Влияние французских архитекторов и инженеров на архитектуру и строительство России XVIII—XX веков
Строительство началось в 1763 году и завершилось в 1788 году. Помимо очевидных элементов классицизма (вход строго по центру, «большой ордер», ризалиты, окна больших размеров, строгая симметрия) «проглядывали» и элементы барокко: купол сложной формы, пластичные контуры центральной части фасада. При первом знакомстве с Академией художеств сложно поверить, что монументальное прямоугольное здание скрывает внутри круглый двор диаметром 55 метров. Это символическая отсылка к Мекке классицизма – шедеврам античного Рима. В двор такого размера можно виртуально вписать древнеримский Пантеон, а по замыслу императрицы круглая форма должна была ассоциироваться с собором Святого Петра как совершенным образцом искусства и эталоном для учащихся Академии. Известно, что первоначальный проект Жана-Батиста-Мишеля имел еще более явные отсылки к античному Риму, так как содержал колоннаду гигантского ордера вместо пилястр.
Академия художеств (современный вид)
В начальные годы своей деятельности Академия художеств в силу своего преподавательского состава ориентировалась в первую очередь на изобразительное искусство и архитектуру Франции эпохи Просвещения. Единая традиция преподавания способствовала восприятию принципов искусства и культуры Франции воспитанниками Академии, которые позднее заложили основы русского классицизма.
В педагогический штат Академии художеств, помимо Валлен-Деламота, входили живописцы Луи-Жозеф Ле Лоррен, Жан-Мишель Моро. Французский преподаватель Николя-Франсуа Жилле за двадцать лет работы в Академии художеств с 1758 по 1778 год, по сути, воспитал всех основных скульпторов русского классицизма (Ф. И. Шубин, М. И. Козловский, Ф. Г. Гордеев и другие). Собственные скульптурные работы Жилле представлены в Лувре, в России его работы представлены бюстами знатных людей страны, от Петра I до графа Шувалова.
Что касается выпускников Валлен-Деламота: к их числу относятся такие выдающиеся архитекторы русского классицизма, как Василий Иванович Баженов (дом Пашкова, Царицынский парково-дворцовый ансамбль), Илья Васильевич и Петр Васильевич Нееловы (постройки в Царском Селе), Иван Егорович Старов (Таврический дворец, Софийская церковь).
Вид с Невы на здание Академии художеств, гравюра К. Сабата
Помимо собственно архитектуры, из Академии художеств (напомним: унаследовавшей систему преподавания парижской Академии искусств и имевшей преимущественно французский преподавательский состав) в разное время вышли великие русские живописцы Д. Г. Левицкий, Б. М. Кустодиев, А. Н. Бенуа, И. Е. Репин, И. К. Айвазовский.
Одним из важнейших проектов Валлен-Деламота стал петербуржский Гостиный двор. Предыдущие здания подобного назначения в Санкт-Петербурге были деревянными и простояли недолго, пав жертвами частых пожаров в Северной столице. Строительство каменных торговых рядов было весьма дорогостоящим и являлось причиной споров между купцами и представителями власти на тему, кто должен за него платить. Из-за этого был отклонен проект архитектора Ринальди.
Валлен-Деламот приступил к работе в 1761 году. Взяв за основу уже существовавший проект Растрелли в стиле барокко, французский архитектор переделал его в духе раннего классицизма. Строительство Гостиного двора заняло долгих двадцать четыре года, и Валлен-Деламот, уехавший на родину в 1776 году, не застал его окончания – как и Академии художеств… Крупнейшее торговое здание в России на момент постройки, Гостиный двор имеет площадь более 53 000 квадратных метров, а его периметр – 1 километр. Двухъярусные аркады формируют внутренний двор здания в форме неправильного прямоугольника.
Гостиный двор, Санкт-Петербург
При прогулке по Невскому проспекту обращает на себя внимание дом 32–34, необычно углубленный в пространство зданий относительно проезжей части. Это одна из старейших католических церквей в России, базилика Святой Екатерины Александрийской. Архитектурный проект с оригинальными для России двумя симметричными башнями и заглубленным порталом создан Валлен-Деламотом в 1763 году, а строительство было также завершено после его отъезда из страны, в 1783 году, итальянцем Антонио Ринальди. Этот католический храм играл важную роль в жизни другого важного для России французского архитектора Огюста Монферрана. В нем он посещал службы, венчался с женой и крестил сына. Здесь же прошло отпевание Монферрана в 1858 году.
В 1767–1769 годах Валлен-Деламот по поручению Екатерины II работал над павильоном Малого Эрмитажа. Строительство уже велось под руководством Ю. Фельтена, однако императрица, ознакомившись с результатами, пожелала внести дополнения. Концепция французского архитектора предполагала постройку двух павильонов, Северного (со стороны Невы) и Южного (выходящего на Миллионную улицу), соединенных «висячим садом» на уровне второго этажа, а также картинных галерей, залов, оранжереи и других помещений.
Задача архитектора состояла не только в том, чтобы выполнить все запросы привыкшей к роскоши императрицы, но и вписать композиционно фасад Малого Эрмитажа в линию Зимнего дворца и Большого Эрмитажа. Это удалось ему блестяще, в первую очередь с помощью повтора ритма колонн «большого ордера» на втором ярусе. Архитектурные членения нового здания также пропорционально повторяют решения Зимнего дворца.
Следует сказать, что первые годы его называли «Ламотов павильон». Название «Малый Эрмитаж» появилось позднее, оно было связано с любовью Екатерины II проводить здесь увеселительные вечера для небольшого числа приближенных, устраивать театральные спектакли или просто играть в карты. То есть эти помещения служили «местом уединения» (hermitage) императрицы.
Именно в Малом Эрмитаже, служившем своего рода флигелем Зимнего дворца, первоначально размещалась частная коллекция картин и предметов искусства, положившая начало современному Государственному Эрмитажу. Сейчас в одном из залов Малого Эрмитажа выставлены знаменитые часы «Павлин».
По проекту французского архитектора была создана и монументальная арка в Новой Голландии через канал между Ковшом и Мойкой. Она была построена в классицистическом стиле в 1779–1787 годах. Сочетание внушительных размеров (высота 23 метра, ширина пролета более 8 метров) с изяществом (колонны тосканского ордера, антаблемент над проемом арки) делает это строение запоминающимся. Также Валлен-Деламот проектировал арки и каменные склады Новой Голландии, однако до конца не ясно, использовали ли его проекты при реальном строительстве позднее.
Существует также внушительный список архитектурных построек, выполненных по проектам Валлен-Деламота, но не сохранившихся до наших дней или дошедших с радикальными изменениями и разрушениями. К ним относятся, например, Юсуповский дворец на Мойке (1770-е годы), дворец графа Разумовского (1760-е годы), дворец И. Г. Чернышева (1760-е годы), здание Вольного экономического общества на углу Невского проспекта и Дворцовой площади (1768–1775), усадьба Чернышевых в Яропольце (1760-е годы).
Однако, даже без точных сведений по этим вопросам очевидно, что вклад Жана-Батиста-Мишеля в становление в России архитектурного стиля, который принято называть ранним, или екатерининским классицизмом, а также в воспитание целой плеяды талантливых российских архитекторов поистине громаден.
По горькой иронии судьбы сам архитектор, вернувшись во Францию после 16 лет жизни в России, провел последние годы жизни невостребованным, в нужде и болезнях. Величие его наследия во многом стало возможно оценить по сохранившимся архивам проектов во Франции, которые находятся сейчас в частных собраниях и музеях.
Екатерина II в России и де Вайи во Франции
Портрет Екатерины II. И. Лампи, 1780-е гг.
При Екатерине II галломания, уже прочно овладевшая умами в Европе, достигла пика в России. Этому способствовали собственные связи императрицы с передовыми людьми эпохи Просвещения: Дидро, Вольтером, Монтескье. Идеи французского Просвещения проникали в Россию и через молодых дворян, которых отправляли на обучение в Париж. Становится модно ездить во Францию на семейный отдых или на лечение, держать гувернантку-француженку или же нанимать учителя языка. Западная культура, образ жизни и мода были крайне привлекательны для образованной части российского общества. С помощью хороших манер, утонченности быта и нарядов, новинок литературы русский человек мог прочувствовать свою принадлежность к французской культуре, а через нее – к европейской цивилизации.
После Французской революции приобщаться к ней стало возможно прямо в России. Только в один Петербург к 1830 году приехало около четырех тысяч французов, бежавших от смены режима. Обычно они селились в Казанской, Адмиралтейской и Спасской частях города. В столице России французам не было равных в сфере пошива одежды, рестораторской деятельности, ценились парикмахеры, ювелиры, дантисты и преподаватели всевозможных дисциплин, в том числе танцев и музыки. Среди них были и видные культурные деятели: писатель и философ Жезеф де Местр, его брат художник Ксавье де Местр, писательница мадам де Сталь.
В целом в России в разные периоды времени жили (или приезжали на длительный срок) многие выдающиеся деятели культуры: литератор и просветитель Дени Дидро, писатель Александр Дюма (отец), балетмейстер Морис Петипа и другие.
Но мастер, о котором пойдет речь ниже, парадоксальным образом оказал влияние на русскую архитектуру, никогда не бывая в России.
Шарль де Вайи родился и умер в Париже (1730–1798), а образование получал во Франции и Италии. К его проектам, воплощенным в жизнь, относятся театр Одеон в Париже, Королевская опера в Версале, реконструкция замка Спинола в Генуе, театр «Комеди Франсез» в Париже, замок Фонтенбло, а также рисунки к архитектурным разделам «Энциклопедии» Дидро и д’Аламбера.
Де Вайи, согласно некоторым источникам, является автором дворца Шереметевых в усадьбе Кусково. По крайней мере, он контактировал с графом Шереметевым с предложением своего проекта, но был ли именно проект де Вайи воплощен в жизнь, сказать наверняка нельзя.
Также де Вайи в 1773 году предложил императрице Екатерине II изящно иллюстрированный проект дома «в античном стиле» (то есть классицистическом) в Царском Селе, взяв за основу другой свой проект – дворца Монмюссар в окрестностях французского Дижона. Известно, что императрице он понравился, и она даже отправила архитектору в дар свой портрет, инкрустированный бриллиантами, однако до строительства дома дело по какой-то причине не дошло.
Несмотря на то, что де Вайи отказался от предложения Екатерины II переехать в Санкт-Петербург и стать профессором архитектуры в Академии художеств, на протяжении нескольких лет он преподавал и, несомненно, оказал влияние на творчество ведущих русских архитекторов, обучавшихся во Франции в 60-х годах XVIII века: В. И. Баженова и И. Е. Старова, одних из самых видных фигур русского классицизма.
В. И. Баженов
«Я отважусь здесь упомянуть, что я родился уже художником. Рисовать учился на песке, на бумаге, на стенах». Так характеризовал себя один из самых нетривиальных русских архитекторов XVIII века Василий Иванович Баженов. Его биография изобиловала контрастами, взлетами и падениями, словно на русских горках.
С одной стороны, сын дьячка из Подмосковья получил блестящее образование, попав по инициативе Шувалова в Академию художеств, где среди прочих ему преподавали Валлен-Деламот и Шилле, а затем во Францию к де Вайи (Баженову выпала честь быть одним из первых двух пенсионеров Академии художеств, отправленных за границу) и Италию. Баженов стал единственным в истории русским пенсионером, получившим приглашение стать придворным архитектором короля Франции. Это произошло на приеме у Людовика XV, когда Шарль де Вайи представил королю своего способного ученика. С другой – главные проекты Баженова так и не были реализованы по ряду причин, да и сохранилось до наших дней до обидного мало.
И даже принадлежность главного сохранившегося творения творческой мысли архитектора опирается на устную традицию и архитектурную манеру – письменных доказательств нет. Речь о доме П. Е. Пашкова в Москве, построенном в 1784–1786 годах. На протяжении веков его называют одним из красивейших зданий в Москве. Баженову удалось превратить в единое гармоничное целое естественный ландшафт (откос холма) и необыкновенно сложный по своим формам дом-дворец, имеющий два не похожих друг на друга фасада. Если с парадной стороны мы видим трехчастный торжественный дворец с центральным корпусом и боковыми крыльями, то со стороны Староваганьковского переулка второй фасад напоминает скорее уютную усадьбу. Портики, строгая симметрия колонн, увенчивающий здание бельведер – явные признаки классицизма. Вместе с этим красота Пашкова дома транслирует осязаемый французский флер и, если можно так выразиться, личную харизму архитектора.
Здание сильно пострадало во время наполеоновского нашествия. В 30-е годы прошлого века к центральному корпусу была пристроена лестница, а также появились изображения серпа и молота. Сейчас в доме Пашкова расположен один из корпусов Российской государственной библиотеки.
Очевидно, что ведущие архитекторы любого времени должны уметь находить общий язык с сильными мира сего. Баженову, человеку своевольному и всегда обуреваемому различными идеями, в этом смысле было непросто. Екатерина II то наделяла его полномочиями создавать сверхамбициозные проекты, вдохновляясь уникальными проектами архитектора, то меняла свои решения – а то и просто откладывала решение вопроса в долгий ящик.
Большой мост через овраг, Царицын. В. Баженов
Известна история, когда своевольная самодержица повелела снести дворцы Баженова в Царицыне, возмутившись тем, что архитектор задумал императорский и великокняжеский дворцы одинаковых размеров. Хотя сперва Екатерина II вполне одобрила полет фантазии Баженова, создававший ансамбль из деревянных павильонов на Ходынском поле (в честь мира с Османской империей) под влиянием средневековой, готической, ориентальной и древнерусской архитектуры, оригинальных авторских идей и господствующего классицизма, и повелела создать нечто похожее в Царицыне. Из всех объектов Царицына до наших дней дошел только один объект, о котором достоверно известно, что он авторства Баженова – Большой мост через овраг…
Самым масштабным проектом Баженова по поручению Екатерины Великой была перестройка Кремля. Воодушевленный архитектор был готов снести немало исторических построек ради воплощения своего замысла – метаморфозы Кремля из защитного сооружения в гражданский центр столицы империи в духе античного форума. В проект Баженова входила постройка царских покоев, овальной площади для народных собраний в центре нового Кремля, Коллегии, театра, арсенала. При этом старинные строения Кремля, не подлежащие сносу, должны были оказаться во внутренних дворах новых строений.
Реконструкция Московского Кремля по проекту В. Баженова
Чтобы понять концепцию Баженова, следует вспомнить, что одним из канонов классицизма было подражание образцам, признанным шедеврами и существующим как бы вне времени. Одним из таких общепризнанных эталонов, имеющих к тому же мощнейшее религиозное значение, являлся собор Святого Петра в Риме. Поэтому Баженов, опираясь на концепцию «Москва – Третий Рим», принимает идейное решение спроецировать собор Святого Петра вместе с площадью на план нового Кремля и подчеркнуть тем самым символическую связь между «Первым» и «Третьим Римом». Таким образом, русский архитектор процитировал для овальной площади своего проекта площадь собора Святого Петра (соблюдая размеры 192 м на 142 м) и основные пропорции собора для проекта Большого Кремлевского дворца.
На этом символизм не заканчивается. Баженов последовательно проводит в своем проекте идею трехлучия, впервые в Москве. Трехлучие являлось символом власти императорского Рима и вновь обрело популярность в Европе в период классицизма. Символ трехлучия был реализован в градостроительных проектах Версаля, Парижа и Петербурга (здесь мы снова видим, что античные идеалы преломляются через практическое воплощение в искусстве и архитектуре Франции, прежде чем появиться в России). В проекте Кремля Баженова трехлучие Москвы противопоставляется трехлучию Петербурга, символически утверждая ее в роли столицы, «Второго Иерусалима» и «Третьего Рима».
В рамках осуществления перестройки Кремля начали сносить стену, выходящую к Москве-реке, однако по воле императрицы эти работы были остановлены. По одной из версий, Екатерину обеспокоило появление трещин на старинных соборах при проведении строительных работ. По второй – императрица, озабоченная расходами на военное противостояние Пугачевским мятежам, решила сэкономить бюджет, закрыв дорогостоящий проект.
Модель Большого Кремлевского дворца, В. Баженов
Таким образом, от сверхамбициозной концепции перестройки главного архитектурного ансамбля Москвы до наших дней дошла только модель Кремля, как его видел Баженов. И она поражала современников настолько, что они писали: «Если бы это здание было выстроено, оно превзошло бы размером и великолепием все доселе известное в сем роде… Ближайшее рассмотрение сего произведения убеждает более в высоком, необыкновенном даровании Баженова, который показал творческий гений, роскошное воображение и уроки опытного зодчего, соединив во всяком отделении приличную красоту и удобность».
С большой вероятностью проект Кремля Баженова оказал влияние на последующую деятельность Карла Росси. Во всяком случае, его планировка Дворцовой площади и здания Главного штаба в Санкт-Петербурге, как и здания Сената и Синода, по мнению специалистов, содержит цитаты проекта Баженова.
И. Е. Старов
Ивану Егоровичу Старову с сохранностью наследия повезло значительно больше. По стечению обстоятельств будущий архитектор, как и Баженов, тоже рос в семье церковного служителя, поступил в Академию художеств, где обучался у Валлена-Деламота, и, закончив ее с золотой медалью, выехал на обучение к де Вайи в Париж, а затем в Рим. Всего европейское образование заняло у молодого архитектора шесть лет – пять в Париже и год в Италии.
Вернувшись в Санкт-Петербург в 1768 году, Старов получил через год звание академика родной Академии художеств и практически сразу, окрыленный знаниями, полученными в Европе, приступил к практической деятельности. Тем более с 1772 года архитектор вошел в так называемую Комиссию о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы, что позволило ему быть в эпицентре всех градостроительных событий. Старов занимается разработкой перепланировки Пскова, Нарвы, Великого Устюга, Воронежа, застройки сгоревших районов Москвы. Параллельно архитектор строит дачи и усадьбы для Демидовых под Санкт-Петербургом, проектирует Богородицкий и Бобринский дворцы-усадьбы для Екатерины II.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги