Проклятое место. Дорога домой
Лис подвесил кастрюльку с макаронами на проволочку, намотанную на две дощечки, что стояли по обе стороны от огня.
Михаилу четко представилось, как из этой самой кастрюльки питается весь лагерь, все эти грязные, лазящие к черту на кулички, где можно нахвататься чего угодно, люди. «Когда они мылись последний раз? – мысленно скривился Мельников. – И что теперь – доедать их микробы в качестве гарнира? Нет, блин». Встав, он извинился и сказал, что забыл в доме важную для похода вещь.
На самом деле Мельников подумал, что лучше съест банку консервированной свинины в одну харю без всяких «общих котлов». Он же не собака какая-нибудь…
* * *Шуршали на ветру деревья. Под ногами, шелестя, кружились опавшие разноцветные листья, стелясь ковром.
Михаил с Лисом в напарниках – или наоборот – продвигался по песчаной дороге, которая и вела в ту самую Долину.
Чуть поодаль от маршрута следования показалась сожженная давеча мастерская, от останков до сих пор вился легкий дымок. На пепелище копошился какой-то неопрятный доходяга в лохмотьях, с виду безоружный, и Лис не удостоил его внимания.
– Глянь-ка, а ведь правда еще чадит, – еле слышно проговорил сталкер, косясь на напарника. – Славно тут порезвились. – Лис закурил. – Знаешь, Рохля, нехорошо ты себя у костра повел, неуважительно. Больше никогда так не делай, ты не только себя подставляешь, но и своего компаньона. Есть неписанный сталкерский кодекс, и вот то, как ты поступил, исходя из кодекса, считается оскорблением. А народ тут злобный, за обиду могут и поколотить. Им это раз плюнуть – и растереть по асфальту.
– Блин, Лис, ну, извини, пожалуйста. Что я еще могу сказать? – Михаил пожал плечами. – Не хотел я никого оскорбить, просто…
– Да я-то понимаю! А другие могут и не понять. – Лис резко остановился, подняв руку. – Замри, – прошептал он, выплюнув сигарету. – Не дергайся, пока не разрешу.
В кустах по правую сторону от песчанки копошилась обычная полинявшая дворняга. Лис напрягся, совместил прицел с ее туловищем, положил палец на спусковой крючок. Заметив людей, собака, вильнув облезлым хвостом, поспешила ретироваться – видимо, уже успела познакомиться с силой оружия.
– Тю, вот же зараза, напугала до жути, – ухмыльнулся Лис. – Сигу зря выбросил. А, бес с ней, пошли дальше.
– Слушай, – подал голос Михаил. – Лис, расскажи, пожалуйста, про место, куда мы направляемся. Я только в общих чертах о Долине знаю.
– Да что рассказывать? Место нечистое, научников пруд пруди. Было. Сейчас только одна полевая лаборатория осталась, под присмотром «Удара». Хабара там можно нарулить солидно, но и гробануться – легче легкого. А мертвому-то что твой хабар? Куда уперся? Говорят, там раньше поле колхозное было или деревня, только «Зарядка» две тысячи седьмого сравняла все с землей, перепахала так, что не один трактор не сможет. А после Зона пошутила изрядно. Со свойственным ей чувством юмора. Целый лабиринт соорудила из аномалий, но и это не самое главное. – Лис остановился, сверился с электронной картой в своем наладоннике, затем удовлетворенно кивнул сам себе. – Мы почти пришли. Видишь тот перекресток?
Как только Михаил ступил на траву, под ногами неприятно захрустело. Втянув осенний стылый воздух, он посмотрел вниз. Острые обломки костей валялись повсюду. Всякие разные: мелкие, короткие, длинные, толстые – на любой вкус. Создалось впечатление, что попал на скотобойню.
– Видать, повздорили животинки, – подметил Лис, заметив тень испуга на лице Михаила. – Не дрейфь. Пошли, давай.
– Ага, – отреагировал Михаил, заставив себя оторвать взгляд от костей. – А дальше-то что было? Я про Долину спрашиваю.
– А что я хотел сказать? Мысль, сука, ускользнула. Ах, вот! Чертовщина в этой Долине какая-то творится. Помимо аномалий там… – Лис картинно задумался. – Да, я даже не знаю, как объяснить. Звучит безумно, но, по сути, Долина и есть одна большая аномалия. Фишка в том, что это место может с дотошностью дублировать разные сооружения, находящиеся на территории всей Зоны. Копии делать, понимаешь? То бишь, идешь ты по Долине, а натыкаешься на заводик, который где-нибудь за двадцать километров построен, или находишь многоэтажку, что в Припяти стоит. Один наш парень видел в Долине подвал Валерьевича. Вдвоем они тогда шли. Второй, дурачок молодой, решил, что уже восвояси вернулись. Кинулся к дому, а там металлические штыри из-под земли выскочили. Словно вилы гигантские. Как кабана беднягу насадило. Вот так. И после каждой «Зарядки» меняется Долина. Уже другие здания дублирует… Вот он, перекресток…
Впереди чуть ограниченное кустами, виднелось перекрестье кривых пешеходных тропинок. Старая ива устало наклонилась над примятой травой, шелестела листами. Они отрывались и летели по ветру. Михаил внезапно почувствовал и себя таким вот беспомощным листком, брошенным на произвол судьбы.
– Ну, спасибо, Лис, – проговорил новичок. – Удачи тебе.
Миша уже протянул руку для прощания, как Лис перехватил его за запястье:
– Подожди. Я вместе с тобой пойду.
Мельников не поверил своим ушам. Но Лис хитро улыбнулся и продолжил:
– Мои планы неожиданно изменились. Не так скучно, когда вдвоем. А ты против?
– Нет, конечно, нет… – чуть ли не радуясь, как вновь принятый в стаю щенок, ответил напарник.
И в этот момент едва слышно затрещало. И этот звук очень не понравился новичку.
– Опаньки, – выпалил Лис, вытащив детектор. – Ты смотри-ка, «Камин» вон тама, – махнул рукой вправо, в сторону раскидистых елей. – В этой аномалии всегда есть артефакт «Огненная пустышка», хм. Это, как белый гриб, всегда под елкой растет. Ну, что же, Рохля, иди-забирай, будет твоим первым хабаром.
– А как же ты? Твой же детектор.
– Я тебя умоляю, «Огненная пустышка» стоит копейки. Тысячу сраную. Для справки, булка хлеба и килограмм колбасы стоят восемьсот рублей. Давай, иди, впечатлений на всю жизнь наберешься. Первая добыча же. Я вот с улыбкой вспоминаю, как из «Растворителя» вытащил свой первый сторублевый «Шарик», радости не было предела. Так, меня уже понесло. – Он отдал детектор Михаилу, склонился над экраном и принялся объяснять. – Вот эти точки – зоны активации аномалии, а жирная точка в центре и есть сам артефакт. Можешь даже гильзы не бросать, только не задень точечки. Давай, вперед.
Михаил долго отнекивался, прикрываясь всякими разными доводами, но Лис был непоколебим.
Рохле не очень-то и хотелось лезть в смертельную ловушку, рисковать жизнью ради копеечной добычи. Но, спустя минут пять уговоров, Миша все же сдался.
* * *Лицо ощутимо припекало.
Новичок, неловко огибая подозрительные места и слушая бешеное биение сердца, держался за мини-компьютер, как за клубок ниток в лабиринте Фавна. И вышел в центр аномалии, невредимым – что главное. Прибор надсадно пищал, указывая на наличие в непосредственной близости чудодейственного объекта.
«Огненная пустышка» словно подпрыгивала в воздухе. Михаила тут же пробрало, чувство радости задушило страх. Он теперь настоящий добытчик! Он нашел свой первый, самый что ни на есть настоящий артефакт! Щенячий восторг переполнял взрослого человека.
Михаил обернулся и заприметил девушку в черном плаще. Сталкер присмотрелся и понял, что девушка стоит к нему боком, привалившись плечом к стволу одинокой березки. Незнакомка пристально смотрела в сторону от Михаила, как будто, не замечая его…
Мельников сунул артефакт в контейнер – пальцы дрожали, он едва отщелкнул замок. Побледнев, сделал осторожный шаг назад. Столп пламени вырвался из твердой поверхности земли, намереваясь сжечь заживо безрассудного смельчака.
Глава 5
«Добро пожаловать в долину, сталкер!»
Кон бродил вокруг обвалившихся от времени цехов радиотехнического завода. Лезть внутрь не хотелось. Вероятно, после «зарядки» там было чем поживиться, но собственная шкура стоила дороже нескольких жалких сотен баксов, что он смог бы выручить, продав те же самые инструменты.
Парень злился на себя за трусость. Он ругнулся и отфутболил подвернувшийся под ногу наполовину раскрошившийся красный кирпич. Посмотрел на циферблат наручных часов, которые ему подарила мама на окончание первого курса, и удивился. С тех пор как он наблюдал за разгромом машинно-тракторной станции, прошло два часа.
Кон печально вздохнул и уткнул лицо в ладони. «Столько ребят положили. Ради будущего совместного бизнеса с Малининым. И на торговца ничего не свалишь, не будешь презирать, потому что презирать надо в первую очередь себя».
Он с Лисом и его командой через такое прошел, что даже ветераны, истоптавшие Зону вдоль и поперек, могли позавидовать. А теперь Кон всех сдал. Сначала Сашку, Метлу, Никиту и Макса. Потом парней из деревни новичков. Тех, кто принял его, дал безопасность и защиту. И все ради того, чтобы остаться в живых, заработать и спасти жизнь близкому человеку.
«Нужно отвлечься. Слазить на завод, что ли? Нет. С лучшей экипировкой, может быть, был бы смысл ползти за какой-нибудь коробочкой с деталями или грошовым артефактом. А сейчас? Даже комбеза нормального нет. Так, хлипкая курточка».
Кон закурил.
Долина доживала последние деньки. Было понятно, что если план Малинина сработает, то пройдет совсем немного времени, и деревней новичков станет то село, где сейчас засел этот хитрый торговец.
Накрапывал дождь.
Мелкие капли разбивались об потрескавшийся асфальт. Ветер подул сильнее, и Кон зябко поежился. Задрожали ветви деревьев, кидая за шиворот последние черные листья. Зона показывала свой стервозный характер.
Со стороны фермы, которую наводнили дикие животные, донесся продолжительный треск автоматных очередей. Стрельбе сразу же начал вторить визг кабана, потонувший в громогласном собачьем лае. Захлопали гранаты. Одна, вторая, третья. Все стихло. Ничего необычного.
Обыденные звуки в Зоне.
Кон снял перчатку и провел ладонью по растрепанным ветром намокающим волосам. Накинул капюшон и решил уходить. Благо идти надо было недалеко. Когда он миновал насквозь прогнившую кабину советского тягача, наполовину вросшего в землю, в голову закралась неприятная мыслишка. Рука сама потянулась к кобуре, и Кону стоило неимоверных усилий удержаться от соблазна вышибить себе мозги. Страх смерти был сильнее какой-то там совести.
«Нельзя, – мысленно одернул себя парень. – Нет».
Взобравшись на холм, он перевел дыхание и вытащил бинокль. Ему нравилось рассматривать эту деревеньку, что в народе нарекли «Край вечного лета». Было, кстати, за что. Под провалившимися крышами угрюмых, похожих друг на друга хат, высились цветущие деревья. Трава здесь росла не пожухлая, не сухая и ломкая, а вполне себе живая, светло-зеленая, как газон на лужайках. И даже красовались кое-где цветы.
Чудеса.
Впервые эту деревню обнаружила еще в две тысячи седьмом году одна из первых научных экспедиций. Разобраться в этом феномене у них тогда не получилось – Зона надежно хранит свои секреты. Результаты исследований доказали лишь то, что за шесть лет в этой местности ни разу не сменилось время года. Весна здесь властвовала вечно. Улицы деревеньки давно забыли, что такое снежные хлопья и разноцветные осенние листья.
«Зона…», – в который раз хмыкнул про себя Кон и поправил автоматный ремень.
А у Зоны всегда был свой взгляд на обычные явления. И докапываться до истины не было смысла. Пустая трата времени. Зона доверяла свои тайны лишь редким счастливчикам. Да и платили те счастливчики слишком дорого. Чаще всего жизнью. И им еще везло, если умирали они быстро…
Темное небо прочертила яркая молния. За вспышкой раздался раскат грома.
По лицу Кона стекали уже крупные капли – морось грозилась уступить место проливному дождю.
Повезло так повезло.
Капюшон, что парень натянул на голову, уже не защищал от влаги. Ткань промокла насквозь. Хлесткие водяные потоки били прямо в глаза, заставляя путника прищуриваться и прикрываться рукой. Хорошо, что тропа, по которой он сейчас шел, была хоженая, с помеченными вешками аномалиями. Это торговец Малинин после каждой «зарядки» проверял путь к своей, как он говорил, «торговой лавке» на наличие аномалий. Обеспечивал сохранность кошельков своих клиентов.
Сталкер добрел до отремонтированного сельского домика.
На массивной деревянной двери висело металлическое кольцо. Кон взялся за него и три раза ударил кромкой по полотну.
– Открыто. Входите, – сквозь шелест дождя услышал парень.
Он вошел и плотно затворил за собой дверь.
Просторную гостиную тускло освещала подвешенная под потолком люстра, плафоны которой успели покрыться толстым слоем пыли и обрасти паутиной. Лампа подпитывалась энергией от артефактов «электра», что находили в аномалиях «розетка». Артефакты эти служили почти неиссякаемым источником энергии, но в пределах Зоны. В центре гостиной располагался красивый дубовый стол, львиную часть которого занимал пухлый монитор. Старье, конечно. Кон уже и не помнил, когда видел такой в последний раз.
В дрожащем свечении экрана, отбрасывающем блики по всей комнате, можно было разглядеть сидящего за столом человека. Загадочного торговца, которого все звали просто Малининым. Это был немолодой мужчина, под пятьдесят. Его голову украшала короткая, практически под «ноль», стрижка. Глубоко посаженные зеленые глаза были скрыты за линзами круглых очков. Правую щеку пересекал зловещего вида рубец – напоминание о старых ошибках.
– Здравствуй, Кон. – Малинин снял очки и протер их тряпочкой. – Тебя-то я и ждал.
– Привет. – Парень сбросил на пол мокрый рюкзак.
– Та еще погодка, да?
– Не то слово.
– Сочувствую. Занятие не из приятных – в такую-то погоду по Зоне шататься. Но что поделаешь, когда у каждого из нас своя дорога. – Малинин нажал на кнопку и погасил монитор. – Присаживайся, не стой, – предложил он и указал на широкий диван у стены.
– Спасибо, – ответил Кон и плюхнулся на мягкое сиденье.
– Что слышно о нашем маленьком совместном бизнесе? – Торговец уселся рядом с гостем. – Как там наш деловой партнер?
– Я удивлен, но у нас получилось.
– Он клюнул?
– Станции больше нет. Все убиты. Все, кроме Гарика. Его оставили. Как свидетеля. Говорят, послание передать. Поверили, что бандиты.
– И что Гарик?
– Пошел к тебе. Он молодой еще, троп не знает, может, и не дойдет. Если доберется, то к утру должен быть. Я бы предположил, что он заночует у железнодорожной насыпи в твоем тайнике. – Кон свинтил с фляжки крышку. – Так вот, к теме. Станцию разбомбили из гранатомета или гранатометов, я не разбирался. – Принюхался, в ноздри ударил запах спирта. – М-да, – поморщился Кон и сделал глоток. – Блин, тьфу, ну и гадость-то. Хочешь?
– Воздержусь.
– Как хочешь, а я хоть так постараюсь согреться. Тебе здесь, в тепле, хорошо. – Сталкер сделал еще глоток и закашлялся: – Твою мать, что за дерьмо толкают в баре «Удара». Бр-р.
– Не отвлекайся.
– Парни Лиса зашли на объект. Всех уложили. Как уже сказал, станцию разбомбили, а после сожгли вместе с трупами. Своих погибших они, конечно, похоронили отдельно. Как полагается, закопали, да памятники сделали из говна и палок.
– Ты меня радуешь. – Малинин расплылся в улыбке, словно кот, почуявший сметану. – Теперь мы сможем на вполне законных условиях предъявить Валерьевичу за беспредел. Законных по нашим меркам, естественно. Останется связаться с «Ударом» и запросить поддержку.
– Они впишутся?
– Впишутся. Валерьевич – прямой конкурент, и он убивает моих людей. Мою охрану, моих поисковиков, моих торговых представителей. О чем это, мать твою, говорит? – Малинин поднялся и подошел к столу. – Все они у меня тут. – Он взял объемистую папку красного цвета. – Взглянешь?
– Их я и так знал.
– «Удар» получит всю информацию. Ты ее подтвердишь. Скажешь, что именно ты был единственным выжившим. Тебя отпустили, как свидетеля.
– Но что, если Гарик опровергнет мои слова?
– Если Гарик вернется… – Малинин ребром ладони чиркнул себя по горлу. – Либо сам сдохнет в какой-нибудь аномалии. Так или иначе, но завтра я отправлю за ним Жорика. Ты этого мордоворота знаешь, уйти не даст.
– Валить Гарика? Он же…
– Это бизнес, ничего более. – Малинин поставил на стол футляр-поле с шахматами ручной работы. – Валерьевич давно меня прессует. Ему надоело, что я забираю клиентов. Этот боров заплатил бандитам из автомастерской, чтобы они закрыли ко мне дорогу. Я перекупил бандитов, и жирный хрыч сразу наслал на них армейских шавок. А когда мои люди, бывшие ударовцы, оказались неподалеку от его логова, послал отряд своих карателей на зачистку. Такой легенды мы и будем придерживаться.
– Гарику всего двадцать…
– Тебе тоже было двадцать, когда ты сдал своих друзей в Карьере. Это что-то меняет? Чем его жизнь ценнее жизней тех, кто погиб на станции? Я думал, ты будешь доволен. Все те, кто был в Карьере, мертвы. Концы в воду. Ты – последний участник той стычки, не считая Лиса. Но это ненадолго. Уберем его, уберем Валерьевича, передушим всех псов, что лебезят перед торговцем, и ты перестанешь постоянно оглядываться. Ты займешь место Валерьевича, станешь моим торговым представителем.
– Но Гарик…
– Что ты заладил-то? Гарик-Гарик-Гарик. Ты любишь играть в шахматы? Можешь не отвечать. – Малинин разложил поле и расставил фигуры. – В шахматной партии ты жертвуешь королем или пешкой? Они были угрозой для нас, и я избавился от угрозы руками Лиса. Извлек двойную выгоду, сечешь фишку?
– Как я займу место Валерьевича, если Зимовище будет лежать в руинах?
– Э… ты забегаешь вперед. Я тебе когда-нибудь обманывал?
– Нет.
– Я же не говорил, что ты прямо в том же подвале засядешь.
– Малинин, у тебя муторная легенда. Если «Удар» копнет глубже, что будем делать? Нас всех. Меня. Тебя. Жору. Всех! Бросят в клетки к мутантам на потеху толпе. За ложь и предательство. Вот что тогда будет.
– Залатывать дыры – это по моей части. Ты прав, нужно сработать чисто и профессионально, чтобы никто не прицепился. На первое время у меня есть козырь в рукаве. – С поля исчезла одна фигура. – Мой бывший напарник – засланный казачок в стане Валерьевича. Уже очень давно. Он подтвердит наши слова о нападении, он признается в том, что все те ужасы, что творил Лис, – демонстрация силы и желание уничтожить конкурента.
– Кто-то постарается разобраться. Слишком глупо. Валерьевич бы так не подставился.
– Никто не будет разбираться, потому что все будут заняты.
– Чем же? – спросил Кон.
– Всему свое время, парень. Мы с тобой вершим историю, – с пафосом произнес Малинин и картинно развел руки в стороны.
– Ладно, устал я что-то. Пойду спать. Не возражаешь?
– Нет. Разумеется.
Кон встал и скрылся в соседней комнате.
Вжикнул металлический засов.
* * *Мальчонка на побегушках закрыл за собой дверь, и улыбка сползла с лица Малинина.
– Чего ты хочешь, Кон? Каким-то ты нервным стал, дерганым. Жалость ненужная появилась. Ты же прельстился на большие деньги, ты же такой же, как все. Не пытайся рисковать и геройствовать, – шептал мужчина, глядя на шахматную фигурку. – Грядут большие перемены. Баланс сил нарушится. Если мы разыграем все, как по нотам, Зона, как и три года назад, умоется кровью. И ты больше не будешь нужен.
Он смахнул фигуру с доски и крепко сжал в кулаке.
* * *– Сука, твою-то мать! – орал Лис, закрывая лицо рукой, чтобы уберечься от вездесущих огненных потоков, бьющих, казалось, прямо из воздуха. Обожгло. – Где же ты, придурок?
Михаил валялся прямо в центре аномалии. Его правая рука касалась точки активации смертельной ловушки. Рукав защитного комбинезона почернел и задымился. Казалось, еще чуть-чуть – и ткань вспыхнет, словно бенгальский огонек.
Лис подбежал к отключившемуся от болевого шока новичку, присел и, кряхтя, забросил парня себе на плечо. Потащил, словно мешок картошки.
– Черт, – сквозь зубы процедил Лис. – Как так-то, а? – Он приблизился к границе развернувшегося в центре аномалии пекла. – Мишаня, ну ты и идиот! – Кислорода мужчине явно не хватало, в глазах помутнело. – Твою!
Контейнер с найденной Михаилом «огненной пустышкой» болтался на ремне. Выучка не позволила бывалому сталкеру бросить копеечный артефакт, из-за которого Рохля едва не отдал богу душу.
– Друган, ты, конечно, тот еще неудачник, уж не обижайся, – причитал искатель, вытирая свободной ладонью пот, льющийся рекой: – Только редкостный придурок мог вляпаться в ловушку, когда у него есть самый современный и навороченный детектор. С таким обойти аномалию – как колдобину перешагнуть. Дурак ты! – Он все говорил и говорил, будто бы это могло защитить от вездесущего жара. – Костюм твой, он же весь обгорел, а ты наверняка получил серьезные ожоги. Комбинезон, конечно, снизил воздействие аномалии, термальная защита там, все дела, но, думаю, без врача тебе не обойтись. Миша, ты мне свинью подкинул. Бросить бы тебя в самый эпицентр – и дело с концом. Но я жить с этим не смогу, понимаешь? Когда Кон оставил меня и моих друзей умирать, я все осознал…
Среди сталкеров существовало поверье, что Зона не жалует гнилых людей. Как при таких раскладах стервятники и мародеры чувствовали себя как сыр в масле – непонятно. Карающая длань упорно обходила стороной всякую погань, охочую до грабежей и убийств. А вот вольный бродяга, кинувший своего брата, был обречен: сгорит в точно такой же аномалии – и вся недолга. Бывали, правда, исключения. Тот же Кон. Но эти исключения подтверждали общее правило.
– Заканчивай сопли жевать, Лис, выбирайся отсюда! – Сталкер был настолько погружен в разговор с самим собой, что не заметил, как пересек границу аномалии. – Вот так! Слава Богу! – Он опустил Рохлю на траву. – Сберегла нас Зона. Сберегла, сучка! Выбрались, – проговорил мужчина, тяжело дыша. – Сберегла, – повторил он и растер грязь по влажному лбу, потянулся за флягой. – Господи, ух! – Полил песок спиртом. – Это тебе, стервочка, за то, что благосклонна была. Мишаня, а ты чего, вообще там затупил? Зачем обернулся? Увидел кого? Как ты, мог оступиться со своим…
Лис осекся. Детектора нигде не было. Выронил, пока вытаскивал парня из передряги. «Вернуться? Нет, на хрен! Лучше не испытывать судьбу из-за уже оплавившейся коробочки с микросхемами и датчиками».
Сталкер стянул с Рохли увесистый рюкзак, расстегнул воротник комбинезона парня и прощупал пульс. Пульс был.
– Снова как в первый раз? – Лис удовлетворенно выдохнул. – Попить у тебя возьму. – Он вытащил из рюкзака бутылочку воды и присосался к горлышку. Пил жадно, как пылесос все вылакал. – Спасибо, – крякнул рыжебородый, утолив жажду, смял пластик и швырнул куда-то в сторону.
«Камин» все не утихал. Шипел и плевался огнем.
Искатель достал свой мини-компьютер и вышел в общую Сеть. Полезная штука. Разработал сетку безногий сталкер, что просиживал задницу где-то в подвале на базе «Удара». Лис прокашлялся и выдал четко и ясно, словно штудировал заученный текст:
– Это Лис. Нейтрал. Прошу кого-нибудь, кто недалеко от меня, помочь. Я и мой напарник попали в аномалию. В «Камин». Напарника вытянул, но его хорошенько обожгло. Если не вмешаться, сдохнет к хренам. Помогите дотащить парня до лавки Малинина, а за мной не заржавеет. В деревне новичков меня знают многие. И любой скажет вам, что мои слова – не пустой звук. Мы у главной тропы в Долину, что проходит у мастерской. Жду пять, максимум – десять минут. Если никто не откликнется, придется на своем горбу тащить. В одиночку, боюсь, не справлюсь… Силы на исходе, но это не значит, что я не смогу постоять за себя. Выстрелить-то… а вот дотащить… но и сидеть без дела не смогу. Финита ля комедия, друзья. Прошу, хоть кто-нибудь. Прошу вас.
Лис подполз к многовековому дубу и привалился к стволу. Он понимал, что просить о помощи в свободной Сети – чревато неприятностями. Ей не только честные сталкеры пользовались, но и бандиты, которые всегда не прочь поживиться за счет хабара недоумков, что нажили себе приключение на пятые точки. Но у Лиса не было выбора. Тащить Рохлю самому было возможно, но лишь с длительными остановками. А это – опасно. В Зоне нельзя сидеть на одном месте. Тут каждый выход – опасная экспедиция, а не поход по грибы.
Пистолет – из кобуры. Привел в боевую готовность и, положив на колени, принялся ждать худшего.
* * *Кон уже проснулся и курил на крыльце, когда на его коммуникатор поступило сообщение с просьбой о помощи. Прослушав его, парень оторопел.
«Вот те раз. Неужели Лис? Ответить? Помочь? После Карьера? Он же сразу меня прищучит. Но… – Сигарета догорела до фильтра, пепел посыпался на бетонные ступеньки. – Окажись я там, попади в аномалию, Лис бы и ко мне пришел на помощь. Он всегда помогал. Такой уж человек, что хоть в ад за своих готов лезть. Чувствует ответственность за каждого товарища и бойца. Потому и попался на удочку Малинина. Но кто упустит возможность поквитаться за события давно минувших дней? Он никогда не простит меня, не забудет, но если я хочу засыпать спокойнее, то должен сейчас помочь. – Фильтр обжег пальцы. – Это снимет с меня часть вины. Знал бы Лис, как нелегко мне тогда было, знал бы, что было поставлено на карту. Напарник. Спасешь парня, поможешь ему – и получишь над ним власть. Мне бы пригодились люди, когда Лис и Валерьевич выйдут за пределы шахматного поля. Напомню этому человечку про должок, когда припрет».