Ответный прием

Оказалось, Старцева временно перекинули в соседний корпус, так что пришлось Богданову выходить через центральный вестибюль на улицу, огибать здание и подниматься на третий этаж, прежде чем услышать голос своего начальника. Полковник Старцев встретил Богданова радушно.

– Проходи, Слава, располагайся. Почаевничать не получится, во временном помещении удобств меньше, но сок и пирожные предложу. – Старцев жестом указал на единственный незанятый стул в тесном кабинете.

– Пирожные? Не откажусь, Николай Викторович, – переняв неофициальный тон командира, произнес Богданов. – Из-за раннего звонка позавтракать не успел. Елена вчера в театр водила, потом на набережную зазвала, так что спать легли почти под утро, соответственно, и для завтрака ничего не приготовили.

– Не жалуйся, подполковник, все знают, что твоя жена тебя из дома голодным не выпускает. – Старцев засмеялся, вспомнив, как поначалу после женитьбы Богданов сам всем хвастался тем, что у него внимательная и заботливая жена.

– Я не жалуюсь, просто констатирую факт, – улыбнулся Богданов. – Или вы передумали пирожными угощать?

– За твоей спиной тумбочка, на верхней полке найдешь сок и пирожные, – ответил Старцев. – Доставай и угощайся. Поедим, а заодно и дела обсудим.

– Так, значит, все-таки дело. – Богданов вздохнул. – Обещали ведь две недели отдыха дать после последнего задания.

– Так вам и дали, Слава, разве нет?

– Четыре дня всего прошло, – напомнил Богданов. – Я сыну обещал в выходные на соревнования прийти. Теперь снова получится, что слово не сдержал.

– Незачем обещать, если не уверен. Знаешь ведь, какая у нас работа, – напомнил Старцев и чуть смягчил тон. – Не расстраивайся, Слава, тут уж ничего не поделаешь. Откладывать решение этого вопроса нельзя. Когда ты выслушаешь, в чем суть задания, сам поймешь, что оно важнее соревнований сына.

– Рассказывайте. – Богданов выставил на стол коробку с пирожными. – Ого, тут как в кондитерской! Выбирай что душе угодно.

В коробке и правда лежали практически все виды пирожных из ближайшей кондитерской: витые «трубочки», солидные «корзиночки», скромные пирожные «картошка» и «заварное» с белой и шоколадной поливкой. У Богданова глаза разбежались от такого изобилия. Подумав, он достал из коробки «заварное» с белой поливкой, откусил кусок и от удовольствия закрыл глаза.

– Что, вкусно? – Старцев улыбался. – Это тебе не овсянка.

– Да уж, не овсянка, – согласился Богданов. – Я лет до десяти мечтал, чтобы мне на завтрак разрешали есть пирожные. Не думал, что детская мечта сбудется таким странным образом.

– Ты служишь в удивительной организации, Слава, здесь и не такое случается, – пошутил Старцев.

Пока Богданов дожевывал угощение, полковник Старцев вел разговор на отвлеченные темы, но, как только подполковник сделал последний глоток сока, разговор перешел в серьезное русло.

– Скажи, Слава, тебе знакома аббревиатура ГНИИП?

– Государственный научно-исследовательский институт приборостроения, – без запинки ответил Богданов.

– Хорошая попытка, но нет. В нашем случае за этой аббревиатурой скрывается государственный научно-исследовательский испытательный полигон.

– Точно! Слышал о нем: глобальное строительство в степях Казахстана, работы велись с 1956 года, уникальная экспериментальная система ПРО, над которой работают десятки ученых, штатских и военных, прорыв в противоракетной защите страны, – выдал Богданов. – Так что, на полигоне проблемы?

– Скорее, у полигона, – ответил Старцев. – Но давай по порядку. Ты знаешь, что в успехе противоракетной системы защиты лично заинтересован министр обороны СССР маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко? Вся работа, и военных, и ученых, находится в подчинении 4-го Главного управления МО СССР. Считается, что у них достаточно навыков, чтобы поддерживать секретность объекта на высоком уровне, но, как оказалось, недостаточно, чтобы отфильтровать потенциально ненадежных сотрудников.

– Что значит: ненадежных?

– Тех, чье психологическое состояние останется стабильным после многолетнего давления.

– Все равно не понимаю, – признался Богданов. – Что произошло на полигоне?

– Мне кажется, мы забегаем вперед. Пожалуй, будет лучше, если я начну сначала. И лучше это сделать с освещения текущей ситуации. На данном этапе работа по разработке системы ПРО для защиты столицы подходит к завершающему этапу. Уже достоверно известно, что созданная на полигоне система «А» экспериментально подтвердила принципиальную возможность осуществления перехвата баллистических целей. Возможность уничтожения одного снаряда другим в воздушном пространстве больше не является утопической мечтой – это подтвержденный факт. В верхах планируют принять систему ПРО на вооружение уже в июне этого года, а в сентябре официально поставить на боевое дежурство. На самом деле постановление Совета министров СССР о принятии системы на вооружение готово, осталось только подписать. Но теперь планы министерства могут сорваться, потому что произошло нечто из ряда вон выходящее.

– Наконец-то добрались до главного. – Богданов облегченно вздохнул. – Признаться честно, тонкости политики властей меня не слишком привлекают.

– Тогда слушай то, что тебя наверняка заинтересует. – Старцев подвинул к себе папку с грифом «секретно». – Здесь вся информация, но для экономии времени я изложу суть, а с деталями ты сможешь ознакомиться позже. В ПГУ КГБ СССР поступил сигнал от агента-нелегала, действующего на территории США, а именно в Вашингтоне. Одной из задач агента является наблюдение за определенными лицами из службы АНБ, которые служат в управлении научных исследований и техники. Это управление занято разнообразными научно-техническими исследованиями в области перехвата радиосигналов, дешифровки и защиты линий связи, начиная с математических методов и заканчивая разработкой новых технологических процессов и оборудования. Состоит управление из четырех отделов, но сейчас нас интересует только один: отдел математических исследований и криптоанализа.

– Сотрудники полигона оформляют информацию о достижениях в области разработки системы ПРО с помощью криптографии? – не сдержал удивления Богданов.

– Нет, свои наработки они оформляют в виде записей на микропленке, которые передают выше по инстанциям.

– Тогда при чем здесь математические исследования и сотрудники АНБ?

– Два дня назад у сотрудника отдела математических исследований АНБ Джейсона Тейлора произошла встреча с бывшим сотрудником испытательного полигона № 10 Геннадием Хустовым.

– Бывшим?

– Да, Геннадий Хустов работал на полигоне с первого дня его существования. Он был рекомендован на эту работу научным сотрудником, занимающим довольно высокое положение в профессорской иерархии. Хустов занимался систематизацией всех наработок в области разработки системы ПРО «А». В его обязанности входило формирование микропленок перед отправкой материалов в Москву. В июне прошлого года Хустов исчез с территории полигона, и до сегодняшнего дня никто не знал, где он.

– Исчез? Сбежал? И что, его никто не искал? Его исчезновение не показалось странным?

– Не забегай вперед, Слава, проявляй терпение. – Старцев осуждающе покачал головой. – Вот то, что знаю я: Хустов отработал смену, прошел досмотр перед выходом из засекреченной зоны и на служебном автобусе отправился в зону проживания, расположенную на территории административного центра полигона и построенную специально для тех, кто задействован в испытаниях системы ПРО. Добравшись до административного центра, он покинул автобус, зашел в местный магазин, где поболтал с продавщицей и приобрел бутылку водки. Да, Слава, ученые тоже люди, и им иногда хочется расслабиться, так что на территории исследовательского городка есть магазины с разнообразными товарами широкого потребления, в том числе водкой.

– Ничего не имею против ученых и их способности расслабляться теми же способами, что и простые смертные, – сказал Богданов. – Так что было дальше?

– В разговоре с продавщицей Хустов упомянул, что планирует потратить внезапно свалившиеся на голову выходные для отдыха на природе. Он, мол, любитель рыбалки, а за десять лет работы в Казахстане ни разу не был на Балхаше. Сказал, что пришло время посидеть с удочкой в каком-то тихом месте и отдохнуть от суеты. Больше его никто не видел.

– Он не вышел на работу после окончания выходных, и все решили, что он утонул в Балхаше, упившись водкой, – догадался Богданов.

– Примерно так все и было. О его отсутствии узнали только через три дня. Прошли два выходных и один рабочий день. Искать начали только к вечеру третьего дня. Приехали на квартиру, но его там не оказалось. Все вещи оставались на месте, кроме рыболовных снастей и удочек. О сборах на рыбалку напоминала лишь кастрюля с остатками перловой каши для прикормки рыбы да куски использованной рыболовной лески, смотанной пучками на кухонном столе. После этого сотрудники полигона обратились в милицию. Милиционеры организовали поиски на Балхаше, но свидетелей, которые видели Хустова на озере, не нашли, и следов его пребывания тоже. В итоге Хустова признали пропавшим без вести, предположительно погибшим. На всякий случай данные на Хустова разослали по всем областям и на этом успокоились.

– Все, но не госбезопасность, – вместо Старцева закончил Богданов.

– Верно. В КГБ не так легко верят в случайное утопление, если утонувший человек держал в руках секретные материалы с разработками уникальной системы противоракетной обороны, – подтвердил догадку подполковника Старцев. – Комитет госбезопасности провел свое независимое расследование и выяснил, что в последний день работы Хустов готовил материалы для профессора Кисунько и его доклада в Министерстве обороны СССР.

– Материалы были похищены?

– Подтверждения тому нет, есть лишь предположение. Мы считаем, что Хустов каким-то образом сумел изготовить два экземпляра микропленки с последними данными по системе ПРО и вынести пленку за пределы секретной зоны. Затем он инсценировал поездку на рыбалку, а сам перешел границу и покинул территорию СССР.

– Но как ему это удалось? Думаете, Хустов длительное время планировал побег и только ждал подходящего момента?

– Этого мы утверждать не можем, так как не знаем, как и где он пересек границу. Мы не знаем, почему он оказался в Вашингтоне и почему связался именно с Тейлором, ведь должность Тейлора предполагает крайнюю секретность, он не кричит на каждом углу, что работает на АНБ, не вывешивает объявления в газете о том, что принимает перебежчиков. Черт, он даже оборонкой не занимается! И все же факт остается фактом: Хустов объявился в Вашингтоне, связался с Тейлором и, как предполагает наш агент, собирается передать ему материалы о системе ПРО, как только эти двое договорятся о цене.

– Итак, мы летим в Вашингтон, – подвел итог Богданов.

– Да, Слава, начальник ПГУ генерал-полковник Сахаровский принял решение отправить в Вашингтон спецподразделение из управления «С» для предотвращения утечки информации. Мы с генерал-майором Лазаревым решили, что лучше всего для выполнения задания подходит твоя группа.

Генерал-майор Лазарев служил начальником управления «С» и являлся заместителем начальника ПГУ, поэтому оспаривать его решения у сотрудников управления было не принято, и все же Богданов попытался возразить.

– Анатолий Иванович знает, что наша группа все еще в недокомплекте? Николай Викторович? – осторожно начал он.

– Это не столь важно, Слава, для этого задания людей у тебя хватает, – ответил Старцев.

– И все же хочется уточнить: знает ли товарищ генерал-майор, как в нашей группе обстоят дела с личным составом?

– Ты думаешь, заместитель начальника Первого Главного управления КГБ СССР не с должным вниманием относится к выполнению своих обязанностей? – повысив голос, проговорил Старцев. – Считаешь, принимая решения подобного уровня, он не посчитал нужным изучить все стороны вопроса?

– Ни в коем случае, товарищ полковник, только эта проблема длится уже не один год, и вы это знаете, – отступать Богданов не собирался. – У нас недокомплект. Большую часть времени мы работаем в усеченном составе.

– Вам систематически дают новых людей, подполковник, – напомнил Старцев.

– Дают, а потом снова забирают. Зачем вы отдали Солодовникова и Кульпу? Отличные были ребята, лучше и не пожелаешь. И сработались мы отлично, и операции с их участием проходили идеально.

– Солодовников и Кульпа – советские офицеры, они не конфеты, которыми можно делиться, а можно в кармане припрятать. – Старцев сердито сверкнул глазами. – Сейчас они там, где могут принести максимальную пользу. И ты это знаешь, Богданов.

– Знаю, товарищ полковник, только обидно. Что мы можем вчетвером?

– Расти новые кадры, Слава, не отказывайся от новичков только потому, что они пару раз напортачили.

– Пару раз? Вспомните Вашпилова! Он с первого дня не вписывался в нашу работу. Удивляюсь, как он вообще в Школу КГБ попал. Полный ноль, да еще с амбициями. Из-за него чуть не погиб Саша Дубко. И таких вы предлагаете учить и растить?

– Ладно, не впадай в крайности, Слава. Татарников, например, был неплох.

– Да, но на первом же задании его ранили, помните? Ранение вызвало осложнения, и теперь он в инвалидном кресле.

– Чего ты от меня хочешь, Слава? Решение принято, приказ отдан: спецподразделение «Дон» направляется в Вашингтон на поиски Геннадия Хустова с целью предотвращения утечки информации. Собирай парней, вылетаете сегодня в восемнадцать ноль-ноль.

– Как добираемся?

– Из Москвы летите в Германию, из Германии во Францию и только оттуда в США. Необходимо сохранять максимальную секретность. Нам неизвестно, почему перебежчик установил связь с АНБ, поэтому мы не можем быть уверены, что до этого он уже не побывал в ЦРУ, ФБР или других организациях, отвечающих за безопасность США.

– Легенды готовы?

– Будут готовы к вечеру. Конверты с необходимыми материалами получите за час до вылета в Германию. На этот раз сбор не на базе, а в гостинице «Москва». Там для вас забронирован номер люкс, в котором проводят встречи дипломаты, так что безопасность в нем на высшем уровне. Можете обсуждать любые вопросы, не беспокоясь о прослушке.

– В Вашингтоне у нас будет связь с Центром?

– Да, связь будете держать через агента Смита. В данный момент он продолжает наблюдение за Тейлором и Хустовым. Он введет вас в курс дела, поможет устроиться, снабдит транспортом и деньгами.

– Оружием?

– Сложный вопрос, но мы над ним работаем. Надеюсь, в первые дни вашего пребывания в Вашингтоне оружие вам не понадобится.

– Я тоже надеюсь, что нам не придется противостоять четырем армиям: военным, федералам, агентам ЦРУ и АНБ.

– Не сгущай краски, Слава. Преследование сразу всеми службами вам точно не грозит. А теперь иди к своим ребятам. Настрой их как положено.

– Четыре мушкетера? – пошутил Богданов.

– Точно! Четыре мушкетера. Ты знаешь, Слава, если бы была возможность, я с радостью расширил бы состав группы до десятка мушкетеров, но в данный момент это невозможно, так что справляйтесь сами.

– Есть справляться самим, – отчеканил Богданов и поднялся со стула. – Разрешите идти?

– Иди, Слава, и помни: Родина в вас верит! Защитить информацию о системе противоракетной обороны Москвы – долг каждого из нас. Сегодня честь выполнить свой долг выпала вам.

Старцев вышел из-за стола и сделал то, чего не делал ни разу за несколько десятков лет совместной службы: он обошел стол и, игнорируя протянутую для рукопожатия руку, крепко обнял Богданова. Подполковник смущенно ответил на объятия, затем коротко кивнул и вышел из кабинета.