Королевский дракон
Всего миг прошел, а золотая чешую вдруг исчезла, куда-то делись и когти, и драконий хвост, и громадная пасть. Над ним склонялся всего лишь Эдвин, придавив его сильными руками к земле. Свесившиеся вниз золотые пряди почти легли на лицо Корнелу. Они обжигали, как раскаленная проволока. Тело Эдвина давило сверху, как скала. И казалось, что золотые чешуйки медленно врастают в его бледную кожу.
Эдвин долго смотрел на него сверху вниз, не выпуская из захвата. Затем осторожно провел кончиками пальцев по взмокшей щеке Корнела.
– Ты мог стать жертвой, – резонно заметил он. Только неясно, чьей: ловчего или дракона? Или… Корнел глянул на Эдвина, все еще ощущая, что смерть держит его в объятиях.
– Спасибо тебе! – поблагодарил он, когда Эдвин встал с него и начал отряхивать одежду.
– За что? За то, что смерть твоего отца сделала тебя королем Менуэла очень рано?
Почему истина была подобна пощечине? Ведь он и сам уже обо всем догадался.
– Я не верю!
– Не веришь в драконов? – Эдвин цинично изогнул бровь.
– Не верю в то, что убийца отца станет защищать сына.
– Как мало ты знаешь!
Какая кругом вдруг настала тишина. Даже ойкавшая до этого свирель молчала. Корнел глянул в обрыв, но разве тело ловчего там теперь усмотришь. То, что он разбился, при такой высоте, несомненно.
– Как он умер? Мой отец! И за что?
– Лучше спроси, как умрешь ты, если я не стану тебя защищать?
Мир перед глазами закружился. Корнел напрасно надеялся, что если ущипнуть себя сейчас, то он проснется. Но все светлые надежды уже рухнули в один миг. Его лучший друг и есть убийца его отца. Как быстро Эдвин успел стать его лучшим другом! И недели не прошло со знакомства, а юноша с внешностью эльфа и душой дракона уже был для него незаменим. Прав оказался Стефан, когда шутливо сказал, что вскоре он приведет с собой дракона править Менуэлом.
Корнел упал бы с края обрыва, если бы Эдвин его не поддержал. Свирель поспешно, перебирая клапанами, перебежала из руки Корнела назад в карман Эдвина. Что поделать, хозяина она любила больше всех, и, судя по всему, очень боялась остаться одна.
Живая свирель! Огненные сны! Намеки Эдвина! Корнел должен был обо всем догадаться. Какой же он наивный! Выходит, он действительно не готов еще править своей страной. Юный возраст и доверчивость не дадут ему стать хорошим королем.
– Не бойся! Я тебе помогу, – Эдвин уже тащил Корнела обратно к радужному источнику. Ожоги налились свинцовой болью. Их нужно было лечить прямо сейчас. И Корнел подчинился другу-дракону.
Эдвин заставил Корнела снять камзол и рубашку и практически нырнуть в источник. Сам источник стал вдруг куда более полноводным, чем показалось вначале. Тонкая радужная струйка вдруг превратилась в целый поток. Кругом щебетали птицы. Как ни странно, Эдвин понимал их язык. Он им отвечал. Он что-то сказал на ухо лани, которая вышла из чащи, и та поняла его, наклонила голову в знак согласия и помчалась исполнять какое-то поручение. Разве драконы способны на такое? Выходит, они еще и волшебники. Если б Корнелу не было так плохо, то он бы обратил куда больше внимания на магию вокруг себя. Но все, о чем он думал сейчас, это о том, как исцелить зудящие ожоги на плечах и груди. От радужной воды они начали проходить, но очень медленно.
Эдвин заставил Корнела опустить и голову в воду, наверное, чтобы очистить мозг от плохих мыслей.
– Твой отец нарвался сам, – Эдвин постарался объяснить всё с максимальной деликатностью, но всё равно получилось грубо. – Его привел ко мне еще его отец, когда сам был семилетним мальчиком. Семь лет отличный возраст для благословения волшебника. Я хотел дать ему какой-нибудь удивительный дар в знак давней дружбы с его семьей, но в момент заклинания вмешался кто-то третий. Вместо добра вышло зло. Вначале это было даже незаметно, но потом твой отец озлобился. Видно, кто-то обрабатывал его нарочно. Кто-то, за кем я не мог проследить. Он стал нападать на волшебных существ в этом лесу, требовать, чтобы я напал на мирные поселения в соседней стране, отвел его к моим сокровищам и привел ему наложницу-фею. На самом деле, он добивался от меня чего-то другого, но вслух говорил одни грубости. Мы ссорились. Я палил на нем латы и одежды, как-то раз изувечил ему руку, когда он напал на меня.
Рассказ все не кончался, а Корнел уже чувствовал, что не может больше злиться на друга. Смерть отца – это жутко. Но отец действительно в последнее время вел себя, как одержимый. Клялся, что убьет чудовище во что бы то ни стало. А разве Эдвин чудовище? Что такого он сделал, чтобы на него нападать.
– На последнюю встречу твой отец приехал ко мне с боевым отрядом и в полном вооружении. Я услышал их издали. Был день, но вокруг вдруг стало черно. Листья на деревьях опали, как поздней осенью. Духи предупредили меня, что он шел меня убивать, и его безумие шло вместе с ним. Оно портило природу вокруг. Как видишь, в этом лесу все состоит из магии.
Лань прибежала назад. Кто-то привязал к ее шее сверкающий фиолетовый флакон с радужной жидкостью внутри. Эдвин отвязал его и протянул Корнелу.
– Вот возьми! Смажь ожоги. Если они не пройдут к утру, то смажь их несколько раз. Они сильные, и с ними что-то не так. Чувствую чужие чары, – он слегка принюхался, изящно расширив крылья ноздрей.
Корнел сжал в руке красивый флакон. Он был приятен на ощупь. Крышка в виде жемчужины напоминала о море. До моря отсюда далеко, а лань вернулась так быстро.
– Ты хороший парень! Твоего отца я тоже исцелил как-то раз от боевых ран. Он подрался на войне с одним черным магом и приехал ко мне за исцелением, но благодарен не был.
Странно, Корнел так и не сказал спасибо, а Эдвин чувствовал, что он благодарен. Флакон, пожалуй, был уже лишним, но Корнел сунул его в карман. На всякий случай.
– Я, конечно, полечу за тобой на пути в замок. Но все равно будь осторожен. Есть люди, которые хотят напасть на тебя уже давно и злятся, что ты постоянно разминулся с ними путями. Так уж вышло, что ваши дороги все время расходятся, – Эдвин лукаво усмехнулся. – Кто-то дал тебе талисман, чтобы не попасть в беду. Рябиновую ветвь, кажется. Ты симпатичный мальчик, сильно нравишься феям.
Корнел даже вспыхнул, но потом вспомнил маленькую рыжую девочку, давшую ему веточку рябины. Она-то феей точно не была. Просто проказливый ребенок.
Снова темнело слишком быстро. Корнел даже не представлял, с какой скоростью бежит время в этом лесу. Оглянуться не успеешь, а утренний рассвет уже сменяют сумерки.
Каким-то образом Эдвин сумел зазвать в чащу коня, которой остался возле пепелищ деревни.
– Знаешь, я не хотел убивать старого короля, – Эдвин нахмурил изящные брови, припоминая. – Я лишь спалил его охрану, одним вздохом. Когда поедешь домой, увидишь жженый круг из деревьев, которые сгорели одновременно со стражами. Сгорело столько же сосен, сколько было рыцарей в охране короля. Это было предупреждение и ему, и мне. Мы ведь связаны древней клятвой, нам нельзя драться друг против друга. Но он кинулся на меня с копьем, я лишь его оттолкнул. Драконьими когтями. Слегка! Но, судя по событиям, этого ему хватило, чтобы дома испустить дух. Я предлагал ему исцеление, но он оказался горд, забрался верхом на коня и поехал прочь. А подлететь к окну его замка и предложить исцеление еще раз, постеснялся уже я.
– Ты любил его?
– Я всех вас люблю, королей Менуэла.
– Почему?
– А почему феи иногда выбирают себе подопечных, – Эдвин осторожно провел холодными пальцами по щеке Корнела. Как любопытно, внутри он весь из огня, а кожа у него ледяная.
Ожоги на теле почти прошли, а внутренне жжение осталось. Корнел с трудом забрался в седло. Эдвин потрепал по гриве его лошадь, и шепнул что-то в ухо животного.
– Что бы ни случилось, помни, ты под защитой дракона, – сказал он на прощание.
Очевидно, Корнела это обещание должно было впечатлить. Выходит, если в замке на него нападут заговорщики, то нужно лишь позвать дракона, он прилетит и спалит ползамка. Его защита великая и разрушительная вещь. И довольно жуткая, если припомнить деревню, спаленную дотла.
– Не верь ему! Думаешь, твоему отцу до тебя он не обещал защиту и покровительство?
Кто это сказал? Голос был красивый, определенно женский, но тон неприятный, обиженный, задевающий за живое.
– Думаешь, он не сулил свое расположение множеству брошенных женщин и наивных юнцов вроде тебя?
Корнел оглянулся, не вылезая из седла. На миг показалось, что он видит девушку в алом, прямо в центре обугленного кольца, у развилки лесных тропинок. Она стояла во тьме яркая, как факел. А потом ее не стало.
Во дворе замка, когда он приехал, было поразительно тихо. Сгоревшие фолианты в библиотеке каким-то образом оказались целыми, а ведь он помнил, как огонь их пожирал. Рыжая девочка Ливела пыталась утопить в колодце карлика, который с недавних пор стал прислуживать Стефану. Корнел хотел вмешаться, но кто-то шепнул ему, что это всего лишь детская игра. И он, как дурачок, поверил.
Ему больше не снилось огненных снов, но сама действительность вокруг него стала огненной от обилия волшебства.
Подопечный дракона
На королевский совет его позвали прямо ранним утром. Он ведь сам и был королем, а про срочность и ответственность данного события его известили в самую последнюю минуту.
– На нас, что идут с войной?
Консул, которому он задал данный вопрос, как-то странно скривился.
– Хуже, ваше величество!
Как резко он подчеркнул обращения, будто оно значило что-то совсем другое, а не формулу почтения.
– Что может быть хуже!
Корнел оделся наспех.
– Хоть в наряде пажа явился, – ехидно заметил кузен, который неизвестно зачем тоже присутствовал на совете. Он- то что здесь делает? Разве он министр? Ему дали такое звание, которое позволяет ему участвовать в решении государственных вопросов? Если только он не присвоил себе его сам, а другие постеснялись выставить его отсюда, так как он все-таки являлся ближайшим родственником короля. Что-то подсказывало Корнелу, что объяснение окажется куда обиднее. Стефан смотрел на него так нагло, будто нарывался на открытый конфликт.
– Ездить по лесам не королевское дело!
– А защищать своих подданных тоже дело не королевское? – Корнел впервые злобно глянул на Стефана перед тем, как занять свое место в большой зале, предназначенной для самых важных мероприятий. Здесь было красиво, но в воздухе витала угроза, подобная невидимому дракону. Жаль, что Эдвин не здесь. Будь он королевским советником, он бы знал, что шепнуть сейчас на ухо своему королю. Сам он растерялся. Столько мрачных выжидающих взглядов устремлено на него одного. Здесь собрались самые важные люди королевства, и все они мрачно молчат, выжидая чего-то. Такое чувство, что сейчас грянет буря.
Корнел поймал себя на мысли, что неплохо было бы привести сюда Эдвина, чтобы сделать его своим первым министром. И плевать, что этот министр на самом деле дракон. Все равно от него будет больше проку, чем от всех этих молчаливых и коварных людей.
– Мы решили, что, защищая своих подданных, целыми днями лежа на траве в лесу или гуляя по пепелищам сожженных домов, ты постепенно утрачиваешь разум, – Стефан начал говорить так, будто был главой этого собрания. И удивительное дело, никто ему даже не возражал.
Корнел вдруг ощутил себя загнанным в ловушку, особенно заметив, что на совет допустили королевского лекаря. Уж совсем лишний персонаж.
– Он здесь, чтобы доказать, что я безумен? – Корнел сразу перешел к прямой атаке, откинув придворную вежливость.
– А разве нет? – напудренное лицо Стефана вдруг стало пунцовым от волнения. – Ты говорил с пеплом в сожженной деревне. Мои люди слышали.
– Твои люди были мертвы. Мертвые не слышат, – он хоть раз поймал кузена на лжи.
– Потому что живых ты не хочешь замечать, – выкрутился Стефан. – Ранняя смерть отца повредила твой рассудок. Ты не можешь править страной. Ты для всех нас опасен.
– И чего ты хочешь? Стать королем вместо меня?
– А почему бы нет, – Стефан распрямился, как нахохлившийся петух. – Я не безумен, в отличие от тебя.
– Иногда лучше быть безумным, чем сожженным живьем, – Корнел ощутил, как тревожно хрустнула веточка рябины в его кармане. Он заметил, как рыжая Ливела подает ему знаки с высоты фронтона над колонной. Как она только туда забралась? В камине вдруг вспыхнул огонь, никем там не разведенный. Окружающие вздрогнули. Магии боялись все, даже придворные шарлатаны, которые называли себя магами, а сами в чарах ничего не смыслили. Корнел понял, что пора разыграть козырную карту. Лучше высказать всем в лицо то, о чем он догадался уже давно, чем сдать свои позиции злорадствующему Стефану.
– Все вы или ваши предки знали об огне, – он обвел указательным пальцем всех собравшихся, старательно отводивших от него глаза. – Все вы знали о войнах, которые Менуэл выигрывал с помощью огня в течение столетий. Век или несколько веков, не знаю, сколько точно, огонь был с нами. И вовсе не огонь из-под кузнечных мехов. Хоть мы и страна кузнецов, но я говорю об огне, который приходит из ниоткуда, когда Менуэлу нужна помощь. У других стран мира огненной защиты нет, а у нас была. Но отец сам чуть было от нее не отказался. И вы позволили это ему, чтобы после его смерти делить власть. Не лучше ли было дать совет ему отказаться от своих амбиций ради благополучия Менуэла, а не мне отказаться от трона.
И ни слова, молчали все! Корнел обвел взглядом угрюмые лица, и лишний раз убедился в своей правоте
– Вы все знали про дракона!
Фраза не ударила, как небесный гром. На этот раз никто не назвал его безумцем. Очевидно информация о том, как опасно столкнуться с драконьими когтями, кроме него одного, была тут доступна всем. Страх собравшихся ощущался даже без слов. Корнел чувствовал себя так, будто только что пришел из леса со свидания с Эдвином, а королевский совет, собравшийся кругом, уже пытается отбить у него единственного друга. Неужели они думали, что смогут договориться с драконом сами. Вероятно, Стефан решил, что его родство, пусть и косвенное, с королевской семьей, дает ему право стать следующим избранником хранителя западных лесов.
– Вы все знали про дракона, – уже более уверенно повторил он. – А я один ничего не знал. От меня одного скрывали все, а ведь ему я один и был нужен.
Не для обеда, как оказалось! И не для жертвоприношения. Все это великосветское собрание, наверняка, сильно разочаровалось, когда Корнел вернулся из западных лесов живым и невредимым. Они, вероятно, уже приговорили его к быстрому сожжению, решив, что после того, как разделался со старым королем, дракон не пощадит и сына. Корнел помнил, что один из советников напоминал ему, что от опасности, которая таится в западном лесу, можно просто откупиться. Неужели он решил, что дракона легко будет подкупить золотом или десятками юных дев, которых приведут и привяжут к деревьям в лесу, чтобы дракон принял их в качестве жертв. Что-то подсказывало Корнелу, что Эдвину такие подношения будут не нужны. Ни золотом, ни плотью. Обычно Корнел не ошибался в людях. Даст бог, не ошибется и в драконе.
– Ты собираешься привести его сюда? – упавшим тоном спросил первый министр. Он все еще обращался к Корнелу на «ты», как к маленькому мальчишке, а не как к королю.
– Если соберетесь меня свергнуть, то да. Посадите меня в темницу, и он прилетит за мной. Лишите меня власти, и он спалит все королевство. Он мой, а я его. Отец не умел использовать его силу, поэтому его ненавидел, а я решил потратить все свое обаяние на то, чтобы обольстить его. Гораздо лучше иметь в друзьях одного дракона, чем целый ряд ненадежных советников.
Кто-то с сияющими крыльями подлетел к окну и завис над высотой башни, в которой находилась зала совета. Но Корнел старался не отвлекаться ни на восторженно гримасничавшую Ливелу, ни на золотую тень в небе. Он говорил веско, пристально глядя на собравшихся всех по очереди, слегка лицемеря. Им незачем знать всю правду. Это Эдвину куда проще обольстить его, чем наоборот. Но все эти хитроумные и высокопоставленные мужи королевства должны жестко усвоить, что юный король держит всю силу дракона в своем кулаке.
– Спровоцируйте меня, и я отдам ему приказ испепелить вас всех. Ваши семьи, ваши замки, ваши земли… Все будет сожжено по очереди, и от всех дорогих вам людей и имущества останутся лишь ядовитые испарения. Если что, дракон поможет мне сэкономить и на палачах, и на армии.
Корнел резко поднялся, давая понять, что собрание окончено. Никто ничего не возразил. Наконец-то они увидели в нем короля. Но для этого понадобился личный дракон. Без него никак нельзя оказалось утвердиться на троне.
Один Стефан все же ехидно заметил ему вслед:
– Как быстро ты вошел к нему в расположение. Если верить летописям, другим требовались для этого годы и жестокие проверки. К ним демон в лесу добр не был, пока не получал от них то, чего хотел.
– Значит, от меня он это уже получил! – Корнел пропустил мимо ушей явное недоверие, сквозившее в голове кузена. Хорошо бы отослать вконец обнаглевшего Стефана от двора. А то, пользуясь родством с королем, он чуть не устроил переворот. Единственный живой родственник династии, как на него не обратить внимания? Но дракон впечатлил всех куда больше. Даже на словах! А если он прилетит сюда вживую и спалит хотя бы одну башню! Чары и огонь – великая сила. Корнел не подумал о том, что эта сила однажды может обернуться против него, а вот Стефан подумал.
– Он попросит тебя отослать его назад в родовой замок и там попытается призвать дракона сам, чтобы свергнуть тебя, – бормотала бежавшая за ним Ливела. Каким-то образом она уже успела слезть с высоты и оказаться рядом. Корнел даже не спросил, откуда она это знает, и не удивился, поняв, что девочка вступает в беседу с ним только в темных коридорах замка, где рядом не оказалось ни одного свидетеля.
Не призрак ли она? Корнел обернулся на нее через плечо. Нет, слишком яркая для призрака. Рыжая и золотая, вся украшенная кистями рябины.
– Он позовет лучших магов! – предупредила она.
– В королевском замке они тоже лучшие, а ты видела от них прок.
Она понимающе усмехнулась, но в ее глазах залегла тревога.
Сам, седлая коня, Корнел наконец-то ощущал полную свободу. Никто за ним не пошел, не стал выговаривать и наставлять, никто ему больше не прекословил. И за все спасибо Эдвину!
Радужный ручей
Корнел опять ехал в чащу. Всё произошло внезапно! Стоило лишь поравняться с выжженным на земле кольцом, вспомнить о рыцарях из сопровождения короля, которые погибли здесь. Наверняка, они сгорели, как деревья, раз это Эдвин спалил их. Насколько он был осторожен, раз не задел пламенем еще и обезумевшего короля. Корнел вспомнил, что сгоревших рыцарей было ровно столько, сколько и сгоревших деревьев. Неужели деревья стояли таким четко очерченным кругом? И что было в этом круге до того, как они сгорели? Вход в волшебный мир?
В королевской библиотеке он нашел книгу о порталах, способных переносить любое материальное существо из мира людей в иной мир. Подумать только, как много в библиотеке замка имелось книг, описывающих магические вещи!
Корнел задуматься не успел, а пепел в кругу вдруг вихрем зашевелился, будто стая черных мотыльков полетела над землей венком.
Дама в алом остановила его коня, схватив под уздцы. Откуда она только взялась, будто выросла прямо внутри круга. И пепел облаком кружился вокруг подола ее роскошного платья. Ее корона упала в жженый круг, и как будто раздался гром, а не удар золота о почву. Она поднесла палец к губам, то ли призывая молчать, то ли совершая какой-то магический жест.
– Помни о Розе!
Всего одна фраза. Красавица даже не разомкнула губ, но голос прозвучал: приглушенный, как хрип, и таинственный. Он взбудоражил до глубины души. А корона! Она была настоящая. Королевская, даже царская. Из золота и рубинов. Только цверги способны выковать такую красоту, смертным кузнецам и ювелиров такое искусство не под силу. Поэтому чудесные вещицы часто и относят к искусству волшебства. За них даже казнят, если находят у кого-то. Корнел слышал о короле Рошена, который казнил ювелира, которого феи наделили талантом творить магические украшения. Его драгоценности король конфисковал, порадовался на них неделю-другую, а потом его страну взяли осадой существа, которые пришли наказать его за то, что тронул их избранника. Теперь в Рошене была республика. То есть, короля там не было вообще. Странно и дико, но людям там жилось хорошо. Даже привольно, так говорил купец, ездивший туда.
Наверняка, из такой вот короны и произошла вся история. Ювелир, подружившийся с нечистью, никому не мешал. А вот казнить его, чтобы конфисковать у него такую вещицу, кому бы ни захотелось. Корнел уставился на корону, лежащую на земле, в кругу, и даже не заметил, как красавица куда-то исчезла. Еще минуту назад стояла здесь, что-то шептала на ухо коню, и конь ее слушался, а теперь только жженый круг лежит под лошадиными копытами. И короны в нем тоже больше нет.
Но Корнелу все это точно не привилось! Шутки фей? Как еще это назвать? Ведь лес-то волшебный, как выяснилось.
Помни о Розе! Фраза эхом стояла у него в мозгу. Было странное чувство, что она предназначается кому-то другому, а не ему. Может, Эдвину? Но разве дама могла перепутать? Эдвин – блондин, Корнел – шатен. Их даже издалека не спутаешь. А изумрудные глаза красавицы совершенно точно были зрячими и очень внимательными. Они заглядывали прямо в душу. Эхо ее слов окружило сознание пеплом.
Корнел с трудом переехал круг. В голове шумело.
Помни о Розе! Что она имела в виду? Роза – это красивый цветок с шипами. Самый лучший и самый капризный цветок по признаниям королевских садовников. Дамы его просто обожают. Но есть ведь еще и женское имя Роза. Прямо в честь цветка. Корнелу будто кто-то в ухо шепнул, а то сам бы он и не вспомнил. При дворе ведь ни одной дамы с именем Роза не было.
Красивая дама! Великолепная корона! Загадочные слова! Пепел и тени развеялись, и солнце теперь светило ему прямо в лицо. Корнел ощутил жар, озноб, жжение. Голова закружилась.
Почему-то на ум пришли слова Стефана, услышанные сегодня сразу после завтрака:
– Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?
Корнел начал падать с коня.
Чьи-то руки подхватили его, мягко и бережно. Приятный голос сказал что-то коню на незнакомом людям языке, и тот сам отправился смирно жевать траву, волоча по земле освободившиеся поводья.
Корнела подняли, а затем снова уложили на мох. Рядом слушалось журчание воды, и голос еще более приятный, чем музыка, напевал что-то.
– Спи, пока я не велю тебе проснуться!
Тонкие пальцы тронули ему веки, пробежали по губам.
– Яд! Совершенно точно! Толченый остаток от корня мандрагоры, который уже кто-то использовал, пепел из камина, где резвились пикси и слюна речной русалки. Маг приготовил, поэтому действует так сильно.
Это говорил Эдвин. Но с кем он разговаривал? До Корнела в полусне долетали его слова.
– Собери для него ягод, тех, что растут на буреломе, там, где десять лет назад расцветал илей, когда феи праздновали свадьбу. Те ягоды как-то раз оживили покойницу, на которой хотел жениться Родерик Третий. Если они могут оживить мертвую невесту, то и ее внуку помогут. Принеси целую горсть.
Помогли ли ягоды или что-то еще? Корнел не знал. Он вслушивался в журчание радужного источника и прижимался щекой к плечу Эдвина. Его обнаженная кожа на шее была ледяной, но согревала еще лучше, чем живительный огонь. Вот, что может поднять покойника из могилы – близость к огню дракона. Корнел начал просыпаться сам, без команды Эдвина. Первым, что он увидел перед глазами, была радуга. Она лежала под его ногами. Лишь спустя мгновение он понял, что это источник искрится всеми радужными цветами. Как обычно. И из-за этого кажется, что потоков в нем семь, а не один.
– Спасибо! – пробормотал Корнел и едва узнал собственный голос. Какой он слабый и хриплый. Но Эдвин его услышал и ничего не ответил. Не странно! Наверное, растерзав отца, он считал себя обязанным спасти сына убитого. Вот и все! Никаких теплых и романтических чувств. Просто зов долга.
Корнел даже слегка расстроился.
– Меня пытались отравить? – он уже догадался.
– Не пытались, а отравили, – со знанием дела поправил Эдвин. – Но это уже не имеет значения.
– Потому что твой огонь поглощает яд или очищает его? Поразительно, что, оставляя после пожара ядовитые пары, тем самым огнем ты можешь яд и выжечь.
– Лучше не размышляй об этом так много. Ты еще слишком слаб. Не подражай тем, кто еще до твоего рождения засел в королевской библиотеке писать книги обо мне и моих отношениях с твоей родней.
– А что и такие были? – Корнел тут же обругал себя за тупость. Конечно, откуда же еще могли взяться те фолианты, которые он недавно раскрывал и считал написанное в них чистой выдумкой.