматриваемому нами. Борисов и Колосков детально подходят к обвинениям (по большей части объективным) в адрес КНР по поводу нарушений принципов марксизма-ленинизма и необоснованным в этом плане претензиям КНР к СССР, по поводу направленных на дестабилизацию ситуации в регионе действий КНР, по поводу сговора КНР с США, по поводу провокаций на советско-китайской границе, по поводу нежелания КНР идти на сближение с Советским Союзом.

Мы приведём несколько цитат, чтобы показать оттенок и характер позиции Борисова и Колоскова.

«Антисоциалистический характер внешней политики Пекина находит своё отражение и в открытом военно-политическом сговоре китайских гегемонистов с американским империализмом» //2, с. 577//.

«После революции в Афганистане и провозглашения Демократической Республики Китай присоединился к антиафганским акциям США, других империалистических государств и Пакистана. КНР поддерживает подрывную деятельность реакционных сил в Афганистане, снабжает их оружием, китайские инструкторы участвуют в подготовке диверсантов в специальных лагерях, созданных на территории Пакистана для афганских котрреволюционеров» //2, с. 578//.

«Советский Союз… твёрдо выступал и выступает на стороне правого дела героического Вьетнама» //2, с. 585//.

«Одновременно под маркой индокитайских беженцев был организован экспорт хуацяо из КНР в Тайланд, Малайзию, Индонезию, с тем чтобы вызвать обострение отношений этих государств с Вьетнамом и Лаосом, создать для них дополнительные политические и экономические трудности» //2, с. 591//.

«… работы по возведению инженерно-технических сооружений в районе острова Даманский… грубое нарушение существующей границы и договорённостей СССР и КНР от 11 сентября 1969 г. о сохранении статус-кво на границе» //2, с. 604// – указания авторов на нарушение договоров китайской стороной в отношении границы.

«В 1978 г. в одной только Жэньминь Жибао было опубликовано 2350 антисоветских материалов» //2, с. 604//.

Кулик Б.Т. в своём труде «Советско-китайский раскол: причины и последствия» оценивает (с нашей точки зрения весьма объективно и основательно) развитие советско-китайских отношений 1985-1991 гг. с позиции теории, то есть сравнения марксизма-ленинизма и маоизма, а также с позиции дипломатических отношений СССР и КНР на протяжении всего периода их существования, что является подлинной заслугой этого учёного. Кроме этого автор предоставляет материалы и их анализ контактов КНР со странами каплагеря и соцланеря по всем вопросам межгосударственных отношений и точках зрения СМИ и других исследователей.

Мы представим ряд цитат Кулика Б.Т. из его работ «Китай в современном мире» и «Советско-китайский раскол: причины и последствия».

«В докладе правительства КНР в июне 1983 г. подчёркивалось: «Для осуществления социалистической модернизации нам нужна мирная международная обстановка»» //11, с. 19//.

«Наконец, западные страны, а также Япония, предоставили Китаю крупные займы – в 1981 г. их сумма выросла до 31, 2 млрд. долларов… В 1980-1981 гг. было разрешено основать 40 предприятий с долевым участием иностранного капитала, 27 из них к концу этого периода уже вступили в строй действующих» //11, с. 20//.

«В такой обстановке состоявшийся в сентябре 1982 г. XII съезд КПК в корне меняет внешнеполитическую стратегию КНР. Он отвергает линию на «стратегическое партнёрство» с Западом и провозглашает принцип самостоятельной и независимой внешней политики КНР» //11, с. 22//.

«В июле 1985 г. Председатель КНР Ли Сяньнянь во время визита в США заявил, что Китай «никогда не вступит в союз и не установит стратегические отношения с какой-либо крупной державой»» //11, с. 22//.

«Война с Вьетнамом нанесла ущерб этому делу //модернизации КНР – В. Самощев// не малый, а весьма существенный как в смысле растраты людских и материальных средств, так и в смысле создания очага напряжённости на южной границе Китая в тот момент, когда он в интересах модернизации особенно нуждался в благоприятной международной обстановке» //12, с. 586//.

«Хуан Маоцюнь в статье, опубликованной в начале 1980 г., утверждал, что Ван Мин был навязан КПК «под громадным давлением Коминтерна» и что после того, как он стал «самым высоким руководители в КПК», партия «в течение четырёх лет переживала великое бедствие»» //12, с. 587// – анализ Куликом с использованием выдержек статьи из «Синь шици», 1980, №2.

«Ситуация //проблемы переоценки советско-китайских отношений советским руководством – В. Самощев// осложнялась тем, что в начале 80-х гг. на протяжении короткого периода в Советском Союзе три раза менялся глава партийного и государственного руководства» //12, с. 597//.

«В обстановке углубляющихся трудностей потребность в этом //нормализации отношений с КНР – В. Самощев// была настолько велика, что стала проявляться склонность к достижению такой цели даже за счёт одностронних уступоу» //12, с. 597// – автор сразу после этой мысли приводит для размышления пример литературного героя Печорина из произведения Л.Ю. Лермонтова, говорящего, что русская душа «прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения».

«Для них //Пекина и Москвы – В. Самощев// утратил важное значение фактор общественного строя КНР и СССР, отпала необходимость соблюдения принципов социалистического интернационализма, возникла возможность строить отношения между двумя странами на принципах мирного сосуществования» //12, с. 598//.

«В сообщении агенства Синьхуа из Москвы о приёме Горбачёвым Ли Пэна, напечатанном в китайских газетах 15 марта 1985 г., говорилось о «двух великих соседних социалистических странах – Советском Союзе и Китае»» //12, с. 602//.

Американский доктор философских наук К. Менгес в своей монографии «Китай – нарастающая угроза», начиная с предисловия, говорит о том, какую угрозу представляет КНР, какой это «деспотический» режим, какой серьёзной ошибкой для той администрации президента США была линия на развитие своих отношений с этой страной. Интересно для понимания антисоциалистической историографии Запада рассмотреть оценку данной историографии модернизации КНР, в том числе и в контексте политических изменений. Советско-китайское сближение 1985-1991 гг. Менгес показывает как действия Пекина, направленные на стабилизацию ситуации в регионе, чтобы добиться для своей страны времени на модернизацию, необходимой для достижения «мирового господства» и распространения своей «диктатуры» по всему миру. При этом автор подчёркивает то положение, что «левая» фракция КПК постоянно сбивала «прагматиков», в том числе и Дэн Сяопина, с демократических реформ. Кроме этого, утверждается тот факт, что КНР вплоть до настоящего момента распространяет оружие массового уничтожения, и в первую очередь тем странам, которые «спонсируют терроризм»2.

Мы приведём несколько цитат К. Менгеса из его работы «Китай – нарастающая угроза».

«В ходе обсуждений на конференции КПК летом 1987 года Дэн Сяопин заявил, что собирается уйти со всех своих должностей, кроме поста председателя Военного Совета ЦК КПК. Это создавало основу для отправки на пенсию более 90 ветеранов в руководстве партии, которые составляли основу жёсткой оппозиции рыночно ориентированным реформам» //14, с. 173//.

«Тот факт, что Горбачёв посетит Китай в то время, когда на площади Тяньаньмэнь находится миллион демонстрантов, приводил китайских лидеров в явное замешательство. Выступая от имени сторонников жёсткой линии, Ли Пэн заявил Дэн Сяопину, что Ху Яобан и Чжао Цзыянь были слишком мягки и терпимы как в ходе кампании против «духовного осквернения» 1983 года, так и в ходе кампании против «буржуазной либерализации» в 1987-м, что привело к нынешней ситуации» //14, с. 181//.

«После завершения визита Горбачёва в Китай Дэн Сяопин созвал на «военный совет» внутренний круг китайского руководства. Демонстрации в Пекине и по всему Китаю были приравнены к «войне между коммунизмом и демократией»» //14, с. 181//.

Яковлев А.Г. в своём труде «Россия, Китай и мир» изучает вопрос развития России и Китая в нынешней ситуации, для этого, по понятным причинам, он изучает систему подходов обеих стран в плане способов ведения внешней политики не только настоящего, но и прошедшего времени. Автор даёт периодизацию подхода КНР к международным конфликтам с 60-х годов до настоящего времени, а также систему оценки КНР своего международного положения, разумеется, при этом характеризуя некоторые моменты из дипломатической истории России и Китая.

Мы представим несколько цитат из работы Яковлева А.Г. «Россия, Китай и мир» для того, чтобы показать его позицию.

«Он примерно//КНР – В. Самощев// с 1984 г., стал деятельным сторонником разрядки международной напряжённости вообще и между СССР и США, между Организацией Варшавского договора и НАТО в особенности» //18, с. 30//.

«В конце 80-х годов особенно сильным раздражителем для Китая стали вызывающие демонстративные претензии Запада, прежде всего США, на роль высшего судьи в вопросах нарушения прав человека» //18, с. 31//.

«Известно, что в процессе установления дружественных отношений с Соединёнными Штатами Пекин не выдвигал каких-либо предварительных условий, кроме тех, которые касались тайваньской проблемы. Но она является внутренним делом китайского народа. В то же время восстановление добрососедства с СССР Пекин поставил в жёсткую зависимость от решения камбоджийской и афганской, которые трудно увязать с какими бы то ни было фундаментальными потребностями развития китайского общества… Очевидно, это, прежде всего, было связано с опасениями китайского руководства за судьбу своих надежд на благосклонность Запада как более крупного источника материальных средств и научно-технических знаний, чем страны социализма» //18, с. 32//.

Таким образом, мы увидели, что несмотря на некоторую разницу во мнении относительно причин сближения СССР и КНР в период 1985-1991 гг., всеми подчёркивается, что это сближение было фактическим и содействовало развитию интересов обеих стран.

Изменение подхода КПК к ведению внешней политики КНР после смерти Мао Цзедуна. Краткий анализ КНР в системе международных отношений в период 1976-1985 гг.

Для оценки советско-китайских отношений периода 1985-1991 гг. принципиальное значение имеет изучение вопроса о самом характере ведения внешней политики этих стран на данный период.

Что касается Советского Союза, то на наш взгляд принципиальные изменения в характере ведения его внешней политики произошли при М.С. Горбачёве, то есть не ранее 1985 года, что будет рассмотрено в четвёртой главе.

В отношении КНР можно сказать, что принципиальные изменения в характере ведения внешней политики этой страны произошли в результате прихода к власти в Китае группы «прагматиков» во главе с Дэн Сяопином, ставшего возможным после смерти Мао Цзедуна 9 сентября 1976 года. И хотя сами изменения произошли не сразу, можно отметить, что ответ на вопрос о том, могли бы вообще произойти эти изменения, кроется именно в этом событии.

Мао Цзедун, вождь китайской революции и гражданской войны 1945-1949 гг., являлся главным инициатором, действующим лицом, теоретиком ведения как внешней, так и внутренней политики КНР. Помимо этого он обладал личным непререкаемым авторитетом как среди населения страны, так и среди КПК. Его решение, какие последствия оно бы ни имело, какую аргументацию (или отсутствие таковой) оно ни носило, должно было быть одобрено в любом случае.

Таким образом, мы получаем модель организации внешней политики, весьма одностороннюю, сильно зависящую от одного конкретного человека.

Сам Мао некогда ввёл Китай в социалистический лагерь, а потом сам же и способствовал её выходу из него (несмотря на полную поддержку Китая со стороны Советского Союза во время Тайваньского кризиса 1958 года //7, с. 11//) , что повлекло за собой целую серию провокаций: уклонение китайской стороной от строительства совместных предприятий в начале 1960-х гг. (например, участок железной дороги от Ланьчжоу до советско-китайской границы //7, с. 23//), приграничная провокация путём высылки 60 тысяч китайских граждан из Синьцзян-Уйгурского АО на территорию СССР с последующими обвинениями в адрес Советского Союза в «подрывной деятельности в пограничных районах Китая» в 1962 году//7, с. 36, 38//, приграничный конфликт в районе острова Даманский и Семипалатинской области в марте и августе 1969 года (2 марта 1969 года – у о. Даманский, погибло 31 и ранено 14 советских пограничников //15, с. 227//; 13 августа 1969 года – Семипалатинская область, два китайских военных задержаны, имелись убитые и раненые //15, с. 229//). При этом не имели никакого эффекта усилия Советского Союза и других соцстран, направленные на восстановление КНР в ООН, имевшие окончательный успех в октябре 1971 года3 //4, с. 29//.

Теоретическое обоснование Мао своих действий (претензии на идеологическое первенство Мао как мирового социалистического вождя после смерти Сталина) привело к идеологическому противоборству СССР и КНР, отражённое в споре марксизма-ленинизма и маоизма и ряде противоположных международно-правовых установок обеих стран.

«Хотя формально главными врагами //для КНР – В. Самощев// объявлены две «сверхдержавы» – Советский Союз и Соединённые Штаты, однако на практике сама концепция подправляется и «первый мир» сужается до одного Советского Союза. Фактически на фоне китайско-американского сговора в конце 70-х годов США выводятся из-под удара и зачисляются в союзники» //2, с. 579//.

Смерть Мао сама по себе ещё не означала отход КНР от такого характера ведения внешней политики, но тем не менее дала возможность к её переосмыслению и корректировке, что и было сделано.

Уход с политической арены такой фигуры означал постановку перед ЦК КПК ряда вопросов.

Какой вид будет у нового лидера страны. Будет ли он столь же харизматичен и непререкаем и станет ли он «новым вождём» (то есть будет ли некий «сталинский вариант» в КНР, что был в СССР после смерти Ленина, когда спустя несколько лет Сталин стал «новым вождём», то есть его значение в Революции и установлении советской власти в стране признавалось не меньшее, чем значение Ленина).

Насколько курс (как во внешней, так и во внутренней политике) ЦК КПК в теоретическом и фактическом плане, проводимый после смерти Мао, будет соответствовать курсу ЦК КПК, проводимому при жизни Мао. Принципиальным аспектом данного вопроса стал вопрос о сохранении положений «культурной революции» («выдвиженцев» «культурной революции», положений «культурной революции», в том числе в отношении внешней политики).

Как изменится (или не изменится) отношение к Мао в случае изменения (или не изменения) курса ЦК КПК.

Как изменится структура ЦК КПК и система принятия её решений в связи с приходом к власти нового лидера.

Решение этих вопросов напрямую зависело от той группировки КПК, которая одержит победу в политической схватке за право руководить страной.

Условно борьбу за власть после смерти Мао можно разделить на два этапа:

Борьба «Группировки четырёх»4 против «левых»5 и «прагматиков»6.

Борьба «левых» и «прагматиков» друг с другом после победы над «группировкой четырёх».

Позиции «прагматиков» на данный период были настолько слабы (как среди их сторонников на руководящих постах в КНР и КПК, так и среди количества поддерживающих их курс в самой КПК: «За десятилетие, предшествовавшее смерти Мао Цзэдуна, в партию, насчитывавшую в середине 70-х гг. более 30 млн человек, вступило примерно 20 млн новых членов». //8, с.698// – тем самым, большая часть партии относилась к «выдвиженцам культурной революции»), что по оценками зарубежных аналитиков того времени их лидер Дэн Сяопин не рассматривался как потенциально будущий руководитель КНР (имеется в виду некая личность, мнение которой является наиболее весомым при принятии решений в отношении внутренней и внешней политики). Характерно в этом плане воспоминание А. Драбкина, занимавшегося осенью 1976 года в Берлине подготовкой контрпропагандистской кампании в отношении КНР (касательно идеологического спора СССР и КНР): «В сентябре эта акция была свёрнута – умер Мао Цзэдун. Актуальными стали дискуссии на тему «КИТАЙ ПОСЛЕ МАО». Когда один из аналитиков в этой связи упомянул Дэн Сяопина, на него посмотрели с некоторым недоумением – на слуху тогда были совсем другие имена…» //18, с. 151//

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.