Длань Судьбы

Глава 2.

Одна из собак, сопровождавших мужчину с ожогом на лице, разрушила напряжение и страх, которое зависло во мне и грозило вылиться во что-то совершенно мне несвойственное. Пес неожиданно для меня ткнулся в мою ладонь мокрым носом. От внезапности прикосновения животного я заметно вздрогнула и переключила свое внимание с сомнительного хозяина на прекрасного питомца.

Королевский дог мраморной расцветки – потрясающая смесь из опасности и красоты, присущей манерным аристократам. Дог с таким веселым любопытством смотрел на меня, что мне сразу захотелось его погладить по большой голове, что я и сделала. Аккуратно, нежно, самыми кончиками пальцев я коснулась его теплой, жесткой шерсти. Это вызывало улыбку на лице.

Пришло время вернуть взгляд на того, к кому Судьба обозначила проявить содействие. Подняв на него глаза, я почувствовала, как ужас с новой силой захлестнул меня. Небритый, преступного вида мужчина смотрел на меня и своего пса таким многообещающим взглядом, что я снова забеспокоилась за свою телесную целостность. Видимо, трогать пса было запрещено, и я перешла все писаные и неписаные законы, за нарушение которых придется дорого заплатить. Об этом я судила по его взгляду, который искрил желанием свернуть мне шею, так и читалось в глазах хозяина королевский догов. Спасала меня единственная мысль, что в данном случае виновата была не я одна, но и одна из его собак тоже, значит, и наказание будет не только для меня одной. Если меня он точно не пожалеет, то своим породистым питомцем, хотелось бы верить, он дорожил. Это обнадежило и вселило уверенность в дальнейшее мое существование. Все равно от Судьбы не уйти, а мне нужно было выполнить волю богини, и лучше не мешкая. Набравшись смелости, я произнесла:

– Прямо здесь карты раскину, хорошо?

Он окинул меня изумленным взглядом, наверное, в поисках сумасшествия, которое, по его мнению, должно было вывалиться у меня из чемодана, и каркнул вместо внятного ответа:

– Здесь… это где? На прихрамовой лестнице? Как ты себе это представляешь?!

Вместо того чтобы возмутиться неподобающим поведением с седовласой меченной Судьбой, я почему-то виновато кивнула, оправдывая свое чувство вины тем, что просто не подумала об его больной ноге. Действительно, лестница не самое удобное место для человека с тростью.

Этот мужчина меня пугал, а страх не давал мне возможности нормально мыслить, учитывая, что я только что сошла с поезда в этом городе и всего-то успела традиционно посетить храм Судьбы…

Я тяжело вдохнула, не зная, что сказать.

– Мне это не нужно, – нагло заявил хозяин псов и двинулся для того, чтобы обойти меня и уйти. Изумительно, на моей памяти это был первый раз, когда кто-то отказался и собирался уйти от длани Судьбы. Он что… в рубашке был рожден?

– Еще как нужно. Я-то уж точно знаю! – смело заявила я, не собираясь терпеть этот грудной зуд еще какое-то время, и крепко ухватила мужчину под локоток, на случай, если он решится попробовать меня от себя отцепить. Но ничего у него не получится, по крайней мере, без ярого сопротивления.

– Я только-только приехала в Креолис. Где тут вкусно кормят, покажешь? – миролюбиво спросила я, пока этот страшный человек не сказал очередную глупость и не накликал на себя беду.

Какое страдальческое выражение лица возникло у мужчины, откровенно повышая мое настроение и заставляя улыбаться.

– Бабулечка… – начал говорить он.

Даже не он, а его будущий труп… Решено!

Видимо, что-то очень знакомое и выразительное увидел мой судьбоносный спутник и вовремя опомнился. Верно, с женщинами о возрасте говорить нельзя – жизнеугрожающее занятие. Мужчина сокрушенно покачал головой, а затем согласился проводить меня туда, где будет вкусный ужин. Собаки радостно залаяли, будто поняли, о чем сейчас шел разговор, а мужчина еле слышно буркнул себе под нос:

– Предатели.

Две здоровенные псины явно догадались, что скоро им перепадет нечто вкусненькое, поэтому и воодушевились. Чтобы их хозяин не успел опомниться и нечто вкусненькое досталось и мне, я потянула его за руку в понравившуюся сторону.

– Не туда, – с очевидным горем в голосе произнес он.

Наверное, он подумал, что ему попалась самая наглая и настырная меченная Судьбой (на то и текла во мне руальская кровь), но другую Судьба ему не приведет. Придется этому мужчине иметь дело именно со мной…

Я широко улыбнулась, довольная тем, что скоро утолю свой голод и переведу дух, а то от усталости уже ноги подкашивались и утомительно гудели. Впрочем, я была довольна еще и тем обстоятельством, что не будет этой уже изрядно поднадоевшей неизвестности, а будет хоть какая-то стабильность. Уже за эти ощущения я готова была мириться с обществом хамоватого, преступного вида мужчины.

– Лууна, – негромко представилась я.

– Марон, – так же тихо ответил он.

Затем он указал на каждую из собак, по очереди назвав их имена:

– Алсо и Дипер.

Псы у Марона были примечательные, надрессированные, крайне сообразительные. Они спокойно и величаво вышагивали по обе стороны от нас, но, дай им повод, в ту же секунду смогли бы откусить то, что сочли бы лишним. И сам Марон, конечно же, тоже во всех смыслах – примечательный.

Несмотря на его выраженную хромоту, он довольно бодро перемещался с помощью трости, я даже еле поспевала за ним. Его пальцы так ловко перекатывали монетку в одну сторону, а затем в другую, что я снова задумалась об интригующих и интересных способностях, которыми он обладал. В моей голове никак не укладывалось то, что Марон – настоящий преступник, хотя его облик и поведение соответствовали этому выводу. Манеры его выдавали. Хоть он был и грубиян первостатейный, но высоко поднятая голова, уверенность, которой от него веяло на расстоянии, выдавали в нем человека, которому все должны. Его цепкий взгляд следил, ловил и изучал каждое движение, каждое слово окружающих прохожих. Он либо высококвалифицированный убийца, либо некто из службы Короны. Вряд ли Судьба решила помочь кого-то убить, поэтому…

Ах, да, еще и королевские доги – отменно выученные охранники. Не каждому по карману приобрести таких, тем более не каждому такие питомцы были и нужны.

Путь к месту, где должны были вкусно кормить, я запомнила, к тому же от улицы, посвященной всем богам, идти было не так уж и далеко. Шли мы молча. Я изучала спутника, и, думается мне, спутник изучал меня. Все честно.

Вывеска на двухэтажном здании с небольшой терраской гласила: «Пивная». Довольно лаконичное название, по моему мнению, или фантазия у хозяина… прямолинейная.

Под навесом все столики были уже заняты отдыхающим народом. Свистнув собакам и приказав тем сидеть у входа, Марон провел меня внутрь питейного заведения, где посетителей оказалось еще больше, чем на улице. Сопровождающий меня мужчина рассек толпу, как заточенный тесак кусок талого масла. Не мешала ему ни трость, ни хромота. Мне пришлось юрко следовать за ним.

Почему-то все собравшиеся в «Пивной» ошарашенно глазели на меня, а не на хромого Марона, одетого богато и вычурно, с бросающимся в глаза шрамом на лице и с блестящей тростью в руке. Вывод я сделала однозначный – длани Судьбы не ходят в «Пивные». Об излишнем внимании надо было мне подумать заранее, но кто же знал, что этот нехороший человек в модном костюмчике в полоску приведет почтенную даму в подобное заведение. Расчет Марона был на то, что я уйду и исчезну с глаз его… но не на ту он нарвался. Я останусь. С удовольствием и поем, и карты раскину!

Судя по бормотанию, которое издавалось от несносного мужчины с внешностью преступника, он был и сам уже не рад, что оказался в толпе людей. Однако с хозяином таверны он договорился, и спустя несколько минут я уже сидела на жестком стуле и изучала скудное на выбор блюд, но богатое на алкогольные напитки меню. Свой выбор я спутнику не доверила, ожидая, что он в очередной раз мне мелочно напакостит. Я решила попробовать жаркое с квашеной капустой и медовуху – это был самый легкий напиток из подаваемых в этом местечке.

Услышав мой выбор, Марон хмыкнул и заказал себе почти то же самое, только вместо медово-хмельного питья он взял себе темного пива. Вдобавок он попросил принести хрустящих чесночных гренок, впоследствии все их съела я, но это не столь важно.

Во время того как я смаковала наивкуснейшую картошечку с тушеным мясом (так мне казалось после долго и вынужденного голодания), я ни на что не обращала внимания. Впрочем, мой спутник был так же голоден, как и я. Он был так же полностью сконцентрирован на вкусной и ароматной еде. Но стоило тарелке опустеть, сразу стало ясно, что мою метку посетители уже разглядели. Нас уже окружила парочка желающих обратиться и спросить совета у меченной Судьбы, то есть у меня. Люди, столпившиеся недалеко от нашего столика, явно жаждали начать разговор, но я подняла руку вверх, обрывая их стремление на корню, и обратилась к сидящему напротив мужчине.

– Начнем с тебя, – смело заявила я и полезла в чемоданчик за своими картами.

Уголок губ Марона снова приподнялся то ли от презрения, то ли от любопытства – сходу мне не удалось разобрать. Достав красивую, но уже изрядно потрепанную за время странствий колоду, я приступила к делу. Тасуя карты, я закрыла глаза, тем самым сосредотачиваясь на своей метке и слиянии с божественным чертогом. Не сразу, но мне удалось настроиться на нужную волну, отыскать нить Марона в полотне Судьбы и немного разглядеть события, которые привели его сюда, в Креолис.

Я вытянула первую карту и начала говорить:

– Хм-м-м… по делу появился тут… там что-то печатают… типография? Зачем тебе?

Я не поняла, при чем здесь типография, и не успела просмотреть судьбоносную нить дальше, потому что Марон громко хлопнул ладонью по столу. От неожиданности я дернулась и потеряла концентрацию.

– Достаточно! – веско произнес мужчина с очень грозным видом.

Из своего внутреннего кармана он достал пару купюр и расплатился сразу за нас двоих, при этом бросив мне суровое указание:

– Следуй за мной.

Это был в действительности приказ. Сначала я опешила от несоизмеримой наглости этого человека. Уж что-что, а дланям Судьбы, свободно передвигающимся по великой стране Ивалии, не приказывали. Покорно послушаться мне мешала гордость. Да, именно гордость. Однако благоразумие шептало, что сейчас нужно побыть хорошей девочкой, точнее, мудрой дамой в годах, и сделать так, как говорит явно взбешенный мужчина.

Когда я начала вставать из-за стола с не менее яростным выражением лица, чем у моего спутника, близко стоящий ко мне очень смелый здоровяк, у которого торчало пузо из-под явно маловатой одежки, загородил мне путь и губами-пельменями произнес:

– Госпожа, раскиньте карты и для меня…

Пока я хлопала глазами, раздумывая над тем, как бы выразиться помягче, Марон уже схватил меня за руку и потащил прочь, напоследок угрожающе бросив, не поворачиваясь:

– Она занята.

Этого было достаточно для того, чтобы охладить пыл желающих и позволить нам спокойно выти из питейной. У дверей нас встретили недовольные псы ленивым помахиванием длинных хвостов – их-то так никто и не накормил. И только уже отойдя на приличное расстояние от заведения с предельно ясным названием «Пивная», я сообразила, что пора заканчивать с этим «тяни Лууну, куда вздумается». Я резко затормозила Марона, не давая дальше сдвинуться с места, и закономерно спросила:

– А куда это вы меня тянете?

– Ко мне, – последовал очень простой ответ.

– Что?! – возмутилась я.

Лучше бы я этого не делала, потому что Марон молниеносно развернулся ко мне лицом. Теперь он не просто напоминал преступника – он им был. Выражение его лица пугало меня до трясущихся коленок, таким безжалостным и опасным оно выглядело. Безобразного ожога было уже достаточно для ужаса, а уж вкупе с таким свирепым и злобным выражением, в котором так и читалось не просто желание меня прикончить, но и выполнить это мимическое обещание, заставляло меня бежать, как можно дальше… Любой бы испугался. Я попятилась назад в тщетной попытке освободиться, но мужичина так и не выпустил мою ладонь и не позволил отдалиться ни на шаг. Он отобрал мой чемоданчик и прошептал:

– Ты идешь за мной. Это не обсуждается.

Правда, прошептал, но этот его шепот был еще страшнее, чем выражение лица. В его тихих словах была заключена ярость огромной мощи, которая обещала мне не самую приятную кончину. Я так сильно испугалась, что лишь судорожно закивала и безропотно последовала за ним. Я свято верила Судьбе и знала точно, что она не послала бы меня в лапы человеку, который мог бы причинить вред. По каким-то неведомым причинам я не могла сопротивляться пугающему влиянию Марона. Мне начало казаться, что он намеренно вселял животный ужас, ведь кода боишься, то выполняешь все, что скажут, без вопросов и лишних телодвижений. С этим я была намерена бороться, но не сейчас… Сейчас во мне не было сил на сопротивление. Марон еще узнает, насколько могут быть бесстрашными меченные богиней.

Алсо или же Дипер также подтвердил, что мне нечего бояться: один из псов подлез под мою руку таким образом, что его холка оказалась прямо под моей ладонью. Я тут же вцепилась пальцами в его короткую, жесткую шерсть, как в спасительную соломинку. Такая простая, казалось бы, поддержка от животного обнадежила и не позволила скатиться в позорящую достоинство истерику.

Какое-то время я старалась запоминать улицы, по которым Марон вел меня, но, так как этого не хотел он сам, намеренно путая дороги, проходя несколько раз по одним и тем же улочкам, я перестала и пытаться что-либо запомнить. Если честно, я устала и совершенно вымоталась, мне было совсем не до ухищрений этого нехорошего человека, который умышленно издевался над дамой почтенного возраста.

Мои ноги стали ватными и на диво неустойчивыми, я все чаще стала запинаться, спотыкаться, а про себя на все лады костерила тянущего меня за собой мужчину. Еще немного – и удержать при себе собственное мнение было бы невозможно, я сказала бы прямо все то выразительное, что надумала за время блужданий по Креолису, но мы добрались. Марон остановился перед неприметной дверью одноэтажного домика, который вот-вот погибнет и развалиться без должного ухода. Устало прислонившись к стене, я тяжело выдохнула и произнесла про себя хвалу Судьбе о том, что можно просто постоять. Тут же я услышала едкое приглашение:

– Добро пожаловать!

С этими словами мучитель женщин толкнул покосившуюся дверь, которая открылась с душераздирающим, даже предсмертным, скрипом. Я храбро вздернула подбородок, подняла повыше свою яркую ситцевую юбку, расшитую белым кружевом, открыв тем самым потрясающий вид на такие же вырви глаз чулки в красно-белую полоску и коротенькие походные сапожки. Да! У меня был свой стиль! Весна в Ивалии довольно коварная, а шерстяные чулки очень помогали сохранить тепло. Ну и что, что молодые модницы такое не носили, главное – честь и достоинство в тепле, а о вкусах можно спорить сколько угодно. В моем мнимом возрасте вообще многое позволительно.

Вид моего красно-белого протеста модным тенденциям хоть ненадолго, но все же выбил из колеи Марона. Он был явно растерян, и, пока он снова не начал меня запугивать, я приступила к осмотру места своего удержания. Увиденное меня приятно удивило. Никогда бы не подумала, что за таким непритязательным и умирающим внешним обликом дома скрывалась очень уютная квартирка.

Маленькая и простая прихожая, сразу же переходящая в основную комнату с кроватью, а за следующим переходом находилась кухня. Вокруг царили чистота и порядок. Для одного жильца такая «конура» – очень даже подходящий вариант. Кухня, правда, была слишком маленькой из-за здоровенной лежанки для собак. Размером она была как односпальная кровать для парочки лошадей и круто скрадывала место. Но подходящее расположение маленького круглого столика и единственного стула не мешало использовать кухонную комнату по прямому назначению.

После изнурительного и длительного пути я чувствовала себя опустошенной и не проявляла уже никакого интереса к Марону и его продуманному устрашению, которое сквозило в каждом жесте. Даже тогда, когда он показательно доставал смачное мясное пропитание для своих питомцев из хладника и на плите разогревал Алсо и Диперу еду под их голодными взглядами, мне уже не было до всего этого дела, тем более ни о каком раскладе не могло быть и речи. Пока он вместе с тростью ловко крутился на маленьком пятачке кухни, я присела на единственный стул, а потом плюнула на все происходящее, положила голову на свои руки и задремала. Как я очутилась на единственной кровати в единственной же комнате – понятия не имела, но вряд ли королевские доги совместными усилиями устроили меня на постели поудобнее. Сомневаться в том, что Марон меня удостоил высокой чести и уступил мне собственную кровать, не приходилось. Вместо того чтобы принять это как благодарность и извинение за игру на нервах и умышленное изнурение, я испытывала жгучую неловкость, стыд и любопытство от мысли, где же все-таки ночевал сам Марон?

… Креолис… Квартира службы Короны… Марон…

Чертова пигалица, меченная Судьбой, спутала все планы! И не имело значения, что планов на сегодня было не так уж и много, но он и в кошмарном сне не мог видеть, что придется вести эту дамочку ужинать. Он так надеялся, что она испугается или хотя бы почувствует себя неуместно в заведении, так сказать, для узкого круга обывателей. Но, гляди ж ты, кудрявая бестия крепкой оказалась, вонзилась занозой в одно место – и не выдернуть. Это было не единственное, что его не особо приятно поразило. Меченная богиней Судьбой начала рассказывать о причинах, которые привели его в Креолис. Она не могла знать о типографии. Даже в Тайном отделе службы Короны об этом знали единицы, а кудряшка с первой карты прямо в цель попала. Конечно, Марон не сомневался, что длань Судьбы обладала настоящим даром, о чем сигнализировала открытая взгляду красная метка на подбородке и руках, но столкнуться с этим самому – совсем другое дело.

Длани Судьбы действительно видели нечто большее по своим картам. Но Марону всегда представлялось, что дар их распространялся на обычных людей и использовался в самых различных житейских проблемах, например, когда вспахивать поле или пора ли собирать урожай; найдет ли невеста жениха, а если найдет, то когда, и наоборот. Он и подумать не мог, что можно было использовать зрелую даму (даже если и меченную Судьбой) в расследовании, например, убийства. Но, к его глубокому сожалению, получалось, что именно это и происходило: кудрявая заноза с именем Лууна лезет в расследование опасного и крайне важного для Короны Ивалии дела.

Марон был убежден, что Лууна не отцепится от него, пока не выполнит предназначение Судьбы. Предсказание было, действительно, многообещающим и тогда, в Пивной, оно во всю говорило, что пора было уносить оттуда ноги, чтобы, не дай все боги, кто-то понял, о чем ее слова. Длань Судьбы необходимо было выслушать в более уединенном месте.