– Горит! Сейчас рванет!
Спецназовцы шустро покидают двор.
И капитан с ними, на ходу в рацию:
– Нужно подкрепление. Пришлите «коробочку».
Потом Саше:
– Уходи, водила! Нам их не взять. Сейчас подмога подъедет. А мы их не выпустим из этого пекла. Может, с машиной вместе сгорят…
Перестрелка улицы с домом продолжается. Саша один под камазом – лежит с автоматом и плачет.
Горит его «Диана» рыжим пламенем, черным дымом. Сейчас рванет топливный бак…
Готовцева бьет лихорадка. Надо бы убегать, но он не может подняться – то ли силы его покинули, то ли мощь неведомая не пускает: не дает оторваться и бросить погибающую машину. Умереть с любимой «Дианой» – такое Саня принял решение. Теперь молит Бога: «Скорей бы это все кончилось! Скорей бы всё это кончилось! Скорей бы…»
И тут рвануло над головой…
В Донецке дождь. Лупит по крышам, лупит по окнам и стенам. По улицам, наверняка, потоки воды.
Саня лежит на кровати в палате госпиталя. Это он понял. Не ясно только – он жив или мертв. Ему не понятно…
Он тела не чувствует, болей в нём нет, только душа, которая не осознает – причем тут дождь?
Закрывает глаза. Вот бы закурить сейчас! Хотя, конечно, покойникам курить не положено.
Палата не пуста. Иногда слышны какие-то голоса. Но есть ощущение, что Саня находится в каком-то вязком, смуром пространстве – словно в тумане и полусне. А произносимые слова доносятся будто из картонной коробки.
Хочется что-то сделать. Например, улыбнуться.
Готовцев пошевелился.
Его окликают:
– Живой, браток? Надо врачам сказать, что в сознание пришел. Что молчишь? Скажи слово хоть…
– Я хочу вернуться к своей жене, – говорит Саня внятно и вслух о том, что думает в данный момент.
– Все хотят, – прилетает ответ.
За окнами закончил лить дождь. Но будто эхом продолжается капель с крыш.
В палате кроме Сани семеро мужчин. Каждый подтянут и строг – болеть, так болеть: какие могут быть шутки? Говорят мало. Медленно двигаются, если кому-то куда-то надо. Больше лежат…
Почему они мало говорят? Где ещё душу отвести разговорами, как ни в госпитале? Но фронтовиков это и отличает от прочих гражданских лиц – любая беседа должна быть и к месту, и к настроению, и даже к погоде.
Почему они мало говорят? – Сане приходит на ум. – Все заняты делом: выздоравливают. Даже во сне не храпят. Не люди, а ангелы, елы-палы…
Из-за окна доносится чей-то крик на мове.
Саня вздрогнул – показалось наверное. Потом приходит понимание: Донбасс – это ведь бывшая Украина, и её язык был государственным. Так почему бы какому-нибудь санитару не ругаться на мове?
Когда жутко бывает, а потом ясно, что опасность уже миновало, первым делом реагируют внутренние органы – сердце начинает работать нормально, за ним легкие… и вся требуха по порядку. Последней в адекват приходит голова. Саня это уже знал…
– Тебя тоже контузило? – кричит ему сосед по палате. – А меня так, что ни хера не слышу…
Прикладывает руки к ушам, крутит головой.
Саше не до контуженного соседа – у него свое. Ему кажется, что его Оле очень идут голубые джинсы – как не вспомнит её, обязательно в них.
Однажды он ей попенял:
– Ты меня обворовала, влюбив в себя.
– Обворовала или одарила? – улыбнулась жена.
– Ты мой хороший! Не хочу жить без тебя. Хочу без тебя не жить. Чтобы без тебя мне не было жизни, – ворковала она в его объятиях.
Ольга не любила истерик. Любила высокие чувства и нежные ласки.
– Ты – мой единственный мужчина, – сказала однажды, глядя ему в глаза. – Если б я знала, что у меня будешь ты, у меня не было б Кольки-хохла. Я клянусь тебе, милый.
Готовцев обнял жену. Он тоже сильно любит её.
И Саша, и Оля очень страдали друг без друга. Всё это должно было однажды как-нибудь разрешиться. И на тебе – «Диана» погибла, он контужен… Война для Александра Готовцева закончилась, наверное, навсегда. Он домой возвращается…
Первое, почти радостное возбуждение от этой мысли скоро прошло.
Оля. прости меня, – отправил Саня мысленное послание жене. – Я скоро приеду домой. И мы никогда уже не расстанемся.
Женщины тем хороши, что в них всегда присутствует надежда для мужчин.
Господи! Спасибо тебе, что у меня есть такая жена – полная надежды. Спасибо, что у меня было так много счастья с ней, а будет ещё больше. Верность и восхищение – все, что нужно мужчине от женщины – она подарила ему с избытком. Саня ей благодарен за это.
Кончился Саня как водитель, активный участник СВО. Теперь будет жить и трудиться дома, помогая жене в её делах на ярмарке тщеславия, удачи и надежды. Так думал Готовцев о своем будущем и блоге «Валькирия».
Однако, нет-нет да проскакивала мыслишка такая – вернется Саня домой и громко всем скажет: «Мужчина здесь я!» И если нужно принять решение, это сделает он. Женская доля повиноваться и исполнять. Только в такой семье может быть счастье. Если он «ляжет» под слабую половину, Оля его разлюбит. Такова жизнь. Выбора нет…
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
