Воин Яровита
Новгородец поник, и на секунду мне стало его немного жаль. Но, подумав, что по приказу этого человека мог быть убит мой человек да и моя персона пострадала бы, будь я немного попроще, жалость улетучилась.
В конце боярин Звенко задал обвиняемому вопрос:
– Купец, ты желаешь оспорить решение суда?
Храпко кинул на меня косой взгляд, задержал его на мече и помотал головой:
– Нет, не желаю.
– Ты понимаешь, что если не выплатишь в указанный тебе срок виру, то станешь рабом и всё твоё имущество перейдёт в собственность Вадима Сокола?
– Да.
– Ты сможешь выплатить указанную сумму?
Тяжкий вздох, и купец, который всё ещё надеялся, что у него в кармане что-то останется, ответил:
– Смогу.
Нас отпустили. Купец, которого сопровождали два дружинника, двинулся в порт. Я же собирался ещё немного потолкаться среди людей и посмотреть, как будут судить рыбака, которого сосед обвинял в краже поставленных им сетей и улова. И тут по спине снова пробежал злой взгляд. Стараясь не подавать виду, что засёк недоброжелателя, я лениво зевнул, медленно сделал полоборота вправо и кинул назад косой взгляд. Сначала ничего подозрительного не обнаружил. Усатый воин, обняв за талию молодую красивую девушку, что-то нашёптывал ей на ухо. Рядом пожилая женщина, неодобрительно косящаяся на них. Средних лет мужик, по виду огнищанин из лесной деревеньки, жаждущий новых впечатлений. Пара юрких мальчишек лет по тринадцати, жующие пироги. Всё спокойно. Но вот за их спинами всего на мгновение мелькнул человек, и его я узнал сразу. Это же та падлюка, слуга барона Адольфа Сальяса, с которым я столкнулся в Щецине, когда только провалился в прошлое. Тогда я ему острый крысиный носик набок свернул, а сейчас он за мной наблюдает. С чего бы это? Хозяин велел или он профессиональный шпик на службе католиков? Такие людишки сами по себе редко ходят, и если его прихватить да накидать ему пинков, наверняка можно узнать много интересного. Решено, надо брать шпиона, который меня узнал. Если ошибусь, не страшно, выплачу компенсацию, а если прав, будет обезврежен вражеский агент.
Не торопясь, я стал выбираться из человеческой массы и постарался нащупать эмоциональный фон слуги. Однако из этого ничего не вышло, слишком много рядом людей. Кроме того, наблюдатель за мной из толпы не последовал. Просто проводил недобрым взглядом, и это значило, что его цель – не я. Однако отступать не хотелось.
Я юркнул в один из проулков вблизи храма. Стал присматривать за подозрительным человечком и спустя полчаса, когда суд был окончен и толпа начала расходиться, поймал слепок с его души. Затем пропустил шпиона немного вперёд и последовал за ним. Он пару раз оборачивался, но меня не заметил.
Слуга шёл в северную часть города, где находилось большинство постоялых дворов, в том числе и тот, где я остановился. Дорога знакомая, и уже в первых вечерних сумерках шпион свернул на тихую неприметную улочку, которая заканчивалась тупиком, упиралась в городскую стену.
Остроносый человечек дошёл до самой стены и повернул обратно. Ясно, он проверялся, и я, предвидя это, остановился в начале улицы. Подозрительный гражданин вдруг замер на месте, огляделся и юркнул в один из домов. Я немного постоял и решил, что необходимо вызвать стражников. Но сам себя спросил: а что я им скажу? Что на меня косо посмотрели и пожелали зла? Так это не доказательство того, что «слуга» шпион. Тогда, может, обратиться к храмовникам? Эти меня поймут сразу, и воины Яровита возьмутся за вражину со всем рвением. Вот только пока я до храма дойду, а потом вернусь, объект может свинтить, и ищи его потом.
В общем, надо что-то делать. Перебрав варианты, я решил захватить слугу Сальяса самостоятельно. Ну а коль путь выбран, ведун в себе не сомневается.
Оглядев пустую улочку и отметив, что собак рядом нет, я уверенной походкой направился к просторной избе, в которой скрылся мой недоброжелатель. В избе окон на улицу не было. Заглянув за угол, я обнаружил чёрный ход, выходящий на задний двор, где находилось отхожее место и виднелась тропинка, ведшая на соседнюю улицу. Вокруг сгущались сумерки, так что меня никто не видел. Я подошёл к крыльцу, приник к двери и прислушался. Внутри кто-то разговаривал на немецком. Я легонечко потянул дверь на себя. Она чуть приоткрылась, но не полностью, ибо внутри был накинут крючок. Надо или ломиться внутрь, или ждать, пока люди выйдут. Я выбрал ожидание и вслушался в голоса. Говорили трое, двое мужчин и женщина, судя по тембру, молодая. Языка я не понимал, но вдруг произошло то, что некогда случилось в том сне, когда меня навестил Яровит. В ушах раздался щелчок, потом был трёхсекундный звон, а после пошёл чистый перевод иностранного языка.
«Оба-на! – мысленно удивился я. – Вот так фокус! Неужели это маленький бонус от бога Яровита? Да, это возможно. Хотя и не ясно, он временный или постоянный, и сколько языков я могу таким образом понимать?»
Говорила женщина, в её голосе были нотки раздражения:
– Юстас, ты должен был проследить за Вукомиром. Разве это так сложно?
– Нет, – проскрипел тоненький голос, который я моментально прилепил остроносому шпиону. – Просто княжич на лошади, а я пешком. Попробуй за ним угонись!
– Но здесь город, – в беседу вступил грубый, пропитой бас.
– И что?! – возмутился Юстас. – Он сотник дружинников! Ему везде дорогу освобождают.
– Ладно, – опять женщина. – Завтра снова пойдёшь за ним. Только присматривать начнёшь не от кремля, а от Южного торга, где ты его потерял. Наверняка он снова к своей новой полюбовнице поедет. Нам необходимо узнать, кто она, и, если понадобится, устранить её.
– Зачем?
– А затем, что интерес этого молодого жеребчика ко мне падает. Того и гляди, он меня из своей постели выгонит, а до приезда князя ещё пара седмиц.
– Хорошо. Постараюсь не упустить княжича.
– Нет. Ты не постарайся, а сделай работу, за которую тебе заплатили! А не то отправлю тебя обратно к епископу Адальберту, глупый баран.
Юстас промолчал. Внутри раздался шорох, а потом снова заговорил басистый:
– Всё. Расходимся. Нас не должны видеть вместе. Завтра встретимся в доме Кло.
– Почему у меня? – спросила женщина.
– Потому что сюда каждый раз не находишься, далеко от центра, а у тебя постоянно гости.
– Как скажешь, Эйрих.
К двери стали приближаться шаги, и я встал слева от входа. Можно уйти и рассказать, что услышал, Огнеяру. Но во мне проснулся азарт, и я решил не отступать.
Крючок откинулся. Дверь открылась, и первым на порог вышел здоровенный мордоворот лет сорока. Протискиваясь наружу, он повернулся ко мне боком, и его глаза столкнулись с моими. Темно. Но он меня разглядел. Его рот открылся, а правая рука стала опускаться на пояс, к мечу. Богатырь всё делал быстро и очень привычно. Медлить нельзя, и я не медлил.
Моя раскрытая правая ладонь метнулась в лицо противника и столкнулась с широким ровным лбом. Рывок! Ладонь толкнула голову немца назад, и он ударился о дверной косяк. От столкновения дверь вздрогнула, и противник уставился на меня в недоумении. Ещё один рывок. Очередной удар – и он зашатался. Левая рука сжалась в кулак, и я врезал ему в солнечное сплетение, за чем последовало повторное столкновение черепа и дубового косяка. Этого хватило. Здоровяк начал заваливаться назад, а я его ещё и подтолкнул.
Бум-м! Мощное тело соприкоснулось с полом, и женщина, шедшая следом за здоровяком, взвизгнула и отскочила назад.
Прикрыв за собой дверь и переступив через Эйриха, который влетел в избу целиком, я осмотрелся и спросил:
– Ну что, суки, не ждали?
Можно было не спрашивать, поскольку моего появления в самом деле никто не ожидал. Растерянный остроносый шпик Юстас стоял в центре бедно обставленной просторной комнаты, а чертовски привлекательная брюнетка с шикарным бюстом, чётко проступающим под красивым тёмно-зелёным зимним платьем, в умоляющем жесте сложила перед собой ладони рук и глупо хлопала глазами.
Не теряя времени, прыжком я пересёк расстояние между мной и Юстасом и врезал ему под дых. Он согнулся. Я хотел было толкнуть его в сторону печки, которая занимала четверть всего пространства, но тут взвыло чувство опасности, и я отступил в сторону. Мимо просвистел какой-то предмет, а когда я посмотрел на шпика, то обнаружил, что у него в левом боку торчит узкий стилет.
Я обернулся и увидел, что женщина, которая всего пару секунд назад выглядела невинной овечкой, держит в правой руке ещё один кинжал. Мы замерли. Всего на пару секунд, которые показались мне вечностью. Юстас стал оседать на пол, а женщина метнула кинжал. Не попала. Клинок вонзился в толстое бревно, и она бросилась к чёрному ходу. Однако я был быстрее, подскочил к ней со спины и ударил красотку кулаком по голове. Густые чёрные волосы смягчили удар, но дух я из неё всё же вышиб.
Тело женщины завалилось на меня, и я аккуратно уложил её на грязный пол. Осмотрелся. Обыскал мужчин и Кло. Сложил в кучку найденное оружие, два меча и семь кинжалов, три из которых были метательными. Обнаружив за печкой толстый моток бечёвки и сняв с мужчин ремни, всех связал, забил пленникам рты замусоленными тряпками и перевязал подранка. Что делать дальше, вопроса не возникало, разумеется, следовало провести допрос, и я начал с того, кто мне в своё время насолил, то есть с Юстаса.
Шпион, которому подруга распорола бок, на его удачу неглубоко, от похлопываний по щеке быстро пришёл в себя. Попытался дёрнуться, но хренушки, связал я его хорошо. После этого он попробовал выплюнуть кляп, но не получилось. Я поставил перед ним лавку, сел и задал простой вопрос:
– Жить хочешь?
Юстас перестал дёргаться, согласно мотнул головой и промычал:
– Угум!
– На вопросы ответишь?
– Угум!
– Кричать не станешь?
– Угум!
Я вытащил кляп, и он сразу же попытался позвать на помощь:
– Люд…
От удара ногой в живот он задохнулся, а я, поняв, что придётся поработать, вставил затычку из тряпки обратно в рот пленника. Принёс от печки большой чурбак и полено, которое хорошо помещалось в руку. Ладони связанного пленника как раз аккуратно ложились на дерево, и я приступил. Описывать кровавую работу смысла нет. Скажу только, что когда я разбил Юстасу четвёртый палец, он заговорил, хотя правильнее будет сказать – затараторил. Я его слушал, о многом спрашивал. Так мы общались около двух часов.
К тому времени пришла в себя Кло, которую на самом деле звали Клотильда Тагинье, и здоровяк с нередким для того времени именем Эйрих и простецкой фамилией Мюллер. Я не ошибся. Передо мной в самом деле были вражеские шпионы, или разведчики-диверсанты, если именовать их официально. Они – часть группы в шесть человек, которая раньше работала в интересах померанского епископа Адальберта, а теперь подчиняется епископу Бремена, кстати, тоже Адальберту. Задача у них серьёзная – отравить князя лютичей Прибыслава, а затем столкнуть лбами его детей. Юстас Эгерссон отвечает за шпионаж и развитие агентурной сети в городе. Эйрих Мюллер – боевик, помимо него в городе ещё три неплохих бойца. А с Кло всё понятно. Ночная подстилка для молодого княжича, у которого гормоны играют, и потенциальная отравительница.
Всё, что хотел, я узнал. Задерживаться в избушке было незачем, и я собрался её покинуть. Встал. Проверил, крепко ли связаны пленники. В просторный плащ Эйриха собрал оружие и кошельки шпионов и, взвалив узел на плечо, вышел во двор.
Ночь, вокруг царит тишина. На небе ни звёздочки. На моё лицо упала первая холодная капля начинающегося дождя. Сейчас сдам шпионов стражникам, чтобы они отволокли их к боярину Звенку, который может взять незадачливых отравителей в оборот, благо у каждого есть слабое место, и пойду отдыхать. Причём спать буду опять-таки спокойно. Потому что я собой доволен. С тёзкой поговорил, с Огнеяром пообщался, брони и оружие получил, суд прошёл нормально, а под вечер ещё и врагов взял. Вот бы каждый день так. Хотя пытки и болтовню Юстаса можно исключить, ибо радости в этом нет. Просто работа, и не более того.
Глава 3
Руян. 6650 от С. М. 3. X.Наконец после всех приключений, которые произошли со мной на материке, я вернулся в Нарушу и погрузился в дела моего небольшого хозяйства. В глубине леса за посёлком я выбрал участок для постройки бараков, где будет производиться бумага. Закупил необходимое оборудование, солому, опилки, клей, жернова, проволоку и варочные котлы. Потом в окрестных деревушках нанял работников и строителей. Приставил к делу Ставра Блажко и вызвал из Новосалавы пару опытных людей, которые могли организовать производство от его начала до самого конца.
Процесс был запущен. Всё у меня шло размеренно и спокойно, словно по расписанию. В одно и то же время подъём, гимнастика, тренировка, завтрак и встречи с людьми. Затем обед, военный совет, обход владений, ужин и секс с любимой женщиной. Однако продолжалось это недолго, всего восемь дней.
В Ар кону прибыл купец Вадик Сокол, который удачно расторговался в Волегоще, а попутно по бросовой цене выкупил у своего земляка-конкурента лодью и весь товар. Как я и обещал, мы вместе с ним отправились в храм Святовида. Я думал, что покидаю свой уютный теремок и милую Нерейд на пару дней. Однако на деле вышло так, что уехал на четыре недели, ибо одно дело тянуло за собой другое. Поэтому приходилось много бегать и суетиться. И вроде бы Чаруша рядом. Но как-то так получалось, что добраться до ридной хаты не было никакой возможности, и я оставался ночевать в штаб-квартире ОБК, куда иногда вызывал жену.
Но прежде чем перейти к сегодняшнему дню, расскажу, чем был занят всё это время.
Сначала мы с тёзкой посетили Векомира. И после того как верховный жрец подтвердил, что за труды готов в пределах острова предоставить семье ладожских Соколов торговые привилегии, мы детально обговорили условия нашей сделки, которые достаточно просты. Купцы нанимают необходимых острову людей и переправляют их в Новгород, откуда в конце весны вместе с венедским посольством они отправятся на Руян. Взамен Соколы получают право на беспошлинную торговлю, полную оплату своих трудов по транспортировке воинов и ремесленников, а также возможность торговать бумагой и чернилами, пробную партию которых тёзка захватил на родину.
Довольный собой молодой купец, который вполне справедливо считал, что после удачного торга его авторитет среди старших членов большой семьи заметно поднимется, вместе с попутным ветром вышел в море. А я с подачи Векомира вновь был привлечён к делам Отдела по борьбе с крестоносцами, который в последнее время стал работать гораздо эффективнее. С утра и до позднего вечера я консультировал новых членов нашей конторы, старых храмовников и молодых волхвов, учил их логически мыслить, рассказывал, как правильно раскидывать шпионские сети на территории врага, объяснял азы контрразведки и партизанских действий, давал примеры системной аналитики, то есть щедро делился всем, что знаю и умею. И поскольку народ подобрался тёртый и жизнью битый, а тупорезов не наблюдалось, всё, что я говорил, воспринималось всерьёз, материал усваивался с ходу.
Затем выдалось свободное окно в пару дней. Я собрался было оседлать лошадь и выехать на своё маленькое предприятие, где уже поставили первый барак и началась пробная варка бумажной массы, но в святилище Святовида с голубем прилетело письмецо от Огнеяра, который сообщал, что для меня есть отличный шнеккер, трофей, захваченный лютичами возле своих берегов. Храм уже заплатил за него сто сорок гривен, и судно ждёт меня в одном из рыбацких поселений невдалеке от Волегоща. Вот только для его перегона необходим хотя бы минимальный экипаж в десять-двенадцать человек.
Я человек понятливый, и вместо шаляй-валяй, гуляй-развлекайся отправился в Ральсвик, где после похода в Швецию и войны с ляхами отдыхало три четверти всех руянских варягов. Серебро у мореходов пока имелось, благо добыча в минувшем году была богатая, так что о работе никто не думал. Однако я на немедленный набор дружины и не рассчитывал. Мой интерес в другом. Следовало присмотреться к людям и прикинуть, когда большинство вольных воинов потратит свои накопления. А заодно хотелось пообщаться с весьма интересным для меня человеком – капитаном без корабля Ранко Самородом. Он не так давно лишился своей лодьи, а средств на покупку новой не имел.
Саморода, средних лет высокого костистого моряка с бледно-синими выцветшими усами и чубом на голове, я нашёл быстро и сразу узнал. Ральсвик – город немаленький, но привычки людей неизменны, и, насколько мне известно от знакомых варяжских вожаков, Ранко всегда останавливался в одной и той же таверне, которая принадлежала его старшему брату Перваку.
Мореход был невесел. В одиночестве сидел за столом и пил пиво. На улице шёл ливень. Таверна пустовала, как раз промежуток, когда обед уже прошёл, а до вечера ещё есть пара-тройка спокойных часов. Обстановка была какая-то безрадостная. Однако меня это не смутило. Я заказал кружку горячего вина с какими-то травками, молча сел напротив Саморода и сразу же услышал от него:
– Чего надо? Не видишь, мест пустых кругом полно? Не мешай мне, парень.
Машинально я отметил, что рука варяга легла на широкий кинжал, а хозяин заведения, пожилой лысый мордастый крепыш за стойкой, прислушался. Всё правильно. У каждого бывалого вояки из племени ранов столько врагов, что всегда надо быть настороже. Поэтому реакция братьев Самородов легко объяснима.
– Меня Вадим Сокол зовут, – начал я разговор.
– И что? – Капитан прищурился.
– Я слышал, что у Ранко Саморода сейчас трудные времена. И если это ты, я хочу предложить тебе работу.
– Что надо сделать?
– Собрать варягов, хотя бы человек десять. Отправиться в Волегощ. От храмовников Яровита получить шнеккер и кое-что из вооружения. После чего перегнать корабль в Чарушу и поставить в сарай. До весны привести его в порядок. Просмолить борта, заменить канаты, перебить повреждённые доски и подлатать парус, а по весне пройти вдоль берега и проверить мореходные качества судна. За всё это заплачу тебе пять гривен и по две каждому варягу. Срок найма три месяца, а потом, если сговоримся, ещё работа будет.
– Какая именно?
– У меня есть судно, но мало опыта. Значит, необходим наставник и опытный капитан, который сможет набрать экипаж и провести шнеккер в любую точку Венедского моря. Плачу серебром.
Ранко задумался. Мы помолчали и одновременно, растягивая время, поднесли к губам кружки. Выпили и опять помолчали. После чего капитан слегка кивнул в сторону брата, мол, опасности нет, и спросил:
– Откуда обо мне знаешь?
– Люди о тебе говорили, а я услышал.
Самород слегка нахмурился, и мне пришлось пояснить:
– Судибор Рутенц о своём побратиме, который в сильный шторм влетел и корабля лишился, хорошо отзывался.
– A-а, теперь понятно. – Капитан усмехнулся, видимо, вспомнил что-то, связанное со старым другом, и продолжил расспросы: – Ну а за тебя, Вадим Сокол, кто слово сказать может?
– Князь Мстислав, тот же Судибор Рутенц и волхвы арконские.
– Все люди серьёзные. Да вот беда. Рутенц в Волине зимует, князь в Коренице, а волхвы на другом конце острова. Кто тебя в Ральсвике знает?
– Володарь Годун, Третьяк Уветич, Сбыслав Русай…
– Хватит, – остановил меня Ранко. – Все эти вожаки сейчас здесь. Я с ними поговорю, ответ дам утром. Пока же будь гостем моего брата.
– Хорошо…
На следующее утро Самород согласился перегнать шнеккер и привести его в порядок. И я, побродив по Ральсвику и пообщавшись со своими знакомцами по Сигтуне и Пырыце, вернулся в Аркону, где происходило знаковое событие местного масштаба.
В гости к Векомиру прибыли все князья венедов: Мстислав, Прибыслав, Никлот и новый вождь поморян витязь Рагдай. Для чего они собрались, понятно. Несмотря на разгром ляхов, которые в настоящий момент собирали деньги на выкуп своего князя-кесаря и его дворян, опасность не отступила. Это было ясно любому здравомыслящему человеку. Следовательно, требовалось продолжить ослабление наших противников и нанести по ним очередной удар. Но куда направить воинов? Такой вопрос наверняка не раз задавали себе князья. И у каждого на этот счёт было своё мнение.
Мстислав Виславит, например, считал, что необходим поход на Ольденбург и Любек. Никлот предлагал атаковать своего соседа графа Адольфа Шауэнбургского и пройтись по землям саксов. Прибыслав хотел осадить Бранденбург и присоединить к венедам племена стодорян, покорившихся немцам. А Рагдай, который начал вытеснять со своих земель за пограничную реку Нотец польских поселенцев-католиков, расселявшихся там при Грифинах, только развёл руками, мол, и рад бы повоевать, браты, но силёнок не хватает.
Короче, князья и сопровождающие их воеводы спорили долго. За малым вновь не перессорились. Но поскольку совет шёл в храме Святовида и под присмотром Векомира, всё закончилось мирно. Вожди племён обменялись информацией, получили собранные ОБК сведения, посоветовались с верховным жрецом и разошлись.
Второй день общего совета, на котором я присутствовал как наблюдатель, проходил тихо и несколько тревожно. Из Дании была получена весть, что в последний день первого весеннего месяца на острове Зеландия будет собран большой тинг. Сбор объявлен слабым и болезненным королём Эриком Третьим, который призвал свой народ прекратить любые боевые действия против соплеменников, и его поддержал вернувшийся из Европы Ассер Риг, за спиной коего всегда маячили католические монахи и рыцари. Судя по всему, советник Кнуда Лаварда всё же сообразил, кто уничтожил его воспитанника королевича Вальдемара, и теперь жаждет мести. Но сам отомстить ранам он не в состоянии, и на тинге Ассер Риг наверняка попробует примириться с ярлом Свеном Эстридсеном и предложит ему возглавить войско викингов, которое должно напасть на Руян.
Наша надежда на долгую гражданскую войну в Дании не оправдалась. И хотя викинги ослаблены, они могут кинуть против венедов флот, который будет превосходить варяжский минимум в полтора раза, особенно если им норги и гетландцы помогут, а они, коли цистерцианцы попросят, данов поддержат. Венедов такой вариант, само собой, не устраивал, а значит, требовался удар на опережение, и после долгого совета князья решили следующее.
Необходимо напасть на данов прежде, чем они договорятся между собой и соберут в кулак боевые эскадры. Время атаки должно совпасть с моментом проведения тинга. Что же касается плана, то ничего нового придумывать нужды не было. Благо имелся опыт Никл ота и воеводы Крута, которые уже высаживались на вражеские берега, в том числе и на Зеландию. Сбор всех сил в Ральсвике на Комоедицу. Рядовые воины о цели похода знать не должны. Как только армия будет готова, выход в море. Конницу Никл ота переправят торговыми судами и расшивами, а пехота пойдёт на лодьях. До Зеландии недалеко, а волхвы могут предсказать погоду. И далее всё по накатанной колее. Высадка. Атака Роскилле, где, скорее всего, пройдёт тинг. Уничтожение всех врагов, кто примет бой и не сбежит. Сбор трофеев и возвращение на Руян.
Все понимали, что даны могут нас ждать и в состоянии выставить крупное войско. Но победы минувшего лета и осени бодрили и пьянили, а когда князья чувствовали поддержку братьев по крови и могли не опасаться нападения на свои дома со стороны соседей, это придавало им дополнительную уверенность в своих силах.
Итак, предварительные договорённости были достигнуты, и совет завершался. Вожди подтвердили, что станут биться с врагами и перед ликом Святовида дали клятву стоять заодно. В конце кратко высказались воеводы, которые, естественно, поддержали своих верховодов. И вдруг, когда князья уже готовы были разойтись, Векомир дал слово мне.
Я ничего подобного не ожидал. Стою себе спокойно. Слушаю речи, гоняю мыслишки и никого не трогаю. Что надумал, собирался рассказать Векомиру, и тут он меня выкликнул:
– Ведун Вадим Сокол, ты можешь что-то сказать?
Все присутствующие посмотрели на меня, но я не смутился. Люди вокруг не чужаки и практически с каждым я где-то пересекался. Правда, они могли удивиться тому, что верховный жрец вызывает простого ведуна, но коли так, то это повышение моего личного статуса в глазах общества. Сие мне на руку, а потому я не ерепенился, выступил из живого полукруга, который образовался возле статуи Святовида, и вышел на середину.
– Да. Мне есть что сказать.
Мой взгляд столкнулся со взглядом Векомира, который одобрительно кивнул:
– Говори.
– Князья, – приложив правую ладонь к сердцу, я слегка поклонился в сторону вождей, которые стояли плечом к плечу, – бояре, – кивок в сторону воевод. – Скажу, что на душе лежит и в думах. Я слушал вас, и сердце моё пело оттого, что венеды готовы сообща идти в бой и забыть мелочные склоки прошлых лет. Это хорошо, и боги, которые смотрят на нас, наверняка радуются этому. И когда ваши корабли пойдут в гости к данам, мой шнеккер будет с вами. Однако есть кое-что важное, на чём я хотел бы заострить ваше внимание. Разрешите слово молвить?