Черно-белый оттенок нежности

Он замолчал и на некоторое время в кабинете повисла гнетущая тишина, нарушаемая только их тяжелым дыханием.

– Ты думала, что он случайно познакомился с тобой или что ты для него хоть что-то значишь? Он использует тебя в своих целях, а когда ты станешь ему не нужна – избавиться, как от всех, кто встает у них на пути. У тебя есть два варианта – или сотрудничать с нами и помочь поймать этих мерзавцев или стать их соучастницей и сесть в тюрьму на много лет.

Она долго молчала, пораженная его словами, глядя в пол у себя под ногами и не в силах произнести ни слова. Сделав пару судорожных вдохов, она наконец подняла взгляд и произнесла, стараясь не встречаться с ним взглядом:

– Я ничего не знаю и не могу вам помочь.

– Что ж, ты сделала свой выбор. Очень жаль, что он неправильный.

С этими словами, он вышел из кабинета, оставив ее утопающую в своих мыслях и окруженную оглушительной тишиной.

Она лежит с закрытыми глазами в полумраке пустой камеры, не в силах заснуть и не в силах встать. От долгой неподвижности тело не слушается. Мышцы сделались слабыми и вялыми. Она не может пошевелить рукой, но все еще может вспоминать, хотя предпочла бы забыть многие вещи. Память никуда не делась, она всегда с ней, болезненными толчками выкидывая на поверхность очередное воспоминания, от которого хочется спрятаться, зарыть голову в песок, чтобы не помнить, не видеть эти красочные образы, то и дело мелькающие перед глазами. Но она ничего не может поделать со своими мыслями, снова и снова утопая в их стремительном водовороте. Они подхватывают ее как пушинку и уносят далеко вперед, в гигантскую воронку неотвратимости, из которой уже нет выхода. Она часто задается вопросом – зачем? Зачем судьба свела ее с ним? Зачем рука проведения привела ее в мечеть в тот жаркий летний день? Возможно, она искала прохлады под темными каменными сводами, а может бежала от самой себя, желая раствориться в ком-нибудь другом, кто будет вести ее по жизни, не давая оступиться и упасть? О чем она думала, слушая его слова, жаркий полушепот фраз, эхом отражающийся от низких сводов старой мечети? Верила ли она хоть одной из них? Задумывалась ли о смысле священного писания? Пыталась ли найти истину, связывая вырезки из Корана с его трактовкой их смысла? Или она, как многие другие, слепо, безоговорочно верила ему, хотела верить, не подвергая сомнениям ни одно слово, только потому что его глаза ласкали ее, не давая упасть в пустоту?

Она не хотела помнить тот день, когда впервые увидела его. Не хотела чувствовать трепет во всем теле от его легкого, почти неуловимого прикосновения, не хотела так глубоко заглядывать в его темные бездонные глаза, не хотела чувствовать запах его кожи на своих руках. И тем более не хотела слышать чарующий звук азана. Но никто, даже сам Бог не в силах стереть все это из ее прошлого, оно намертво врезалось в память и огненным знаменем запечатлелось во всеобъемлющей картине мироздания.

Она стояла на мосту, задумчиво глядя на несущиеся со стремительной скоростью потоки воды внизу и думала о том, где бы скоротать несколько часов, до автобуса. Впереди во всем своем великолепии раскинулась старинная сунитская мечеть, располагающаяся в одном из красивейших зданий города. Она была построена в начале прошлого века в египетском стиле и представляла собой монументальное прямоугольное сооружение из красного кирпича с двумя изящно возвышающимися на фасаде башнями, устремившими в небо свои острые шпили. Замысловатый восточный орнамент обвивал стены здания, устремляясь вверх и органично вплетаясь в огромный позолоченный купол, смыкаясь на его вершине маленьким золотым полумесяцем.

Она сотни раз видела мечеть, проходя или проезжая мимо, спеша по своим делам и не особо обращала внимание на красоту архитектурных форм, но сейчас у нее было достаточно времени, чтобы внимательно рассмотреть все детали, каждый камушек, каждый выступ, каждый завиток этого архитектурного шедевра. У нее возникло чувство, что она впервые видит это здание, монументальные железные ворота, ведущие в полумрак просторного зала, людей, то и дело входящих и выходящих оттуда. Она пересекла мост и оказалась на другом берегу реки, прямо перед мечетью, утопающей в голубых елях. Медленно прошлась по набережной в сторону мечети, полной грудью вдыхая едва уловимый аромат хвои и слушая глубокий и мелодичный звук азана, призывающий всех мусульман к послеобеденному намазу. Этот звук проникал глубоко в душу, намертво врезаясь в открытое окружающему миру сознание и принося странное, сказочное умиротворение. Вслушиваясь в него, она словно слышала тихое, едва различимое нашептывание свыше и сердце успокаивалось, перестав бешено колотиться в предвкушении чего-то ужасного.

Словно под гипнозом, она дошла до самых ворот мечети и медленно опустилась на скамейку под огромной голубой елью, не сводя взгляд с тяжелых кованных ворот, в которые нескончаемой толпой потянулись верующие. Усилием воли она подавила мимолетный порыв тоже войти в эти ворота, смешавшись с толпой и отвела взгляд от мечети, вглядываясь в противоположный берег реки. Неожиданно над самым ухом она услышала тихий вкрадчивый голос и вздрогнув, резко обернулась.

– Хочешь зайти?

Позади нее стоял молодой человек, ровесник, или может быть на пару лет старше. Его красивое бледное лицо обрамляли густые темные волосы, пронзительно темные глаза с поволокой, смотрели умно и проникновенно, словно заглядывая в душу. Выражение его лица было серьезное и даже немного скорбное, не похоже было что он шутит. Он стоял, засунув руки в карманы брюк и неотрывно смотрел на нее, ожидая ответа. Она с ног до головы окинула его оценивающим взглядом, скользнув по пухлым алым губам, шее, на которой висела изящная золотая цепочка с маленьким полумесяцем, фирменному спортивному костюму и новеньким кроссовкам. Потом снова перевела взгляд на лицо и удивленно вскинула брови.

– Ты же смотрела на мечеть.

Небрежно произнес он, пожав плечами.

– Да, но я не… Просто она очень красивая. Вроде я вижу ее каждый день, но раньше не замечала всей красоты и величия этого старинного здания.

Растерянно проговорила она, словно оправдываясь и отвела взгляд.

Казалось, его не удивили эти слова, произнесенные неловко и только для поддержания разговора. Он немного помолчал, глядя прямо перед собой и словно размышляя о чем то, потом молча взял ее за руку и повел в сторону массивных металлических ворот, которые сейчас были открыты настежь. Смешавшись с толпой людей, они оказались в тесном предбаннике, где толпились женщины, приглушенно переговариваясь.

Она не сопротивлялась, послушно следуя за ним и стараясь попадать в такт его быстрых, уверенных шагов, и немного удивилась, когда они остановились.

– Тебе надо надеть вот это.

С этими словами он снял с вешалок, расположенных у входа черный хиджаб и протянул ей. Некоторое время она не знала стоит ли взять его, но после недолгого колебания все-таки взяла и вздохнув принялась крутить в руках.

Видя ее сомнения, он произнес с улыбкой:

– Я помогу тебе.

С этими словами он одел на нее темный кусок ткани, скрывший ее длинные волосы. Аккуратно расправив ткань на лбу и зафиксировав на затылке, он критически осмотрел ее со всех сторон и похоже остался доволен.

– Вот теперь идеально. Пойдем.

Они протиснулись вперед, обходя толпу, и наконец оказались внутри просторного молитвенного зала, до отказа заполненного людьми. В зале царил легкий полумрак, а в густом раскаленном воздухе слышался жаркий шепот молитв. Она завороженно рассматривала высокие полукруглые своды и от ее внимания не укрылась ни одна деталь богато декорированного интерьера. В отделке помещения гармонично сочетались белый, голубой и зеленные цвета, стены, потолки и свод купола были расписаны цитатами из Корана. Изнутри центральный купол поддерживали мраморные колонны, с потолка спускалась роскошная хрустальная люстра. Она скользнула взглядом по михрабу в восточной стене здания, потом по минбару, с которого имам начал читать пятничную проповедь. При звуках его голоса, сотни тел, одетых в черное, одновременно, словно по мгновению волшебной палочки вдруг склонились к полу, замерев в позе наивысшей покорности. Сквозь узкие окна-бойницы в основании купола проникал тусклый дневной свет, выхватывая из полумрака молитвенного зала фрагменты тел, обмотанных в темные одежды. Их дыхание, шепот, движения, мельканье тюбетеек и хиджабов, звук аятов, усиленный мощными динамиками под потолком – все это создавало причудливую, почти нереальную картину какого-то великого таинства, которое она не понимала, но которое приносило ей умиротворение. Все эти люди безоговорочно верят в то, что делают, верят каждому слову имама, верят в святую благодать, снисходящую на них во время молитвы. Для нее весь этот ритуал был всего лишь набором определенных действий, красивым, таинственным, величественным, но малопонятным и чужим. И тем не менее ее сердце замирало в восхищении, всякий раз, когда имам делал небольшую эффектную паузу, прежде чем продолжить молитву.

Они не участвовали в коллективной молитве, стоя за одной из колонн и безучастно наблюдая за происходящем в молитвенном зале. Ее взгляд был намертво прикован к сотням тел, распростертых на пестром пушистом ковре на полу, но она кожей чувствовала его проникновенный взгляд, обжигающий ее изнутри, не дающий пошевелиться и лишающий свободы. Он стоял всего в шаге от нее, не сводя с нее глаз, ловя каждое движение, выражение лица, оттенки ощущений, эмоции. Ей казалось, что он читает ее как раскрытую книгу, знает о чем она думает, в чем сомневается, чего хочет и чего боится. По выражению глаз он видел ее сомнения, по блеску в глазах чувствовал ее восторг и упоение.

В какой-то момент она потеряла счет времени, перестав понимать, где и зачем находится и ощущая только его взгляд у себя на затылке. Ей мучительно хотелось повернуться и заглянуть в его глаза, чтобы убедиться, что все это происходит на самом деле, что это не сон, но она не смела нарушить священное таинство происходящего неосторожным движением или неуместным словом, поэтому продолжала молча смотреть в полумрак зала, пропуская через душу непонятные, но священные слова.

Когда имам замолчал, в зале повисла неправдоподобная тишина. На секунду ей показалось, что она вдруг оглохла, что все звуки вдруг исчезли из окружающего мира, перестав существовать и оставаясь лишь плодом ее воображение. Но спустя несколько минут люди стали подниматься и неторопливо потянулись к выходу. В основном выходили женщины, мужчины же оставались в зале, сидя прямо на ковре на полу и негромко разговаривая.

Только сейчас она позволила себе пошевелить затекшей шеей и повернулась к своему собеседнику, наткнувшись на непонятный взгляд.

– Понравилось?

Тихо, одними губами спросил он. Она молча кивнула, не зная, что еще сказать.

– Честно говоря я первый раз оказалась в мечети и тем более на молитве. Но это было впечатляюще. Очень красиво и величественно.

Произнесла она и это было правдой. Она действительно была поражена этим зрелищем, мимолетным оттенком ощущения, возникшим у нее во время проповеди. Это было слепое, безумное, отчаянное повиновение одному человеку, одному богу, одному культу. Всех этих людей объединяло одно – святая вера в создателя. И это подчинение создавало удивительный эффект сплоченности и возвышенности над всем миром, что-то настолько сильное и могущественное, частью чего ей на миг захотелось стать.

Она не стала говорить ему обо всем этом, но в этом не было необходимости. Ей показалось, что все это он и без слов прочитал в ее глазах, но ни словом, ни взглядом не подал вида что угадал ее мысли. Его лицо оставалось непростительно серьезным, глаза заволокла поволока, темные и печальные, они смотрели куда-то в пустоту.

Она ждала что он скажет что-нибудь простое и банальное, но он лишь кивнул и молча направился к выходу. Ей не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Оказавшись на улице, она мельком взглянула на часы и выругалась, поняв, что безнадежно опоздала на автобус, который ушел пол часа назад. Он поймал ее взгляд и улыбнулся.

– Все в порядке?

– На самом деле нет. Я опоздала на автобус, теперь не знаю, как буду добираться до дома.

– Ты не в городе живешь?

– Нет, в поселке, в пятнадцати километрах от города.

– Не проблема, я подвезу тебя.

Она промолчала, посмотрев на него с сомнением. С одной стороны это была хорошая возможность попасть домой вовремя, а с другой, ей не хотелось садиться к нему в машину, ведь она совсем его не знала. Она шла молча, продолжая хмуриться и мысленно решать эту дилемму, пока они не оказались около новенького спортивного БМВ цвета мокрого асфальта.

Он обошел вокруг машины и открыл перед ней дверцу, жестом приглашая сесть, но она колебалась.

– Что случилось?

Спросил он, видя ее нерешительность.

– Я не уверена, что…

Начала она, но замолчала, избегая смотреть ему в глаза.

– Ты меня боишься?

С усмешкой спросил он, не сводя с нее взгляд.

– Я не…

Ее щеки залились румянцем, словно у первоклассницы на экзамене. Она разозлилась на себя за эту нерешительность и собравшись с духом выпалила.

– Я тебя совсем не знаю и не думаю, что это будет уместно.

– Мирза. – Просто сказал он и улыбнулся лучшей из своей улыбок. – Но для друзей просто Мир.

– Мадина. Приятно познакомиться.

Медленно проговорила она и замолчала, неловко отводя взгляд.

– Ты права. – Неожиданно легко согласился он, убрав улыбку. – В любом другом случае было бы неуместно садиться в машину к первому встречному парню, но не сейчас.

Она вскинула голову и непонимающе посмотрела на него, а он снисходительно улыбнулся.

– Нас объединяет что-то большее чем банальное знакомство – вера. Совместная проповедь – это больше чем многолетнее знакомство.

Когда смысл его слов дошел до нее, она нерешительно улыбнулась и кивнула, поняв на каком-то внутреннем, подсознательном уровне, что ему можно доверять и отбросив последние сомнения, села в машину.

Подняв под колесами облако серой пыли, машина сорвалась с места, нырнув в узкие городские улочки. Она сидела молча, расслабленно откинувшись на спинку кожаного сидения и глядя в окно перед собой. Мельканье знакомых улиц успокаивало ее, а теплый воздух в салоне навевал дремоту. Он щелкнул кнопкой и салон наполнили приглушенные, расслабляющие звуки азана, втекающие в душу и уносящие мысли куда-то в невесомость.

– Какая красивая музыка…

Тихо произнесла она и ее голос утонул в волшебных звуках незнакомого голоса, льющегося из динамиков.

– Эта не музыка. Это Азан и он священен для всех мусульман.

Она молча кивнула и прикрыла глаза, погружаясь в успокоительную нирвану и медленно плывя по волнам блаженства, подхваченная течением времени.

На некоторое время она окончательно выпала из реальности, позволив своему мозгу полностью отключиться и ни о чем не думать. Из наваждения ее вывел его тихий вкрадчивый голос.

– Аллах привел тебя сегодня в свой дом, увидев неприкаянность твоей души. Аллах поистине велик, он сжалился над тобой, указав тебе путь к спасению.

Она открыла глаза и непонимающе уставилась на него.

– До сегодняшнего дня ты жила в темноте, но теперь все изменится. С этого момента начнется твой путь к прозрению.

– Что изменится?

Растеряно спросила она.

– Ты сама изменишься. Твое мышление, твой взгляд на мир. До сих пор ты искала, а теперь нашла свою дорогу в жизни. Голос сердца привел тебя сегодня в мечеть. Теперь она станет твоим новым домом, твоей крепостью, твоим бастионом.

– Откуда ты это знаешь?

– Я вижу это в твоих глазах.

Не успела она хоть что-то ответить, как он плавно остановился на центральной улице поселка, в котором она жила.

– Дальше тебе лучше пойти пешком, чтобы никто не видел кто тебя привез.

– Спасибо.

Медленно произнесла она и уже собралась выйти из машины, когда он вдруг протянул руку и мягко взял ее за запястье. Она обернулась, бросив на него непонимающий взгляд.

– Возьми это, почитай на досуге.

С этими словами он протянул ей небольшую цветную брошюру, напечатанную на глянцевой бумаге.

– Что это?

– Ответы на твои вопросы. Я знаю, у тебя их много накопилось.

С улыбкой ответил он и в этот момент на миг стал похож на обычного мальчишку его возраста, веселого и жизнерадостного, без глубокого печального взгляда и смертельной бледности на впалых щеках.

Она молча взяла брошюру и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь и еще долго чувствуя на спине его обжигающий взгляд.

Настоящие допросы начались на следующий день ее пребывания в камере. Сутки ее никто не трогал и она подумала, что ее оставили в покое, но это была лишь временная передышка. Она не знала, как работает правоохранительная система, никогда ранее не сталкиваясь с полицией. Сначала она даже не вполне понимала всю серьезность своего положения, наивно полагая, что эта ошибка разрешится сама собой. Осознание происходящего начало приходить к ней после первого же допроса.

Она сидела на полу, забившись в угол своей камеры и уткнувшись лицом в колени. Мысли лихорадочно перескакивали с одной темы на другую, и она никак не могла сосредоточиться на главном – как выпутаться из этой передряги. Она не знала кому звонить, у кого просить помощи, что говорить, а о чем молчать. Она вообще не хотела разговаривать со следователями. Они задавали такие вопросы, на которые она даже самой себе не могла бы дать ответ. Они вынуждали ее подставить Мира и все, во что она до сих пор верила. Они хотели сделать из нее стукачку, но за время общения с Миром, она успела хорошо усвоить одну вещи – в их мире предателям нет прощения. Но она оказалась здесь отчасти из-за него. Она еще не успела разобраться какую роль он играет во всей этой истории, и ей не хотелось об этом думать, потому что чем больше она думала об этом, тем больше сомнений закрадывались в ее душу. Сомнений в нем и в его словах, которым она так верила. Сейчас она не хотела об этом думать. Сейчас не время. Надо подумать о другом – что говорить следователям и как отсюда выбраться. Но на этот счет у нее не было никаких мыслей. Первое, что ей пришло в голову, когда ее арестовали – позвонить родителям. Но подумав немного, она отмела эту мысль. Отношения с родителями у нее не складывались с самого начала, а после знакомства с Миром и регулярного посещения мечети, она и вовсе перестала существовать в их глазах. Узнав, что она арестована родители скорее всего не удивятся, а может быть даже обрадуются, но уж точно не поспешат прийти ей на помощь. Значит рассчитывать она может только на себя.

От размышлений ее оторвал скрежет открывающейся двери. На пороге возник молодой офицер.

– На выход!

Громко произнес он, лишенным всякого выражения голосом, глядя на нее с плохоскрываемым презрением, как на насекомое под микроскопом.

В первую секунду она бессмысленно уставилась на него, словно не понимая смысл его слов, потом медленно поднялась и сделала несколько шагов навстречу, чувствуя легкое покалывание в затекших от долгого сидения ногах.

– Лицом к стене!

Снова скомандовал он, а когда она не подчинилась, грубо толкнул ее и развернув к стене, завел руки за спину и быстро защелкнул на запястьях наручники.

Проделав все это с молниеносной скоростью, он взял ее за локоть и вытолкал из камеры. Пройдя длинными душными коридорами и поднявшись по лестнице, они наконец, оказались около обшарпанной двери, открыв которую, он грубо втолкнул ее в тесное, плохо проветриваемое помещение, отдаленно напоминающее кабинет.

За таким же обшарпанным письменным столом сидел молодой мужчина. Закинув ноги на стол он разговаривал по телефону, время от времени крутясь в кресле. Второго мужчину, она заметила не сразу, так как он стоял чуть подаль у окна и неторопливо курил истлевшую почти до фильтра сигарету. Увидев ее, он аккуратно потушил окурок в пепельнице и сделал несколько шагов навстречу. Когда он принес из другого конца кабинета свободный стул и поставил около стола, на его губах появилась пакостная ухмылка. Второй мужчина к тому времени закончил разговор и тоже растянул губы в улыбке, которая ей совсем не понравилась.

– А вот и наша подозреваемая. Проходи, садись.

Наигранно вежливо произнес он, жестом указав на принесенный стул. Она сделала несколько неуверенных шагов и плюхнулась на стул, так как от волнения ноги подкашивались.

Офицер, который привел ее, давно скрылся за дверью, и она осталась один на один с двумя мужчинами, находящимися в кабинете. Их взгляды были обращены на нее, словно они и впрямь верили, что она вдруг заговорит и ответит на все их вопросы.

– Надеюсь у тебя было достаточно времени, чтобы подумать о всей серьезности своего положения?

Начал первый, поигрывая мобильным телефоном. Второй привалился к стене около окна и молча наблюдал за ней, словно сканируя ее мозг. Его проницательный взгляд нервировал ее, заставляя ерзать на стуле.

– Что вам от меня надо?

Тихо, едва слышно спросила она, хотя еще недавно уговаривала себя не бояться и держаться уверенно. Но вся ее бравада вдруг куда- то испарилась, стоило только ей оказаться в этом кабинете, наедине с этими мужчинами, для которых она была как муха на стекле, которую приходится терпеть, он от которой так хочется избавиться поскорее.

– Что нам надо? – насмешливо переспросил первый полицейский, – не так уж много – имена твоих подельников. Кто дал тебе тратил и где ты собиралась его взорвать?

От этого вопроса она вздрогнула, как от пощечины. Ее щеки покрыл легкий румянец.

– Будешь продолжать играть в молчанку?

Усмехнулся ее собеседник, явно наслаждаясь ее смятением.

– Я уже говорила вашему коллеги вчера что это не мое. Я не собиралась никого взрывать и не знаю как это вещество попало в мою косметичку.

Терпеливо произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и не дрожал.

Мужчины переглянулись и засмеялись.

– Значит не знаешь?

Насмешливо спросил тот, что сидел за столом, доставая из открытой пачке на столе новую сигарету и неторопливо закуривая. Она подняла глаза, глядя на слабо мерцающее пламя его зажигалки и ей на ум невольно пришла странная ассоциация, что ее жизнь подобно этому пламени, едва теплится, готовая потухнуть в любой момент, от неосторожного движения.

Занятая своими невеселыми мыслями, она не заметила, как один из следователей, достал из ящика стола папку с документами, вытащил оттуда один лист и положил перед ней. Она скользнула по нему взглядом, снова увидев ту самую фотографию Мира, где ему было лет восемнадцать, не больше.

– Расскажи нам про Мирзу Далаева. Как вы познакомились и в каких отношения состояли?

Произнес он, делая неторопливые затяжки и выпуская вверх замысловатые кольца дыма.

Она молчала, не зная, что сказать. Как рассказать им про Мира? Она не имела представления что можно говорить, а что нет, но чего на точно не хотела – это навредить ему своими словами. Они обвиняли его и его семью в ужасных вещах, но она до сих пор не могла поверить, что все, что написано в их отчетах – правда и что Мир причастен ко всем этим преступлениям. Но даже если это и так, она не вправе судить его… Она не хотела становиться его палачом. Но и врать полиции она тоже не хотела.

– Вас с ним часто видели выходящими из мечети, после пятничной проповеди.

Снова произнес следователь, решив упростить ей задачу.

– За мной следили?

Только и смогла спросить она, удивленно вскинув брови.

– Спецслужбы следят за твоим дружком уже несколько месяцев. Он у нас под колпаком и его арест – это только вопрос времени. Так что, можешь говорить все как есть.

Она молчала довольно долго, лихорадочно подбирая слова и беспокойно ерзая на стуле, со скованными за спиной руками.

– Мы познакомились случайно. Я сидела на скамейке напротив мечети и вдруг он подошел сзади…

Запинаясь и путаясь в словах, она рассказала историю их знакомства, убедив себя в том, что ничего компрометирующего Мира в ней нет. Тысячи таких историй случаются в городе каждый день, люди знакомятся, общаются, встречаются, находят общие интересы, сближаются…

– Очень хорошо, и что было дальше.?

Спросил один из следователей, не переставая курить и улыбаться.

– Ничего. Мы просто общались. По пятницам ходили в мечеть, гуляли по набережной или в парке, разговаривали.

– О чем он говорил?

– О религии.

– Конкретнее.

– Он рассказывал мне про ислам. Объяснял некоторые суры из Корана, смысл которых я не понимала. Рассказывал про жизнь и учение пророка Мухаммеда, про его деяния и заповеди.

Она пожала плечами, не видя во всем этом ничего предосудительного.

– Значит, он пытался обратить тебя в ислам. Излюбленная тактика. Просто влюбить в себя девушку мало, ее сознанием удобнее манипулировать с помощью чего-то более глубокого и бескомпромиссного. В этом смысле религия – лучший инструмент. Она дает отчаявшимся надежду, веру во что-то высшее, мотивацию и конечно же оправдание для всех последующих деяний.