Томек у истоков Амазонки

IV. На реке Путумайо

Этой ночью Смуга почти не спал. Не успела луна скрыться за деревьями на противоположной стороне реки, как Габоку разбудил его, коснувшись плеча рукой. Смуга сразу же открыл глаза. В шалаше еще царил ночной мрак. Рядом, в гамаке, Матео стонал сквозь сон.

– Уже пора собираться, – шепнул Габоку. – Скоро настанет день…

– Сигналь подъем, отправляемся в путь, – ответил Смуга.

Когда Смуга вышел из шалаша, Уилсон уже распределял продовольственный паек.

– Привет! – воскликнул Уилсон. – Завтрак готов! Вы сегодня поздно проснулись!

– Здравствуйте! Да, я спал так крепко, что не слышал, когда вы встали, – ответил Смуга, не упоминая о ночном происшествии с Матео. – Будьте добры, проследите, чтобы через четверть часа все были в лодке. А я пока что осмотрю ближайшие окрестности лагеря.

Вскоре Смуга очутился на берегу реки Путумайо, которая несколько дальше к западу пересекала границу Колумбии[41], протекая здесь по узкой полосе между территориями Бразилии и Перу. Это был кратчайший путь на территорию индейского племени ягуа, находящейся в Перу по берегам реки Ягуас, притока Путумайо.

На реке еще стоял густой утренний туман. Силуэты прибрежных деревьев расплывались в синеватой мгле. Если бы индейцы тикуна и притаились где-нибудь в засаде, они не могли бы напасть. Превосходное время, для того чтобы тайно перейти границу Колумбии.

Не теряя времени, Смуга вернулся в лагерь, где его спутники уже заканчивали завтрак.

– В путь, – кратко приказал он.

– Мы готовы! – ответил Уилсон, упаковывая в подручный мешок завтрак для Смуги.

Габоку и гребцы были заняты погрузкой багажа на лодку. Вскоре все заняли свои места в лодке.

В полном молчании путешественники шли на лодке около часа.

На востоке заалела заря. Ночная темь быстро уступала место ясному дню. Жгучее солнце взошло на чистое голубое небо. С громким криком попугаи стали перелетать через реку; их красочное оперение блестело на солнце всеми цветами радуги. На прибрежных песках лежали крокодилы и огромные черепахи. На высоких деревьях возились стаи крикливых обезьян.

Стояла середина сухой поры[42], поэтому, кроме аллигаторов и черепах, на берегах реки появились и другие животные, томимые жаждой.

Зоркий Габоку вскоре заметил огромного муравьеда, покрытого густой черно-коричневой, довольно жесткой шерстью. На хребте животного шерсть торчала стоймя в виде гривы; по бокам свисала почти до самой земли.

Лодка шла вблизи берега и вынырнула из-за росших на берегу деревьев совершенно неожиданно для животного. Увидев лодку, муравьед сел на задние лапы, выставив вперед передние, вооруженные мощными когтями, более мощными и острыми, чем когти ягуара, как бы для защиты. Поняв, что на него не собираются нападать, муравьед, махнув пушистым хвостом, бросился наутек.

Муравьеды (Myrmecophagidae) 〈…〉 имеют вытянутое тело с сильно удлиненной мордой и длинным, достигающим почти половины тела хвостом. Рот очень узкий, а язык, длинный, тонкий и червеобразный, усажен острыми, похожими на роговые, мелкими шипами; сильно развитые слюнные железы постоянно покрывают его липкой слизью. Зубов нет и следа… Пища его состоит преимущественно из термитов, муравьев и их личинок. Чтобы добыть ее, он разгребает и разрывает сильными когтями передних ног постройки термитов и муравейники, вытягивает свой язык, всовывая его между сбегающимися со всех сторон насекомыми, и снова втягивает в рот, когда он будет покрыт муравьями. При добывании пищи животное руководствуется, по-видимому, обонянием, тогда как зрение его и слух слабы. (А. Брэм. Жизнь животных, т. 1.)

Путешественники шли дальше, не останавливаясь ни на минуту. Приближался полдень. Габоку неожиданно тихо воскликнул и резко повернул лодку к берегу. Один из гребцов бросил весло на дно лодки, схватил лук и стрелы. Почувствовав перемену курса лодки, задремавшие было Смуга и Уилсон проснулись и увидели крупное стадо пекари[43], переправлявшееся через реку. Смуга сразу узнал, что это были белобородые пекари, отличающиеся от обыкновенных крупным белым пятном на нижней челюсти. Пекари распространены во всех лесных районах тропической зоны Америки. Живут в лесах стадами и легко преодолевают даже крупные водные препятствия. Стадо пекари как раз готовилось выйти на берег. Испугавшись внезапного появления людей, пекари стали спешно выскакивать на сушу. Индеец встал в лодке во весь рост. Заложил стрелу на тетиву лука и внимательно осмотрел все стадо. Выбрав молодого пекари, индеец в два выстрела уложил его на месте. Погрузив добычу на нос лодки, путешественники отправились дальше вверх по реке.

Еще до наступления вечера Уилсон сообщил Смуге, что они уже находятся на территории Перу. Матео, который прекрасно знал этот район, подтвердил сообщение Уилсона. Смуга был восхищен выносливостью индейцев, которые гребли весь день без отдыха и еды и, несмотря на это, оставались бодрыми и свежими[44]. Если только позволяли условия безопасности движения, они пели песни или шутили. Однако теперь уже пришло время отдохнуть. Поэтому все пассажиры лодки высматривали на берегу место, удобное для разбивки лагеря.

Спустя некоторое время лодка пристала к берегу. Вытянув ее на песчаный берег, индейцы начали постройку шалаша. Смуга и Уилсон присели на борту лодки.

– Сегодня у Матео очень мрачное настроение, – начал беседу Уилсон. – Неужели ему не на руку встреча с индейцами ягуа?

Смуга улыбнулся и взглянул на метиса, занятого свежеванием пекари.

– Прошлой ночью он пытался потихоньку расстаться с нами, – ответил Смуга после минутного молчания. – Стянул мои револьверы и хотел улизнуть на лодке. На его несчастье, я вовремя проснулся. Пришлось немного намять ему бока.

– Вот бы подвел он нас! Но почему вы говорите об этом только сейчас? – изумился Уилсон. – Мы были очень беспечны. После бури заснули, как суслики! Неужели не проснулся ни один кубео?

– Нет, но удивляться этому нельзя, – ответил Смуга. – Ведь они не знают о предательстве Матео, а буря и туман на реке вселяли уверенность, что тикуна не нападут и спать можно спокойно.

– Это правда, но теперь, думается, надо предупредить кубео, рассказав им о предательстве метиса.

– Нет, пока еще нет! – возразил Смуга. – Теперь нам легче не допустить бегства Матео, чем потом защитить его от справедливого гнева и мести индейцев, которые никогда не прощают предательства. Если они узнают правду, за жизнь Матео поручиться будет нельзя.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Уилсон. – Поэтому теперь нам надо сторожить Матео, сменяя друг друга.

– Для того я и рассказал вам о попытке метиса к бегству. Мы подходим к земле племени ягуа. Не исключено, что Матео связан с ними теснее, чем сам об этом говорит. Если это не предусмотреть, он может причинить нам много зла.

– Теперь я знаю, почему вы проснулись так поздно. Как видно, ночью вы совсем не спали. Сегодня первым буду дежурить я, – сказал Уилсон.

– Прекрасно, разбудите меня в час ночи.

Ночь прошла спокойно. Смуга, который сменил Уилсона после полуночи, поднял всех еще до восхода солнца. Рассвет застал путешественников в пути. Вскоре они вошли в устье реки Ягуас.

Теперь путешественники внимательно рассматривали оба берега реки; по уверениям Матео, они уже находились вблизи поселений индейцев ягуа.

Лодка длительное время тихо шла под защитой свисающих над водой крон прибрежных деревьев. Опытные гребцы работали почти бесшумно, тихо и осторожно опуская в воду лопасти весел; все сидели молча, не делали лишних движений. Поэтому можно не удивляться, что по берегам бродили непуганые дикие животные. Индейцы кубео изредка бросали на них взгляды, но не прекращали гребли. Однако, когда вблизи раздалось тихое фырканье, индейцы как по команде вынули весла, положили их поперек лодки, а сами застыли без движения.

Спустя несколько минут послышались звуки, похожие на собачий лай: «Гирк! Гирк! Гирк!» – раздавалось вокруг. Рядом с лодкой появилось стадо плававших в воде животных. Вместо того чтобы фыркать от удовольствия, как они это делали раньше, животные стали лаять.

Это были бразильские выдры[45] – вид, встречающийся только в Южной Америке.

Тем временем выдры окружили плывшую по течению лодку со всех сторон и громко верещали, выражая свое неудовольствие. Индейцы кубео молчали и старались не обращать внимания на плавающих вокруг лодки животных. Они терпеливо ждали, пока выдры сами уплывут.

Метис Матео, хотя и считал себя белым человеком, тоже сидел неподвижно, как и индейцы. Смуга и Уилсон не считали возможным нарушать обычаи спутников и тоже молчали. Они знали, что индейцы кубео не охотятся и не нападают на весьма распространенных на континенте выдр. Как видно, с выдрами связано какое-то суеверное предание или верование.

Играя вокруг лодки, выдры показывали все свое непостижимое искусство плавания. Они то ныряли в глубину, то выскакивали на поверхность, с невиданной скоростью носились вокруг лодки. Среди них было немало взрослых особей, достигавших полуметровой длины, включая хвост, были и совсем маленькие представители молодежи.

Белые путешественники с любопытством наблюдали за интересными животными, охотиться на которых очень трудно, так как выдры обладают исключительной чуткостью. Видимо, здесь выдры еще не встречались с людьми, своими злейшими врагами, и чувствовали себя в полной безопасности; они были только немного возбуждены, но не прятались, почуяв присутствие людей. Один только вожак на берегу, который первым предупредил сородичей, резвившихся в воде, о приближении опасности, выражал явное беспокойство. Он бегал по берегу взад и вперед, извивался всем телом наподобие змеи, неловко взбирался на деревья. Его неуклюжие движения представляли полную противоположность движениям выдр в воде, где они чувствовали себя в своей родной стихии.

Через некоторое время выдры как по команде нырнули в воду и исчезли. Вожак тоже прыгнул в воду, нырнул и скрылся из виду.

Индейцы взялись за весла, и лодка снова поплыла против течения.

К середине дня Матео стал внимательно присматриваться к местности. Он повернулся к Смуге и сказал:

– Уже недалеко! Если увидите индейцев, советую не хвататься за оружие. Они это очень не любят и совсем не боятся белых!

– Спасибо за совет, – ответил Смуга. – Когда встретим ягуа, не отходи от меня ни на шаг! Ты будешь мне нужен как переводчик.

Матео исподлобья взглянул на Смугу. Индейцы совсем не удивились словам Смуги. «Как видно, Смуга ничего не сказал им о предательстве и попытке к бегству, – подумал метис. – Это хорошее предзнаменование».

Индейцы кубео, видимо, нисколько не боялись прибытия в страну ягуа – врагов, совершивших на них нападение. Они только, следуя примеру Смуги, тщательно зарядили и осмотрели ружья и продолжали спокойно грести. Таким образом, сообщение Уилсона, что индейцы кубео известны своей храбростью и самообладанием в бою, подтверждалось на каждом шагу.

Подчиняясь осторожному движению весел, лодка тихо шла вдоль берега реки в тени крон прибрежных деревьев, свисавших над довольно широкой полосой воды, как вдруг прямо над головами путешественников раздались пронзительные крики. Казалось, сейчас из чащи леса посыплется на них град стрел и копий. Когда, однако, ожидаемая атака не состоялась, крики, леденящие кровь в жилах, утихли, Смуга и Уилсон облегченно вздохнули.

– Проклятые ревуны[46], – вспылил Уилсон.

– Над нами целая их стая резвится на деревьях, – сказал Смуга, поглядывая вверх. – Они теперь, видимо, радуются, что напугали нас.

– А я принял было их за воинственных ягуа, – ответил Уилсон и громко расхохотался.

Смуга последовал его примеру.

Индейцы кубео и метис не разделяли веселости белых спутников. Они продолжали вести себя тихо и не очень уверенно глядели друг на друга.

– Вперед! – продолжая смеяться, воскликнул Уилсон. – Бояться нечего, это были только ревуны!

Однако Габоку укоризненно посмотрел на него и едко заметил:

– Не радуйся, сеньор, заранее. Если бы нас атаковали ягуа, мы без колебаний ответили бы пулями из ружей. Битва не пугает кубео. Но помни, что вой обезьян всегда предвещает несчастье!

– Это правда, – подтвердил метис. – Кто-то из нас наверняка погибнет. Обезьяны это чувствуют и почти никогда не ошибаются!

– Если так – будь осторожен, Матео, – ответил Смуга, заглядывая метису в глаза. – В большинстве случаев плохое предсказание исполняется по отношению к людям с нечистой совестью…

Метис понурил голову и мрачно смотрел себе под ноги. В его сердце проник суеверный страх. Возможно, этому белому помогают сверхъестественные силы. В самом деле, как без помощи этих сил он узнал бы о собаке, которая стала доказательством его, Матео, измены? И мог бы Смуга без помощи чудодейственных сил, притом без всякого оружия, победить его, такого силача? Если бы не Смуга, кто мог бы помешать ему бежать? Теперь он предсказывает Матео смерть…

Кубео с любопытством смотрели на помрачневшего Матео. Они пытались угадать, почему их необыкновенный белый спутник считает, что ревуны предсказывают смерть именно Матео, а не кому-нибудь другому. Может быть, он и в самом деле знает это?.. Кубео верили в таинственные силы, предсказания злых духов, обитающих в лесу. Кубео, неустрашимые воины в бою, дрожали от страха при одной только мысли о волшебствах, колдовстве, колдунах и ядах. Они верили, что причина смерти всегда кроется в колдовстве злых людей. По их мнению, естественной была только смерть на поле боя, от несчастного случая или от старости. Раз белый сказал, что ревуны предсказывают Матео смерть, значит так и будет.

V. Охотники за человеческими головами

После короткой остановки на обед путешественники опять направились вверх по реке. Матео со все бóльшим оживлением смотрел на берега, мимо которых шла лодка. Наконец вполголоса заявил:

– Уже близко деревушка ягуа, я узнаю местность!

За излучиной реки путешественники увидели ствол огромного дерева с обрубленными ветвями, переброшенный через реку с одного берега на другой. К этому мосту с обеих сторон тянулись протоптанные в траве тропинки, которые вели в чащу густого леса.

– Приставай к левому берегу! – обратился Матео к Габоку и, повернувшись к Смуге, сказал: – Это здесь, сеньор!

Лодка пристала к крутому берегу. Сидевший ближе всех к носу лодки кубео выскочил на берег и вытянул лодку на отмель у подножия откоса.

– Отсюда уже совсем близко до деревушки ягуа. Туда надо идти пешком, – сказал Матео.

– Хорошо, сначала мы пойдем туда вдвоем, – ответил Смуга, внимательно оглядывая местность.

Матео кивнул в знак согласия. Захватив походный мешок и винтовку, Смуга вышел на берег. Повернулся к спутникам и сказал:

– Вы, Уилсон, останетесь здесь с кубео. Два револьверных выстрела с моей или вашей стороны будут означать призыв на помощь.

– Буду глядеть в оба, можете быть спокойны, – заверил Смугу Уилсон.

Смуга и Матео взобрались на крутой откос высокого берега. Вошли в джунгли. Смуга шел вперед осторожно, потому что тропинка то и дело пропадала в густых зарослях. Внезапно за одним из поворотов они увидели идущего навстречу одинокого индейца. Он, видимо, шел на охоту, нес в руках длинное духовое ружье и притороченное к поясу продолговатое лукошко со стрелами. Индеец был одет в длинную, почти до самой земли, юбку из волокон рафии. На его голове был огромный парик из тех же волокон, который, подобно пелерине, свободно ниспадал ему на спину и грудь. На самом верху головы к парику был прикреплен круглый плоский венок, похожий на тот, который рисуют на старинных иконах над головами святых.

Увидев чужих, индеец остановился как вкопанный, но воинственной позы не принял. Опытный в таких делах Смуга сразу заметил сосредоточенную напряженность на лице индейца, которая могла превратиться либо в открытую вражду, либо в дружескую улыбку приветствия. В таких случаях иногда самый незначительный шаг или неловкое движение со стороны прибывших может повлечь за собой пагубные последствия.

Смуга доброжелательно улыбнулся и медленно направился к индейцу. Однако тот быстро поднял руки вверх, ладонями наружу, словно хотел задержать или оттолкнуть Смугу.

– Стой, сеньор, стой! – спешно потребовал Матео. – Такое движение значит «Не подходи ко мне!».

– Я это знаю, – спокойно ответил Смуга. Он остановился и достал из походного мешка небольшую пачку табака. Протянув индейцу, сказал: – Самики[47] – тебе и твоим друзьям!

Индеец, не опуская рук, сделал еще один шаг назад. Смуга достал из кармана трубку, набил ее табаком из пачки, которую держал в руках, и закурил. Выпустил клуб дыма, снова протянул индейцу пачку с табаком и повторил:

– Самики!

Индеец опустил руки, подошел к Смуге и осторожно взял из его рук пачку с табаком. Не спуская глаз со Смуги и Матео, индеец понюхал подарок, достал из кошеля, висевшего у него на поясе, небольшую глиняную трубку. Набил ее табаком. Когда Смуга подал ему спичку, не проявил удивления, из чего можно было заключить, что он не впервые встречается с белыми.

Индеец и Смуга, стоя друг против друга, медленно курили трубки. Спустя некоторое время индеец спрятал свою трубку в кошель и спросил на ломаном испанском языке:

– Что вам нужно?

– Мы пришли к твоему вождю, – ответил Смуга. – Принесли ему подарки.

– А есть у вас тиви?[48] – полюбопытствовал индеец.

– Соль у нас есть, – ответил Смуга.

– Я не знаю, будет ли время у вождя Тунаи побеседовать с вами.

– А он дома?

– Да, только… впрочем, это не ваше дело.

– Проведи нас к нему, мы его спросим сами!

– Дай тиви!

Смуга достал из мешка пакет с солью и отсыпал горсть индейцу, который сделал знак, чтобы гости шли за ним.

По обычаю южноамериканских индейцев проводник шел впереди быстрым, пружинистым шагом. Вскоре спутники очутились на просторной лесной поляне. На краю поляны в тени высоких деревьев стояло несколько хижин, построенных на сваях.

Прибытие белых вызвало сильное волнение среди обитателей деревушки. Мужчины, сидевшие на поваленных стволах деревьев, прервали беседу. Они внимательно следили за движениями белого и метиса. Детишки с писком стали прятаться между сваями, на которых стояли хижины; женщины тоже готовы были бежать по первому знаку кого-либо из старших. На хорошо утоптанную землю выскочил из одной хижины рослый индеец, парик которого, сделанный из рафии, украшали разноцветные перья попугаев, засушенные тела птиц и мышей. На правой руке индеец носил браслет из травы, из которого торчали три блестящих пера.

Увидев индейца, Матео коснулся руки Смуги и шепнул:

– Это вождь Тунаи…

– Он тебя знает?

– Да, он уже видел меня один раз…

– Так приветствуй его теперь, но помни: одно неосторожное слово – и я пущу тебе пулю в лоб!

– Помню, сеньор, – ответил Матео.

Смуга внимательно наблюдал за поведением метиса. Уверенное выражение, появившееся на лице Матео, свидетельствовало о том, что среди воинственных охотников за человеческими головами он почувствовал себя в безопасности.

Тунаи подошел к прибывшим на расстояние нескольких шагов и остановился в выжидательной позе.

– Бон диа, компадре![49] – с некоторой торжественностью произнес Матео.

Тунаи смерил метиса проницательным взглядом. На устах индейца появилась насмешливая улыбка. Он ответил на испанском языке:

– Буэнос диас![50] Вы приехали только вдвоем?

– Буэнос диас, Тунаи! – сказал Смуга. – Наши товарищи ждут в лодке на берегу. Мне надо с тобой поговорить. Мы привезли тебе подарки.

– Нам не надо больше рабов, – пренебрежительно ответил Тунаи.

Слова Тунаи подтверждали вину Матео, и метис смутился.

– Вопрос не в нападении… на этот раз, – ответил Смуга. – У меня дело, которое мы можем решить на месте.

– Раз ты пришел в обществе компадре Матео, то поговорим… но позже, – согласился Тунаи.

– Позже – это значит когда? – спросил Смуга.

– Завтра. Сегодня мы посвящаем новых воинов.

– Можно ли разбить лагерь вблизи деревни?

– Компадре Матео может, значит можешь и ты. Раз вы пришли как друзья, привет вам.

Спустя два часа путешественники разбили лагерь на околице деревушки ягуа. Уилсон следил за работой кубео, готовивших обед. Смуга в обществе Матео вручил Тунаи подарки. Среди них были стальной охотничий нож в кожаных ножнах, табак и несколько связок разноцветных стеклярусных ожерелий. Тунаи принял подарки и в свою очередь вручил Смуге бамбуковое духовое ружье со стрелами в плетеной корзинке. Когда Смуга с любопытством стал рассматривать корзинку и стрелы, Тунаи улыбнулся и предупредил:

– Будь осторожен, стрелы отравлены ядом кураре![51]

Хотя ягуа не показывали явных признаков враждебности к белым, но все же внимательно следили за ними. Смуга не отпускал Матео от себя ни на шаг. Он отдавал себе отчет в том, что находится среди злейших врагов, притом союзников Матео. Одно слово метиса могло повернуть против него несколько десятков жестоких воинов. Смуга приказал Уилсону и кубео не выходить из лагеря, а сам в обществе метиса тщательно изучал обстановку в деревне.

Большинство мужчин, обитателей деревушки, занимались подготовкой к торжеству посвящения молодых парней в разряд полноправных воинов. Торжество заключалось в организации оригинального бескровного турнира. Несколько молодых ягуа должны были попарно бороться, стоя на скользком бревне, лежавшем посреди площади. Воинами становились победители в борьбе. Таким образом происходил отбор сильнейших в отряд воинов. Матео сказал Смуге, что прежде такую же бескровную борьбу вели кандидаты в вожди племени. Вождем становился тот, кто по очереди победил своих соперников.

Предпраздничная суматоха облегчила Смуге задачу знакомства с индейской деревушкой. Он смело пользовался случаем и даже заглядывал в хижины, что, впрочем, нетрудно было сделать из-за отсутствия боковых стен. Смуга обратил внимание на некоторую аккуратность внутреннего устроения хижин.

Впрочем, называть эти постройки хижинами можно было только условно. Они скорее представляли собой просторные крытые веранды, построенные на столбах из пальмовых деревьев, стойких против термитов. Двухскатные крыши с кровлей из листьев защищали обитателей от дождя. Входить в хижину надо было по наклонным бревнам, один конец которых опирался на порог хижины, второй вкапывался в землю. Везде, во всех хижинах, можно было встретить ручных обезьян и попугаев, с которыми играли дети.

И женщины, и дети ходили по деревне нагишом. Из почтения к белым гостям пожилые индианки надели на бедра и груди повязки из рафии. Как у всех первобытных народов, женщины ягуа выполняют все тяжелые работы. Они разводят маниок, лепят из глины посуду, плетут циновки из пальмового волокна, делают ожерелья из высушенных семян, носят воду из реки, готовят пищу, кормят детей и ухаживают за ними. Детишки проводят время в играх или занимаются ловлей муравьев и их личинок, считающихся у ягуа большим лакомством. Подростки стреляют в цель из духовых ружей, помогают старшим в рыбной ловле, а в свободное время охотно слушают беседы взрослых мужчин.

Воины защищают деревушку от нападения враждебных племен, организуют военные походы или занимаются охотой на диких животных. Индейцы ягуа отличаются отвагой – нередки случаи охоты на ягуара с одним только ножом в качестве оружия. Все же, несмотря на присущую им храбрость, индейцы предпочитают охотиться из засады. Они обладают прекрасным зрением, слухом и прямо-таки исключительным обонянием, которое позволяет им почуять дичь на значительном расстоянии.