Спаси ее

Глава восьмая

Посмотрев на экран телефона, Алексис написал новое сообщение:

Ты здесь?

Тут же появилось зеленое облачко с текстом.

Добрый вечер, Алексис. Уже поздно.

Я тебя разбудил?

С некоторых пор я не сплю.

Не могу понять, что происходит. Что это за приложение? Я только что посетил сайт… Что это еще такое?

Лучшего способа нашего общения я не придумала. Алексис, мне нужна твоя помощь, произошло кое-что серьезное.

Ну и дела! Мы не виделись с 1994 года, а теперь ты связываешься со мной, не желая при этом дать номер своего телефона? Кто я для тебя? Всего лишь парень, который когда-то приставал к тебе на автобусной остановке?

Ты единственный, кто может мне помочь.

Алексис выругался про себя.

Я живу с женщиной, на которой скоро женюсь. Назови хоть одну причину, почему я должен тебя слушать. В противном случае нам придется попрощаться окончательно.

Он почти сразу пожалел о своей категоричности, одновременно задаваясь вопросом, сможет ли обойтись без этой чудом восстановленной связи с той, которую так любил и по которой так долго тосковал…

Ответ прилетел сразу:

Алексис, я больна. По мнению врачей, через месяц, может, еще раньше меня убьет рак. От меня остались кожа да кости, и сейчас, когда я пишу тебе это, термостат в моей комнате установлен на максимальное значение. Видок у меня, конечно, тот еще: шапка, джемпер и пуховая куртка! Мне постоянно холодно. Я уже не та… Лицо, голос – все изуродовано болезнью. Неделю назад я попросила, чтобы из спальни убрали зеркало. Собственное отражение в зеркале наводило на меня ужас. По этой причине мы больше не увидимся.

Потрясенный, он поднялся и бесцельно прошелся по комнате.

За окном виднелись огни города, река была еле различима в темноте.

Клара, я очень сожалею.

Наконец написал он.

О чем?

О том, что с тобой произошло.

Ну, тут ничего не поделаешь.

Алексис попытался собраться с мыслями, но у него не получалось.

Возникло новое облачко с текстом от Клары:

Алексис, ты помнишь мой голос?

Он улыбнулся. Его пальцы забегали по экрану.

Я сохранил кассеты, которые ты мне присылала, они сложены на чердаке. Как же, прекрасно помню твой певучий румынский акцент. Он придавал тебе еще больше очарования.

Не дожидаясь ответа, он добавил:

Мне было бы достаточно услышать твой голос, чтобы все стало как прежде. Сколько часов мы провели, разговаривая по телефону!

Этого я и хочу, Алексис. Чтобы наши разговоры остались светлым воспоминанием.

Для меня ты навсегда останешься красивой молодой женщиной, которая разговаривала со мной с другого конца земного шара и которую я держал за руку, гуляя по улицам Дублина.

Через несколько секунд появилось новое облачко с текстом, сопровожденное ссылкой и паролем. Ссылка вела к зоне загрузки, активированной на сайте «Анаэль Текнолоджис». Недолго думая Алексис кликнул.

Появился файл, содержащий изображение.

Еще не открыв его, Алексис знал, что там.

Клара прислала ему свою фотографию.

Глава девятая

Вперившись в экран телефона, он рассматривал файл, который только что загрузил.

«Неужели эта женщина – Клара?»

Даже макияж не мог скрыть следов усталости на ее похудевшем от болезни лице.

Он безуспешно пытался отыскать знакомые черты. Ему было известно, что память приукрашивает образы близких людей, общение с которыми прервалось много лет назад, дорисовывает то, что уродует время. Но сколько он ни вглядывался в лицо этой преждевременно состарившейся больной женщины, Клару не узнавал.

В отчаянии он на секунду закрыл глаза, пытаясь представить фотографии, которые, несмотря на разрыв с Кларой, бережно хранил вместе с другими дорогими сердцу вещами на чердаке дома. На самой красивой из них она была у стены, возвышающейся над рекой Святого Лаврентия в Квебеке. Ее ноги загорели на июньском солнце, каштановые волосы струились по плечам, и белые бретели майки подчеркивали карамельный цвет ее кожи. Она была молода и полна жизни.

Алексис вновь посмотрел на экран телефона, и его нагнала реальность. Пронзительный взгляд, зачесанные назад волосы… У этой женщины было мало общего с той, которую он когда-то знал.

Клара, что случилось? Расскажи.

Наверное, лучше начать с начала. У тебя есть время?

Целая ночь.

Как он мог пойти в спальню и лечь рядом с Клеманс? Он был так возбужден, словно выпил литр кофе.

Потянулись облачка с текстами. Алексису показалось, что Клара написала эти тексты заранее, а теперь копировала их и постепенно вставляла.

После того как они расстались, Клара начала карьеру копирайтера в Альто-Поло, в центре Силиконовой долины, куда отправилась вслед за Николаем Томеску, одним из ее университетских профессоров, тоже выходцем из Румынии. Томеску было двадцать семь лет, ей – двадцать, и она его боготворила. Он устроил ее в «Дисней», а потом – в крупную компанию по производству интерактивных кукол.

Алексис горько улыбнулся. В ту пору он сильно ревновал Клару к Николаю. Подозревая, что между ними существует любовная связь, он видел в этом инфернальном профессоре источник всех своих бед.

Клара написала, что у Томеску, который занимался программированием, была мечта получить премию Лёбнера – она присуждается программе, способной имитировать человека[1]. Победителю гарантировалась мировая известность. Профессор разработал «Психею» – чат-бот, в основу которого была положена усовершенствованная им программа родом из 1960-х. Первоначальной задумкой было помочь пожилым людям справляться с одиночеством. По словам Томеску, в каком-то смысле у его приложения были «ум и сердце» – оно могло анализировать вопросы, поступающие от пользователей, и создавать иллюзию живого собеседника, ведя диалог в реалистической манере. «Психея» была всего лишь машиной, но она обладала памятью и способностью подстраивать свои ответы под ожидания пользователя. Так началось взаимодействие между человеком и компьютером.

Будучи вдохновленным идеей создания искусственного интеллекта, Томеску утверждал, что благодаря его изобретению смогут заговорить выдающиеся личности прошлого, например Наполеон или Юлий Цезарь. При подключении программы распознавания образов, а также целого ряда алгоритмов, способных выстраивать различные сценарии ведения диалога, потребовалось бы только клонирование голоса, чтобы обмануть любого человека при общении в Сети или по телефону.

«Она по-настоящему им восхищалась, подумал Алексис. – Николай был для нее наставником, и даже больше – гуру».

В следующем сообщении говорилось о ранней смерти профессора Томеску. Задним числом почувствовав удовлетворение от этого известия, Алексис разозлился на себя.

Клара после смерти Томеску завладела исходными кодами «Психеи», а затем годами терпеливо совершенствовала программу.

Летом 2013 года, а точнее 11 августа, ее дочь Оливия трагически погибла в ДТП с участием автобуса. Ей было всего восемнадцать… Клара и ее муж Саша Трембле к тому моменту уже давно находились в разводе.

«Саша…» Это имя было знакомо Алексису. Этот Саша ухаживал за Кларой в то время, когда они познакомились в Дублине, то есть был его соперником.

Он прочитал следующее сообщение.

Несколько месяцев назад, после подачи банальной заявки на получение ипотечного кредита, страховая компания – партнер ее банка связалась с Кларой, чтобы сообщить: заявка отклонена.

Анкета о состоянии ее здоровья на тот момент была безупречной, но компания проанализировала несколько ее фотографий, опубликованных в Фейсбуке. Одна из них – портрет – была сделана в высоком разрешении, что позволяло увеличить масштаб изображения. При помощи программы исследования сетчатки глаз специалисты обнаружили дефекты, свидетельствующие о возможном хроническом заболевании. Лаборатория, которая проводила исследование, поручила искусственному интеллекту проанализировать медицинскую карту Клары. В карте содержалась информация о медицинских осмотрах за последние двадцать лет, и алгоритмы решительно констатировали: шансы подательницы заявки дожить до срока погашения кредита не превышают пятнадцати процентов.

Клара пыталась оспорить этот вывод, подвергнув себя всевозможным обследованиям, от которых раньше отмахнулась бы. К сожалению, диагностическая система не ошиблась – мерзкая опухоль разъедала ее поджелудочную железу, а рак поджелудочной железы – это один из самых опасных видов рака.

Алексис представил, как Клара писала свои сообщения – теперь он не сомневался в том, что это было сделано за несколько недель до того, как она связалась с ним, – а затем сохраняла в файле. Клара была мужественным человеком, но уверенность в том, что она умрет в одиночестве, наверняка причиняла ей страдание.

Собственно, она подтвердила его догадки: рассказала, что писала ему из больничной палаты, включив негромко музыку, чтобы избавиться от страха.

В следующем облачке он прочитал, что иногда по вечерам ее охватывала паника, и Амина – молодая медсестра, ставшая ее близкой подругой, – вынуждена была в таких случаях вводить ей транквилизаторы.

Ее длинный монолог подходил к концу:

Узнав о болезни, я решила привести в порядок все свои дела и по возможности спокойно дожидаться конца. Моя дочь умерла, муж давно уже оставил меня. Могла ли я предположить, что со мной еще что-то произойдет?

Алексис ждал с нетерпением продолжения.

Тогда я попросила Амину сделать мне макияж и сфотографировать. Мне хотелось хорошо выглядеть на нашей «встрече после разлуки». Алексис, мне нужно попросить тебя кое о чем важном.

Глава десятая

Потрясенный до глубины души, Алексис провел рукой по лицу.

В течение многих лет он хотел освободиться от этой истории, забыть свою любовь, но так и не смог. Ему хотелось примириться с прошлым, сделать так, чтобы оно перестало причинять ему страдания. Поэтому он больше не открывал чемодан, в котором хранилась их переписка, не пересматривал фотографии. Отчасти это помогло – воспоминания о Кларе, неотступно преследовавшие его в первые годы, постепенно утратили яркость, рана потихоньку стала затягиваться. Но порой, в тяжелые минуты, картинки прежней жизни снова вспыхивали.

Звук уведомления о сообщении вернул Алексиса к реальности.

Еще один файл с изображением. Он открыл его не раздумывая – на сей раз это было селфи.

Полная противоположность предыдущей фотографии: юная девушка с красным рюкзаком и в кроссовках. Улыбается и машет рукой. Точно так же, как это делала Клара в его недавнем сновидении. Но это была не она. На заднем плане шале, внедорожник, а еще дальше – горная цепь.

На фотографии появилась стрелочка загрузки, и Алексис, покачав головой, сохранил ее в телефоне. Сюрпризы сыпались один за другим.

Он вновь открыл приложение «Психея»:

Кто эта молодая женщина на фотографии?

Моя дочь Оливия. Из-за нее я связалась с тобой. Она трагически погибла в ДТП…

Алексис подумал: «Да, 11 августа 2013 года.

Ты скупо написала об этом выше. Сложно даже представить твою скорбь».

Она находилась в автобусе, который упал в ущелье в Пиренеях,

продолжила Клара,

недалеко от испанской границы. Автобус загорелся, и все пассажиры превратились в пепел. Жандармы нашли лишь фрагменты тела Оливии и ее обгоревший канадский паспорт.

Молчание.

Алексис ждал продолжения; несчастье Клары, о котором он неожиданно узнал, сдавило сердце.

После аварии я купила участок на кладбище Тер-Кабад в Тулузе и установила на ее могиле металлическую плиту, на которой был выгравирован QR-код, ведущий на мемориальную страницу в интернете. Мне хотелось, чтобы ее друзья могли делиться воспоминаниями о ней и выкладывать фотографии Оливии. Достаточно отсканировать QR-код с помощью смартфона или зайти на сайт с компа из любой точки мира. То, что ты видел, – последняя прижизненная фотография моей дочери, она прислала ее мне накануне своей смерти. Я разместила снимок на мемориальном сайте.

Алексис снова покачал головой. Откуда у нее эта идея о виртуальной вечности? Ведь Клара всегда была воплощением реализма и жизнелюбия.

С тех пор как Оливия умерла, я постоянно возвращаюсь в эти горы. Я побывала там всего один раз физически, когда забирала ее тело, и бесчисленное количество раз виртуально. Я прочитала все, что было написано об этом захолустье, подписалась на муниципальную газету. Пыталась понять… Я так и не смирилась с ее смертью. Поэтому была ошеломлена, когда наткнулась на эту статью в местном издании.

Под последним облачком с текстом, присланным Кларой, появился файл – еще одна фотография. Алексис открыл его.

В большом зале веселится толпа. Несколько человек на переднем плане.

Это фотография из газеты.

Прокомментировал Алексис.

И что это значит?

Женщина, которая держит за руку мальчика, Оливия. Моя дочь.

Алексис нахмурился и вновь открыл селфи. На Оливии были удобные походные брюки с карманами по бокам, желтая бандана на шее, голубой жилет из флиса и белая футболка; она держала на плече красный рюкзак, на ее запястье виднелся серебряный браслет. Он сравнил первую фотографию со второй.

Девушка в толпе стояла, почти отвернувшись от фотографа, да и фотография была низкого качества.

Для меня это не столь очевидно.

Написал Алексис.

Тут даже ее лица не видно!

Это моя дочь Оливия.

Алексиса посетила неприятная мысль: что, если Клара сошла с ума от горя и ей кажется, будто ее дочь жива?

Я обращалась к властям,

написала Клара,

но мне сказали, что расследование прекращено. Местная бригада жандармерии не пожелала даже взглянуть на фотографию. Смерть моей дочери – уже давно закрытое дело.

По правде говоря, фотография из газеты ничего не доказывает.

Ответил Алексис.

Тебе хотя бы известно, когда она была сделана?

В статье не указана дата, и что с того? Любая мать сможет узнать своего ребенка даже посреди огромной толпы. Даже со спины. Это нечто интуитивное. Конечно, Оливия изменилась за прошедшие годы, но это она – моя дочь.

Алексис озадаченно смотрел в телефон. У него слипались глаза от усталости.

Поскольку он не ответил, Клара прислала еще одно сообщение:

Пожалуйста, найди мою дочь, где бы она ни была. Мое время ушло, но, если она жива, скажи ей, что я непрестанно думала о ней и тосковала каждую секунду.

Алексис почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Он испытывал к этой больной женщине одновременно жалость и гнев. Она хваталась за него, словно за спасательный круг.

Клара, я скоро женюсь. У меня есть работа. За все эти годы ты ни разу не попыталась связаться со мной, а сегодня огорошила меня своей просьбой. Это почти шантаж.

Он выключил телефон. В доме стояла гробовая тишина. Направился к лестнице и неслышно поднялся на чердак.

Глава одиннадцатая

Клеманс проснулась первой. Место Алексиса пустовало, простыня была несмятой. Она обнаружила его на кухне – Алексис стоял, завернувшись в клетчатый плед. Одет так же, как накануне.

Она прижалась к нему:

– Доброе утро, дорогой.

В ответ он поцеловал ее в лоб, выглядел при этом отстраненным и равнодушным.

– Скажи, что тебя беспокоит?

Алексис не находил слов, чтобы описать бурю в его голове. Пробормотал что-то малоубедительное и скрылся в ванной комнате, и разочарованная Клеманс занялась завтраком.

Ему казалось, что все происходит слишком быстро. После многих лет, наполненных любовными скитаниями и малоинтересной работой, в его жизни неожиданно возникла Клеманс. Они пересеклись на сайте знакомств – ему сразу же понравилась ее фотография. История самая обычная, но только на первый взгляд. В отличие от большинства мужчин, с которыми Клеманс и до него общалась на этом сайте, Алексис не торопился встретиться вживую, их общение ограничивалось мессенджером. Со временем он стал чувствовать себя более раскованным, она – менее. Разумеется, он знал, по какой причине. Всякий раз, обращаясь к ней, он мысленно обращался к Кларе, и их сиюминутные разговоры для него превращались в разговоры из прошлого. Клеманс не могла этого не почувствовать. Казалось ли ему, что история повторяется? Он несколько раз задавал себе этот вопрос. Сравнить этих двух женщин было невозможно, но, посылая Клеманс сообщения, он переносился на много лет назад, и каждый раз в нем боролись противоречивые эмоции: радость оттого, что он заново переживает приятное волнение (отдавая себя отчет в том, что оно скорее ностальгической природы), и страх снова быть покинутым, как много лет назад.

Спустя несколько недель после их первого ужина он спросил Клеманс, что она в нем нашла. Ответ показался ему слишком рациональным: он – приятный, бесхитростный человек, который появился в ее жизни в тот момент, когда она испытывала сильную потребность создать семью. Клеманс не искала ни богатства (у ее отца оно было), ни положения в обществе, но порядочного и желательно верного спутника, который не сбежит при первой же трудности и не побоится стать отцом.

Намазывая щеку пеной для бритья, Алексис вспомнил, как когда-то пытался представить, какой станет Клара со временем. И однажды даже пропустил ее фотографию через специальную компьютерную программу. Что тогда вышло, он не запомнил, потому что по-прежнему видел перед собой девушку в юбке с этническим рисунком, ожидающую автобус. Ее красивое лицо под лучами летнего солнца… Когда между ними завязался роман, вся жизнь была впереди. Горизонт был чист, будущее сулило безграничные возможности. Счастливое, беззаботное время.

Он протер рукой запотевшее зеркало над раковиной. Должно быть, Клеманс, пока он приводил себя в порядок, а точнее, думал о Кларе, бродила по кухне, недоумевая, что с ним. А он и сам не знал, что с ним. Когда он прочитал первые слова Клары: «Алексис, ты здесь?», он испытал потрясение, и ему хотелось ответить: «Я ждал тебя всю жизнь».

Нужно поговорить с Клеманс. Нужно рассказать о внезапном появлении Клары, объяснить, кто она такая и что их связывало, рассказать о том, что она обречена, ну и, конечно, о ее отчаянной просьбе, связанной с ее дочерью, которая, скорее всего, погибла.

Сжав кулаки, Алексис вышел из ванной. Из кухни доносился запах кофе и только что поджаренных тостов. Клеманс с улыбкой протянула ему дымящуюся чашку. Он поцеловал ее в шею и сделал глоток.

– Наша приближающаяся свадьба, ЭКО, твоя новая должность… Столько событий… – Клеманс провела рукой по его лбу, поправляя непослушную прядь волос. – Знаешь, мне пришла в голову одна мысль. Мы могли бы куда-нибудь съездить на выходные, побыть вдвоем. Как насчет спа-отдыха в Виши? Я посмотрела в интернете – там очень красиво. Забудем обо всем на два дня, что скажешь?

Алексис колебался.

– Я займусь бронированием отеля и процедур в спа-центре, – подытожила она.

Он еще раз поцеловал ее и, не говоря ни слова, крепко прижал к себе.

Глава двенадцатая

Сидя в своем кабинете в «Пруденцио», Алексис смотрел через открытую дверь на пустующий кабинет Анатоля Коста. Бывший полицейский всегда вел себя порядочно по отношению к нему, хоть и принадлежал, по его собственному выражению, к «старому миру», в котором люди «не пересекали пешеходные переходы, уткнувшись в свои телефоны, словно зомби». Кост был терпелив, но при этом прямолинеен. Например, как-то раз он сказал ему в глаза то, о чем другие коллеги шептались за его спиной: «Что бы ты ни сделал, ты навсегда останешься “парнем, который спит с дочкой шефа”, а значит, ты априори подозрительный тип».

Он перевел взгляд на папки с текущими делами и отрыл лежавшую сверху.

Это было дело, подтверждавшее теорию, которую он вывел спустя несколько месяцев работы в фирме. Звучала она жутковато: в случае исчезновения пенсионера в первую очередь нужно искать холодильник, потому что именно там великовозрастные детки могут прятать труп родителя, чтобы продолжать получать его пенсию. При температуре минус восемнадцать труп будет храниться десятилетиями, если не забывать платить за электричество. Нет тела, которое нужно куда-то перевозить, сжигать или закапывать. Никаких следов – полная безнаказанность. В ходе расследования, которое он недавно завершил, выяснилось, что сын запихнул своих родителей – обоих! – в морозилку и прикарманил за двадцать лет около миллиона евро. Этот негодяй даже установил таймер, чтобы регулярно включались свет и телевизор, создавая видимость, будто в квартире кто-то есть.

Алексису было трудно сконцентрироваться – он тревожился из-за переписки с Кларой. Откуда взялось это беспокойство? Возможно, оно проистекало из ее ответов, которые казались ему повторяющимися, что свидетельствовало о ее болезни. Ему приходилось вытягивать из нее каждое слово. Он смотрел на папку перед собой, на экран компьютера, но мысли его были далеко. Вдруг он вспомнил о Саше Трембле, достал из кармана телефон и запустил мессенджер.

Клара родила от него ребенка, почему бы ему не разыскивать свою дочь? С самого начала Алексис чувствовал себя «запасным вариантом», и это было особенно неприятно.

Здравствуй, Алексис.

Клара, ты сказала Саше, что сомневаешься в смерти Оливии?

Я не общаюсь с Сашей с октября 1998 года.

Но он все-таки отец Оливии, ты должна была связаться с ним, а не со мной!

Саша не отец Оливии, это невозможно с биологической точки зрения. Я познакомилась с ним до тебя, да, но мы были только друзьями. Оливия родилась до нашей с ним свадьбы, состоявшейся в августе 1996 года. На тот момент ей было больше года. Саша был добр и предупредителен, он мне очень помог. За то недолгое время, что длился наш брак, он ни разу не поинтересовался, кто отец Оливии, ограничиваясь заботой о ней. Но мы с ним прекратили общение с октября 1998 года.

Понятно. Ты любила этого мужчину?

Спросил Алексис.

О каком мужчине ты говоришь?

Через секунду измученный Алексис написал:

Разумеется, мы говорим о Саше! Ты его любила?

Благодарность и любовь – совершенно разные чувства. Мне потребовались годы, чтобы осознать это. Со дня рождения Оливии на протяжении ряда лет я часто ощущала себя одинокой. Мои родители умерли, она – все, что у меня оставалось на этом свете.

Алексис осторожно положил телефон на рабочий стол.

Его сердце терзала бесконечная грусть.

В параллельной жизни все могло бы сложиться по-другому.

Когда Алексис встретил Клару в 1992 году, она приехала в Дублин на собеседование, и, если бы ее взяли на работу, она, несомненно, обосновалась бы в Ирландии. И никогда бы не вышла замуж за Сашу.