– Для тебя всегда найдётся, а что случилось?
– Покрасилась неудачно, хочу сменить цвет.
– Без проблем, приезжай.
Бросив телефон в сумочку, я поспешила в сторону метро.
Спустилась по эскалатору, когда неожиданно на моём пути встала пёстрая цыганка в ворохе цветастых юбок и звенящих монет с младенцем на руках.
– Позолоти ручку, дорогая, всю правду расскажу. Что было, что будет, что на сердце у тебя.
Вот же приставала.
Я уже собиралась ответить что-нибудь резкое и сбежать, как вдруг женщина изменилась в лице и даже побледнела.
– Простите, госпожа, – забормотала она быстро, поклонилась и добавила виновато: – Не признала. Долгих лет.
Пока я стояла, растерянно хлопая глазами, цыганка подхватила юбки, младенца и шустро убежала, скрывшись в толпе.
И что это было?
В метро меня ждало новое испытание. Стоило войти в вагон, как в нос сразу ударил запах псины, а глаза защипало от ярких источников света.
Люди светились.
Не всё, конечно, но треть точно.
От неожиданности я попыталась сделать шаг назад, но не вышло, меня толкнули в вагон входящие люди, двери закрылись, и поезд тронулся.
«Хорошо. Всё будет хорошо, я это знаю», – пропело сознание, пока я, прижимая сумочку к груди, пятилась в уголок, где аномальных было меньше всего и запах псины не казался таким навязчивым.
Люди светились по-разному. Кто-то белым, кто-то красным, зелёным или голубым. Одна девушка в противоположном углу вообще розовым отсвечивала. Кто-то светился ярче, кто-то слабее. У одних всполохи были длинными, витиеватыми, у других короткими и практически статичными.
Честно говоря, это было даже интересно.
Я весьма пристально таращилась на каждого, пока не заметила, что они тоже за мной наблюдают. Причём не совсем одобрительно.
Мне хватило совести смутиться и отвести взгляд.
А вот и моя станция.
Я так же, бочком, стала пробираться к выходу и застыла у двери, крепко держась за поручень и смотря перед собой.
– Слышь, сестрёнка, – вдруг произнёс сидящий парень, вытащив наушник из уха и сверкнув золотистым взглядом. Голос у него был низкий, вкрадчивый, и говорил он так тихо, что слышать его могла лишь я. – Ты бы закрылась. А то так и фонит. Люди заметить могут. А там и до патруля недалеко.
– Э-э-э-э, – вытаращив глаза, протянула я и невнятно добавила: – Спасибо, учту.
– Да, бывает, сам щенком таких дел наделал в своё время, – открыто улыбнулся он и отвернулся.
Сумасшедший дом!
Быстрее отсюда! Быстрее!
Только двери разъехались в стороны, я выскочила и быстрым шагом бросилась прочь, смотря себе под ноги и маневрируя между людьми, которых было неожиданно много на станции.
И ведь почти дошла, когда неожиданно остановилась.
В переходе играла молодая группа музыкантов. Ничего нового, таких бедных студентов много в городе, но вот голос. Что-то странное было в нём, гипнотическое и завораживающее.
Я сама не заметила, как оказалась рядом с ними, пристально и даже немного жадно вглядываясь в лицо бледной девушки с сине-зелёными волосами.
Она меня тоже заметила, неожиданно ойкнула, замолчала и отступила. Волшебство кончилось. Парни побросали инструменты и тут же загородили испуганную солистку.
– У нас разрешение, – с вызовом произнёс гитарист, явно обращаясь ко мне.
Народ начал коситься, а вокруг, привлечённая тишиной, стала собираться толпа.
– А я здесь при чём? – пробормотала я недоумённо. – Просто послушать хотела. Красивый голос. Но отвлекать не буду, уже ухожу.
– Новорожденная, – вдруг пискнула девушка, выглядывая из-за спин своих защитников. Они, к слову сказать, не светились, как и девушка, и вроде выглядели нормальными.
– Что? – спросила я, нахмурившись.
А та уже испуганно качала головой и приговаривала:
– Ой, что будет. Ой, что будет.
Ерунда какая-то.
Мои галлюцинации ещё можно объяснить ударом по голове, но что делать со всеобщим помешательством?
Как говорил папа дяди Фёдора: «С ума обычно поодиночке сходят. Это гриппом все вместе болеют».
Или, возможно, я еще сплю и это всё мне снится? Хотелось бы верить.
Я бросила еще один взгляд в сторону солистки, пожала плечами и, развернувшись, быстро прошагала к выходу, до которого оставалось совсем немного.
Вбежала вверх по ступенькам, когда меня внезапно окликнули.
– Девушка! Девушка!
Обернулась, с удивлением увидев перед собой улыбающуюся певицу с сине-зелёными волосами.
– Ты ведь не знаешь, да?
– Не знаю что? – сухо спросила у неё, скрестив руки на груди.
Сначала выгоняют, теперь догоняют.
