Последний рейд: Последний рейд. Кровь за кровь

– Понятно, – коротко ответил капитан. – Недавно уволился?

– Пару месяцев назад.

– Значит, ещё не успел растерять навыки, – удовлетворённо произнёс капитан.

– Что вы имеете в виду? – удивился Генри.

– Видел я таких, как ты, – вздохнул в ответ капитан, – ты же бывший рейнджер, верно?

Молча кивнув, Генри быстро сопоставил все факты и усмехнулся.

– Командовал десантным кораблём? Приходилось смертников сбрасывать?

В ответ капитан молча развёл руками. Этим двоим слова были не нужны. Каждый из них успел повидать такое, что иному и на три жизни хватит.

– Чем могу помочь? – решительно спросил капитан.

– Сейчас посмотрим, – ответил Генри, решительно направляясь в рубку.

Экипаж удивлённо воззрился на вошедших. Сделав подчинённым жест, что всё в порядке, капитан вопросительно посмотрел на Генри. Кивнув, тот чуть усмехнулся в ответ и заговорил:

– Милая, ты меня слышишь?

– Конечно, дорогой. Решил познакомиться со мной поближе?

– Не думаю, что это понравится твоим друзьям, – усмехнулся Генри. – Мне нужна твоя помощь.

– Всё, что хочешь, дорогой, – ответил ИР с такой интонацией, что все присутствующие не удержались от улыбки.

– Мне нужно просканировать яхту. Ты не могла бы отключать цепи, чтобы они не создавали помех?

– Ширина луча твоего сканера? – деловым тоном отозвался ИР.

– Четыре метра.

– Не вопрос, милый. Я перейду на внешнюю связь, и ты просто будешь называть положение луча.

– Отлично! Ты и вправду прелесть, – рассмеялся Генри и стремительно рванул в свою каюту.

Капитан догнал его только в коридоре, когда Генри уже настраивал сканер на поиск посторонних предметов. Увидев в руках Генри армейский сканер, капитан растерянно покрутил головой и молча двинулся следом за ним.

Проходя помещение за помещением, Генри методично обследовал яхту на предмет мин, маяков, дымовых шашек и тому подобной ерунды. Неожиданно, в служебном коридоре, проходившем вдоль внешней обшивки, сканер высветил сигнал обнаружения.

Попросив ИР отключить весь коридор полностью, Генри определил место расположения предмета и принялся вскрывать внутреннюю обшивку. Капитана, главного механика и двух матросов он заставил отойти в сторону, подозревая, что там может оказаться мина.

Открутив пластиковую панель, Генри облегчённо перевёл дух. Это был радиомаяк, выдававший в космос сигнал о местонахождении яхты. Осторожно достав его из ниши, Генри переключил сканер на полицейский режим.

Сняв отпечатки пальцев и остаточные следы ДНК с пото-жировых следов, Генри зафиксировал все заводские данные маяка и, повернувшись к капитану, сказал:

– Похоже, интуиция меня не подвела. Придётся снять отпечатки у всего экипажа.

Кивнув, капитан молча положил ладонь на сканер. Как Генри и ожидал, никто из экипажа, подобранного капитаном, к маяку не прикасался. Когда очередь дошла до стюардов, тот, который встретил Генри презрительной ухмылкой, неожиданно попытался начать возражать, но матросы моментально пресекли все попытки к сопротивлению, скрутив предателя. В том, что это именно он принёс маяк на яхту, уже никто не сомневался. Проведённый сравнительный тест подтвердил это со стопроцентной точностью.

– Что будем с ним делать? – мрачно спросил капитан.

– А что тут раздумывать? – пожал плечами Генри. – У меня есть конкретный приказ на данный случай, я намерен его выполнить.

Засунув маяк за пазуху предателю, Генри приказал вести его к шлюзу. Подойдя к шлюзовой камере, он, недолго думая, открыл люк и, швырнув туда предателя, хлопнул по кнопке включения.

Стальная дверь с шипением закрылась, и компьютер, уравняв давление, открыл внешний люк. Центробежная сила искусственной гравитации выбросила парня в открытый космос.

– Круто, – удивлённо проворчал один из матросов, растерянно посмотрев на суровое лицо телохранителя.

– Другого выхода нет, – мрачно ответил Генри. – Маяк выдавал нас с головой. Карцера или какого-то подобного помещения здесь нет, а оставлять его свободным, просто глупость. Из-за этого предателя нас могли найти и атаковать. Думаю, после этого мы все были бы там. Свидетели им совсем не нужны.

– Вы всерьёз считаете, что нас собирались атаковать? – насторожился капитан.

– Вполне. Иначе зачем им маяк?

– Думаете, они станут нас преследовать?

– Скорее всего. Точного маршрута следования не было даже у вас. Хотя я бы сделал по-другому.

– Как?

– Оставил бы на орбите корабль с включенным приёмником. Как только взлетел корабль с маяком, тянись за ним.

– Мы покинули орбиту два часа назад, и сканирование не показало ни одного корабля рядом, – ответил капитан, напряжённо размышляя над создавшейся ситуацией.

– Можно просто дрейфовать в открытом пространстве и ждать сигнала, – ответил Генри, задумчиво вертя в руках сканер.

– Что вы предлагаете? – не унимался капитан.

– Удирать. Прикажите рассчитать максимально возможный расход топлива и переведите двигатели на три четверти от максимально возможной скорости. Оставим запас для непредвиденных ситуаций. Оружия-то у нас всё равно нет.

Расстроенно кивнув, капитан ушёл в рубку. Экипаж разошёлся по местам, а Генри отправился в кают-компанию, где и нашёл Натали, рассерженно бродившую из угла в угол.

– Послушайте, где вас носит? Я тут чуть с ума от скуки не сошла, – возмущённо накинулась на него девушка.

– Выполнял приказ вашего деда.

– Какой именно?

– Искал предателя.

– И как, нашли?

– Нашёл.

– И кто же это? Надеюсь, не капитан? – ехидно поинтересовалась Натали.

– Нет. Не он. Это один из ваших стюардов.

– Откуда вы знаете? – растерялась девушка.

– У меня есть армейский сканер. Очень удобная штука. Благодаря ему я обнаружил на яхте радиомаяк и, сняв с него отпечатки, нашёл того, кто его принёс.

– И где же он? – испуганно спросила Натали.

– Как ваш дед и приказал, за бортом, – коротко ответил Генри.

– Вы это серьёзно? – опешила она.

– Я всегда серьёзен, когда дело касается службы. Можете расспросить экипаж. Тому есть полдюжины свидетелей.

– Вы сумасшедший, – покачала головой Натали.

– Я на службе, – коротко ответил Генри.

– Но даже ваша служба не даёт вам право брать на себя роль судьи.

– А я и не пытался играть в судью. Ваша яхта не предназначена для содержания арестованных. Оставлять его на борту означало подвергнуть опасности весь корабль. Мои действия продиктованы необходимостью. Жизнь полутора десятков людей против жизни одного, – ответил Генри устало, садясь в кресло.

– Но почему вы решили, что не можете просто запереть его в каюте? – не унималась девушка.

– Я повторюсь. Ваша яхта не предназначена для перевозки арестованных. Все замки на дверях – профанация. Кроме того, я не знаю, какие инструкции он получил на подобный случай и что он мог придумать, попав в ловушку. Загнанная в угол крыса может быть смертельно опасной. А так нет человека, и нет проблемы.

– Но вы же его даже не допросили.

– В этом нет необходимости. Я всё равно не могу проверить его показания.

– Но, но…

– Хватит, – резко оборвал её Генри. – Хватит, Натали. Я не учу вас, как действовать в бизнесе, так не надо учить меня, как мне делать мою работу.

– Знаете, теперь я понимаю, почему вас называют головорезами, – резко ответила девушка.

Молча поднявшись, Генри вышел из кают-компании. Ему был неприятен этот разговор, но и скрывать правду он не видел необходимости. Генри ни секунды не сомневался в правильности своего решения. Сомневаться и колебаться его давно уже отучили. Напротив, он привык доверять своим порывам. Слишком часто они спасали ему жизнь.

Обидно было другое. Она не захотела понять его, поддавшись глупым правилам либерализма. Прощать своих врагов можно тогда, когда уверен в их бессилии. Оставлять же за спиной живого врага – верх глупости.

Это был один из основных постулатов спецназа, и Генри ни разу не изменил ему, понимая, что в условиях войны либеральничать с врагом не просто глупо, а преступно.

Машинально прислушавшись к работе двигателей, Генри понял, что яхта значительно увеличила ход. Упав на койку, экс-капитан заложил руки за голову и принялся прокручивать в уме возможные варианты развития событий.

Где их могли ждать? Какого класса корабль был отправлен на охоту за яхтой? Был ли он один? Все эти вопросы не давали Генри покоя. Как бы то ни было, теперь им оставалось только ждать. В случае, если преследователи догонят эту роскошную игрушку и пойдут на абордаж, им остаётся только взорвать яхту, прихватив с собой всех нападавших в страну вечной охоты.

Связавшись с капитаном яхты по внутренней связи, Генри попросил его настроить внешние датчики на широкий поиск, чтобы получить предупреждение о любом летающем объекте, который появится в зоне обнаружения.

Остатки дня и ночь прошли спокойно. Яхта неслась к установленной точке кратчайшим путём, нарушая все правила и регламенты полётов. Все офицеры экипажа несли вахту на мостике, сменяя друг друга каждые четыре часа.

Проснувшись, Генри первым делом отправился умываться. Окончательно сбросив сонную одурь, он натянул тренировочные штаны и направился в спортзал как был, босиком и голым по пояс.

Проделав комплекс упражнений на разогрев, Генри выбрал свободный от тренажеров пятачок и начал бой с тенью. Увлёкшись, он устроил в зале такое показательное выступление, что Натали, вошедшая для утренней зарядки, замерла у дверей, восторженно наблюдая за ним.

Заметив застывшую у дверей с раскрытым ртом девушку, Генри остановился и, сухо поздоровавшись, собрался было уйти, но Натали остановила его, попросив провести с ней спарринг.

– Здесь слишком мало места, – проворчал Генри, не желая больше переступать границу отношений телохранителя и охраняемого.

Но Натали продолжала настаивать. Наконец ему это надоело, и, отступив в сторону, он сделал приглашающий жест рукой. Сверкнув радостной улыбкой, девушка стремительно ринулась в атаку.

Она была быстрой. Очень быстрой. Но недостаточно быстрой для него. Кто-то грамотный и знающий сумел обучить её спортивной разновидности рукопашного боя. Поставить удар, вбить комплекс приёмов, но против него – этого было мало.

Легко уходя с траектории её атак, он много раз оказывался у неё за спиной, где достаточно было одного удара, чтобы оборвать её жизнь. Ограничиваясь только короткими, лёгкими подзатыльниками, он уже через три минуты довёл её до белого каления, заставляя без конца делать ошибки.

Ему уже начала надоедать эта игра. В очередной раз пропустив её удар мимо себя, Генри ловко подсёк ей ноги, заставив шлёпнуться на пятую точку. Ойкнув от неожиданности, Натали замерла, растерянно уставившись на него. Её огромные серые глаза стремительно наполнились слезами, и он растерялся.

Генри умел многое. Очень многое. Но он не умел такой простой вещи, как утешать. Этому его никто никогда не учил. Растерянно присев перед ней на корточки, Генри тихо спросил:

– Я сделал вам больно?

– Нет, – срывающимся от слёз голосом ответила девушка, – мне стало очень обидно. Я была лучшая в зале. Мною занимались специально, а в спарринге я не смогла даже прикоснуться к вам. Почему?

– Вас учили спортивной борьбе, а я всю жизнь занимался боевой. В этом и вся разница, – растерянно ответил Генри, понимая, что должен сказать что-то другое. Но вот что? Этого он не знал.

– Вы научите меня? – неожиданно спросила Натали, утерев набежавшие слёзы.

– Это не так просто, как кажется, – ответил Генри.

– Почему? – тут же задала она вопрос.

– Всё дело в мышлении. Вам всю жизнь внушали, что делать людям больно нельзя. Даже сцепившись с преступником, вы должны победить его так, чтобы не нанести сильных повреждений.

Меня учили с точностью до наоборот. Любой мой контакт с противником должен быть коротким и смертельным для нападающего. Нельзя оставлять за спиной живого врага.

– Вас этому учили специально? – изумлённо спросила Натали.

– Да. Нас учат убивать. Спецназ почти никогда не берёт пленных. Только чтобы получить сведения.

– Военных армии лиги учат убивать, причинять боль специально? – повторила она так, словно не могла поверить.

– Мы же солдаты. Мы сражаемся и убиваем, – пожал плечами Генри.

– Но во всех роликах по телевидению говорят, что военные применяют только специальные средства, не приводящие к смерти противника, а только парализующие их.

– Натали, вы же взрослая женщина! Неужели вы всерьёз верите этой рекламой бредятине? – поразился Генри.

– Но ведь это передают на всю лигу.

– Ну и что? – удивился Генри. – Вам нужны доказательства? Тогда просто внимательно посмотрите на меня, – неожиданно разозлился он и выпрямился в полный рост.

Растерянно открыв глаза, Натали внимательно рассматривала его покрытый шрамами торс. Медленно поднявшись, она несмело поднесла к нему руку и осторожно, словно боясь причинить боль, коснулась шрамов.

Тонкие пальцы медленно прошлись по всем линиям, изрезавшим кожу. Генри замер, боясь разрушить то незримое, что вдруг возникло между ними. Многие женщины касались его шрамов, но ни одна из них не делала это так осторожно.

Им было интересно, им было странно и страшно, но никто из них не сочувствовал ему. Их интересовали только его рассказы о местах, где он получил такие украшения.

– Это же должно болеть, – неожиданно произнесла Натали.

– Теперь уже нет, – тихо ответил Генри. – Больно было только вначале.

– Вначале?

– Когда ранили, – пояснил он. – Потом реанимационные танки. Но там ты уже в отключке.

– Сколько же раз тебя ранили? – спросила Натали, от волнения переходя на ты.

– Много, – ответил Генри, – очень много.

– Не хочешь говорить?

– Не хочу вспоминать. В каждой из этих стычек я терял друзей.

Молча кивнув, Натали опустила руку и, медленно отступив, задумчиво прошлась по залу.

– Что с нами будет, Генри? – неожиданно спросила она.

– Я не провидец, – пожал он плечами в ответ, – пока всё идёт нормально. Но в случае атаки шансов у нас практически нет. Яхту возьмут на абордаж, тебя захватят, а всех остальных просто уничтожат. Я не хочу врать и говорить, что у нас есть шансы отбиться.

– И какой же выход?

– Лично я вижу только один. Позволить им состыковаться с яхтой и взорвать всё к чёртовой матери. Чтобы прихватить их с собой. Но это выход для таких сумасшедших, как я.

– Это выход для всех, – неожиданно ответила Натали. – Они всё равно убьют меня. Но пока я буду жива, дед вынужден будет подчиняться им, а если меня не станет, он объявит войну. И тогда им всем не поздоровится.

– С чего ты взяла, что старик начнёт войну? – растерялся Генри.

– Он сам так сказал. Из всей нашей семьи в живых остались только он и я. Всех остальных убили.

– Как это убили? Кто?

– Всё было подстроено как несчастный случай. Наш клан всегда был одним из самых могущественных. У деда было трое сыновей. Младший был убит во время ограбления. Ему не исполнилось и девятнадцати. Полиция так ничего и не выяснила.

Средний разбился на гонках глидеров. Его машина взорвалась, потеряв управление и врезавшись в скалу. Дед с самого начала заявил, что это было подстроено. Он слишком хорошо знал моего дядю и не верил, что он мог допустить какую-то оплошность.

Старший, мой отец, десять лет назад утонул вместе с мамой, катаясь на морской яхте, на том самом Оливере-три, куда мы и направляемся. С тех пор я живу с дедом. Именно поэтому я и не видела моря. Я его боюсь.

Я первый и последний ребёнок в семье, и если меня не станет, деду незачем будет контролировать расходы. Собрав все деньги, он наймёт армию наёмников и примется уничтожать всех, кто, по его мнению, имеет к моей смерти хоть какое-то отношение.

– Мне очень жаль, – ответил Генри дежурной фразой. Ничего нового ему на ум не пришло. – Но зачем ты летишь на Оливер?

– Официально – проводить аудиторскую проверку, неофициально – расследовать дело о гибели моих родителей.

– Не думаю, что у тебя что-то получится. Прошло десять лет. За это время все свидетели, даже если они были, могли всё забыть, уехать, умереть наконец. Какой в этом смысл?

– Мне в руки попала тревожная карта. На таких береговая служба отмечает место последнего выхода на связь и предположительное место происшествия. Я подняла архив и обнаружила, что место крушения яхты не соответствует течениям в тех местах. Кто-то специально указал другое место, вводя полицию в заблуждение.

– И ты надеешься заставить их снова открыть это дело?

– Если они этого не сделают, я просто уничтожу их. Дед дал мне полный карт-бланш на любые действия. А если вспомнить, что две трети всех фирм на планете принадлежат нам, то я думаю, они не просто откроют его, а ещё и поблагодарят меня, что я не привезла с собой полк морской пехоты.

– Ну толку от этих дуболомов не много. Только под ногами путаться будут, – презрительно ответил Генри.

– К сожалению, даже дед не смог выбить из совета роту вашего спецназа.

– Неудивительно, – усмехнулся Генри, – рота спецназа – это выжженная планета. В лучшем случае.

– Теперь, познакомившись с тобой, я готова в это поверить, – ответила Натали, посмотрев на Генри непонятным взглядом.

Раздавшийся неожиданно сигнал баззера заставил Генри моментально забыть обо всём на свете и сломя голову кинуться в рубку. Натали неслась следом за ним.

Влетев на мостик, Генри с разбегу запрыгнул в кресло капитана и, хлопнув ладонью по кнопке активации ИРа, спросил:

– Докладывай детка, что случилось?

Стоявший на вахте навигатор мрачно покосился на него, но, вовремя вспомнив полученные от капитана указания, промолчал.

– Не хотелось вас прерывать, милый, но у нас гости, – раздался нежный голос компьютера.

Услышав такой ответ, Натали вскинулась и полыхнула яростным взглядом, но, быстро оглядевшись, сообразила, что что-то не так.

– Можешь определить класс судна, детка? – быстро спросил Генри, выводя на монитор данные с внешних датчиков.

– Аналог торпедного катера. Судя по тепловому следу, двигатели работают почти на полную мощность.

– Попробуй определить наличие вооружения.

– Торпедные порты заварены, но в наличии имеются лазерная спарка и плазменная пушка.

– Ни хрена себе, – не удержался навигатор.

– Как давно они идут за нами?

– Судя по всему, милый, уже часа три. Что думаешь делать?

– Если за три часа они смогли добраться только до границы действия твоих датчиков и если ты не ошиблась, то у нас ещё есть шанс. Прибавь-ка ходу, милая. Давай заставим их пыль глотать.

– Выдать полную мощность? – спросил ИР, и Генри готов был поклясться, что вопрос прозвучал задумчиво.

– Не стоит сжигать двигатели. Дай треть от резерва. Оставим кое-что про запас. Просто подкинь уголька в топку, – усмехнулся Генри, переходя на сленг.

– Уболтал, шалунишка, – ответил ИР, заметно наращивая скорость.

В рубку вбежал капитан. Быстро введя его в курс дела, Генри вышел из рубки, оставив экипаж заниматься своими прямыми обязанностями. Но в коридоре его догнала Натали и, резко забежав вперёд, остановилась, уперев в бока сжатые кулачки.

– Как это понимать?

– Что именно? – не понял Генри.

– Что это за баба говорила с тобой там, в рубке?

– ИР. Искусственный Разум. Компьютер.

– А почему так фамильярно? Вы что, знакомы?

– С кем? С компьютером?

– С той бабой, чьим голосом он говорит.

– Мы незнакомы, – улыбнулся Генри. – Просто компьютер настроен на подобный диалог. Парням надоедает видеть без конца одни и те же рожи, вот они и развлекаются.

– Они могут развлекаться как им вздумается, но почему она обращается к тебе так вольно? – продолжала бушевать Натали.

– Он ко всем так обращается, – терпеливо продолжал объяснять Генри.

– Не смей с ней больше разговаривать, – топнула девушка изящной ножкой.

– Натали, а вы ничего не перепутали? Во-первых, это только компьютер, во-вторых, с кем и как мне говорить, я решу сам, и в-третьих, разговаривать со мной в подобном тоне я вам не советую. Если я согласился работать на вас, это не значит, что вы можете диктовать мне условия. Я вам не муж.

Задохнувшись от возмущения, Натали отступила в сторону и, возмущённо фыркнув, с независимым видом направилась в свою каюту. Удивлённо посмотрев ей вслед, Генри отправился в кают-компанию.

В данной ситуации им оставалось только одно. Ждать. Ждать и наблюдать за преследователем, стараясь вовремя отреагировать на его действия. Курс, выбранный капитаном, был самым коротким, но и самым опасным.

Пролегая в стороне от основных космических трасс, он мог привести к тому, что у нападавших будут развязаны руки. Появления в этих местах постороннего судна, а уж тем более – патрульного корабля, можно было не ожидать.

Единственное их спасение заключалось в скорости. Яхта, оборудованная по последнему слову техники, могла развить действительно фантастическую скорость. Догнать её мог только боевой крейсер флота, но после такой гонки двигатели можно смело списывать на помойку.

Кроме того, расход топлива при максимальных режимах превышал все мыслимые пределы. Генри в очередной раз попросил капитана проверить местонахождение преследователя. Катер заметно отстал, но упрямо продолжал двигаться следом.

Это заставило Генри задуматься. Потеряв визуальный контакт, катер не может продолжать преследование. Какой смысл нестись в неизвестность? Но если они могут определить, куда летит яхта. Если у них есть возможность определить направление полёта? Это нужно было обсудить.

Выскочив из кают-компании, Генри быстро прошёл на мостик и, вызвав капитана, поделился с ним своими мыслями. Засунув руки глубоко в карманы, капитан покачался с носка на пятку.

– Есть один способ, – задумчиво начал он, внимательно поглядев на Генри. – Если перенастроить армейский сканер на режим узконаправленного поиска остаточных частиц выхлопа, то можно найти ушедший корабль по ионному следу.

– Странно, – удивился Генри, – я впервые слышу о таком способе. И потом, как может сканер фиксировать остаточный выхлоп, находясь внутри корабля?

– Достаточно подключить его к внешним датчикам.

– Тогда нам остаётся только одно. Продолжать двигаться с прежней скоростью, надеясь на встречу с военным судном. Надеюсь, ваш ИР успел зафиксировать все данные нашего преследователя?

– Конечно, – усмехнулся капитан, – мы передадим все параметры первому же встреченному военному кораблю.

– Надеюсь, у вас не будет проблем в связи с нашим полётом?

– У меня всегда есть возможность сослаться на приказ старика, – усмехнулся в ответ капитан.

– Похоже, это у вас не первый подобный демарш?

– И даже не третий. Старик не любит долгих перелётов. И откуда только силы берутся?

– Он из категории людей, не способных жить спокойно, – улыбнулся Генри, – ему скучно без драки. Отними у него бизнес, и он умрёт.

– Это верно, – ответил капитан и, кивнув Генри, вернулся на мостик.

С усмешкой, посмотрев ему вслед, Генри принялся бродить по коридорам яхты, обдумывая полученную от капитана информацию. Добредя до машинного отделения, экс-капитан развернулся, собираясь идти обратно, но его перехватил главный механик.

Выскочив в коридор как чёрт из табакерки, дед вцепился в Генри как клещ и, не давая вставить даже слово, принялся требовать ответа, когда закончится эта гонка и что ему отвечать хозяину, если двигатели сгорят.

Речь деда состояла из смеси технической терминологии, междометий и ненормативной лексики, причём последней он владел виртуозно. Дождавшись паузы, Генри аккуратно отцепил от себя руки деда и, отступив в сторону, спросил:

– Думаете, что сможете отчитаться перед хозяином с того света? По-моему, лучше сжечь двигатели, чем стать пылью.

Не ожидавший такого ответа дед, разом умолк, недоверчиво глядя на Генри.

– Ты всерьёз считаешь, что нас могут уничтожить?

– А с чего тогда мы устроили такую гонку по всей галактике? Оружия у нас нет. Так что выход только один. Удирать. И молиться, чтобы ваши двигатели не подвели. В противном случае нам всем конец.

Подумав, дед решительно ухватил Генри за рукав и потащил за собой в машинное отделение. Подойдя к ближайшему двигателю, он быстро свинтил крышку системы ручного управления и, тыча пальцем в переплетение проводов, принялся объяснять:

– На этих движках установлены ограничители. Ещё с завода. Снять их можно. Только боюсь, после этого их снимут с гарантии. По регламенту это может сделать только представитель фирмы. В противном случае вся ответственность за вмешательство ложится на лицо, отвечающее за эксплуатацию двигателей.

– А что нам это даст? – заинтересовался Генри.

– Эти ограничители не позволяют двигателю работать на полную мощность и устанавливают определённый расход топлива. Я могу его уменьшить, одновременно увеличив мощность. Есть у меня кое-какие хитрости, но не знаю, как на это посмотрит капитан.